Уважаемые друзья, участники конференции! Позвольте вас поприветствовать от лица нашего Института Российской истории РАН.
Поднимаемые здесь проблемы русинства и русского движения в Галиции очень интересны и нужны. Все мы знаем, как стремится исказить и замолчать данные сюжеты украинская историография: ведь они противоречат тому, что утверждает национальная концепция истории и вся идеология украинства. И уже с этой точки зрения - для противодействия данной идеологии - темы нужно поднимать и обсуждать. Это не говоря уже о чисто научном интересе.
Но признаемся: западноукраинский регион (прежде всего Галиция и Западная Волынь) - это отрезанный ломоть, он уже потерян для Русского мира. Там окончательно утвердилась украинская идентичность (причём в наиболее радикальной форме), построенная, как известно, на отрицании и противопоставлении идентичности и сознанию общерусскому. Теперь речь идёт о том, каким быть национальному облику и мировоззрению населения областей Украины, лежащих гораздо восточнее, и даже Крыма.
Общерусское, пророссийское и даже советско-украинское сознание пребывают на Украине в положении обороняющегося. А украинский национализм - активен, наступателен, за его спиной стоит государство, у него на вооружении чёткая и удобная для восприятия идеология, имеющая мощную поддержку как вне, так и внутри Украины.
В таких условиях всё, что ему противостоит, обречено на поражение. Помощь и союзник - только здесь, в России. И сколько бы ни говорилось о том, что тем людям на Украине, которые не приемлют идеи разделения и украинский национализм, надеяться надо на свои силы, не секрет, что делать это в украинских условиях трудно. И в организационно-материальном, и в идейном отношении. Начинается вполне понятный (и провоцируемый) разброд и шатание, желание приспособиться к господствующей идеологии и подстроиться под неё. Поэтому недаром люди на Украине так верят и ждут, что Россия придёт им на помощь.
А что же Россия? Та Россия, которая представлена здесь, готова сделать это прямо сейчас. Но не от нас зависит курс страны во внешней и национальной политике. Вот об одной из составляющих этой политики (а может, и о её первооснове) хотелось бы сказать несколько слов. Тем более, что здесь уже заходила речь о том, почему Россия занимает по отношению к происходящему на Украине позицию такую, а не иную. Вкратце суть такова: до тех пор, пока отношение к русскости в России будет оставаться прежним, не изменится и ситуация на Украине.
Взять, к примеру, вопрос о российском патриотизме. В последнее время тема патриотизма приобрела популярность, о его важности для страны заговорили с самых высоких трибун. Что же, это отрадно, если говорится это искренне и будет подкреплено действительной сменой приоритетов во внутренней, социально-экономической и национальной политике. Ведь серьёзно говорить о патриотизме в стране, устроенной, по мнению большинства народа, не по справедливости, "не так", когда для одних - прожиточный минимум, а для других - Куршавель, затруднительно.
"Патриотизм" - это "любовь к родине". Это чувство - одно из самых древних, присущих человеческой культуре, один из архетипов человеческой психики. Непросто научить человека любить свою землю, ощущать неразрывную связь своей судьбы с её судьбой. Это либо есть, либо нет. Вместе с тем, патриотизм - чувство ещё и гражданское, осознанное. И оно закладывается и формируется - как самим человеком, так и семьёй, школой, религиозными организациями, государством.
И самой жизнью - когда общественное, государственное устройство не противоречит бытующим в народе представлениям о правде и справедливости, когда понятия "родина" и "государство" не являются антагонистами. Ведь если между этим "сущим" и тем "должным" не установится незримая духовная связь, этот психологический архетип может не перерасти в гражданское чувство и атрофироваться. Особенно если это чувство будет подавляться и угнетаться - теми же государством, школой и т.д. А примеров тому в нашей истории ХХ-XXI веков множество.
Иными словами, патриотизм - чувство творимое, принадлежащее к сфере общественного сознания. И это роднит его с чувством национальным. В советском обществоведении слово "национализм" было чуть ли не ругательным и уж точно негативно окрашенным. Он был уделом "черносотенцев", "мракобесов" и прочих антипрогрессивных сил. Подобный взгляд присущ и либеральной мысли Запада с её идолом мультикультурализма и тотальной толерантности. Из этих двух, на первый взгляд различных, но генетически родственных направлений черпает своё отношение к национализму и российская официозная мысль.
Между тем, национализм - это одна из форм понимания и интерпретирования окружающей действительности и производные от этого понимания политические и социальные практики. Националистический способ видения мира (в основе которого лежит идея "нации" и "национального" как краеугольных моментов человеческого "вчера", "сегодня" и "завтра") имеет давнюю историю и планетарные масштабы. Поэтому и относиться к нему надо без политической экзальтированности.
Патриотизм и национальное чувство (чувство сопричастности со своим народом или нацией) хоть и близки друг к другу, но не тождественны. Чувство родины и чувство народа близки в наибольшей степени. Но патриотизм как чувство гражданское подразумевает ещё и отношение к государству, власти и т.д.
Национальные чувства служат важнейшим условием для проявления и чувств патриотических. Но народов много и у каждого из них имеется своё видение реального и идеального отечества. Их национализмы несут своё понимание патриотизма, и оно может не совпадать, а то и вовсе находиться в противоречии с патриотизмом по отношению к стране в целом.
Именно в этой дилемме - отчуждённости от государства или, наоборот, сознании своей неразрывности с ним, и кроется одна из главных болевых точек России. Это относится ко всем народам нашей страны, чьё чувство народности должно совпадать или, по крайней мере, не противоречить идее общероссийского патриотизма и приверженности к России как родине. Но в гораздо большей степени это относится именно к русскому народу. Отвечает ли государственность его чаяниям и чувству родины? не вступает ли она в противоречие с его национальным чувством как чувством сопричастности с народом/нацией? по правде ли и справедливости она устроена?
Поэтому забота власти о нравственном и физическом здоровье русского народа, его национальном единстве, чувстве комплиментарности с государством - самый надёжный залог и наличия в нём патриотических чувств, и межнационального мира, и прочности страны в целом.
Пока же ощущаемая несправедливость имеет не только социально-экономическое, но и национальное измерение. О нём предпочитают не говорить, но явление от этого не исчезает. Русский вопрос был, есть и в перспективе будет оставаться главным вопросом нашей страны.
А примеры такой отчуждённости самого многочисленного народа нашей страны, их причины и последствия, хорошо известны. Менее известно то, что невнимание к обеспечению национального единства русского народа и нежелание его обеспечивать, насильственное разделение его на несколько наций, в конечном счёте, заканчивалось и крушением государственного единства Российской империи и СССР. Ибо нации, построенные на отрицании единства Русского мира, на противопоставлении всему русскому, имели своё понимание отечества и патриотизма.
И в число этих наций надо включать не только украинскую (и в меньшей степени белорусскую), но и, если говорить о современности, т.н. "российскую" или "россиянскую" нацию. Ведь она предполагает создание общности в границах Российской Федерации и превращение русских в "россиян" (при одновременном постулировании отдельности украинцев и белорусов как особых национальностей). А значит, тоже строится на отрицании идеи русскости и общерусского единства.
История нациостроительства на восточнославянском (русском в широком смысле этого слова) этническом пространстве - тому подтверждение. А территория современной Украины - наглядный пример, ибо именно здесь ещё с середины XIX века столкнулись польский, общерусско-малорусский и украинский национальные проекты, предполагавшие формирование на основе местного населения разных наций. Наций, обладающих разными идентичностями, языками, образом прошлого. И разным отношением к России и её государственности. Польский проект как самостоятельный скоро потерял актуальность (за исключением Галиции и Холмщины), противостояние украинского и общерусско-малорусского идёт до сих пор.
Замечу, что этим сюжетам в российской историографии посвящён ряд работ и в том числе моя монография ("Украинское национальное движение. УССР. 1920 - 1930-е годы. Цели, методы, результаты). М., Наука, 2006). В ней исследуется ход, движущие силы и механизмы создания украинской нации и национально-государственного организма "Украина" в ключевой для этого процесса период - первую треть ХХ века (и дана предыстория с середины XIX в.). Анализируется происхождение и взаимоотношения украинской, русской и советской идентичностей, мировоззрение украинства. В контексте конкуренции национальных проектов излагается идейно-политическая борьба в правящей элите края, Православной Церкви.
Поддержка украинского проекта со стороны российских общественных кругов (либеральных и революционных) и властей (большевиков или современной постсоветской элиты, признавшей "законным" и правильным политический и национальный развод России, Украины и Белоруссии) подразумевала и борьбу с русскостью, русским национальным чувством. А в перспективе - взращивание сепаратистски настроенных местных национализмов с одной стороны и подрыв чувства комплиментарности с государством у народа русского (великороссов и всех, кто себя считает русским - а число таковых даже сейчас исчисляется миллионами) - с другой. А как итог - и крушение этого государства.
Нежелание властей учитывать и использовать в политике русский фактор (и не только искренне, но даже прагматически) и сделать интересы русского народа настоящим приоритетом может закончиться для РФ тем же, что и в случае с Российской империей и СССР.
И в заключение надо сказать, что решение украинского и русинского вопросов - не на Украине, а здесь, в России. Прекращение политики национального нигилизма по отношению к русскому народу в России, отказ от взгляда на него как на источник ресурсов и безликий "цемент", нужный лишь для того, чтобы растворившись в "россиянстве", соединить прочие народы в Российской Федерации, автоматически изменит и ситуацию на Украине. Ведь русский национализм (а происхождение своё он вёл и из Великой, и из Малой Руси) в основном всегда мыслил себя в общерусских масштабах. В этом - залог идейного и организационного укрепления наших друзей на Украине, прекращения разброда и шатания. В этом же и залог единства Русского мира вообще и России в частности.
Марчуков Андрей Владиславович, к.и.н., научный сотрудник Института Российской истории РАН
Поднимаемые здесь проблемы русинства и русского движения в Галиции очень интересны и нужны. Все мы знаем, как стремится исказить и замолчать данные сюжеты украинская историография: ведь они противоречат тому, что утверждает национальная концепция истории и вся идеология украинства. И уже с этой точки зрения - для противодействия данной идеологии - темы нужно поднимать и обсуждать. Это не говоря уже о чисто научном интересе.
Но признаемся: западноукраинский регион (прежде всего Галиция и Западная Волынь) - это отрезанный ломоть, он уже потерян для Русского мира. Там окончательно утвердилась украинская идентичность (причём в наиболее радикальной форме), построенная, как известно, на отрицании и противопоставлении идентичности и сознанию общерусскому. Теперь речь идёт о том, каким быть национальному облику и мировоззрению населения областей Украины, лежащих гораздо восточнее, и даже Крыма.
Общерусское, пророссийское и даже советско-украинское сознание пребывают на Украине в положении обороняющегося. А украинский национализм - активен, наступателен, за его спиной стоит государство, у него на вооружении чёткая и удобная для восприятия идеология, имеющая мощную поддержку как вне, так и внутри Украины.
В таких условиях всё, что ему противостоит, обречено на поражение. Помощь и союзник - только здесь, в России. И сколько бы ни говорилось о том, что тем людям на Украине, которые не приемлют идеи разделения и украинский национализм, надеяться надо на свои силы, не секрет, что делать это в украинских условиях трудно. И в организационно-материальном, и в идейном отношении. Начинается вполне понятный (и провоцируемый) разброд и шатание, желание приспособиться к господствующей идеологии и подстроиться под неё. Поэтому недаром люди на Украине так верят и ждут, что Россия придёт им на помощь.
А что же Россия? Та Россия, которая представлена здесь, готова сделать это прямо сейчас. Но не от нас зависит курс страны во внешней и национальной политике. Вот об одной из составляющих этой политики (а может, и о её первооснове) хотелось бы сказать несколько слов. Тем более, что здесь уже заходила речь о том, почему Россия занимает по отношению к происходящему на Украине позицию такую, а не иную. Вкратце суть такова: до тех пор, пока отношение к русскости в России будет оставаться прежним, не изменится и ситуация на Украине.
Взять, к примеру, вопрос о российском патриотизме. В последнее время тема патриотизма приобрела популярность, о его важности для страны заговорили с самых высоких трибун. Что же, это отрадно, если говорится это искренне и будет подкреплено действительной сменой приоритетов во внутренней, социально-экономической и национальной политике. Ведь серьёзно говорить о патриотизме в стране, устроенной, по мнению большинства народа, не по справедливости, "не так", когда для одних - прожиточный минимум, а для других - Куршавель, затруднительно.
"Патриотизм" - это "любовь к родине". Это чувство - одно из самых древних, присущих человеческой культуре, один из архетипов человеческой психики. Непросто научить человека любить свою землю, ощущать неразрывную связь своей судьбы с её судьбой. Это либо есть, либо нет. Вместе с тем, патриотизм - чувство ещё и гражданское, осознанное. И оно закладывается и формируется - как самим человеком, так и семьёй, школой, религиозными организациями, государством.
И самой жизнью - когда общественное, государственное устройство не противоречит бытующим в народе представлениям о правде и справедливости, когда понятия "родина" и "государство" не являются антагонистами. Ведь если между этим "сущим" и тем "должным" не установится незримая духовная связь, этот психологический архетип может не перерасти в гражданское чувство и атрофироваться. Особенно если это чувство будет подавляться и угнетаться - теми же государством, школой и т.д. А примеров тому в нашей истории ХХ-XXI веков множество.
Иными словами, патриотизм - чувство творимое, принадлежащее к сфере общественного сознания. И это роднит его с чувством национальным. В советском обществоведении слово "национализм" было чуть ли не ругательным и уж точно негативно окрашенным. Он был уделом "черносотенцев", "мракобесов" и прочих антипрогрессивных сил. Подобный взгляд присущ и либеральной мысли Запада с её идолом мультикультурализма и тотальной толерантности. Из этих двух, на первый взгляд различных, но генетически родственных направлений черпает своё отношение к национализму и российская официозная мысль.
Между тем, национализм - это одна из форм понимания и интерпретирования окружающей действительности и производные от этого понимания политические и социальные практики. Националистический способ видения мира (в основе которого лежит идея "нации" и "национального" как краеугольных моментов человеческого "вчера", "сегодня" и "завтра") имеет давнюю историю и планетарные масштабы. Поэтому и относиться к нему надо без политической экзальтированности.
Патриотизм и национальное чувство (чувство сопричастности со своим народом или нацией) хоть и близки друг к другу, но не тождественны. Чувство родины и чувство народа близки в наибольшей степени. Но патриотизм как чувство гражданское подразумевает ещё и отношение к государству, власти и т.д.
Национальные чувства служат важнейшим условием для проявления и чувств патриотических. Но народов много и у каждого из них имеется своё видение реального и идеального отечества. Их национализмы несут своё понимание патриотизма, и оно может не совпадать, а то и вовсе находиться в противоречии с патриотизмом по отношению к стране в целом.
Именно в этой дилемме - отчуждённости от государства или, наоборот, сознании своей неразрывности с ним, и кроется одна из главных болевых точек России. Это относится ко всем народам нашей страны, чьё чувство народности должно совпадать или, по крайней мере, не противоречить идее общероссийского патриотизма и приверженности к России как родине. Но в гораздо большей степени это относится именно к русскому народу. Отвечает ли государственность его чаяниям и чувству родины? не вступает ли она в противоречие с его национальным чувством как чувством сопричастности с народом/нацией? по правде ли и справедливости она устроена?
Поэтому забота власти о нравственном и физическом здоровье русского народа, его национальном единстве, чувстве комплиментарности с государством - самый надёжный залог и наличия в нём патриотических чувств, и межнационального мира, и прочности страны в целом.
Пока же ощущаемая несправедливость имеет не только социально-экономическое, но и национальное измерение. О нём предпочитают не говорить, но явление от этого не исчезает. Русский вопрос был, есть и в перспективе будет оставаться главным вопросом нашей страны.
А примеры такой отчуждённости самого многочисленного народа нашей страны, их причины и последствия, хорошо известны. Менее известно то, что невнимание к обеспечению национального единства русского народа и нежелание его обеспечивать, насильственное разделение его на несколько наций, в конечном счёте, заканчивалось и крушением государственного единства Российской империи и СССР. Ибо нации, построенные на отрицании единства Русского мира, на противопоставлении всему русскому, имели своё понимание отечества и патриотизма.
И в число этих наций надо включать не только украинскую (и в меньшей степени белорусскую), но и, если говорить о современности, т.н. "российскую" или "россиянскую" нацию. Ведь она предполагает создание общности в границах Российской Федерации и превращение русских в "россиян" (при одновременном постулировании отдельности украинцев и белорусов как особых национальностей). А значит, тоже строится на отрицании идеи русскости и общерусского единства.
История нациостроительства на восточнославянском (русском в широком смысле этого слова) этническом пространстве - тому подтверждение. А территория современной Украины - наглядный пример, ибо именно здесь ещё с середины XIX века столкнулись польский, общерусско-малорусский и украинский национальные проекты, предполагавшие формирование на основе местного населения разных наций. Наций, обладающих разными идентичностями, языками, образом прошлого. И разным отношением к России и её государственности. Польский проект как самостоятельный скоро потерял актуальность (за исключением Галиции и Холмщины), противостояние украинского и общерусско-малорусского идёт до сих пор.
Замечу, что этим сюжетам в российской историографии посвящён ряд работ и в том числе моя монография ("Украинское национальное движение. УССР. 1920 - 1930-е годы. Цели, методы, результаты). М., Наука, 2006). В ней исследуется ход, движущие силы и механизмы создания украинской нации и национально-государственного организма "Украина" в ключевой для этого процесса период - первую треть ХХ века (и дана предыстория с середины XIX в.). Анализируется происхождение и взаимоотношения украинской, русской и советской идентичностей, мировоззрение украинства. В контексте конкуренции национальных проектов излагается идейно-политическая борьба в правящей элите края, Православной Церкви.
Поддержка украинского проекта со стороны российских общественных кругов (либеральных и революционных) и властей (большевиков или современной постсоветской элиты, признавшей "законным" и правильным политический и национальный развод России, Украины и Белоруссии) подразумевала и борьбу с русскостью, русским национальным чувством. А в перспективе - взращивание сепаратистски настроенных местных национализмов с одной стороны и подрыв чувства комплиментарности с государством у народа русского (великороссов и всех, кто себя считает русским - а число таковых даже сейчас исчисляется миллионами) - с другой. А как итог - и крушение этого государства.
Нежелание властей учитывать и использовать в политике русский фактор (и не только искренне, но даже прагматически) и сделать интересы русского народа настоящим приоритетом может закончиться для РФ тем же, что и в случае с Российской империей и СССР.
И в заключение надо сказать, что решение украинского и русинского вопросов - не на Украине, а здесь, в России. Прекращение политики национального нигилизма по отношению к русскому народу в России, отказ от взгляда на него как на источник ресурсов и безликий "цемент", нужный лишь для того, чтобы растворившись в "россиянстве", соединить прочие народы в Российской Федерации, автоматически изменит и ситуацию на Украине. Ведь русский национализм (а происхождение своё он вёл и из Великой, и из Малой Руси) в основном всегда мыслил себя в общерусских масштабах. В этом - залог идейного и организационного укрепления наших друзей на Украине, прекращения разброда и шатания. В этом же и залог единства Русского мира вообще и России в частности.
Марчуков Андрей Владиславович, к.и.н., научный сотрудник Института Российской истории РАН
