Был такой старый анекдот о проверочной комиссии, нагрянувшей
в ад, можно сказать, анекдот с философским уклоном, хорошо поясняющий,
почему на обиженных и завистливых легче всего делать революции.
В аду эти люди варились в свободном доступе: не в намертво запаянных,
а в открытых котлах, без присмотра, без охраны, имея полную возможность
самостоятельно вылезти и уйти от невыносимых страданий, куда глаза
глядят. На вопрос комиссии, с какой стати такое раздолье, когда все
остальные грешники мучаются под строжайшей охраной, в наглухо запаянных
крышками котлах, руководство пояснило, что для завистников нет
необходимости строгого режима, потому что, если хоть один из них
попытается вылезти из бурлящей массы, остальные немедленно за ноги
втащат его обратно.
Чтоб варился в общем соку, страдал вместе со всеми и не высовывался в поисках лучшего или хотя бы отличного от других.
Это и есть практическое применение принципа «кто не с нами, тот против
нас» и французское жёлто-жилетное движение только что пополнило копилку
наглядных примеров ещё одним ярким во всех отношениях случаем.
Это протестное движение, начавшееся со справедливого народного гнева
по поводу очередного повышения цен на бензин, очень скоро перешло
в полную сумятицу, где в один бесповоротно запутанный клубок смешались
порывы, цели и идеологии всех сортов.
Изначально не имевшее единой классовой структуры, объединённое
действительно общим и искренним негодованием против политики
действующего правительства, движение «жёлтых жилетов» не могло
похвастаться харизматичными лидерами, выставляя на передовую первых
контактов с госадминистрацией почти случайных представителей, которые
не сходились во мнениях и менялись быстрее, нежели публика успевала
запомнить их имена.
Закономерно обласканные вниманием прессы, одни из них покидали
Елисейский дворец после встречи с правительством через чёрный ход, чтобы
не быть заулюлюканными соратниками, другие вообще отказывались
встречаться с правительством, демонстративно подчёркивая изначальную
и бесповоротную непримиримость, третьи ходили на переговоры,
но возвращались ни с чем.
И, как водится в подобных ситуациях, почти каждый из более или менее
регулярных представителей движения «жёлтых жилетов» был настойчиво
востребован прессой, для теледебатов и выпусков новостей.
Вот в такого рода появлениях на экране и была замечена одна из особо
колоритных фигур движения, молодая женщина по имени Ингрид Лёвавассер,
по профессии санитарка, по жизненному опыту, самая настоящая и типичная
трудяга, из тех, что на собственной шкуре знают, почём сегодня
во Франции фунт лиха и реально страдают от результатов давно уже
проводимой всем либеральным блоком политики.
Женщину заметили на телеканале BFM TV, том самом, который участники
движения яростно обвиняли в пособничестве «силам президента Макрона»,
а сам президент Макрон, напротив, публично упрекал в нелояльном
освещении событий и передёргиваниях в пользу «жёлтых жилетов».
Сногсшибательной сенсацией стало пару дней назад публично объявленное
предложение молодой женщине стать одной из со-ведущих программы
телеканала, ток-шоу под названием «И в то же время» («Et en même
temps»), чтобы принимать участие во всех теледебатах, предлагать
интересные на её взгляд сюжеты о той части невидимых миру проблем,
которую ей хотелось бы выставить на всеобщее обозрение и представлять
точку зрения своих соратников по борьбе и жизни простого народа, как
легко догадаться, не особенно богатого своими представителями в среде
телевизионщиков.
Один расторопный журнал даже выложил информацию о предлагаемой Ингрид
зарплате - 150 евро за каждую передачу, нисколько не мешающую
ей сохранить свою основную работу и профессию, в ожидании лучших времён.
А теперь подумайте и скажите, что дурного или позорного в этом
предложении, потому что я, например, не вижу ничего, но возможно
ошибаюсь и меня следует поправить и перевоспитать, пока не поздно.
Я считаю, что речь о реальном шансе для молодой женщины, активистки
движения, иметь прекрасную возможность попытать себя на новом поприще,
с выходом на самую широкую аудиторию и, в случае успеха, вообще
кардинально изменить свою жизнь, причём, несомненно к лучшему.
В конце концов, цель любой борьбы с революционным уклоном всё-таки
улучшение жизни всех вместе и каждого в отдельности, и если один
из многих может изменить собственную жизнь, содействуя при этом борьбе
остальных, то отказываться от такой возможности не только грех,
но глупость и даже, в некотором роде, преступление.
Ингрид Левавассер тоже так подумала и чуть было не согласилась.
Но в век интернета новости бегают живее размышлений и проникают
на личные пространства публичных людей быстрее, чем эти люди успевают
адаптироваться к изменившейся реальности.
Буквально за пару суток Ингрид яростно заплевали и затравили соратники,
сподвижники и совершенно незнакомые люди из группы поддержки движению
«жёлтых жилетов».
Ингрид обвинили в измене идеалам революции, пособничестве капиталу,
политической проституции и многих прочих замечательных самих по себе
явлениях. Ингрид завалили оскорблениями и обсценной лексикой, засрамили
и заулюлюкали, кто во что горазд.
Редкие здравые голоса, пытающиеся урезонить срамящих и негодующих,
объясняя им, какой вред они своим поведением наносят прежде всего самому
движению, официальной представительницей которого является Ингрид
полностью тонули в водовороте этого гигантского слива революционной
ненависти к «выскочке», выбивающейся из общего комплекта борцов
за равенство и братство.
Кто она такая, эта блондинистая девица и почему именно ей такая честь,
когда на её месте могла бы быть куда более подходящая фигура?!
А когда, после ушатов оскорблений, пошли откровенные и жёсткие угрозы,
сама Ингрид, совершенно не готовая к такого рода превратностям публичной
жизни, сломалась и опубликовала на своей странице в соцсетях обращение
к соратникам и поклонникам:
«Стопппппп! Прекратите ваши циничные сообщения, я отказалась от этого
предложения! Вы даже не представляете, какой вред вы наносите всем, кто
сражается за вас и вместе с вами. Выкручивайтесь сами, раз вы знаете,
как надо...»
Решение Ингрид неожиданно облегчило раздор внутри редакции самого
телеканала, где многие журналисты с перепугу заговорили о деонтологии,
в связи со сделанным Ингрид предложением и попаданием в прессу размера
предложенной ей зарплаты.
А перед зданием телеканала опять встали пикеты людей в жёлтых жилетах,
с транспарантами и криками, обличающими
«журналистов-коллаборационистов», сотрудничающих с властями...
Уже на следующий день после сетевых гонений на Ингрид, из различных
уголков страны гуськом пошли сообщения о разного рода атаках
на депутатов из партии президента и близких к ней представителей: одной
депутатке замуровали двери в доме, пока она с семьёй спала внутри
тяжёлым сном. Другой письменно пообещали много крайне отвратительных
процедур, которые я не стану здесь перечислять и завершением которых
фигурировала гильотина.
Вместе с падающими цифрами участников (последняя субботняя манифестация
собрала только 50.000 человек по всей стране), одновременно с растущей
агрессией борцов, всё более размытыми становятся требования
их официальных представителей.
Всё чаще среди лозунгов появляются формулировки лево-радикального блока
"«Мы не желаем, чтобы нами управляли, ни Макрон, никто другой, жёлтые
жилеты против государства!» («Ni par Macron ni par personne on ne veut
pas être gouvernés ! Gilets jaunes contre l'Etat !»)
Всё агрессивнее становятся столкновения с силами правопорядка, которых
провоцируют уже открыто и со стороны которых фиксируется всё меньше
терпения, а любая ответка незамедлительно трактуется, как «полицейский
произвол».
Самое печальное в этой истории то, что у неё теперь не будет конца,
поскольку всё очевиднее становится, что регулярных участников движения
за равенство, братство и повышение покупательной способности интересует
сам процесс, а не его конкретные результаты.
Учитывая печальный опыт Ингрид и её предшественников, из страха быть
осуждёнными сотоварищами вышедших из президентского дворца через чёрный
ход и так и не получивших достойной трибуны для обращения
к соотечественникам, вряд ли можно ожидать скорых реальных переговоров
взрослых и уравновешенных людей, с обеих сторон, равно как и освещения
оных такой прессой, доверия к которой не оспорил бы никто.
Когда требующие изменений никак не согласуют между собой свои
конкретные претензии и не предоставят слово своим единодушно
провозглашённым лидерам, а их vis-à-vis лишь прислушивается к наружной
какофонии и первой необходимостью считает не соглашение сторон,
а максимальное сокращение возможного ущерба, любые взаимодействия
рискуют перейти в стадию резкой эскалации насилия в очень краткий
период.
Есть у революции начало. Последствия иногда подсчитывают целые жизни спустя.
Елена Кондратьева-Сальгеро, журналист, главный редактор литературного альманаха «Глаголъ», Франция.
