Почти три года прошло со дня долгожданного воссоединения Русской Православной Церкви Московского Патриархата с Русской Православной Зарубежной Церковью. Это было последним важнейшим делом жизни обоих Первоиерархов - Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Председателя Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви митрополита Восточно-Американского и Нью-Йоркского Лавра, внесших неоценимый вклад в это поистине величайшее событие.
Тысячи православных людей со всего мира устремились в эти дни в Москву, часами стояли в очереди на вход в храм Христа Спасителя, у многих на глазах были слезы.
По словам Святейшего Патриарха Алексия II, «Революция 1917 года и Гражданская война, когда восстали брат на брата и дети на родителей, разделили наш народ на многие десятилетия. Миллионы соотечественников оказались тогда за пределами родины. Трагично сложилась в ХХ веке жизнь нашего народа и в Отчизне, и за её пределами. И такой же оказалась судьба Русской Церкви, которая никогда не отделяла себя от народа, а всегда была с ним во всех горестях и печалях. Церковь в Отчизне пережила гонения, невиданные ранее по масштабу и жестокости. Но и судьба наших соотечественников, оказавшихся за рубежом, тоже была драматичной. Оторванные от Родины, зачастую лишенные средств к существованию, они, тем не менее, с великой любовью создавали приходы, церкви, сохраняя свою неразрывную духовную связь с Отчизной...
...Сегодня все русские люди осознают, что нет более причин для разделения, ибо Русская Православная Церковь и в Отечестве, и за рубежом - плоть от плоти и кровь от крови своего народа...»
Есть документальный фильм о прощании русских людей, отплывающих на пароходе от одесского причала в неизвестность эмиграции, с соотечественниками, которые не смогли уехать или вынужденно приняли решение остаться. Те и другие - пока могли видеть - без конца, без устали благословляли друг друга. Расставались навеки и благословляли, благословляли...
Осознаем мы это или нет, но пропасть, которая разделила, расколола русскую нацию, так или иначе, коснулась каждой семьи. Об истории одной из таких семей - семье дворянина старинного казачьего рода, известного в начале ХХ века писателя Ивана Александровича Родионова, хочется рассказать в этом очерке. В 1909 году вся мыслящая Россия читала и обсуждала роман Ивана Александровича «Наше преступление» - о страшной пропасти между русской интеллигенцией и народом, который, будучи брошенным, «беспомощный, невежественный, был предоставлен собственной бедной судьбе». Много в произведениях И.Родионова было грозного и пророческого задолго до грядущей революционной смуты и Гражданской войны - событий, разрушивших весь уклад российской жизни.
В I Мировую войну дворянин Всевеликого войска Донского Иван Александрович в чине подъесаула командовал Отдельной сотней при штабе Главнокомандующего Юго-Западного фронта генерала А.А. Брусилова, был редактором «Армейского вестника». Революция застала его в чине полковника, имеющего ордена Свв. Станислава, Анны и Владимира за боевые заслуги. От присяги Временному Правительству ему удается уклониться. До последнего, окончательного разгрома он надеется на донское казачество, хочет верить, что его земляки не могут предать клятвы - стоять до скончания века, не щадя живота своего за Веру, Царя и Отечество. Но смерть генерала Корнилова, самоубийство атамана Каледина, духовное разложение в среде казаков рушат все надежды. Последний главнокомандующий Добровольческой армии генерал барон П.Н. Врангель предлагает Ивану Александровичу возглавить печатное дело, но никаких иллюзий относительно исхода Белого движения, которое «...не может задавить большевиков ни числом, ни святостью», у полковника Родионова к этому времени уже не осталось.
Вместе с тысячами тысяч других русских семей, он с женой и тремя маленькими детьми навсегда уезжает из России в изгнание. «Пустыней, роковой чужбиной, неволей, адом» - будут называть изгнанники то, что не Россия. Это - Париж, Берлин, Сербия, где живет в изгнании Иван Родионов. Напряженны и мучительны его раздумья о судьбе покинутой родины. В 1922 году он издает новую книгу «Жертвы вечерние», посвященную вчерашним кадетам, юнкерам и студентам, участникам Белого движения - поздним жертвам за грехи своих отцов, прежде всего, отступления от Бога. Вся его жизнь в отрыве от родины была связана с ней, посвящена ей, немыслима без нее. За границей Иван Родионов поддерживает связь с соратниками по Белому движению, ведёт переписку с генералом П.И. Красновым, активно участвует в эмигрантских мероприятиях... Благодаря сербскому патриарху Варнаве издает часть большого произведения «У последних свершений». До конца дней своих он остается убежденным монархистом, патриотом, глубоко верующим русским человеком. Похоронен на Берлинском кладбище Тегель. Мир его праху!
Почти все эмигранты первой волны жили любовью к России, верой и надеждой на возвращение. Они и предположить не могли, какое разъединение, вплоть до полного разрыва семейных связей ждет уже следующее поколение русских людей.
Двое детей Ивана Александровича Родионова от первого брака с Ниной Владимировной Анзимировой, известной московской художницей, Ярослав и Владимир, остаются с матерью в Советской России.
Старший сын Ивана Александровича - Ярослав, родившийся в 1901 году, стал писателем, автором стихов и патриотических песен, пьес и сценариев, участвовал в знаменитом объединении «Синяя блуза». «Только станет над Москвою утро вешнее...» - самая известная сегодня песня на его стихи. Во время войны он ушёл добровольцем на фронт, на Северный флот, в качестве военного корреспондента. Погиб во время бомбардировки и похоронен в городе Полярный Мурманской области.
Совершенно иначе сложилась жизнь его младшего брата Владимира.
Будущий архиепископ Цюрихский, викарий Сурожской епархии еще во время учебы в гимназии был принят в Училище живописи, ваяния и зодчества в Санкт-Петербурге. В 1923 году он отваживается попросить разрешения на поездку во Францию для получения художественного образования. Ко всеобщему удивлению, его отпускают. В Париже он берет уроки у Пабло Пикассо. Вскоре принимает решение не возвращаться на родину. А в 1925 году Господь привёл Владимира Родионова на Афон, где он познакомился с известным подвижником св. старцем Силуаном Афонским, который указал ему его истинное призвание.
Владимир принимает монашеский постриг с именем Серафим в честь высоко чтимого им святого Серафима Саровского, становится иеромонахом, служит на Трёхсвятительском подворье в Париже. Именно здесь происходит его знакомство, перешедшее в многолетнюю дружбу, с Андреем Блумом, ставшим впоследствии митрополитом Антонием Сурожским. В годы II Мировой войны он чудом вызволяет из концлагеря около двухсот человек, за что награждается высшей наградой Франции - Орденом Почётного легиона. В течение сорока пяти лет Владыка Серафим - настоятель храма Воскресения Христова в Цюрихе. Он активно участвует во многих международных конференциях, встречах, собеседованиях. Богословская образованность, знание 18 языков, дипломатические качества архиепископа Серафима, викария Сурожской епархии, в немалой степени личный авторитет у многочисленных духовных чад способствуют укреплению межцерковных и межконфессиональных связей и сближению людей из двух противоположных лагерей. Похоронен Владыка Серафим в основанном им, первом в Швейцарии, православном Свято-Троицком монастыре в Дампьере.
Дети И.А. Родионова от второго брака с Анной Алексеевной (урожд. Кованько): Святослав, Гермоген и Софья маленькими детьми были вывезены из России сразу после разгрома Белого движения.
Святослав Иванович Родионов стал диаконом Русской Православной Церкви Заграницей. В 70-е годы творчеством Ивана Родионова заинтересовался А.И. Солженицын. Между писателем и о. Святославом завязалась переписка, благодаря которой стали известны подробности биографии Ивана Александровича, о. Святослава и его ближайших родственников. Много лет диакон Зарубежной Церкви переписывается со своим сводным братом, архиепископом Русской Православной Церкви Московского Патриархата Серафимом.
Оба они до конца дней своих убеждены в собственном единственно правильном выборе. Тем не менее до конца жизни они сохранили тёплые родственные чувства, искренне и сердечно молились друг за друга, но никогда не встретились воочию... Похоронен Святослав Иванович на православном кладбище в Ново-Дивеево, штат Нью-Йорк.
Самой трагичной, насыщенной тяжелейшими испытаниями, оказалась жизнь младшего сына Ивана Родионова - Гермогена Ивановича, названного в честь его крёстного отца, известного иерарха Русской Православной Церкви новомученика епископа Гермогена (Долганова).
После Кадетского корпуса в Сараево он закончил философский факультет Белградского университета. До войны жил с семьёй в Югославии, Германии, Франции. После начала II Мировой войны перебрался в казачье поселение на севере Италии, где приютили эмигрантов-скитальцев. Здесь, в поселении, в казачьей офицерской школе, он преподавал историю и русский язык. Но по мере отступления немцев итальянцы потребовали ухода казаков, и те двинулись в Австрию, в город Лиенц. Именно здесь и случилось одно из самых трагических событий в истории русской эмиграции - состоялась выдача казаков Советскому Союзу.
События в Лиенце навсегда разлучили Гермогена Родионова с его семьёй и родственниками в изгнании. Приговором Военного трибунала СССР он был осуждён на 10 (по другим сведениям - на 25) лет лишения свободы.
После смерти Сталина Гермоген Иванович был освобождён, однако ему было запрещено покидать Якутск. Здесь он женился на дочери местного священника, Анне Васильевне Киренской. Отец Анны Киренской священник о. Василий в начале 20-х годов был зарублен белыми на глазах у жены и пятерых детей. Вина его заключалась в том, что, следуя каноническим установлениям, он отпевал православных христиан не различая их политической окраски - белой или красной.
В новой семье Гермогена Ивановича в 1955 году родилась девочка Анна, а через несколько лет, в 1959 году, - мальчик Ярослав, названный в честь старшего брата, погибшего в Великую Отечественную войну. Умер Гермоген Иванович в 1961 году, похоронен в Якутске.
На примере трёх поколений этого рода можно проследить почти вековую историю нашей многострадальной Отчизны, церковного раскола. Четверо сыновей эмигранта первой волны, дворянина, белогвардейского офицера И. Родионова - четыре ярких личности. И какие различные судьбы! Самый старший сын за всю жизнь ни разу не выезжает из страны и не имеет никакой связи с родными. Жизнь этого одарённого человека рано оборвала война. Второй сын покидает Родину, но, став монахом в Зарубежье, рукополагается в священники Московского Патриархата. Отказывается от советского подданства, но принимает самое деятельное участие в сближения, установления диалога обеих Церквей. Третий сын - недолюбливающий «советскую» церковь - тем не менее поддерживает с братом добрые семейные отношения, собирает для потомков сведения об истории рода, молится о русском православном народе.
И, наконец, четвертый, Гермоген, судьба которого, пожалуй, наиболее трагична. Именно он становится и единственным продолжателем этого рода. А его единственный сын, внук Ивана Александровича, становится собирателем и хранителем истории рода и семейных реликвий, священником Русской Православной Церкви в период осуществления чаяний трех поколений русских людей в России и за рубежом - воссоединения двух половинок Единой Церкви.
Прямой потомок рода Родионовых, отец Ярослав, 12 лет служит священником в Шуваловском храме Спаса Нерукотворного. В 1992 году он гостил у вдовы Святослава Ивановича Родионова, его дяди, посетил могилы родственников за рубежом. По благословению своего духовника всё это время он молился, исповедовался и причащался в Свято-Троицком Джорданвилльском монастыре. Поразительные для того времени слова услышал он от духовника монастыря о том, что будущее Русской Православной Церкви Заграницей только в сближении, объединении с Русской Православной Патриаршей Церковью. Зарубежный пастырь был убеждён, что принять сан о. Ярослав должен только у себя на родине. Уже в эти годы, благодаря открывшимся границам, начинается знакомство, общение, поездки друг к другу простых русских людей - прихожан разделённых частей одной Церкви. Новое поколение русских православных, родившихся и выросших вне России, не надломленное насильственным отрывом от родины, не пережившее ужасов Гражданской войны, гонений на веру, стремится к общению, диалогу с православными людьми в России. В отличие от Владыки Виталия, Владыка Иона, выходец из Германии, сторонник дружеских отношений с Московским Патриархатом. Весомый вклад в сближение Церквей вносят и монахи Джорданвилльского монастыря.
По приезде в Санкт-Петербург по благословению Митрополита Владимира, Ярослав Родионов был рукоположен во священники в Николо-Богоявленском соборе - там же, где посвящался в свое время во епископа его дядя, Владимир Иванович Родионов (архиепископ Серафим).
Вместе с матушкой Ольгой они растят троих детей: Гермогена, названного в честь священномученика Владыки Гермогена Тобольского; Антона и Анну, названных по святцам и в соответствии с традициями дворянских родов Родионовых и Кованько. Каждый день наш батюшка о. Ярослав молится об упокоении своего знаменитого деда, за страдальца и мученика отца, за всех родных и близких ему людей, уже покинувших этот мир.
Бережно хранит семья Родионовых реликвии, перешедшие по праву наследования к внуку и правнукам от Ивана Александровича Родионова. Это его знак «первопоходника» (участника легендарного Ледяного похода) - золотой меч в серебряном терновом венце на Георгиевской ленте и Евангелие, вывезенное некогда из России, скитавшееся десятилетиями по всему свету и вернувшееся на родину, в Россию, в православную семью потомков славного казачьего рода.
Для всех нас пришло время собирать растраченные некогда сокровища земли русской.
И да будет с нами Благословение Божие отныне и во веки.
По материалам книги Галины Стукаловой «Забытый путь» подготовили Ирина Кузина и Олег Куликов
Впервые опубликовано в приходской газете "Спасо-Парголовский листок" № 2 (20), 2010 г. СПб