За без малого три
десятилетия жизни врозь выросло поколение, для которого русские - пусть
родственный, но отдельный народ. Особого рассказа заслуживает, как
представляет молодежь свою белорусскую уникальность.
«Беларусь любит русский газ по сниженным ценам, но это два совершенно разных народа».
«Это Беларусь, детка!»
В нынешний приезд в Белоруссию мне повезло даже меньше, чем в ноябре 2014 года, когда я все-таки дважды слышала белорусскую речь. А ведь тогда я была только в Минске. Сейчас же довелось проехать по западу республики, в том числе по деревням.
Всюду, в сотнях подслушанных обрывках разговоров звучал только русский. При этом официальные надписи, указатели - почти везде на белорусском. На белорусском и русском - если остались с советских времен. На белорусском и английском - если появились недавно. Каково людям так жить? Нормально. Их приучали очень давно, постепенно, и они привыкли.
«На белорусском говорят только в каких-то глухих деревнях, - говорит мне синеглазая студентка Аня, сама из Брестской области. - Учатся везде на русском языке, и даже если по документам на белорусском, на самом деле все равно на русском».
И как же люди терпят такое (подразумевая, но не говоря слово «двоедушие», спрашиваю я)? Аня не выказывает никаких признаков возмущения. Они в самом деле привыкли.
А потом: это не совсем правда.
Я смотрю журналы «Беларуская думка» - подавляющее число спрошенных мною белорусов про такой даже не знают, но это главный (если не единственный) общественно-политический журнал Белоруссии, его учредитель - администрация президента РБ.
Хотя журнальный макет (выходные данные, названия разделов) целиком белорусский, статьи специалистов в нем (80% материалов) - русские. За двумя, но существенными исключениями: по-белорусски пишут филологи. И - не всегда, но часто - историки. Белорусский - преимущественный язык тех, кто создает идеологию Белоруссии.
 Это Беларусь, детка (фото: etobelarusdetka.com)
|
Казалось бы, какая разница, если сам знаменитый Александр Григорьевич Лукашенко заявляет (цитирую его февральское выступление): «Я вас заклинаю и прошу - не отказывайтесь от русского языка. Потому что вы откажетесь от своего родного. Русский язык - это великое и это наше».
Но, во-первых, подумайте: кто же эти таинственные значительные адресаты, которых могущественный президент заклинает «не отказываться» от языка, на котором говорят самое малое 95% граждан Белоруссии? Почему эти 5% приходится просить и заклинать? Почему их, например, нельзя жестко приструнить - как арестовали пророссийских журналистов?
А во-вторых, Александр Григорьевич очень любит в своей речи оговорки «пока я жив» и «пока я президент» (это выглядит как одно и то же).
И хотя мой добрый минский знакомый - русский поэт и издатель литературного журнала - искренне надеется, что 62-летний Лукашенко проживет и пробудет президентом еще лет двадцать, даже при таком блистательном раскладе очевидно, что когда-нибудь он закончится. И так же очевидно, что никакой уверенности в том, что будет дальше, у него нет, а есть, наоборот, основания для опасений.
Да какие там опасения, скажет мне читатель. Разве я не написала, что подавляющему большинству населения Белоруссии безразличен и белорусский язык (хотя политкорректно говорить: «я люблю мову»), и «белорусская думка», и эти от силы пять идеологизированных процентов? Разве это не доказывает, что связь между Россией и Белоруссией разорвать невозможно?
Нет. Это ничего не доказывает.
Фундамент «особости» был заложен еще в советское время, а за без малого три десятилетия жизни врозь выросло и укрепилось поколение, для которого русские России - пусть родственный, но уже явно отдельный народ.
И особого рассказа заслуживает, как представляет себе молодое поколение свою белорусскую уникальность.
В книжном магазине в центре города Гродно я сняла с центральной выкладки и купила книжку, которая называется буквально Heta Belarus, Dzietka!. Второе издание за два года, 4 тыс. экземпляров. Книжку написали две девицы, которые переехали из Белоруссии в Европу и США и теперь в интернете рассказывают иностранцам о том, какое особенное место Беларусь.
С удивлением я узнала из этой книжки (изданной на белорусском и на английском, причем это перевод, с какого языка - не сказано), что приметами типично белорусского образа жизни являются дачи и бани, где парятся веником, сезонные отключения горячей воды и чрезвычайно активные и полезные для детей и внуков бабушки.
К «белорусской специфике» были отнесены десятки типичностей, которые вы можете встретить в абсолютно любом русском городе, - от суровых лиц в городском транспорте до суеверия «присядем на дорожку».
Вся книжка имеет подзаголовок «Прославление белорусской уникальности» (Celebrating Belarusian uniqueness) и выглядит как фантасмагория, но не как шутка.
Про Россию тут же разъяснялось, что корень «рус» в слове «Белоруссия» к России не имеет отношения, а имеет к некой «Рутении», что белорусский язык - не русский, а особенный, но, правда, белорусы и украинцы могут понимать друг друга.
Как уже было сказано, девицы (Маша Чаракова и Марта Чарнова) живут на Западе - и по косвенным признакам можно предположить, что русским языком они владеют лучше, чем белорусским. Однако это не помогает им понять, как они выглядят со своим прославлением уникальности. И судя по тому, что уже второе издание книжки свободно и довольно активно распространяется в Белоруссии, их аудитория тоже не очень понимает, как они выглядят.
Почему же белорусские пророссийские журналисты сидят, а книжка, в которой сказано, что хотя «две страны, возможно, делили некоторые периоды истории, русский - второй официальный после белорусского и Беларусь любит русский газ по сниженным ценам, но это два совершенно разных народа» - почему эта книжка продается и продвигается в стране, где свобода слова не является безусловной ценностью?
Я спросила, почему они сидят, у друга России, белорусского гражданина, имеющего связи с «Россотрудничеством».
Он ответил мне так: «Они дали понять, что Белоруссия не такой уж союзник России, как это принято считать». Но разве это не правда? - спросила я. «Это правда, и об этом более или менее известно. Но об этом нельзя говорить прямо. И тем более недопустимо, чтобы это звучало на российскую аудиторию с белорусской стороны. Когда об этом пишут российские граждане, это воспринимается не так болезненно».
Ну, а Россия не только не вмешалась, но - устами представителей своего Министерства иностранных дел - прямо сдала, предала своих друзей в Белоруссии. Кому такое понравится?
Итак, в Белоруссии при всех пророссийских заявлениях президента Лукашенко (они звучат вперемешку с постоянным утверждением «многовекторности»), при всей общей инертности русского (я буду судить по родному языку) населения формируется отчуждение от России. Это не значит, что они становятся белорусами или как-то дорожат своей «прославляемой уникальностью».
Самые распространенные объявления, какие я видела в Бресте, - «вид на жительство в Польше». Граждане Белоруссии охотно перебираются в славянские государства Европы, также охотно открывающие свои двери для столь быстро адаптирующихся людей.
Нет, они не становятся белорусами или «свядомыми». Но они становятся чужими для нас, а Белоруссия остается подмороженной территорией, которую пока что держит «здравый националист» Лукашенко, сажающий одних и «заклинающий» других. Почему так происходит - отдельный разговор.
