На это маленькое сельское кладбище на юго-западе Норвегии мы попали почти случайно. Местный фермер Райн Боре, у которого гостили, вез нас к фьордам. И по дороге рассказал:
- Здесь недалеко, в деревне Вархауг, есть братская могила русских моряков. Почти два века назад у нас здесь русский военный корабль затонул. «Ингерманланд». Знаете?
Я пытался напрячь память. Но это было бесполезно. Про корабль «Ингерманланд» я никогда не слышал.
- Заедем?
- Спрашиваешь!
Кладбище - большая аккуратная поляна с газоном. В центре стоит маленькая деревянная лютеранская кирха, вокруг которой несколько рядов старых крестов и надгробных камней. Здесь уже давно не хоронят. Кладбище закрыто. Но местные по-прежнему ухаживают за старыми захоронениями. У многих здесь лежат родственники. Но ТОТ камень чуть в стороне. Большой кусок гранита. И несколько цветочных кустов перед ним. Все в идеальном порядке. Видно, что за могилой ухаживают.
Рейн Боре рассказывает, что на старом кладбище Вархауга уже давно никого не хоронят, но за захоронением 9 русских моряков местные жители ухаживают как за могилами своих родственников.Фото: Александр РОГОЗА
- В память о девяти русских моряках, - переводит Райн надпись на плите. - В 1842 году во время крушения корабля «Ингерманланд» погибли 389 человек. Никто не знает, где могилы остальных...
Триста. Восемьдесят. Девять.
Пытаюсь мысленно представить себе, как выглядели эти матросы, что лежат под камнем. Откуда, из каких губерний они были родом...
На кладбище тихо. Метрах в двухстах шелестит море. То же самое море, которое почти двести лет назад стало здесь бескрайней братской могилой.
Большой кусок гранита. И несколько цветочных кустов перед ним. Все в идеальном порядке. Видно, что за могилой ухаживаютФото: Александр РОГОЗА
- Что с ними случилось?
- Во время шторма русский корабль налетел на камни и начали тонуть. Они подавали сигналы о бедствии, жгли фальшфейеры. Их видели. Говорят, над водой осталась торчать одна из мачт. Но в то время здесь были только маленькие рыбацкие деревушки. А на лодках в такую погоду выйти в море было бы самоубийством. Хотя некоторые пытались. В близлежащие города послали за судами покрупнее. Людей надо было спасать!
КРУПНЕЙШЕЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ СВОЕГО ВРЕМЕНИ
В рунете информации о той трагедии катастрофически мало. В Википедии - пара скромных абзацев. Хотя для того времени по количеству жертв это было крупнейшее кораблекрушение, в котором погиб российский военный корабль. Хорошо, жил-был в 19 веке историограф русского флота Алексей Петрович Соколов. Он собрал в своей «Летописи крушений и пожаров судов русского флота, по 1854 г.» не только сухие отчеты расследований, но и свидетельства выживших очевидцев...
Около ста лет назад сохраненная норвежцами шлюпка с "Ингерманланда" выиграла локальную "регату", в которой участвовали гребцы со всего региона
Трехматчевый «Ингерманланд» был спущен на воду 25 мая (по старому стилю) 1842 года на верфи в Архангельске. Ровно 176 лет назад. Линейный военный корабль. Такие строили для морских сражений так называемыми линейными атаками - это когда флот выстраивается в одну линию, поворачиваясь к врагу бортом. А там - ряд пушек, готовых к бою. На «Ингерманланде» их, пушек, было 74 штуки. Назвали, кстати, в честь корабля, в постройке которого в 1712-15 годах участвовал царь Петр I. То судно во время Северной войны было флагманом русского флота.
Новый «Ингерманланд» тоже был заказан для Балтики. Поэтому из Архангельска его нужно было еще перегнать в Санкт-Петербург. Это вдоль берегов Норвегии, мимо Ютландии (Дании), в Балтийское море. Вышли в августе. На борту помимо офицеров и матросов было много гражданских - жены и дети моряков, корабельные мастера. Всего - около 900 человек.
В этой шлюпке после шторма вынесло на берег трех матросов с линейного корабля "Ингерманланд". К сожалению, все они были уже мертвыФото: Александр РОГОЗА
Почти месяц боролись со встречным ветром, продвигаясь крайне медленно. Потом наконец-то поймали попутный ветер, но плыли при плохой погоде. Штормило. «Ингерманланд» вошел в пролив между Норвегией и Данией. Но, как полагают, из-за плохой видимости команда потеряла ориентиры и допустила ошибку в прокладывании пути. Корабль трижды ударило о камни. В борту образовались пробоины. Очень быстро трюмы наполнились водой почти до половины. Команда и их семьи бросились спасаться наверх, на палубу. «Ингерманланд» отяжелел и его начало сносить течением. Бросили все четыре якоря. Но это не помогало. Срубили мачты, но вода прибывала. Вскоре она сравнялась в палубой. Под килем - огромная глубина, но корабль все еще не шел ко дну - в трюмах было много пустых бочек. Ночь. Шторм. До берега - десять-пятнадцать миль. Волны хлестали через палубу, унося людей в открытое море. Хватались за обломки, держались, сколько было сил.
«МАТЬ, ВЫБИВШИСЬ ИЗ СИЛ, УРОНИЛА СВОЕГО МАЛЮТКУ ЗА БОРТ»
Историк Алексей Соколов приводит показания мичмана Аполлона Говорова:
«Настало мгновение ужасное - неизобразимая тишина, как будто предсмертный час приготовления к смерти. Все едва переводили дыхание. Служитель веры с крестом в руках осенял на все стороны. Корабль начал трещать и валиться то направо, то налево, вздрогнул, мгновение - и он погрузится, думал каждый. Всё смолкло, все сняли фуражки. Священник напутствовал нас отходною молитвою в жизнь вечную... Удар волн в правый борт наклонил корабль налево, и мгновенно огромный бурун (гребень волны, - Авт.) прокатился по нашим головам».
Этой волной за борт смыло священника и несколько десятков человек.
«Старшая дочь полковника Борисова при переходе на ют (это надстройка на корме судна, - Авт.) запуталась косою в железной уключине изломанного баркаса... Она долго рвалась и кричала, а между тем за неё схватились другие погибавшие. Совершенно избитая, обезображенная, выбившись из сил - она смолкла; но бездушное тело её долго ещё терзалось волнами».
«Семейство одного артиллериста спасалось на юте. Мать, выбившись из сил, уронила своего малютку за борт. Младенец начал биться ручонками и долго держался на воде, приводя тем всех в изумление - он как будто ждал кого-то. Через несколько мгновений сбросило буруном в море его отца и мать. Обессиленные, они недолго держались, схватясь друг за друга, и через минуту оба погрузились - за ними исчезло в волнах и дитя их, и - вот кого ждал младенец, вот с кем хотел он соединиться в будущей жизни...»
Братская могила русских моряков - одна из достопримечательностей деревни Вархауг. Правда, туристы из России бывают здесь крайне редкоФото: Александр РОГОЗА
АНГЛИЙСКИЙ БРИГ ПРОШЕЛ МИМО...
Людей на потрепанных шлюпках и деревянных обломках разносило в разные стороны.
«Уже начинало светать, - продолжает мичман. - Несколько сот человек разбросано было по горизонту моря. Обломки рангоута (часть мачт, - Авт.), плавающий груз - всё было загромождено людьми. Бушующие волны, дальность берега, корабль без шлюпок, погрузившийся выше коечных сеток, и ужасы смерти в самых разнообразных видах - вот что открылось перед моими глазами; и к этому ещё надобно прибавить стада косаток, которые вились около нас, ожидая верной добычи. Над морем высилась только одна мачта».
Люди были истощены. Много часов в бушующем море. Холодная вода. Голод. Жажда. Многие, держась за какую-нибудь доску, в итоге без сил уходили под воду.
Спасшиеся в последствии рассказывали, что в какой-то момент к обломкам корабля, за которые держались обессиленные, подошел двухмачтовый бриг под английским флагом. Люди оживились. Закричали, замахали руками. Но по непонятной причине бриг не решился спасать терпящих бедствие. Возможно, там посчитали, что могут на неспокойном море столкнуться с все еще не затонувшим до конца корпусом «Ингерманланда», или что спущенные на воду шлюпку будут потоплены терпящими бедствие. Сложно сейчас пытаться объяснить действия английских моряков. Но факт остается фактом: бриг прошел мимо.
...А РУССКИХ СПАСАЛИ НОРВЕЖСКИЕ РЫБАКИ
Больше чем через сутки после крушения, когда ветер стих, приплыли два рыбацких норвежских бота (небольших одномачтовых судна), которые спасли около трехсот человек. Затем прибыл пароход, взявший на борт остававшихся в живых. Лишь небольшая часть команды сумела добраться до берега самостоятельно, в шлюпках или обломках корабля. В числе 389 погибших было 7 детей, 21 женщина, 20 офицеров. Спаслись 503 человек (в этом списке - только один ребенок и семь женщин).
Спасенных доставили в городок Мандал. Люди были настолько истощены, что большинство местные жители выносили с кораблей на руках. Аполлон Говоров описывал, что было дальше:
«...и платье, и бельё кучами несли с разных сторон. Каждый звал, просил к себе в дом; но, видя наше изнеможение, требующее покоя, нас перевели в довольно хорошую гостиницу и разместили по комнатам. Матросов разделили по обывателям. Доктор немедленно осмотрел всех, и нуждавшихся в его помощи поместили в доме, назначенном для нашего лазарета».
Через несколько дней спасенных перевезли в городок покрупнее - Христианзанд. Из здешнего порта команду и выживших гражданских забирали присланные из России корабли.
«Радушие жителей превышало всё, что только можно было ожидать от самых доброжелательных людей. Толпы любопытных провожали нас по улицам».
Среди спасшихся оказался капитан корабля Павел Трескин. По возвращению в Санкт-Петербург его судили - капитан ведь должен был до последнего оставаться на судне. Однако во время следствия очевидцы показали, что Трескин и оставался на палубе, как настоящий капитан. Когда борт начало затапливать, его дважды смывало волнами, но капитан выплывал. Когда смыло третий раз, из воды его затащили на одну из шлюпок матросы. Шлюпку, которая дала течь, потом унесло к берегу и лишь чудом часть плывшей на ней команды выжила. Трескин был оправдан. Комиссия признала, что команда действовала профессионально и мужественно, а корабль погубила стихия.
«Крушение корабля "Ингерманланд" 30 августа 1842 года у берегов Норвегии». Эту картину маринист Константин Круговихин написал через год после трагедии.
ДЛИННАЯ ЖИЗНЬ СТАРОЙ ШЛЮПКИ
- Троих из этих девяти нашли в одной из шлюпок, которую прибило к берегу, - рассказывает Райн Боре. Мы по-прежнему стоим у памятника безымянным русским морякам. - Все трое были мертвы. Остальные тела находили на берегу в следующие несколько дней.
Говорят, местный священник-протестант отказался отпевать православных. Но местные жители все равно похоронили русских на своем кладбище. И вот - уже сто семьдесят с лишним лет прошло, а за их могилой ухаживают, как будто они родные им...
Потом Райн отвез нас в еще одно место, которое меня окончательно растрогало. Минут десять на машине от Вархауга. Около бывшего маяка «Квассхейм» норвежцы построили небольшой музей, посвященный крушению «Ингерманланда». Главный экспонат экспозиции - шлюпка, в которой нашли тех несчастных, похороненных в братской могиле.
Суденышко тогда оставил себе один из местных жителей. Выходил на нем в море за рыбой. В музее висят фотографии - однажды шлюпка даже участвовала в каких-то местных соревнованиях по заплыву на скорость и ее экипаж выиграл гонку.
За эти много-много лет лодка несколько раз меняла владельцев. Последний в итоге подарил этот старинный артефакт коммуне (району), а местный условный сельсовет (вокруг живут в-основном одни фермеры) на свои деньги построил вокруг нее небольшой музей - застекленный ангар с несколькими стендами. Вход бесплатный. Если кто-то посмотреть хочет, просто звонит ребятам из местного культурного центра, и те довольно быстро приезжают с ключами...
Дальше мы продолжали путь к фьордам. А я все думал о матросах и пассажирах утонувшего «Ингерманланда». И тех девяти, лежащих на кладбище за две тысячи с гаком верст от Москвы. Сколько в нашей истории было таких трагедий. На всех, наверное, памяти не хватит. Что тут еще скажешь... Спите спокойно, братцы!
Комсомольская правда - СПб
