Если в Донецке начинают перешептываться и замечать вскользь, что «давно уже не было обстрелов» – все. Сглазили, накаркали, ждите. Такое впечатление, что ТАМ, за недалекой линией фронта все прекрасно слышат. Я был в момент этого чудовищного обстрела в Шахтерске, в часе езды от Донецка. Общался с людьми, только что выбравшимися из Артемовских подвалов. Сначала, где-то в районе Шахтерска сработало ПВО, а потом посыпались сообщения телеграм-каналов, на которые, кажется, подписан весь многострадальный город. «Прилет возле Грин-Плазы», «горят машины», «попали в травматологию», «попали в автобус с людьми» и сакральное: «всем уйти с улиц!».
Я бросил все дела в Шахтерске и погнал обратно в Донецк. Что делает опытный гражданин ДНР после обстрела? Звонит близким. Мои близкие, хоть и находились в далекой Москве, тоже прекрасно знали про обстрел Донецка и уже не находили себе места. Мы – одна страна, а горе и несчастье лишь закрепляет этот непреложный факт.
Центр был пуст, хотя все последние дни город, местами стоял в пробках-тянучках. На улице Артема, центральной, пронзающей исторический Донецк насквозь, опять стояли битые машины, вокруг них ходили понурые мужики и разводили руками. Когда по городу стало прилетать, они бросились прочь и столкнулись на бешеной скорости, уже за эпицентром прилетов. Тоже жертвы обстрела, как ни крути.
А основная цель этого обстрела – Республиканский Травматологический центр. Стая смертоносного железа, обрушившаяся на город, была смешанной – там были и снаряды, скорее всего «натовского» калибра 155 миллиметров, и ракеты, судя по маркировкам, чешского производства. Так делается, чтобы «раздергать», перегрузить системы ПВО, прикрывающие Донецк.
Четыре ракеты попали по больнице – во двор и крыши корпусов. Одна из ракет взорвалась над кабинетом МРТ. Как рассказал спецкору «КП» директор центра Андрей Боряк, больница отделалась малой кровью – всего один раненый. Но, всего, пострадавших (их свозили в центр с окрестных улиц) – оказалось 17 человек. Я спросил, конечно – «зачем выпускать по больнице четыре реактивных снаряда?» Но, мой собеседник лишь пожал плечами.
Сразу же за больницей, в нескольких сотнях метров, артиллерийский снаряд попал прямо в маршрутный автобус.
В дверях какого-то магазинчика, точно напротив дымящихся останков автобуса, застыла женщина. Она еще не отошла от шока:
- Автобус так полыхал, люди кричали, вряд ли кто там выжил. Говорят, что погибло семь человек. Один ребенок сгорел…
Позднее выяснилось, что погибли не семь, а девять человек.
Чуть дальше, возле супермаркета, который все называют по-старому – «Украиной», уже суетились десятки коммунальщиков. Эвакуатор затаскивал на платформу один из сгоревших автомобилей. Еще один снаряд, оставивший внушительную воронку, лег в «Парк кованых скульптур». Любимую цель ВСУ – летом и осенью его забрасывали минами-лепестками. Погода на Донбассе сумрачная, срывается дождь и в парке, даже днем, никого не было. Дождь это отложенный еще на несколько дней «контрнаступ» Украины. Еще одна тема для разговоров в Донецке. Горожане знают, что массированный обстрел накануне украинского наступления – неизбежен. Но, готовы терпеть. Те, кто на фронте, знают, что их задача – выдержать первый удар, а потом, настанет долгожданный перелом. Слово «Победа» никто не произносит – чтобы не сглазить.
