Отец Иоанн Миронов очень почитает своего небесного покровителя - Святителя Иоанна Милостивого и почитает не на словах, а на деле - подражает ему в житии своем. Особенно это относится к последним годам служения батюшки, когда он собрал вокруг себя "униженных и оскорбленных" или по другой писательской терминологии - "отверженных". Те, кому больше и пойти-то некуда - опустившиеся люди, отребье общества именно у отца Иоанна находят слово утешения и любви. Смотришь на батюшку, поражаешься - откуда у него такая любовь и пытаешься понять: как он стал таким? И на эти вопросы ответ мы находим в его биографии.
Родился Иоанн Миронов на Псковщине в 1926 г., в день святителя Иоанна Милостивого, в крестьянской семье. Семья хранила старозаветные устои, хотя ко времени младенчества и детства Вани прошло уже десять революционных лет. Отец в семье был главой, он был очень строг и требователен к детям, и они не позволяли себе при нем никаких шалостей, потому что знали, что будут наказаны. Мать была любвеобильной, терпеливой, тихой. Когда отца Иоанна корреспондент телевидения спросил: "А как научиться любить ближнего?" - батюшка ответил: "Нужно с самого детства воспитывать себя. К природе иметь любовь, к растениям, к животным. А самое главное - к человеку. Вспоминайте почаще притчу о милосердном самарянине".
В 1932 г. семью Мироновых "раскулачили" и на десять лет отправили в ссылку. Батюшка всегда с великой горечью, со слезами вспоминает об этих годах. Холодные сырые бараки в районе Синявинских болот стали местом их обитания, от страшного нечеловеческого обращения отошли ко Господу трое из пятерых детей - два братика и сестрица: Василий, Петр и Александра. Папа не раз подвергался нападению, когда ездил в город за хлебом, мама от слез почти потеряла зрение. Когда в 1941 г. синявинские торфоразработки попали в зону оккупации, семья Мироновых пешком стала добираться до родных мест. Шли больше месяца, изодрав в кровь ноги. Шестнадцатилетнего Ваню хотели угнать в Германию на работы, но ему удалось бежать. В 17 лет Ваню призвали в действующую армию, где он прослужил до 1946 г. В этом же году на 10 лет отправили в лагерь отца. В 1947 г. скончалась мама.
Итак, мы видим, что с детских лет путь батюшки был крестоношением. Но все, выпавшие на его долю испытания, не ожесточили его, а наоборот, научили понимать человеческое горе, сострадать несчастным. Да, таков закон жизни: кто не знал никаких лишений, провел все свои дни в довольстве и покое, тому трудно понять беды других людей, а кто сам многое испытал, тот - по слову апостола - "может и искушаемым помощи" (Ев.218). Батюшка ничего не забыл из своей трудной жизни, и это делает его каким-то вечно юным. Как будто он и сейчас - тот самый "ученик великих старцев Ванюша", которым он был более полувека назад. Особым светом загораются глаза о. Иоанна, когда он рассказывается о тех подвижниках, которые наставили его на жизненный путь. В ранней юности посещал он старца Симеона в Псково-Печерской Лавре. Исповедовался у него и получал назидания. Ходил пешком за 45 км, никакого транспорта тогда не было.
Благословение на учебу в семинарии получил от старца Серафима Вырицкого. Затем, будучи студентом, неоднократно посещал ныне прославленного в чине преподобных этого великого подвижника Русской земли. Господь сподобил приехать в Вырицу в день блаженной кончины вырицкого старца и сослужить на первой панихиде. Ездил потом отец Иоанн в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру к прозорливому старцу Кукше, получил от него благословение на пастырское служение. Духовное образование о. Иоанн получал в 1946-1956 годах. Соучеником отца Иоанна по Духовной Академии был другой Иоанн, будущий митрополит Иоанн (Снычев). По окончании духовных школ Иван Миронов был рукоположен во диакона, а вскоре и во иерея. В 1964 году удостоен звания протоиерея.
О встрече с духоносными старцами отец Иоанн говорит:
"Нам нужно видеть святость. Простой взгляд на лица этих людей учит христианству, учит покаянию. Стоило только войти в келью к батюшке Серафиму, как слезы начинали сами омывать не только глаза, но и душу. Вот, - думалось, - как он страдает, двигаться не может, все болеет, а как молится!
Людям вообще полезно видеть тех, чью молитву Господь приемлет. Тех, чьими молитвами держится мир. При встрече со старцем человек начинает видеть себя таким, какой он есть на самом деле. Вся шелуха спадает. Все внешнее - положение в обществе, мнение окружающих, светское красноречие, успехи - все исчезает. Остается только душа и ее страсти, ее болезни, которые требуют исцеления. И не надо было вопросов набирать для поездки к старцу. Нужно только подготовиться к встрече со святостью.
Готовится нужно через покаяние, готовиться через осознание того, каков ты, как перед лицом святости предстанешь. И еще раз повторяю: достаточно только на лицо посмотреть подвижника, и можно ничего не спрашивать. Хотя, если ты получил совет, - исполняй. Послушание завету старца - залог спасения. Но мы должны быть осторожны, должны опасаться праздного любопытства и пустых вопрошаний. Тогда встреча со старцем действительно принесет духовную пользу".
Эти слова отца Иоанна были записаны автором этих строк в 1997 г. и опубликованы в газете "Православный Санкт-Петербург". Они были результатом первой встречи с батюшкой в его домике в Озерках. Шла я тогда по замершему озеру - по тропинке, которая вела от станции метро почти к самому дому батюшки, и, казалось, что я уже не в огромном городе нахожусь, а иду в отдаленный "тихий приют", и не на исходе "атомного века" это происходит, а "в старые добрые времена". И дома у отца Иоанна все дышало временами стародавними - и в обстановке, и в добром хлебосольстве хозяина. Так это умилительно и трогательно было, когда сам батюшка наливал чай, потчевал пирожками, да еще с собой "на дорожку" старался что-то дать. В эти часы и минуты ты опять становился ребенком, пришедшим в гости к доброму дедушке.
Да простят меня читатели за "лирическое отступление" - но "от избытка сердца глаголят уста": листаю старую подшивку газеты "Православный Санкт-Петербург" и вспоминаю наши встречи и долгие разговоры с батюшкой... Но будем продолжать жизнеописание.
После рукоположения начались мытарства о. Иоанна. Всего ему пришлось сменить 15 мест служения. Первый приход был сельский - село Борисово, потом перевели в Чудово, потом в Старую Руссу. В Чудово родилась первая дочь Серафима, в Старой Руссе - Ольга, потом сын Сергей. И так вместе с матушкой и малолетними детьми мыкался батюшка с места на место. Особенно памятно для отца Иоанна служение в Новгороде, в храме апостола Филиппа. Там ему удалось провести ремонт, отреставрировать храм. А время было самое богоборческое - хрущевское. И вот однажды, когда все газеты писали, что "человек, забравшись в космос, никакого Бога там не обнаружил", батюшка выступил с проповедью, где сказал: "Бога человекам невозможно видети". Власти приказали в 24 часа покинуть Новгород.
После Новгорода о. Иоанн опять стал служить в дальнем селе под названием Бор. Но недолго и там прослужил, опять скитался: Петрозаводск, Сомино, Рождествено, Гатчина, Тихвин, Сиверская, Тосно, Мурино.
Почему власти не оставляли батюшку в покое? Для молодого поколения может быть уже и неизвестно то, что во все "советские годы" существовал "институт уполномоченных" - чиновников по делам Церкви на местах. И как только уполномоченный замечал, что какого-то священника особенно любит народ, что прихожан в его храме становится все больше и больше, что народ активно стремиться к тому, чтобы крестить детей и отпевать усопших, такого батюшку старались побыстрее перевести на другой приход и подальше, дабы "не смущал народ". Но, как всегда, Господь все устраивает во благо. Конечно, и батюшке, и всей его семье тяжело было быть многолетними скитальцами, но зато скольких людей утешил добрый пастырь, скольких он привел к Богу, сколько душ возродилось и переродилось рядом с отцом Иоанном!
Сам батюшка о своей богатой приходской жизни говорит так: "Не могу сказать, что какой-то приход мне дороже остальных. Все места служения мне по-своему дороги. В каждом приходе я встречал особых Божиих избранников, Божиих детей. Повидал много людей, но Господь сподобил видеть только хороших, добрых, отзывчивых. Я вообще не видел плохих людей. А служу я уже более пятидесяти лет".
"Я вообще не видел плохих людей" - эти слова так характерны для батюшки. И говорит он их совершенно искренне. Бывало, начинаешь на кого-то жаловаться, а он в ответ: "Он хороший. Я боюсь осуждения. Может быть, это и так, но я боюсь осуждения".
Дорогой наш батюшка о. Иоанн выглядит таким простым, таким доступным, недоброжелатели даже называют его "деревенским батюшкой". Но хочу свидетельствовать: как много читает батюшка, как много он знает, не пропустит ни одну стоящую книжную новинку, и обязательно поделиться рассказом о том, что прочел. В проповедях своих батюшка постоянно приводит множество примеров не только из своего опыта, но и из книг. Но читают-то многие, и людей, получивших духовное образование, сейчас немало, а вот творящих по писанному...
В жизни о. Иоанна был один знаменательный случай. Приехал он еще совсем молодым человеком в Псково-Печерскую Лавру. Служил митрополит Вениамин (Федченков). О. Иоанн, подходя к помазанию, думал про себя: "Как бы мне хотелось с Владыкой поговорить. Да ведь невозможно это, кто я такой, чтобы к святителю напрашиваться?" И вот, подошел он к елеопомазанию и слышит: "А ты приходи ко мне, поговорим". Содержание всего разговора батюшка нам не передавал, сказал только, что когда он спросил Владыку об Иисусовой молитве и признался, что не понимает книг, написанных об умном делании, тот ответил: "Поймешь. Наступит время, поймешь". Рассказывал это отец Иоанн, перебирая четки, с которыми он не расстается, когда берешь у него интервью (на самом деле просто беседуешь) - так ответственно батюшка относится к своим словам.
Главная цель любого словесного поучения батюшки, даже когда он "дает интервью" - привести человека к покаянию. Только покаяние отдельных людей может спасти весь народ... Потому что, по словам отца Иоанна, "если мы искренне каемся, то очищаемся не только мы сами, но очищаются вокруг нас и другие".
Почти все проповеди о. Иоанна Миронова, хранящиеся в архиве "Православного радио Санкт-Петербурга", посвящены покаянию. На бумаге передать их дух невозможно. Как передашь его постоянные обращения к конкретным людям, стоящим перед аналоем: "Миша, помнишь, у тебя так было?" "Вот Татьяна все это знает, что я говорю. Правда, Татьянушка?" "Сереженька, как там у апостола написано, помнишь? Ну-ка, давайте вместе вспомним..." И так постоянно: батюшка свой плавный рассказ перемежает восклицаниями, вздохами, сетованиями. На письме этого действительно не передашь. Но, как я думаю, и поучения великих оптинских старцев тоже не были такими литературно обработанными, какими мы их читаем в современных изданиях. Так же старчики обращались к конкретным людям, так же вопрошали: "Поняли?" Так же много значили и интонации, и мимика, и жесты. Всего этого бумага передать не может. Но все-таки мы благодарны тем людям, которые собрали, записали их поучения и донесли до будущих поколений.
Так же и о батюшке протоиерее Иоанне Миронове должны знать не только ближайшие духовные чада, но и те, кто страдает от одиночества в этом слишком холодном, замерзающем от умаления любви мире.
Ко Дню Ангела батюшки редакция журнала "Православный Летописец Санкт-Петербурга" выпустила книжечку его проповедей.
Родился Иоанн Миронов на Псковщине в 1926 г., в день святителя Иоанна Милостивого, в крестьянской семье. Семья хранила старозаветные устои, хотя ко времени младенчества и детства Вани прошло уже десять революционных лет. Отец в семье был главой, он был очень строг и требователен к детям, и они не позволяли себе при нем никаких шалостей, потому что знали, что будут наказаны. Мать была любвеобильной, терпеливой, тихой. Когда отца Иоанна корреспондент телевидения спросил: "А как научиться любить ближнего?" - батюшка ответил: "Нужно с самого детства воспитывать себя. К природе иметь любовь, к растениям, к животным. А самое главное - к человеку. Вспоминайте почаще притчу о милосердном самарянине".
В 1932 г. семью Мироновых "раскулачили" и на десять лет отправили в ссылку. Батюшка всегда с великой горечью, со слезами вспоминает об этих годах. Холодные сырые бараки в районе Синявинских болот стали местом их обитания, от страшного нечеловеческого обращения отошли ко Господу трое из пятерых детей - два братика и сестрица: Василий, Петр и Александра. Папа не раз подвергался нападению, когда ездил в город за хлебом, мама от слез почти потеряла зрение. Когда в 1941 г. синявинские торфоразработки попали в зону оккупации, семья Мироновых пешком стала добираться до родных мест. Шли больше месяца, изодрав в кровь ноги. Шестнадцатилетнего Ваню хотели угнать в Германию на работы, но ему удалось бежать. В 17 лет Ваню призвали в действующую армию, где он прослужил до 1946 г. В этом же году на 10 лет отправили в лагерь отца. В 1947 г. скончалась мама.
Итак, мы видим, что с детских лет путь батюшки был крестоношением. Но все, выпавшие на его долю испытания, не ожесточили его, а наоборот, научили понимать человеческое горе, сострадать несчастным. Да, таков закон жизни: кто не знал никаких лишений, провел все свои дни в довольстве и покое, тому трудно понять беды других людей, а кто сам многое испытал, тот - по слову апостола - "может и искушаемым помощи" (Ев.218). Батюшка ничего не забыл из своей трудной жизни, и это делает его каким-то вечно юным. Как будто он и сейчас - тот самый "ученик великих старцев Ванюша", которым он был более полувека назад. Особым светом загораются глаза о. Иоанна, когда он рассказывается о тех подвижниках, которые наставили его на жизненный путь. В ранней юности посещал он старца Симеона в Псково-Печерской Лавре. Исповедовался у него и получал назидания. Ходил пешком за 45 км, никакого транспорта тогда не было.
Благословение на учебу в семинарии получил от старца Серафима Вырицкого. Затем, будучи студентом, неоднократно посещал ныне прославленного в чине преподобных этого великого подвижника Русской земли. Господь сподобил приехать в Вырицу в день блаженной кончины вырицкого старца и сослужить на первой панихиде. Ездил потом отец Иоанн в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру к прозорливому старцу Кукше, получил от него благословение на пастырское служение. Духовное образование о. Иоанн получал в 1946-1956 годах. Соучеником отца Иоанна по Духовной Академии был другой Иоанн, будущий митрополит Иоанн (Снычев). По окончании духовных школ Иван Миронов был рукоположен во диакона, а вскоре и во иерея. В 1964 году удостоен звания протоиерея.
О встрече с духоносными старцами отец Иоанн говорит:
"Нам нужно видеть святость. Простой взгляд на лица этих людей учит христианству, учит покаянию. Стоило только войти в келью к батюшке Серафиму, как слезы начинали сами омывать не только глаза, но и душу. Вот, - думалось, - как он страдает, двигаться не может, все болеет, а как молится!
Людям вообще полезно видеть тех, чью молитву Господь приемлет. Тех, чьими молитвами держится мир. При встрече со старцем человек начинает видеть себя таким, какой он есть на самом деле. Вся шелуха спадает. Все внешнее - положение в обществе, мнение окружающих, светское красноречие, успехи - все исчезает. Остается только душа и ее страсти, ее болезни, которые требуют исцеления. И не надо было вопросов набирать для поездки к старцу. Нужно только подготовиться к встрече со святостью.
Готовится нужно через покаяние, готовиться через осознание того, каков ты, как перед лицом святости предстанешь. И еще раз повторяю: достаточно только на лицо посмотреть подвижника, и можно ничего не спрашивать. Хотя, если ты получил совет, - исполняй. Послушание завету старца - залог спасения. Но мы должны быть осторожны, должны опасаться праздного любопытства и пустых вопрошаний. Тогда встреча со старцем действительно принесет духовную пользу".
Эти слова отца Иоанна были записаны автором этих строк в 1997 г. и опубликованы в газете "Православный Санкт-Петербург". Они были результатом первой встречи с батюшкой в его домике в Озерках. Шла я тогда по замершему озеру - по тропинке, которая вела от станции метро почти к самому дому батюшки, и, казалось, что я уже не в огромном городе нахожусь, а иду в отдаленный "тихий приют", и не на исходе "атомного века" это происходит, а "в старые добрые времена". И дома у отца Иоанна все дышало временами стародавними - и в обстановке, и в добром хлебосольстве хозяина. Так это умилительно и трогательно было, когда сам батюшка наливал чай, потчевал пирожками, да еще с собой "на дорожку" старался что-то дать. В эти часы и минуты ты опять становился ребенком, пришедшим в гости к доброму дедушке.
Да простят меня читатели за "лирическое отступление" - но "от избытка сердца глаголят уста": листаю старую подшивку газеты "Православный Санкт-Петербург" и вспоминаю наши встречи и долгие разговоры с батюшкой... Но будем продолжать жизнеописание.
После рукоположения начались мытарства о. Иоанна. Всего ему пришлось сменить 15 мест служения. Первый приход был сельский - село Борисово, потом перевели в Чудово, потом в Старую Руссу. В Чудово родилась первая дочь Серафима, в Старой Руссе - Ольга, потом сын Сергей. И так вместе с матушкой и малолетними детьми мыкался батюшка с места на место. Особенно памятно для отца Иоанна служение в Новгороде, в храме апостола Филиппа. Там ему удалось провести ремонт, отреставрировать храм. А время было самое богоборческое - хрущевское. И вот однажды, когда все газеты писали, что "человек, забравшись в космос, никакого Бога там не обнаружил", батюшка выступил с проповедью, где сказал: "Бога человекам невозможно видети". Власти приказали в 24 часа покинуть Новгород.
После Новгорода о. Иоанн опять стал служить в дальнем селе под названием Бор. Но недолго и там прослужил, опять скитался: Петрозаводск, Сомино, Рождествено, Гатчина, Тихвин, Сиверская, Тосно, Мурино.
Почему власти не оставляли батюшку в покое? Для молодого поколения может быть уже и неизвестно то, что во все "советские годы" существовал "институт уполномоченных" - чиновников по делам Церкви на местах. И как только уполномоченный замечал, что какого-то священника особенно любит народ, что прихожан в его храме становится все больше и больше, что народ активно стремиться к тому, чтобы крестить детей и отпевать усопших, такого батюшку старались побыстрее перевести на другой приход и подальше, дабы "не смущал народ". Но, как всегда, Господь все устраивает во благо. Конечно, и батюшке, и всей его семье тяжело было быть многолетними скитальцами, но зато скольких людей утешил добрый пастырь, скольких он привел к Богу, сколько душ возродилось и переродилось рядом с отцом Иоанном!
Сам батюшка о своей богатой приходской жизни говорит так: "Не могу сказать, что какой-то приход мне дороже остальных. Все места служения мне по-своему дороги. В каждом приходе я встречал особых Божиих избранников, Божиих детей. Повидал много людей, но Господь сподобил видеть только хороших, добрых, отзывчивых. Я вообще не видел плохих людей. А служу я уже более пятидесяти лет".
"Я вообще не видел плохих людей" - эти слова так характерны для батюшки. И говорит он их совершенно искренне. Бывало, начинаешь на кого-то жаловаться, а он в ответ: "Он хороший. Я боюсь осуждения. Может быть, это и так, но я боюсь осуждения".
Дорогой наш батюшка о. Иоанн выглядит таким простым, таким доступным, недоброжелатели даже называют его "деревенским батюшкой". Но хочу свидетельствовать: как много читает батюшка, как много он знает, не пропустит ни одну стоящую книжную новинку, и обязательно поделиться рассказом о том, что прочел. В проповедях своих батюшка постоянно приводит множество примеров не только из своего опыта, но и из книг. Но читают-то многие, и людей, получивших духовное образование, сейчас немало, а вот творящих по писанному...
В жизни о. Иоанна был один знаменательный случай. Приехал он еще совсем молодым человеком в Псково-Печерскую Лавру. Служил митрополит Вениамин (Федченков). О. Иоанн, подходя к помазанию, думал про себя: "Как бы мне хотелось с Владыкой поговорить. Да ведь невозможно это, кто я такой, чтобы к святителю напрашиваться?" И вот, подошел он к елеопомазанию и слышит: "А ты приходи ко мне, поговорим". Содержание всего разговора батюшка нам не передавал, сказал только, что когда он спросил Владыку об Иисусовой молитве и признался, что не понимает книг, написанных об умном делании, тот ответил: "Поймешь. Наступит время, поймешь". Рассказывал это отец Иоанн, перебирая четки, с которыми он не расстается, когда берешь у него интервью (на самом деле просто беседуешь) - так ответственно батюшка относится к своим словам.
Главная цель любого словесного поучения батюшки, даже когда он "дает интервью" - привести человека к покаянию. Только покаяние отдельных людей может спасти весь народ... Потому что, по словам отца Иоанна, "если мы искренне каемся, то очищаемся не только мы сами, но очищаются вокруг нас и другие".
Почти все проповеди о. Иоанна Миронова, хранящиеся в архиве "Православного радио Санкт-Петербурга", посвящены покаянию. На бумаге передать их дух невозможно. Как передашь его постоянные обращения к конкретным людям, стоящим перед аналоем: "Миша, помнишь, у тебя так было?" "Вот Татьяна все это знает, что я говорю. Правда, Татьянушка?" "Сереженька, как там у апостола написано, помнишь? Ну-ка, давайте вместе вспомним..." И так постоянно: батюшка свой плавный рассказ перемежает восклицаниями, вздохами, сетованиями. На письме этого действительно не передашь. Но, как я думаю, и поучения великих оптинских старцев тоже не были такими литературно обработанными, какими мы их читаем в современных изданиях. Так же старчики обращались к конкретным людям, так же вопрошали: "Поняли?" Так же много значили и интонации, и мимика, и жесты. Всего этого бумага передать не может. Но все-таки мы благодарны тем людям, которые собрали, записали их поучения и донесли до будущих поколений.
Так же и о батюшке протоиерее Иоанне Миронове должны знать не только ближайшие духовные чада, но и те, кто страдает от одиночества в этом слишком холодном, замерзающем от умаления любви мире.
Ко Дню Ангела батюшки редакция журнала "Православный Летописец Санкт-Петербурга" выпустила книжечку его проповедей.
 СПЖ кв.jpg)
