Фигура Льва Николаевича Толстого неоднозначна. С одной стороны – это мастер пера, великий литератор, обладающий замечательным художественным словом и слогом, глубокий литературный мыслитель. Но все это касается именно художественной части его творчества. Как только он начинает браться за религиозный формат, является совершенно обратная картина: жалкие бессвязные произведения, плоскость, отсутствие внутренней глубины суждений, множество противоречий. В чем же дело? Как это оценить и понять?
Лев Николаевич Толстой был порабощен страшной гордостью, и эта гордыня отдала его во власть темных демонических сил. Чего стоит только правленное Толстым Евангелие, которое до сих пор встречается в книжных развалах? Писатель брал Евангелие и просто вычеркивал из него те места, которые ему казались неправильными, а то, что казалось приемлемым и «гуманистическим», он оставлял. По сути дела, Толстой сознательно правил Христа, то есть ставил себя с Ним на равных и даже выше Его.
Толстого крайне раздражало, что Христос называет себя Сыном Бога. Он и это вычеркивал. Недаром его сестра, которая была монахиней, видела сон, о котором поведала оптинскому старцу. «Вижу я, что Лев Николаевич сидит за столом, что-то думает, пишет, и вдруг из угла начинает подниматься какая-то темная тень, подходит к писателю, закрывает ему глаза, покрывает его целиком, и он не видит того света, который спадает с небес и просвещает человека. Эта тьма покрывает его и забирает», - так примерно сестра писателя описывала свой сон.
Он не был знаком с творениями Святых Отцов. Как вспоминали очевидцы, он даже незадолго до смерти просил у одного из своих знакомых достать ему тома Добротолюбия, чтобы узнать – чему же учит Церковь. Это незнание глубины Православия, православной аскезы, самой мистической глубины жизни Церкви и поставило писателя в положение заблудшего. Не Церковь его отлучила – он сам себя отлучил от Церкви. Церковь просто подтвердила, что уже произошло то, о чем он и сам заявлял. Толстой не исповедался, не причащался, не посещал богослужения. Более того, он стал выступать с антицерковными лозунгами, и не просто антицерковными. Он выступал против божественности Христа – основного догмата нашей Церкви.
Вот к чему привела великая гордыня этого большого человека. Литературный талант затмил его собственный разум, и он перешел в богословскую область, не имея должного духовного уровня и религиозных знаний. Если бы Толстой оставался великим литературным художником, каким он и был, то честь ему и хвала. Но это оказалось ему мало и даже неинтересно. Потому что за его спиной стояла некая демоническая сущность, которая инспирировала его псевдорелигиозные интересы, и он стал рупором своего рода протестантизма, нанося реальный вред людям, уводя их из лона Церкви. Как известно, явилось даже целое сектантское движение – «толстовство».
Показательна в этом плане и смерть Льва Николаевича Толстого. Смерть произошла во время путешествия на поезде. Он почувствовал ее приближение и послал в Оптину пустынь за старцем, который мог бы принять его покаяние. Но его окружение не пропустило старца. Интересно, что фамилия секретаря, который не допустил оптинского старца к писателю, не дал ему возможности принести плоды покаяния, – Чертков. Возможно, душа писателя чувствовала свою трагедию, рвалась ко Христу, но это его чертковское окружение не давало пробиться лучу Божественного света к нему. Иначе порушилось бы все это «толстовство», которое было направлено не только против Православной Церкви, но и против мировоззрения собственного народа. Недаром в свое время Ленин в произведении «Лев Толстой как зеркало русской революции» так высоко оценил деятельность Толстого, который во многом послужил делу этой революции. Дело революции состояло в свержении истинных духовно-нравственных идеалов русского народа и в поставлении вместо них идеалов мирских, а, по сути дела, демонических.
Конечно, судьба Льва Николаевича Толстого вызывает глубокое сожаление. Потому что, как уже говорилось, он был действительно великим литературным художником, а, с другой стороны, – пленником великой гордыни, которая привела его к погибели. Смотря на этот пример, думаю, что и нашим современным писателям стоит задуматься над своей судьбой и деятельностью. Любая гордыня открывает человека для демонического воздействия. От прельщенного, возомнившего о себе человека благодать Божья отступает, и приступает к человеку падший дух, который начинает все больше и больше внедряться в человека и управлять его помыслами и действиями.
Источник вдохновения по-настоящему может быть только один. Это Бог, Божественная благодать. Одна из известных поэтесс сказала, что «стихи писать легко, когда их диктуют». Когда человек живет в Боге, Дух Святой, преломляясь в личности человека, диктует ему и литературное, и богословское слово, и слово это высоко, действенно и прекрасно. Когда же в человеке говорит его падшее греховное естество, то горе тому человеку. Ибо сказал Христос, что «...кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жёрнов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф 18:6). Талантливый писатель является пророком для общества, и когда он призывает общество не к добродетелям, не к любви и духовному совершенству, а ко лжи, то он не только себя губит, но и многих соблазняет и губит, за что должен будет держать ответ перед Богом.
Когда мне приходится бывать и в правлении Союза писателей России, и на различных писательских съездах и мероприятиях, меня иногда поражает некоторая страстность, гордость, присущая, к сожалению, немалому числу наших поэтов и писателей. Это делает их произведения слабыми и малоинтересными. Можно по пальцам пересчитать действительно настоящих поэтов и писателей. Множество же писателей сегодня погружают человека не в размышления о высоком и вечном, а в гущу человеческих страстей и греховных переживаний. Это очень опасная тенденция современного писательства – как прозы, так и поэзии. Люди воспевают страсти человеческие (еще страшнее, если они делают это талантливо) и называют это культурой и творчеством, тогда как это низко и ничтожно и является чрезвычайным соблазном для многих людей.
Писатель должен помнить о своей ответственности перед обществом и перед Богом. Настоящим писателем может быть лишь тот человек, который отрекся от гордыни, впустил в себя Бога и указывает обществу путь любви и созидания.
Иерей Алексий Мороз, кандидат педагогических наук, член правления Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России, специально для «Русской народной линии»
