В своей новой книге диакон Андрей Кураев не раз сетует на то, что у него совсем не та аудитория, которую бы ему хотелось иметь: книги его читают в основном люди церковные, а не "начинающие богоискатели", кому он и адресует свое слово.
Проблема адресата, на мой взгляд, является главной проблемой миссионерской деятельности отца Андрея. В книге, изданной питерским издательством "Русский остров", собраны интервью, в разное время публиковавшиеся в светской прессе. Но распространяться книга будет, как всегда, в основном по церковным лавкам. А ведь давно уже стало очевидным, что "перевод с русского на русский", лежащий в основе миссионерства Кураева - перевод святоотеческих понятий на язык "современной тусовки" у большинства православных вызывает активное неприятие. Вероятно, так будет и с новой книгой. Потому мы сочли необходимым обратиться к верующим читателям "Церкви и молодежи..." с кратким комментарием, объясняющим причины положительного и отрицательного восприятия публикаций диакона Андрея Куравева.
"Я полюбил бы Кураева за одну его полемичность, за страстную готовность идти против течения" - признался один из собеседников отца Андрея в книге. Но то, что нравится светским людям, для церковных людей и есть главный искус - по пословице: "Ради красного словца не пожалеет и отца".
Коньком отца Андрея в последнее время стало обличение "церковных язв" или "мифов о православии", но, для освящения этой безусловно важной проблемы он, как кажется, выбрал не лучший стиль изложения. Когда читаешь инвективы нашего пламенного миссионера, вспоминаются строки из письма прп. Антония Оптинского: "больного надо лечить лаской, теплом и заботой. А не говорить ему: "Я тебе сейчас такого лекарства дам, что у тебя глаза на лоб полезут". Для миссионера необычайно важен выбор адекватной стилистики, языка общения. То, что произносится перед молодежной аудиторией на рок-концерте или говорится в интервью для светской газеты, режет слух завсегдатаю церковных книжных лавок.
Язык сам по себе онтологичен. Увы, в книгах отца Андрея мы не встретим ясного обозначения цели и смысла нашей жизни как спасение души. За то найдем множество философских аргументов в пользу "церковного выбора". Для верующего эта аргументация уже не является актуальной. Более того, некоторые мысли отца диакона (и здесь дело уже не только в языке) могут показаться соблазнительными. Назовем только одну из них.
Основная идея книги "Церковь и молодежь...", очевидно просматривающаяся на протяжении всей книги, заключается в том, что главным критерием "правильности" при принятии решений должна стать опора на внутреннее нравственное чувство, на правильную иерархию ценностей. Такая позиция автора вызывает закономерный вопрос у православного читателя: насколько этот "критерий истинности" согласуется со святоотеческим учением о помыслах, о прелести, о покаянии, о духовническом окормлении? Ответ на него должен быть безусловно известен самому автору-миссионеру. Вряд ли такое "упрощение" способно помочь разобраться с собственной жизнью молодым людям, страдающим в большинстве своем именно из-за расплывчатости нравственных норм окружающего общества, а значит и своих собственных. А ведь Кураеву очень доверяют особенно молодые люди, почитающие отца Андрея без особых обиняков за великого богослова (См. интервью Юрия Шевчука в газете "Православное слово" N22, ноябрь 2003).
Перечисление особенностей книги о.Андрея, могущих смутить православное сознание, можно было бы и продолжить. Но лучше обратить внимание читателей положительное в новой книге известного автора.
Признаюсь, что я нашла в ней немало такого, что можно не стыдясь назвать настоящим "утешением верующего сердца". Потому, позволю себе обильное цитирование этих мест из книги. И пусть они остановят тех, кто заранее относится с предубеждением ко всему, что пишет диакон Андрей Кураев.
"Я в Церкви не потому, что умные книжки прочитал, а потому что встретил людей, для которых православие живо, и из которых свет Христов струится. Я православный только и исключительно потому, что есть старцы. Все книжные аргументы в пользу Православия совершенно недостаточны для того, чтобы войти в Православие, принять его, жить им. Я бы ни одного дня не остался в православии, если бы меня удерживали в нем только какие-то знания: богословские, философские, историко-религиозные. Но милостью Божией, я встречал Православие в жизни, встречал людей... с которыми можно было ни о чем не говорить.
Старец - это человек, с которым можно молчать... В нем важно то, что он есть. Важно качество его бытия. В старцах есть святая очевидность, в их присутствии умирают вопросы".
Далее отец Андрей рассказывает о своих встречах со старцами. И, удивительно, когда он говорит о своем личном духовном опыте (не о спорных вопросах, не о миссионерской методологии), а именно о личном, и именно о духовном, он становится простым верующим, для которого важен совет молитвенника, а не книжника; в жизни которого есть место чуду и покаянному плачу и памяти о том, что пред лицом Божиим он не "православный миссионер, известный на всю страну и за ее пределами", а, как и все мы, "раб неключимый". Он, прежде всего остального, - чадо Церкви и понимает, что "...Защита - это наши церковные Таинства, это Благодать Христова" и "строительство нового храма в любом микрорайоне защитит лучше, чем думские страшилки".
Продолжим "утешительное цитирование". Вот редкостное место, в котором отец Андрей, сам определяющийся себя киплинговским образом "кошки, которая гуляет сама по себе", говорит от лица "мы".
"Одни люди приходят в церковь потому, что искали истину. Они искали Небо, а, войдя в Церковь, кроме неба обрели еще и землю - почву под ногами. Они искали истину, а нашли свою родину. До крещения история и культура России казалась им (и мне) скопищем несуразностей и ошибок. Но принятие Евангелия дало возможность стать единомысленным с Андреем Рублевым и Достоевским...
А есть люди, для которых первична не философия, а боль за свою Родину. Они болеют за страну, мучаясь вопросами - кто мы такие, откуда, зачем? И однажды они начинают понимать, что невозможно ответить на эти вопросы, не разобравшись, что же такое Православие. В поисках земли они обретают Небо.
Но встречаемся все мы в одном месте - в храме".
Отдадим должное отцу Андрею - вот уже 10 лет он, почти в одиночку указывает на те проблемы, которые в данный момент являются главными в жизни Церкви. Однако, иногда это у него звучит таким образом, который люди классической культуры обозначали словами: "Это уже "пере-". То есть нельзя столько раз повторять одно и то же, нельзя без конца педалировать одну проблему, нужно соблюдать меру. Отец Андрей часто противоречит самому себе - он призывает к самостоятельной мысли, но такой возможности людям не оставляет. Слишком эмоционально и образно он высказывает свое мнение, при этом сыплет примерами и цитатами - и получается: где уж тут думать, тебя положили на лопатки и сказали: "Сам во всем виноват, думать надо было. А ты думать не умеешь, а пустым благочестием занимаешься".
Но мы договорились сосредоточиться, прежде всего, на положительных примерах, их и продолжим. Вот пример разговора на "злобу дня".
"Сегодня очевидно вопрос не в том, чтобы договориться Кремлем. Вопрос в том, чтобы люди понимали, что такое вера, как она может влиять на нашу жизнь. И в нашей семейной жизни, и в экономике, и в политике. Не надо забывать греческие корни: политика - от слова "полис", это публичная составляющая моей жизни, а экономика - от слова "икос", это моя домашняя, частная жизнь. И христианин должен быть христианином везде - "и дома и в школе". Соответственно, возникает масса проблем - как в своем профессиональном служении оставаться христианином. Будь то судья, адвокат, журналист..."
Отец Андрей умеет формулировать то, что носится в воздухе, но и напомнить, где искать источник решения всех возникающих проблем.
"В храм мы идем для того, чтобы стать христианами. Ведь христианином человек становится не тогда, когда читает книгу о Христе и даже не тогда, когда молится. А тогда, когда он воспринимает то, что Бог передает ему. Потому что христианство - единственная религия в мире, которая говорит не о том, какие жертвы люди должны приносить богам, но о том, какую жертву Бог приносит людям. Потому иду в храм, чтобы принять Его жертву мне. Его плоть и кровь, которые Он дает мне. Если человек живет вне литургической жизни, его душа потихоньку начинает дичать. Точнее дух, потому что душу еще можно кормить книгами. Интернетом, еще чем-то. Но дух без Духа дичает".
А вот о монашестве:
"...так во всех монашеских ограничениях. Монашество - это ведь... это как плотина. Как вода сначала сдерживается плотиной, копится за ней, но затем и перехлестывает через нее на более высоком уровне, так и человек поднимается над ограничениями, которые он себе ставит. Можно уйти вниз и начать плотину подмывать, а можно через нее перелиться - и тогда ты можешь все. Принцип церковной жизни прост: стань святым: и делай, что хочешь, ограничения же просто указывают направления для роста: верх. Без ограничений... это, понимаете, как если бы вы стали опираться на мягкий костыль. Костыль должен быть твердым - и так же должны быть тверды границы, вами себе поставленные. Ведь я это ваш добровольный выбор... Печальнейшая из альтернатив - это никуда не направленное разбухание".
Все материалы книги "Церковь и молодежь..." даны под тематическими рубриками: "вера и наука", "о чудесах и суевериях", "свет и тени современной культуры", "Есть ли жизнь в Церкви?","что касается рок-музыки...".
Автору этой рецензии самым интересным показался раздел "Есть ли жизнь в Церкви?". Хотя надо сказать больно уязвил портрет старшего поколения как "старушонки, которая костлявой ручонкой хватает за подол" и читает нравоучения, созданный отцом Андреем. Неужели только такие несчастные одиночки и составляют то поколение, которое сохранило веру в своих сердцах в годы гонений? Странно звучит и вопрос к молодым прихожанам, которым кончается книга: "для молодого человека это проверка его веры, его любви и мужества: сможешь ли ради Христа встать в один строй с нашими бабульками?" Как будто "страшнее зверя" в мире нет, чем эти бабульки.
В книге "Церковь и молодежь: неизбежен ли конфликт?" отец Андрей впервые собрал в один раздел вместе материалы, посвященые рассказам о самом себе. Этот раздел показывает какое это нерадостное дело - быть публичным человеком. То есть человеком, который постоянно должен "давать отчет о своем уповании". Ему все время приходится "представительствовать", и, хотя он сам постоянно говорит, что не выступает от лица Церкви, а высказывает только свое личное мнение, все равно его слово считают за мнение церковное. Пример этому, проходившие на телевидении дебаты по поводу введения в школу курса "Основ православия". "Демократическая тусовка" набрасывалась не лично на отца Андрея, но в его лице на православие вообще.
В целом новая книга Кураева вызывает стремление помолиться об авторе, впрочем, об этом он и сам просит на своих лекциях: "Молиться за приснопутешествующего диакона Андрея".
.
Проблема адресата, на мой взгляд, является главной проблемой миссионерской деятельности отца Андрея. В книге, изданной питерским издательством "Русский остров", собраны интервью, в разное время публиковавшиеся в светской прессе. Но распространяться книга будет, как всегда, в основном по церковным лавкам. А ведь давно уже стало очевидным, что "перевод с русского на русский", лежащий в основе миссионерства Кураева - перевод святоотеческих понятий на язык "современной тусовки" у большинства православных вызывает активное неприятие. Вероятно, так будет и с новой книгой. Потому мы сочли необходимым обратиться к верующим читателям "Церкви и молодежи..." с кратким комментарием, объясняющим причины положительного и отрицательного восприятия публикаций диакона Андрея Куравева.
"Я полюбил бы Кураева за одну его полемичность, за страстную готовность идти против течения" - признался один из собеседников отца Андрея в книге. Но то, что нравится светским людям, для церковных людей и есть главный искус - по пословице: "Ради красного словца не пожалеет и отца".
Коньком отца Андрея в последнее время стало обличение "церковных язв" или "мифов о православии", но, для освящения этой безусловно важной проблемы он, как кажется, выбрал не лучший стиль изложения. Когда читаешь инвективы нашего пламенного миссионера, вспоминаются строки из письма прп. Антония Оптинского: "больного надо лечить лаской, теплом и заботой. А не говорить ему: "Я тебе сейчас такого лекарства дам, что у тебя глаза на лоб полезут". Для миссионера необычайно важен выбор адекватной стилистики, языка общения. То, что произносится перед молодежной аудиторией на рок-концерте или говорится в интервью для светской газеты, режет слух завсегдатаю церковных книжных лавок.
Язык сам по себе онтологичен. Увы, в книгах отца Андрея мы не встретим ясного обозначения цели и смысла нашей жизни как спасение души. За то найдем множество философских аргументов в пользу "церковного выбора". Для верующего эта аргументация уже не является актуальной. Более того, некоторые мысли отца диакона (и здесь дело уже не только в языке) могут показаться соблазнительными. Назовем только одну из них.
Основная идея книги "Церковь и молодежь...", очевидно просматривающаяся на протяжении всей книги, заключается в том, что главным критерием "правильности" при принятии решений должна стать опора на внутреннее нравственное чувство, на правильную иерархию ценностей. Такая позиция автора вызывает закономерный вопрос у православного читателя: насколько этот "критерий истинности" согласуется со святоотеческим учением о помыслах, о прелести, о покаянии, о духовническом окормлении? Ответ на него должен быть безусловно известен самому автору-миссионеру. Вряд ли такое "упрощение" способно помочь разобраться с собственной жизнью молодым людям, страдающим в большинстве своем именно из-за расплывчатости нравственных норм окружающего общества, а значит и своих собственных. А ведь Кураеву очень доверяют особенно молодые люди, почитающие отца Андрея без особых обиняков за великого богослова (См. интервью Юрия Шевчука в газете "Православное слово" N22, ноябрь 2003).
Перечисление особенностей книги о.Андрея, могущих смутить православное сознание, можно было бы и продолжить. Но лучше обратить внимание читателей положительное в новой книге известного автора.
Признаюсь, что я нашла в ней немало такого, что можно не стыдясь назвать настоящим "утешением верующего сердца". Потому, позволю себе обильное цитирование этих мест из книги. И пусть они остановят тех, кто заранее относится с предубеждением ко всему, что пишет диакон Андрей Кураев.
"Я в Церкви не потому, что умные книжки прочитал, а потому что встретил людей, для которых православие живо, и из которых свет Христов струится. Я православный только и исключительно потому, что есть старцы. Все книжные аргументы в пользу Православия совершенно недостаточны для того, чтобы войти в Православие, принять его, жить им. Я бы ни одного дня не остался в православии, если бы меня удерживали в нем только какие-то знания: богословские, философские, историко-религиозные. Но милостью Божией, я встречал Православие в жизни, встречал людей... с которыми можно было ни о чем не говорить.
Старец - это человек, с которым можно молчать... В нем важно то, что он есть. Важно качество его бытия. В старцах есть святая очевидность, в их присутствии умирают вопросы".
Далее отец Андрей рассказывает о своих встречах со старцами. И, удивительно, когда он говорит о своем личном духовном опыте (не о спорных вопросах, не о миссионерской методологии), а именно о личном, и именно о духовном, он становится простым верующим, для которого важен совет молитвенника, а не книжника; в жизни которого есть место чуду и покаянному плачу и памяти о том, что пред лицом Божиим он не "православный миссионер, известный на всю страну и за ее пределами", а, как и все мы, "раб неключимый". Он, прежде всего остального, - чадо Церкви и понимает, что "...Защита - это наши церковные Таинства, это Благодать Христова" и "строительство нового храма в любом микрорайоне защитит лучше, чем думские страшилки".
Продолжим "утешительное цитирование". Вот редкостное место, в котором отец Андрей, сам определяющийся себя киплинговским образом "кошки, которая гуляет сама по себе", говорит от лица "мы".
"Одни люди приходят в церковь потому, что искали истину. Они искали Небо, а, войдя в Церковь, кроме неба обрели еще и землю - почву под ногами. Они искали истину, а нашли свою родину. До крещения история и культура России казалась им (и мне) скопищем несуразностей и ошибок. Но принятие Евангелия дало возможность стать единомысленным с Андреем Рублевым и Достоевским...
А есть люди, для которых первична не философия, а боль за свою Родину. Они болеют за страну, мучаясь вопросами - кто мы такие, откуда, зачем? И однажды они начинают понимать, что невозможно ответить на эти вопросы, не разобравшись, что же такое Православие. В поисках земли они обретают Небо.
Но встречаемся все мы в одном месте - в храме".
Отдадим должное отцу Андрею - вот уже 10 лет он, почти в одиночку указывает на те проблемы, которые в данный момент являются главными в жизни Церкви. Однако, иногда это у него звучит таким образом, который люди классической культуры обозначали словами: "Это уже "пере-". То есть нельзя столько раз повторять одно и то же, нельзя без конца педалировать одну проблему, нужно соблюдать меру. Отец Андрей часто противоречит самому себе - он призывает к самостоятельной мысли, но такой возможности людям не оставляет. Слишком эмоционально и образно он высказывает свое мнение, при этом сыплет примерами и цитатами - и получается: где уж тут думать, тебя положили на лопатки и сказали: "Сам во всем виноват, думать надо было. А ты думать не умеешь, а пустым благочестием занимаешься".
Но мы договорились сосредоточиться, прежде всего, на положительных примерах, их и продолжим. Вот пример разговора на "злобу дня".
"Сегодня очевидно вопрос не в том, чтобы договориться Кремлем. Вопрос в том, чтобы люди понимали, что такое вера, как она может влиять на нашу жизнь. И в нашей семейной жизни, и в экономике, и в политике. Не надо забывать греческие корни: политика - от слова "полис", это публичная составляющая моей жизни, а экономика - от слова "икос", это моя домашняя, частная жизнь. И христианин должен быть христианином везде - "и дома и в школе". Соответственно, возникает масса проблем - как в своем профессиональном служении оставаться христианином. Будь то судья, адвокат, журналист..."
Отец Андрей умеет формулировать то, что носится в воздухе, но и напомнить, где искать источник решения всех возникающих проблем.
"В храм мы идем для того, чтобы стать христианами. Ведь христианином человек становится не тогда, когда читает книгу о Христе и даже не тогда, когда молится. А тогда, когда он воспринимает то, что Бог передает ему. Потому что христианство - единственная религия в мире, которая говорит не о том, какие жертвы люди должны приносить богам, но о том, какую жертву Бог приносит людям. Потому иду в храм, чтобы принять Его жертву мне. Его плоть и кровь, которые Он дает мне. Если человек живет вне литургической жизни, его душа потихоньку начинает дичать. Точнее дух, потому что душу еще можно кормить книгами. Интернетом, еще чем-то. Но дух без Духа дичает".
А вот о монашестве:
"...так во всех монашеских ограничениях. Монашество - это ведь... это как плотина. Как вода сначала сдерживается плотиной, копится за ней, но затем и перехлестывает через нее на более высоком уровне, так и человек поднимается над ограничениями, которые он себе ставит. Можно уйти вниз и начать плотину подмывать, а можно через нее перелиться - и тогда ты можешь все. Принцип церковной жизни прост: стань святым: и делай, что хочешь, ограничения же просто указывают направления для роста: верх. Без ограничений... это, понимаете, как если бы вы стали опираться на мягкий костыль. Костыль должен быть твердым - и так же должны быть тверды границы, вами себе поставленные. Ведь я это ваш добровольный выбор... Печальнейшая из альтернатив - это никуда не направленное разбухание".
Все материалы книги "Церковь и молодежь..." даны под тематическими рубриками: "вера и наука", "о чудесах и суевериях", "свет и тени современной культуры", "Есть ли жизнь в Церкви?","что касается рок-музыки...".
Автору этой рецензии самым интересным показался раздел "Есть ли жизнь в Церкви?". Хотя надо сказать больно уязвил портрет старшего поколения как "старушонки, которая костлявой ручонкой хватает за подол" и читает нравоучения, созданный отцом Андреем. Неужели только такие несчастные одиночки и составляют то поколение, которое сохранило веру в своих сердцах в годы гонений? Странно звучит и вопрос к молодым прихожанам, которым кончается книга: "для молодого человека это проверка его веры, его любви и мужества: сможешь ли ради Христа встать в один строй с нашими бабульками?" Как будто "страшнее зверя" в мире нет, чем эти бабульки.
В книге "Церковь и молодежь: неизбежен ли конфликт?" отец Андрей впервые собрал в один раздел вместе материалы, посвященые рассказам о самом себе. Этот раздел показывает какое это нерадостное дело - быть публичным человеком. То есть человеком, который постоянно должен "давать отчет о своем уповании". Ему все время приходится "представительствовать", и, хотя он сам постоянно говорит, что не выступает от лица Церкви, а высказывает только свое личное мнение, все равно его слово считают за мнение церковное. Пример этому, проходившие на телевидении дебаты по поводу введения в школу курса "Основ православия". "Демократическая тусовка" набрасывалась не лично на отца Андрея, но в его лице на православие вообще.
В целом новая книга Кураева вызывает стремление помолиться об авторе, впрочем, об этом он и сам просит на своих лекциях: "Молиться за приснопутешествующего диакона Андрея".
.
 СПЖ кв.jpg)
