Юридически Советский Союз продолжает существовать

Трое собрались в дремучем лесу,
Больше в Союзе никто не живет
КВН в 1991 году

Большую часть ХХ века историческая Россия существовала под названием Союз Советских Социалистических Республик (СССР). И, хотя это мнение вызывает праведный гнев у некоторых искренних патриотов, нельзя не признать, что в тех конкретно исторических условиях та форма русской государственности была исторически неизбежна и исторически оправдана. В феврале 1917 г. с поразительной легкостью рухнула тысячелетняя монархия. В условиях маргинализации общества, крушения прежних идеалов, озлобленности людей, у которых на руках было оружие, произошел искусно направляемый революционный взрыв. Но, после нескольких месяцев болтливой керенщины, власть досталась партии, отличавшейся строгой организацией.

Нельзя не признать, что большевики не захватывали власть, а подобрали ее. Более того, большевики потому и смогли подобрать власть, что были единственной в тот момент партией, которая знала, чего хотела и отличалась волей к власти. Социалистические идеи действительно пользовались в то время широкой популярностью. Так, на выборах в Учредительное Собрание социалисты всех направлений получили общей сложностью 87% голосов (в том числе 58% получили эсеры, 24% - большевики, 5% - меньшевики).

Определенная часть патриотически настроенных деятелей царского времени поддержала на деле единственную организованную партию России. Член Русского Собрания, военный инженер генерал К.И.Величко занимался вопросами инженерного обеспечения обороны Петрограда во время февральского 1918 г. наступления немцев. В те же дни командующим Нарвским фронтом, остановившим германское продвижение к северной столице (в честь чего 23 февраля и стал праздником защитников Отечества), был "старорежимный" генерал Парский. Член Союза русского народа, секретарь царского министра юстиции И.Г.Щегловитова, Алексей Колесов оказался единственным высокопоставленным чиновником своего министерства, с первого дня поддержавшего власть большевиков.

Не менее показательна судьба разведчика - нелегала Алексея Луцкого, работавшего в Японии. Он не только перешел на сторону Советской власти, став учителем знаменитого руководителя ИНО (иностранного отдела) ЧК Трилиссера, но и стал практически работать на большевиков, используя старые связи. В апреле 1920 года Луцкий был сожжен японцами в паровозной топке (вместе с руководителем красного партизанского движения на Дальнем Востоке молдавским дворянином Сергеем Лазо). Луцкий был одним из первых, но далеко не последним работником разведывательных служб Российской империи, поступившего на службу большевикам.

К концу 30-х гг. произошла определенная "русификация" большевизма. Под руководством И.В.Сталина, советская власть встала на путь защиты национальных интересов. Сама партия превратилась в подобие дворянства нового режима, объединяя сословие "государевых людей". Была выиграна Великая Отечественная война, к России были возвращены потерянные в ходе революции территории Прибалтики и западной Белоруссии, закончено воссоединение восточного славянства после возвращения Галиции (Западной Украины), присоединены земли прежней Восточной Пруссии, а также возвращены отпавшие в результате поражения в Русско-японской войне Сахалин, Курилы и Порт-Артур. Был достигнут военный паритет с западными странами. Ни один патриот, отличающийся здравым смыслом, не может отрицать, что никогда Россия не обладала такой военной, политической и экономической мощью, как в советскую эпоху. Достижения СССР вызывали зубовный скрежет у западных лидеров. Ликвидация России (а вовсе не коммунизма) стала главной стратегической целью Запада в Холодной войне. И к середине 80-х гг., для Запада настила долгожданная возможность сокрушения России. После 40 лет Холодной войны наметился стратегический прорыв Запада на главном направлении.

К середине 80-х гг. ХХ века Советская система, казалось, была крепка как никогда. Отношение народа к системе можно охарактеризовать как ворчливое удовлетворение. Сверхдержавный статус страны вызывал чувство законной гордости у всех народов страны. Политический режим в брежневские времена был мягким, чего бы там не вопили по западным радиоголосам. Никакой серьезной политической оппозиции в стране не было и это объяснялось не только эффективной работой КГБ. Жизненный уровень рос неуклонно, хотя и медленно. Возникавшие новые социальные и экономические проблемы были вполне разрешимы в рамках системы.

И одновременно с этим, в обществе сложилось осознание необходимости перемен. Правление маразматических генсеков, кадровый застой, когда политические и хозяйственные должности всех уровней десятилетиями занимали одни и те же люди, примитивизм официальной пропаганды, бюрократизм и коррупция в партийно-государственном аппарате, всеобщая безответственность, - все это вызывало чуть ли не у всех советских людей чувство отвращения к правителям страны. И когда в марте 1985 года Генеральным секретарем ЦК КПСС стал молодой и энергичный Горбачев, провозгласивший лозунг Перестройки системы (но не ее уничтожение!), это вызвало всеобщий энтузиазм. Увы, Перестройка привела к крушению советской государственности.

Два десятилетия спустя Перестройка вспоминается экс-советскими народами как нечто постыдное. Мало кто одобрительно относится к тем переменам, что стали результатом "перестроечных процессов". Интересны результаты опроса, проведенного ВЦИОМ 5-6 марта 2005 года, к 20-летию вступления в должность Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева. Поддерживают Перестройку лишь 2% (!) опрошенных, считают, что в ней было больше плюсов, чем минусов - 12%, зато считают, что минусов больше - 33%, относятся резко отрицательно - 28%. Еще 6% объявили, что ничего не помнят о том времени, 13% сказали, что их не интересует Перестройка, и еще 6% затруднились с ответом. Перестройка привела к развалу, и понятно, что у большинства нормальных людей падение сверхдержавы не может вызывать приятных чувств.

Сегодня модно рассуждать о том, что советский строй рухнул потому, что был "неправильным" и проиграл конкурентную борьбу западной либеральной демократии. Но с тем же успехом можно сказать, что покорение Гитлером Франции в 1940 году при активном участии французских коллаборационистов свидетельствовало о "неправильности" демократии в сравнении с национал-социализмом. Нет, поражение определенной цивилизации далеко не всегда объясняется только объективными обстоятельствами. Крушение СССР стало возможным в результате поражения в Холодной войне из-за предательства советской правящей верхушки.

К середине 80-х гг. давняя цель Запада - найти в России "пятую колонну" - оказалась реализована. Советская партийная и хозяйственная номенклатура, давно уже не верившая ни в какие идеалы коммунизма, стремилась завладеть той государственной собственностью, которой руководила. Эти же цели преследовала возникшая в послесталинские годы мафия, тесно связанная с коррумпированным аппаратом. Но для смены такой идеологизированной системы, как советская, недостаточно было просто принять решения Политбюро. Необходима была "народная" антикоммунистическая революция, причем такая, которая оставила бы у власти прежнюю партократию, сделав ее при этом владельцем госсобственности. Однако если в некоторых странах восточной Европы оппозиция режиму имела определенную поддержку масс, то в СССР несколько десятков диссидентов, занятых исключительно писанием "воззваний" на Запад и доносов друг на друга в КГБ, вряд ли могли обрести хоть какое-то влияние. "Бархатную революцию" в Советском Союзе организовать было весьма проблематично. Стало быть, необходимо было, при помощи СМИ, провести массированное промывание мозгов населению СССР и убедить его в том, что "так жить нельзя", а затем провести "реформы" по изменению системы.

Для Запада такое желание советской номенклатуры означало появление исторического шанса разрушения исторической России. Ликвидация коммунизма, конечно, было для западной элиты весьма желанным результатом, но все же именно расчленение и эксплуатация России были стратегической целью Запада на протяжении веков, задолго до появления коммунистической идеологии. Но, пожалуй, впервые со времен Смуты ХVII века Запад мог рассчитывать на столь значительную поддержку "бояр" в самой России.

И с приходом к власти Горбачева началась практическая деятельность по разгрому российской сверхдержавы под названием СССР. Словом, "процесс пошел".

Разумеется, большинство представителей советской элиты вовсе не были вульгарно завербованными шпионами. Но в их материальных (в буквальном смысле) интересах была ликвидация советского социализма. И именно правящая партия возглавила борьбу с коммунистическим режимом, чтобы заменить его режимом тех же коммунистов, только ставших капиталистами.

Этому очень благоприятствовала партийная дисциплина, связавшая всякую самостоятельную активность членов КПСС. Не случайно многочисленные выступления идейных коммунистов против предательского курса собственного генсека Горбачева носили характер бунта на коленях.

Так же показательна эволюция грозного Комитета Государственной Безопасности (КГБ). Далеко не всегда КГБ обеспечивал именно государственную безопасность, ведь главной его функцией была защита интересов партии (точнее, ее руководства). И не случайно, впоследствии один из руководителей КГБ, генерал Ф.Бобков, ранее занимавшийся борьбой с диссидентурой, в дальнейшем возглавил службу безопасности олигарха Гусинского. Впрочем, у многих олигархов (например, у Ходорковского), охраной также ведали бывшие генералы КГБ. Руководители КГБ прекрасно понимали, чего жаждет высшая советская номенклатура, ведь они сами входили в ее состав. Понятно, что эта "контора" активно противодействовала попыткам рядовых патриотов вне и внутри КПСС бороться против курса Горбачева, а в дальнейшем стала одной из опор режима Ельцина. Итак, несмотря на всю истеричную кампанию против "органов" в эпоху гласности, КГБ был активным соучастником антигосударственных сил, рвущихся к власти в СССР.

Подтверждение этого, как ни странно, содержится в многочисленных интервью известного перебежчика из КГБ, генерала О.Калугина. Согласно его интервью редактору русской версии журнала "Форбс" американцу русского происхождения Полу Хлебникову, во время выборов на Съезд Народных Депутатов России в марте 1990 года, КГБ оказывал поддержку кандидатам демократической ориентации. По уверению Калугина, под "крышей" его родной конторы были также ЛДПР Жириновского, "Память", и прочие оппозиционные власти КПСС группы. Заметим, что КГБ должен был не нейтрализовать антикоммунистическую оппозицию, а напротив, привести ее к власти.

Подобные процессы были характерны и для командования советской армии. Генералитет (за исключением нескольких старцев, ветеранов Великой Отечественной) испытывал те же чувства, что и вся партноменклатура. Не случайно военная верхушка в годы "реформ" была коррумпирована не менее, чем администрация президента. Быстрота, с которой были распроданы на сторону громадные материальные ресурсы вооруженных сил СССР, которыми можно было вести пару мировых войн, не может не впечатлить. Это была самая скорая операция в истории советской армии. Многие военачальники ельцинской РФ, такие, как К.Кобец, Е.Шапошников, П.Грачев (он же "Паша-Мерседес"), командующий западной группой войск (в Германии) Бурлаков, вошли в число наиболее коррумпированных деятелей режима. (Хотя в эпоху ельцинизма коррупцией было трудно удивить). Как всегда, смутное время стало раздольем для многочисленных авантюристов, в том числе и носящих погоны. Не случайно такие неразборчивые политиканы, как Руцкой или Лебедь, также вышли из армии. Правда, в армии сохранялся слой средних командиров, настроенных патриотично. Но в советской, как ранее и в русской царской армии, полковники, майоры и капитаны никогда не выдвигали собственных корпоративных требований и никогда не устраивали переворотов. Следовательно, с ними можно было не считаться, как и с рядовыми членами КПСС.

Зато настоящую опасность для "перестройщиков" могло представлять некоммунистическое патриотическое движение. И именно поэтому вся идеологическая и политическая сила трансформирующегося режима была брошена против патриотов. Если в восточноевропейских странах именно национализм оказался тем средством, которым удалось поднять массы против коммунистических правительств под предлогом борьбы за национальное самоопределение, то в СССР все было по-другому. Грандиозные достижения советской эпохи привели к тому, что в обыденном представлении русских людей советский социализм, державный патриотизм и русский национализм стали почти неотделимы друг от друга. Именно поэтому русский национал-патриотизм мог стать основной силой, препятствующей развалу страны. Таким образом, для сокрушения социалистической системы "перестройщикам" и их западным суфлерам было необходимо также не допустить подъема русского национал-патриотизма.

Пресловутая "гласность" эффективно промыла мозги многим русским людям, внушив им "общечеловеческие" (то есть западные) ценности. И в критическое время рубежа 80-90-х гг. народ безмолвствовал.

К концу 1990 и началу 1991 гг. закулисные кукловоды могли удовлетворенно потирать руки - почти по всему Советскому Союзу шли конфликты, на Кавказе даже принявшие вооруженную форму, а в России население было достаточно зомбировано "общечеловеческими ценностями". Ликвидация СССР вступила в завершающую фазу.

Для того, чтобы еще сильнее разжечь антигосударственные (антисоветские, по тогдашней терминологии) настроения среди народов СССР и подтолкнуть их к принятию рынка, был искусственно организован дефицит. Были введены карточки почти на все потребительские товары, в том числе на мыло, табак, водку. (Такого не было ни при военном коммунизме, ни в Великую Отечественную войну!). По многим городам страны прокатились волны "табачных бунтов", когда толпы озлобленных курильщиков, столкнувшись с полным отсутствием табачных изделий, перекрывали центральные улицы городов. Рекордный за всю историю урожай 1990 г. был частью оставлен на полях, частью сгноен на складах. Почти одновременно московские и ленинградские хлебопекарни остановлены "на ремонт", и многотысячные очереди, словно в военные годы, выросли у булочных.

Дефицит товаров широкого потребления в годы перестройки действительно принял огромные масштабы. Достаточно сказать, что в начале перестройки в свободной торговле имелось 1 200 наименований товаров, но уже в августе 1988 осталось 200 наименований, в декабре 1988 года - только 100! Вообще 1989-91 гг. были голодными годами (причем в буквальном смысле). До сих пор демократы любят вспоминать пустые прилавки советских магазинов конца советской эпохи в качестве доказательства "исторической неэффективности" плановой экономики. Разумеется, о том, что товарный голод был создан именно ими, рвущимися к власти прозападным силами, они скромно умалчивают.

То, что кризис был создан искусственно, свидетельствовали огромные запасы, припрятанные работниками торговли в ожидании наступления "рыночных цен" и обнаруженные сотрудниками ОБХСС. Телевидение, в частности, передача "600 секунд" А.Г.Невзорова демонстрировало картины выброшенных на свалку многих тонн мяса, колбас, хлеба. По данным статистики, в 1990 г. в СССР "сгнило" более 1 млн. тонн мяса, порвано 40 млн. шкур скота, "пропало" 50% овощей и фруктов, "сгорели" табачные склады, "испорчено" фуражное зерно и т.д. По данным народного депутата РСФСР экономиста Т.И.Корягиной, известной "рыночницы", в разного рода закрытых накопителях удерживалась продукция общей стоимостью в 50 млрд. тогдашних рублей.

Впрочем, громадное количество произведенных в СССР потребительских товаров было вывезено за рубеж, благо еще в 1987 году была отменена монополия внешней торговли. В 1990 году была вывезена 1/3 произведенных в стране потребительских товаров. В ряде стран произошло "затоваривание" советским нелегальным экспортом. Интересный пример приводится в книге С.И.Валянского и Д.В.Калюжного "Русские горки": "Зимой 1991 года к премьер-министру В.С.Павлову обратилось правительство Турции с просьбой организовать по всей ее территории сеть станций технического обслуживания советских цветных телевизоров, которых имелось уже более миллиона. А по официальным данным, из СССР в Турцию не было продано ни одного телевизора. (Вот вам сразу и конкурентоспособность, и качество советского товара)". Не надо быть экономистом, чтобы догадаться, что в подобных условиях может произойти грандиозные хищения государственной собственности.

Совершенно непостижимым было почти полное исчезновение советского золотого запаса, который еще в 1985 году насчитывал 2 200 тонн (при том, что СССР добывал золота больше всех в мире).

Искусственно созданный товарный кризис откровенно рассматривался рвущимися к власти прозападными силами как способ спровоцировать народное недовольство против власти. Так, на секретной конференции Московского объединения клубов избирателей и Московской ассоциации избирателей (своего рода "мозговых центров" демократов - западников) в сентябре 1989 года один из столпов демдвижения, сопредседатель Межрегиональной депутатской группы Г.Х.Попов откровенно говорил: "...у нас есть шанс для победы. Нужно ставить на учет каждого депутата РСФСР. Он должен понять, что если он будет голосовать не так, как скажет Межрегиональная группа, то жить ему в этой стране будет невозможно". Ставка делалась на "всеобщее народное возмущение", для чего предполагалось "довести систему торговли до такого состояния, чтобы ничего невозможно было приобрести". "Таким образом, - излагал тактику действий Попов, - можно добиться всеобщих забастовок в Москве. Затем ввести полностью карточную систему. Оставшиеся товары (от карточек) продавать по произвольным ценам".

После своих относительных побед, получив определенное большинство на российском Съезде Народных Депутатов и в советах Москвы, Ленинграда, и ряда крупных мегаполисов, демократы широко использовали такой способ завоевания популярности и одновременно обострения дефицита, как значительные, порой в разы, повышения зарплат и льготных выплат. Разумеется, повышение зарплаты - всегда приятное событие, но легко догадаться, что необеспеченные товарами и услугами деньги будут быстро "съедены" инфляцией. Однако виновной в ней становился союзный Центр.

С Запада в страну пошла гуманитарная помощь, имеющая исключительно пропагандистское значение, а не насыщение внутреннего рынка СССР.

Советские СМИ к этому времени перешли к откровенному прославлению западной системы. Вообще даже поверхностный взгляд на советскую прессу 1985-91 гг. не может не создать впечатление, что вся "гласность" была хорошо управляемой А.Н.Яковлевым кампанией по подрыву не столько советского социализма, сколько способом оболванивания русского народа. Так, в 1985-86 гг. в прессе шло прославление хрущевской "оттепели". В 1987-88 гг. "выяснялось", что на самом деле идеальным строем является НЭП, который, оказывается, и есть ленинское наследие. 1988 год стал для страны "годом Бухарина", которого прославляли как настоящего вождя, равного Ленину, и к тому же борца со сталинизмом. С 1989 года, особенно после "бархатных революций" в Восточной Европе, маски были сброшены, и теперь именно западная система рассматривалась как идеал. Для того чтобы и граждане СССР могли жить в условиях демократии и рынка, открыто объясняли СМИ, необходимо будет разрушить советскую империю.

С целью окончательной шизофренизации советского народа, по телеканалам проводились гипнотические сеансы Кашпировского и Чумака, постоянными участниками передач на "голубом экране" стали астрологи, колдуны, экстрасенсы. Даже в детских передачах показывали мультфильмы сплошь о привидениях и охотниках за привидениями. Так подрывалась психика целого народа. Огромные массы советских людей теряли способность мыслить логически. Для манипуляторов сознанием открылись благоприятные возможности.

К этому времени для советских демократов и их западных хозяев Горбачев стал отработанным материалом. Для дальнейшего развала СССР был подобран новый деятель - Ельцин. Демагог, не способный при этом связно сказать и трех фраз, строитель по образованию и разрушитель по натуре, демократ, стремившийся к личной диктатуре, страдавший алкоголизмом и множеством других болезней, Ельцин был идеальной марионеткой. Он мог многократно менять свое окружение и допускать самые нелепые высказывания, но распоряжения Политбюро (только теперь находящегося в Вашингтоне) выполнял беспрекословно. Демократическая пресса, столь любившая ругать культ личности Сталина, фактически создала культ личности Ельцина.

Для роста популярности Ельцина демократы не постеснялись пойти на откровенный подлог. Так, широко распространялся среди населения фальшивый текст речи, которую Ельцин якобы произнес на октябрьском (1987 года) пленуме ЦК КПСС. Результат пропаганды оказался замечательным: Ельцин стал воистину непотопляемым. Репутация любого политика на Западе осталась бы на дне той речки, в которую был некогда сброшен Ельцин. Неявку Ельцина на телевизионные дебаты с другими претендентами на пост президента в любой другой стране сочли бы за неуважение к избирателям. В условиях России середины 1991 года оглупленный электорат не обратил на эти дебаты никакого внимания. При этом у Ельцина не было никакой программы, кроме демагогических рассуждений о своей борьбе с привилегиями партноменклатуры и намеренно расплывчатых лозунгов о суверенитете России.

Однако союзный референдум 17 марта 1991 года показал, что большинство граждан СССР все равно желает жить в едином государстве. Более того, к весне 1991 года стало ясно, что появившись всего несколько лет назад, при всех трудностях, вызванных информационным прессингом либеральных СМИ, оставаясь организационно раздробленными, патриоты явно завоевывали массы.

Это наглядно показали выборы президента РСФСР 12 июня 1991 года. Российская предвыборная кампания продолжалась всего 15 дней! Это был настоящий рекорд краткости. Удивляться не приходится - предвыборный штаб Ельцина намеренно предпочел провести избирательную кампанию в предельно сжатые сроки, пока национальная оппозиция не успеет объединиться и выдвинуть популярного кандидата. К тому же ельцинской команде надо было учитывать болезни, глупость и вздорный нрав своего хозяина. В долгой кампании ему приходилось бы поневоле говорить самостоятельно, а не озвучивать написанные для него другими тексты. Искусственно созданную с помощью СМИ популярность Ельцин мог быстро потерять. Стало быть, чтобы не рисковать, предвыборная кампания должна была носить характер блицкрига. Учитывая, что в руках у Ельцина при опоре на "болото" Верховного Совета России были громадные властные ресурсы, провести подобную кампанию не составило труда.

Но считать, что у Ельцина все прошло без сучка и задоринки, было бы неправильно. На этих фактически безальтернативных выборах Ельцин получил голоса 45 552 041 голосов из 106 484 518 избирателей. Главной сенсацией президентских выборов стала не победа Ельцина, которую и так все ожидали, а появление Жириновского. В самом деле, в отличие от Ельцина, которого "раскручивали" либеральные и сепаратистские СМИ уже минимум 3 года, совершенно неизвестный Жириновский, всего два раза появившийся на телеэкране страны в предвыборной кампании (причем второй раз со скандалом: "Я вашу газету закрою, и вашу, и вашу!"), получил свыше 6 млн. голосов! Главное, что привлекло к Жириновскому симпатии 7,8% электората, была его одна фраза: "Я буду защищать русских". Как видим, несмотря на победу Ельцина, при всей дезориентации с помощью СМИ, русские люди были готовы бороться за сохранение исторической России.

В таких условиях западным суфлерам и их российским марионеткам потребовалось организовать масштабную провокацию, известную как "августовский путч".

Дорога к ликвидации сверхдержавы была расчищена. Сразу после провала "путча" союзные республики начали провозглашать независимость, которую немедленно признавала Россия, а затем и Запад. Все было закончено 8 декабря 1991 года, когда в Беловежской Пуще, тайно, по-воровски, собрались президенты трех республик - Ельцин (Российская Федерация), Кравчук (Украина), Шушкевич (Белоруссия). Эта тройка подписала соглашение, по которому СССР как "субъект международного права" объявлялся "прекратившим свое существование". Первым, кто узнал об этом событии, был, естественно, американский президент Дж. Буш-старший.
12 декабря 1991 Беловежское соглашение было ратифицировано Верховным Советом РФ. Только 6 депутатов (С.Бабурин, В.Исаков, П.Лысов, Н.Павлов, С.Полозков, И.Константинов) проголосовали против.

Впрочем, беловежские "пущисты" серьезно опасались народного движения за сохранение СССР. По этой причине "роспуск" государства состоялся не в Большом Кремлевском Дворце под пение фанфар, без провозглашения даты ликвидации СССР новым государственным праздником "освобождения от тоталитаризма", а в виде тайной сходки трех президентов. Вместе с провозглашением ликвидации СССР было объявлено о создании некоего Содружества Независимых Государств (СНГ) с намеренно неясным правовым статусом. Многие советские граждане по этой причине продолжали считать, что единая страна существует, только под другим названием. Еще в 1995 году многие жители РФ и Украины продолжали считать себя гражданами не своих республик, а СНГ (хотя такого гражданства не было предусмотрено).

Капитуляция сверхдержавы стала фактом. Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс, перед возвращением в США после визита в "демократическую" Россию, "прошел парадным шагом по Красной площади перед камерами западных корреспондентов. При этом он заявил: "Здесь, на площади, возле Кремля и Мавзолея, совершаю я одиночный парад победы". Он более, чем кто на Западе, заслужил право на этот парад. Но все же сокрушила сверхдержаву не ЦРУ, а советская номенклатура. Пресловутая перестройка была революцией бюрократии, для бюрократии и во имя бюрократии. Правящим коммунистам давно хотелось стать капиталистами, но "идеология" партии этому мешала. Теперь, с 1991 года, можно было наслаждаться жизнью.

Но все же юридически СССР остается существовать. Аннулирование союзного договора 1922 года является бессмыслицей, поскольку сам этот договор был аннулирован принятием конституции 1936 года. Референдум 17 марта 1991 года (вот она, воля народа, на которую так любят ссылаться политические демагоги!) подтвердил, что подавляющее большинство советских людей по-прежнему считают своей Родиной историческую Россию. Ратифицировал Беловежские соглашения верховный Совет России, упраздненный после ельцинского указа 1400 от 22 сентября 1993 года (что автоматически делало незаконным и решения ВС). Впрочем, сами Беловежские соглашения были аннулированы Государственной Думой 16 марта 1996 года. Хотя наша "свободная" пресса и предпочитает молчать на этот счет, все же факт остается фактом - СССР продолжает существовать именно как субъект международного права.

Впрочем, наивна сама мысль, что сверхдержава может исчезнуть в результате подписания тремя пьяными партократами каких-то бумажек. Вот что писал известный западный советолог М.Левин: "Такая страна, как СССР, не может просто децентрализоваться, не собравшись вновь. Такая обширная территория, как у СССР, не может не иметь сильного центрального правительства <...>. Дезинтеграция далее не разовьется <...> республики вернутся к диалогу. Хоронить Советский Союз еще рано <...>. Он вернется. Он будет называться по-другому, иметь иной цвет флага, но обязательно возродится".

И последнее. Русским патриотам пора, наконец, признать, что 73 года советской власти были всего лишь очередным этапом русской истории, отмеченным многими преступлениями, но и многими достижениями. Думается, патриотам пора отказаться от антисоветизма, признав историю СССР частью своей исторической традиции. Еще недавно, в начале 90-х гг. патриотам просто необходимо было подчеркивать осуждение советского прошлого, дабы несколько дистанцироваться от КПРФ, претендующей на роль исключительного наследника советской эпохи. Но теперь - в условиях деградации КПРФ - советское наследство во всем своем многообразии должно стать частью русской исторической традиции.

Советский Союз жив! И мы, - его наследники!
Сергей Викторович Лебедев, доктор философских наук, профессор (Санкт-Петербург)

---

---

---