Что касается прошлого Бойко-Великого, то я не имею ни возможности, ни желания в нем копаться. Во-первых, людям свойственно ошибаться и спотыкаться, во-вторых, людям свойственно каяться, в-третьих, временами людям свойственно быть жертвой клеветы и необоснованных преследований. Что было в прошлом Василия Бойко-Великого, я не знаю, но знаю, что он досрочно был выпущен из мест лишения свободы, поскольку обвинения против него полностью доказаны не были.
Теперь что касается его инициатив. С одной стороны, в них отталкивает то, что они расходятся с существующими ныне законами о труде, но в них привлекает то, что они несут в себе определенный и серьезный православный заряд. С одной стороны, кажется, нехорошо увольнять людей при явном несоответствии Кодексу о труде. С другой стороны, если вспомнить, что за аборты, за которые увольняет своих подчиненных Василий Бойко-Великий, по дореволюционному законодательству Российской Империи полагалось минимум четыре года тюрьмы женщине и ее пособнику, а в древности существовали еще более жесткие санкции, то тогда наше возмущение «жесткими» мерами Бойко-Великого померкнет. Аборт является страшным грехом и мерзостью перед Господом. Ныне аборт - это узаконенное убийство младенца, совершаемое, как правило, с особой жестокостью и особым цинизмом, когда двое взрослых людей убивают абсолютно невинное и беззащитное существо. Если мы все это осознаем, то такая мелочь как увольнение с работы не покажется нам чем-то экстраординарным.
Безусловной похвалы заслуживает инициатива Василия Бойко-Великого сохранять женщине зарплату в полном объеме во все время ее беременности и вплоть по достижении ребенком 1 года. Нынешние государственные пособия по уходу за ребенком являются насмешкой, поскольку они не могут обеспечить реальное выживание ребенка и матери.
Гораздо более неоднозначным является отношение Бойко-Великого к венчанию и его приказ всем его сотрудникам в течение трех месяцев повенчаться под угрозой увольнения. Здесь нужен более вдумчивый, взвешенный и серьезный подход. Бойко-Великий исходит из представлений 20-30 годов прошлого века о государственном браке как некоей форме беззакония и блуда. Такое представление на тот момент было вполне оправданным потому, что тогда государство активно боролось с церковным браком и стремилось его заменить, чего в настоящий момент мы не видим. Постановление Священного Синода 1998 года и «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» призывают уважать брак, заключенный государством, хотя, безусловно, не приравнивают его к церковному браку и считают его законной безблагодатной и не ведущей к спасению формой брака. Тем не менее, Церковь не считает государственный брак беззаконием.
Возникает вопрос, можно ли силой принуждать кого-нибудь к венчанию? Можно ли силой кого-то спасать? Принуждение к браку может обернуться фикцией и профанацией таинства. Если бы Господь захотел, то Он давно бы силой нас всех спас, но мы тогда бы не были людьми. С другой стороны, мы видим исторические примеры государственного принуждения и даже насилия. Это опыт поздней Римской Империи, Византийской Империи, опыт Руси и дореволюционной России, когда принуждение применялось и временами оно давало положительные последствия. Митрополит Иларион говорит о князе Владимире, что иных он призывал ко крещению, иных же принуждал со страхом державы своея. Рассматриваемый нами вопрос сложный и неоднозначный. Очевидно, что принуждение приносило благие плоды, когда сталкивалось с человеческой волей к спасению, которая лишь раскрывалась от внешнего принуждения.
В связи с этим возникает еще один вопрос. Император Феодосий, или святой император Юстиниан все-таки были носителями imperium - высшей государственной власти, той самой власти, о которой сказал апостол Павел: «Ибо нет власти не от Бога» (Рим 9:17). А может ли Бойко-Великий быть назван носителем такой высшей власти? Конечно, нет. Это означало бы передачу высшей власти в руки финансовых магнатов, чего хотелось бы избежать. С другой стороны, никто не может отнять право у любого православного христианина стараться обустраивать жизнь по христианским началам на своем рабочем месте, в том числе и с использованием своего начальственного положения. Поэтому достойно всяческой похвалы стремление Василия Бойко-Великого обустроить жизнь в подчиненном ему предприятии по христианским началам. Другое дело, что это не должно входить в противоречие с нравственными христианскими законами и должно сообразовываться с государственными законами.
Но, к сожалению, наши государственные законы зачастую противоречат нравственным законам, Заповедям Божиим и церковным канонам. Чего стоит, например, обязательное совершение абортов студентами медицинских вузов в рамках учебной программы, что, по сути, дело, отсекает возможность православным студентам полноценно учиться. Не может не возмущать закон об аборте «по социальным показателям». Можно привести множество других законов из разных областей, которые с христианской точки зрения являются полным беззаконием. В таких случаях стоит вспоминать слова святых апостолов: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29).
Далеко не все в инициативах Василия Бойко-Великого приемлемо, в частности, его отношение к венчанию. Венчание – это таинство, к принятию которого необходима, прежде всего, духовная подготовка, иначе результат будет отрицателен. Венчание может стать фикцией и профанацией таинства. Такой брак неустойчив, что мы часто и видим в нашей жизни, когда многие неверующие или маловерующие обвенчанные через год несут заявление в ЗАГС о расторжении брака и к батюшке даже приходят с просьбой «развенчать» их. Вместо подобной скороспелой формы Василию Бойко-Великому лучше было бы создать на своей предприятии консультационные курсы, которые готовили бы желающих не только к венчанию, но и к семейной жизни, где опытные священники разъясняли не только смысл брака, но и смысл христианской семьи и христианского брака.
В целом, достойна похвалы воля Василия Бойко-Великого по устроению православного образа жизни во вверенном ему производстве. В ряде пунктов это воля, безусловно, нуждается в коррекции и исправлении. Но, надеюсь, методом проб и ошибок Бойко-Великий придет к вполне здравой и адекватной миссионерской и просветительской работе не вверенном ему производстве. В этом хотелось бы пожелать ему успехов.
Диакон Владимир Василик, специально для «Русской народной линии»
Теперь что касается его инициатив. С одной стороны, в них отталкивает то, что они расходятся с существующими ныне законами о труде, но в них привлекает то, что они несут в себе определенный и серьезный православный заряд. С одной стороны, кажется, нехорошо увольнять людей при явном несоответствии Кодексу о труде. С другой стороны, если вспомнить, что за аборты, за которые увольняет своих подчиненных Василий Бойко-Великий, по дореволюционному законодательству Российской Империи полагалось минимум четыре года тюрьмы женщине и ее пособнику, а в древности существовали еще более жесткие санкции, то тогда наше возмущение «жесткими» мерами Бойко-Великого померкнет. Аборт является страшным грехом и мерзостью перед Господом. Ныне аборт - это узаконенное убийство младенца, совершаемое, как правило, с особой жестокостью и особым цинизмом, когда двое взрослых людей убивают абсолютно невинное и беззащитное существо. Если мы все это осознаем, то такая мелочь как увольнение с работы не покажется нам чем-то экстраординарным.
Безусловной похвалы заслуживает инициатива Василия Бойко-Великого сохранять женщине зарплату в полном объеме во все время ее беременности и вплоть по достижении ребенком 1 года. Нынешние государственные пособия по уходу за ребенком являются насмешкой, поскольку они не могут обеспечить реальное выживание ребенка и матери.
Гораздо более неоднозначным является отношение Бойко-Великого к венчанию и его приказ всем его сотрудникам в течение трех месяцев повенчаться под угрозой увольнения. Здесь нужен более вдумчивый, взвешенный и серьезный подход. Бойко-Великий исходит из представлений 20-30 годов прошлого века о государственном браке как некоей форме беззакония и блуда. Такое представление на тот момент было вполне оправданным потому, что тогда государство активно боролось с церковным браком и стремилось его заменить, чего в настоящий момент мы не видим. Постановление Священного Синода 1998 года и «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» призывают уважать брак, заключенный государством, хотя, безусловно, не приравнивают его к церковному браку и считают его законной безблагодатной и не ведущей к спасению формой брака. Тем не менее, Церковь не считает государственный брак беззаконием.
Возникает вопрос, можно ли силой принуждать кого-нибудь к венчанию? Можно ли силой кого-то спасать? Принуждение к браку может обернуться фикцией и профанацией таинства. Если бы Господь захотел, то Он давно бы силой нас всех спас, но мы тогда бы не были людьми. С другой стороны, мы видим исторические примеры государственного принуждения и даже насилия. Это опыт поздней Римской Империи, Византийской Империи, опыт Руси и дореволюционной России, когда принуждение применялось и временами оно давало положительные последствия. Митрополит Иларион говорит о князе Владимире, что иных он призывал ко крещению, иных же принуждал со страхом державы своея. Рассматриваемый нами вопрос сложный и неоднозначный. Очевидно, что принуждение приносило благие плоды, когда сталкивалось с человеческой волей к спасению, которая лишь раскрывалась от внешнего принуждения.
В связи с этим возникает еще один вопрос. Император Феодосий, или святой император Юстиниан все-таки были носителями imperium - высшей государственной власти, той самой власти, о которой сказал апостол Павел: «Ибо нет власти не от Бога» (Рим 9:17). А может ли Бойко-Великий быть назван носителем такой высшей власти? Конечно, нет. Это означало бы передачу высшей власти в руки финансовых магнатов, чего хотелось бы избежать. С другой стороны, никто не может отнять право у любого православного христианина стараться обустраивать жизнь по христианским началам на своем рабочем месте, в том числе и с использованием своего начальственного положения. Поэтому достойно всяческой похвалы стремление Василия Бойко-Великого обустроить жизнь в подчиненном ему предприятии по христианским началам. Другое дело, что это не должно входить в противоречие с нравственными христианскими законами и должно сообразовываться с государственными законами.
Но, к сожалению, наши государственные законы зачастую противоречат нравственным законам, Заповедям Божиим и церковным канонам. Чего стоит, например, обязательное совершение абортов студентами медицинских вузов в рамках учебной программы, что, по сути, дело, отсекает возможность православным студентам полноценно учиться. Не может не возмущать закон об аборте «по социальным показателям». Можно привести множество других законов из разных областей, которые с христианской точки зрения являются полным беззаконием. В таких случаях стоит вспоминать слова святых апостолов: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29).
Далеко не все в инициативах Василия Бойко-Великого приемлемо, в частности, его отношение к венчанию. Венчание – это таинство, к принятию которого необходима, прежде всего, духовная подготовка, иначе результат будет отрицателен. Венчание может стать фикцией и профанацией таинства. Такой брак неустойчив, что мы часто и видим в нашей жизни, когда многие неверующие или маловерующие обвенчанные через год несут заявление в ЗАГС о расторжении брака и к батюшке даже приходят с просьбой «развенчать» их. Вместо подобной скороспелой формы Василию Бойко-Великому лучше было бы создать на своей предприятии консультационные курсы, которые готовили бы желающих не только к венчанию, но и к семейной жизни, где опытные священники разъясняли не только смысл брака, но и смысл христианской семьи и христианского брака.
В целом, достойна похвалы воля Василия Бойко-Великого по устроению православного образа жизни во вверенном ему производстве. В ряде пунктов это воля, безусловно, нуждается в коррекции и исправлении. Но, надеюсь, методом проб и ошибок Бойко-Великий придет к вполне здравой и адекватной миссионерской и просветительской работе не вверенном ему производстве. В этом хотелось бы пожелать ему успехов.
Диакон Владимир Василик, специально для «Русской народной линии»
