В рамках Балканского Клуба РНЛ продолжается обсуждение прошедших в воскресенье парламентских выборов в Сербии. Предлагаем вниманию читателей РНЛ беседу эксперта по Сербии, помощника главного редактора «Русской народной линии» Павла Вячеславовича Тихомирова с постоянным автором РНЛ, профессором права Зораном Чворовичем.
Павел Тихомиров: Господин Чворович, какие последствия выборов вы считаете самыми важными?
Зоран Чворович: Самое важное и самое серьезное последствие только что завершившихся выборов, которые были бойкотированы самой серьезной оппозиционной группой, собравшейся вокруг Союза за Сербию (партии Д. Джиласа, Б. Обрадовича, В. Еремича и сербских лидеров из Косово и Метохии, доктора М. Якшича и С. Ристича), - это тот факт, что Сербия получила нелегитимный национальный представительный орган – Народную Скупщину РС, а также нелегитимные собрания всех местных органов власти.
П.Т.: В чём же заключается их нелегитимность?
З.Ч.: Нелегитимность нового созыва Народной Скупщины отражается в том факте, что в национальном представительном органе не будет представлена оппозиция. Потому что сейчас прошли только те, кто и так входил в правящее большинство. Оговоримся, что СПАС Шапича ранее имела представителей только в местном белградском парламенте, но и там она не проявлила оппозиционности по отношению к партии Вучича. (Вопроса представителей национальных меньшинств не будет сейчас касаться).
Поскольку при многопартийной демократии легитимность представительного органа зависит от участия в нем оппозиции, Скупщина, в которой нет оппозиции, не может быть надежным представителем всех граждан, всей нации, но только одной ее части.
В парламентских системах, таких как в Сербии, наиболее важной функцией представительного органа, наряду с законодательной, является контрольная функция, и эта функция в основном выполняется оппозицией.
Вот почему на выборах в многопартийной демократии избираются не только те, кто будет осуществлять власть, но также контролёры и правительство. Оставшись без оппозиции, Народная Скупщина Республики Сербия не сможет эффективно выполнять конституционную функцию контролёра работы Правительства.
Поскольку в парламентской системе Правительство формируется на основе воли парламентского большинства, то из нелегитимной Скупщины не может выйти легитимное Правительство.
В то же время это означает, что после этих выборов мы получим не только нелегитимную законодательную, но и исполнительную власть, что серьёзно повлияет на стабильность политической ситуации в Сербии, а также на международное положение Сербии.
А прямую ответственность за такие последствия несёт А. Вучич, который, по образцу М. Джукановича, игнорирует требования оппозиции к диалогу по ключевым национальным, экономическим и правовым вопросам, полагая, что при безоговорочной поддержке Брюсселя и Вашингтона он может править так, как ему заблагорассудится.
П.Т.: Зоран, я сейчас задам 2 вопроса. Простой и сложный. Начну с простого. На что рассчитывали организаторы бойкота выборов?
З.Ч.: Одной из наиболее важных причин бойкота выборов, на которую особо указал один из лидеров Союза за Сербию Бошко Обрадович, была делегитимизация будущего созыва Скупщины Сербии с целью предотвращения любого решения по Косово, которое противоречило бы Конституции Сербии и Резолюции 1244.
И в этом смысле цель поставленной задача достигнута.
Потому что любое решение, согласно которому в контитуционно-правовой порядок Сербии был имплементирован некий договор с сепаратистскими властями Приштины, будет нелегитимным. Речь идёт о признании т.н. «Республики Косова» и демаркации границы. Ибо такое решение будет принято не Скупщиной, представляющей весь народ, а только представителями власти.
Для того чтобы Сербия получила легитимные институции, необходимо сформировать многопартийное выборное правительство, которое могло бы назначить честные и свободные выборы через шесть месяцев.
До того времени никаких переговоров по Косову быть не может.
Ясно одно: после этих выборов у Александра Вучича нет легитимности вести переговоры о статусе Косово и Метохии. Ни в Москве 24 июня, ни в Вашингтоне 27 июня.
Об этом должны знать осведомлённые русские друзья сербского народа во главе с В. В. Путиным.
П.Т.: Зоран, это понятно. Второй вопрос. Мне кажется, что эти рассуждения лежат вне плоскости реальной политики. Да, можно сказать, что Правительство, которое будет сформировано на основе результатов этих выборов, не будет иметь морального права решать серьёзные вопросы. Но при чём тут юридическая нелегитимность?
У нас, к пример, тоже нет никакой реальной оппозиции «Единой России», ну так что, считать теперь решения нашего Правительства нелегитимными?
Да, нет у нас реальной парламентской демократии.
Те, кому не нравится В.В.Путин, считают, что это – ужасно.
Те, кто доволен его политикой, напротив, убеждены в том, что отсутствие парламентской демократии позволяет совершать хоть какие-то поступательные движения.
Вопрос только в том, в каком направлении осуществляются эти движения?
З.Ч.: Павел, дело юридически-политическое и совершенно ясное.
Невозможно сравнить правовую и политическую ситуацию в нынешней Сербии с правовой и политической ситуацией в России.
Запад говорит о по существу однопартийной системе в России, используя старый русофобский стереотип России как восточной деспотии, для которой любая форма политического плюрализма чужда.
Оценка только что завершившихся выборов как недействительных, а новой Скупщины – как нелегитимной не может быть отождествлена с этим западным пропагандистским русофобским стереотипом.
Страх перед такими оценками политической жизни в Сербии, чтобы они не применялись в качестве бумеранга против России, необоснован в российской политике. Этот страх проистекает из незнания правовой системы Сербии и её политических традиций. И часто приводит Москву к ошибкам в общении с народом, заставляя поддерживать то, что не может быть поддержано ни юридически, ни политически, ни морально.
Сербия отличается от России не только политическими и правовыми традициями, которые основаны на принятии системы британского парламентаризма в 1888 года (в то время как Россия в своей Конституции 1906 года в основном приняла тогдашнюю конституционную модель Германии), но и по организации правительства в соответствии с действующими Конституциями.
В Сербии правительство организовано на принципах практически чистого парламентаризма, поэтому глава государства не имеет возможности влиять на состав, работу и жизнь Правительства, в то время как в России существует полупрезидентская система, в которой глава государства обладает большими полномочиями, когда речь заходит о формировании Правительства.
В Сербии выборы премьер-министра и всех его министров зависят исключительно от воли парламентского большинства, тогда как в России президент предлагает только премьер-министра при поддержке большинства в Думе. Других министров президент назначает (и освобождает от должности) по предложению премьер-министра.
Поэтому в Сербии легитимность правительства напрямую зависит от легитимности Скупщины, и в новой Скупщине будут присутствовать только представители нынешнего (и, вероятно, будущего) Правительства.
Вот почему я подчеркнул, что в парламентской (а не в президентской) системе легитимность законодательной и исполнительной власти ограничивается исключительно тем, представлена или нет оппозиция в парламенте.
Вещи несопоставимы ещё и из-за того политического факта, что сильнейшая оппозиционная группа бойкотировала выборы в Сербии, а у России до сих пор не было такого организованного бойкота.
Те оппозиционеры, которые пошли на выборы в Сербии, сопоставимы с партией «Яблоко» по своему месту в общественной жизни России.
Кстати, убеждён в том, что позиция Путина была бы намного проще, если бы у него была серьёзная оппозиция в Думе, которая могла бы уравновесить безответственность «Единой России», чьи ошибочные действия в значительной степени ложатся на Путина, что особенно вредно с точки зрения того, что президент является персонификацией государства. Воплощением национального единства.
П.Т.: Последний вопрос. Бошко Обрадович понимал, что Вучич будет «закрывать вопрос Косова»? И именно поэтому он решил никоим образом не участвовать в новом Правительстве и пошёл на бойкот? Хотел остаться чистым перед судом истории?
З.Ч.: Ответ: все совершенно иначе. Выход на выборы, которые не являются свободными, поскольку они не дают даже минимальной гарантии того, что можно войти в состав парламента, который бы выражал подлинную волю народа, мог бы быть актом оправдания и узаконивания политической несвободы.
В то же время факторы несвободы выборов многочисленны: от несвободных СМИ до предоставления работы строго по критерию принадлежности к партии власти. Это и злоупотребление государственным управлением и государственным бюджетом в партийных целях.
В колонии, а с 2000 года Сербия является своего рода западной колонией, метрополия нуждается в ложной внутренней легитимности для колониальных учреждений. Следовательно, неудивительно, что ЕС постоянно призывал оппозицию вернуться в Скупщину. Напротив, завоевание политической свободы в колонии начинается с бойкота, то есть делегитимизации колониальных институтов.
Без внутриполитической свободы борьба за национальные интересы иллюзорна.
Одним словом, при несвободных выборах, с Конституционным судом, который сам себя ликвидировал, молча «проглотив» неконституционное Брюссельское соглашение, в таких выборных институтах отсутствуют какие бы то ни было политические и правовые гарантии возможности институциональной защиты территориальной целостности Сербии в Косово и Метохии.
К сожалению, в ближайшие дни, если правительство посмеет ампутировать Косово и Метохию, борьба за Косово должна привести к действиям гражданского неповиновения. Учитывая всё это, хорошо, что государственные институты Сербии были ранее делегитимированы бойкотом.
Любая поддержка решения по Косово такими институтами со стороны кого-либо в мире, включая Москву, приведёт к тому, что в этой стране возникнут самые серьезные разногласия с сербским народом.
