Политики – это кумиры, как ни крути. На них стараются быть похожими, их портреты вешают в комнатах и кабинетах. Их слова уходят в народ, их повторяют на автобусных остановках и цитируют в вузовских аудиториях.
Есть только один в мире политик, которого никто не ценит и не цитирует, не уважает и не желает знать его мнения. Это Вова Зеленский. Президент той стремительно сужающейся территории, которую уже сложно назвать Украиной. Президент Банковской улицы, с которой он ведёт свои стендап-шоу в последние дни. А также президент анонимного бункера (скорее всего, просто подвала под одним из домов все той же улицы), откуда он, небритый, помятый и, похоже, не кристально трезвый, исторгает свои последние шутки.
Украинские обыватели, американские спонсоры и российские следователи пытаются найти Вову. Но он неуловим, как неуловим был американский Джо, а все американское для Вовки пример и руководство к действию. Посреди ночи на пустынной улице в мятой толстовке полувоенного образца, Вова появляется в окружении группки таких же невнятных людей, сообщает, что он еще здесь. Скороговоркой, как плевками, произносит заученную речь и снова исчезает до следующего «включения».
Вовка неуловим. Когда сотрудники его администрации и американские журналисты через минуту прибегают в то место, где только что видели Вовку, они видят лишь асфальт с лужей посередине и пару шприцов. Вова настолько неуловим, что одни считают, что его уже нет в Киеве, а он есть во Львове. Другие убеждены, что его нет и во Львове, а видели его уже в Лондоне. А третьи верят, что его вообще уже нет. Самые проницательные считают, что Вовка всё еще есть, но он, как и его кумир Джо неуловим, потому что никому не нужен.
Он не нужен одесситам, уже открыто смеющимся над незадачливым президентом на Привозе. Совсем не нужен жителям Мелитополя, встретившим своих освободителей хлебом-солью. И уж точно даром не нужен жителям Донбасса.
Украинцев выворачивает наизнанку его невнятный вымученный суржик, пустые обещания, жалкие обличения всех и вся кроме себя. «Комедiя скiнчена» – говорят комику украинцы.
Но я далеко ушёл в сторону. А есть ли всё-таки у Вовки последователи, подражатели, фанаты? Будем до конца честны – есть. Один точно – это Антоша Геращенко, видный функционер бандеровского МВД.
Он родная душа для Вовы. Тоже маменькин сынок. Только Вова из благообразной еврейской семьи, а Антоша из бандеровской. Вова всё-таки скорее тонкий, попробуйте-ка с лишним весом совершать кульбиты на сцене и под прицелом кинокамеры. А Антоша – толстый. Небезызвестный Арсен Аваков, обвиняемый следственными органами России в совершении военных преступления гутарил любя: «Дорогие мои, Антон Геращенко заходит ко мне не так часто, как вам думается. Он такой большой, что иногда как красивый воздушный шар улетает так далеко – его не поймать».
Примечательно, что в свою бытность министром МВД Аваков не столь уж часто видел на работе своих ближайших подчиненных. Понимаю, сколько ведь дел было. То в Одессе людей сжигать, то бомбить Луганск, то обстреливать Донецк. Не до работы. Несколько странно, что министр своего зама именует «красивым воздушным шаром». Но ведь Украина – цэ Европа, и нравы там совсем не пуританские.
Впрочем, не так важно кто там надувает этот шар по имени Антоша. Важнее, чем Антоша запомнился. А запомнился он непосредственным участием в кровожадных карательных акциях над мирным населением Донбасса. Созданием тайных тюрем с пыточным режимом для всех несогласных с бандеровцами жителей Украины. Призывом передать ближневосточным террористам имена и домашние адреса российских летчиков, участвовавших в антитеррористической операции в Сирии.
На днях Антоша прославился своим, видимо, уже последним твитом-плевком. Он рассказал мировому сообществу о беспримерном героизме украинских пограничников на острове Змеиный. По всем жанрам эпического сказания, к маленькому острову подплыл большой русский корабль и изрыгающие огонь и серу грозные десантники приказали украинскому спецназу сдаться. Антоша где-то слышал, что в подобной ситуации лет двести назад наполеоновские гвардейцы отказались сдаться англичанам при Ватерлоо со словами: «Дерьмо! Гвардия гибнет, но не сдаётся!» Не слишком друживший в детстве с книгой Антоша вложил в уста украинских вояк слова в меру собственной испорченности. По версии Антоши, они просто грязно выругались. На русском языке, конечно же. Так погиб маленький, но гордый отряд патриотов незалежней. Антоша сказал, а Вовка подписал указ о присвоении «хероям» званий героев и железных крестов, не забыв срочно уведомить матерей и жен пограничников. Вовка даже решил назвать пограничников второй небесной сотней.
А спустя несколько часов весь крещёный мир и даже за его пределами, увидел диво дивное. Из пучины Черного моря на севастопольский берег на крутой вышли целыми и невредимыми все восемьдесят два пограничника. Бодро шагали и, ничего не стесняясь, хватали продпаек русской армии, выдаваемый смешливыми девушками-солдатками.
Не забытый нашими спецслужбами пастор Турчинов даже хотел в ужасе перекреститься, да вовремя вспомнил, что давно уже ничего святого за душой не имеет.
Вот такие они, Вова и Антоша. Не богатыри!
Константин Борисович Ерофеев, правовед, публицист