Век пая не видать...Так кто же становится хозяином российской земли?

Фото: РИА «Новости»

По площади пашни на душу населения Россия входит в первую пятёрку стран планеты, располагая девятью процентами сельхозугодий мира. Но почти четверть земель не используется. Лишь 14 процентов её оформлено в собственность. Остальная «гуляет». Почему?

Дед Иван целыми днями топтался возле конторы колхоза «Рассвет», но в кабинет председателя Виктора Дегтярёва заходить стеснялся. Виноват он перед ним. Продал свой земельный пай, не спросив совета, заезжим покупателям за 50 тысяч рублей - на 20 дороже, чем заплатил бы колхоз. Думал, с выгодой. Да выгода-то оказалась липовой.

И теперь от Марьи, жены, житья нет. Каждый вечер пилит старика, хоть из избы беги. Мне, мол, колхоз за пай зерна даст, огород вспашет, а ты так сиди. Или: меня, если умру, похоронят по-человечески, гроб сделают, поминки справят в колхозной столовой, а ты как зря валяться будешь.

И уж совсем добило деда известие, что её земельный налог колхоз из своих доходов выплатит, а деду самому надо раскошеливаться, из собственной, значит, пенсии. Как выяснилось позже, выкупили у него заезжие добры молодцы не натуральные гектары, а лишь бумажку на право владения ими. Землю же в соб­ственность не оформили и, похоже, в ближайшие годы не собираются - она как была, так и остаётся де-юре собственностью деда Ивана, а колхоз как обрабатывал её до продажи, так и обрабатывает.

- Так ты и налог плати, коли пользуешься, - пробовал взять председателя «на арапа» дед Иван.

- А «зелёнка» твоя где? - отразил атаку председатель.

«Зелёнкой» прозвали в народе новый документ на право владения землёй - за его зелёный цвет. Сейчас появились ещё розовые бумажки, их «марганцовками» окрестили.

- Принесёшь - уплачу. А ты продал. Вот те, кому продал, и пусть платят.

Тут уж Иван не выдержал:

- Николаевич, подскажи, как бы мне свою бумагу назад забрать?

- А никак. Деньги получены, договор подписан и нотариусом заверен. Ушёл твой поезд, дед Иван. Век тебе своего пая не видать.

Таких, как он, в Увельском районе становится всё больше. Хотя в район я ехал потому, что здесь быстрее и дешевле, чем где-либо в России, регистрируют и оформляют право собственности на землю.

В начале 90-х годов прошлого столетия началась новая земельная реформа. Всю сельскохозяйственную землю «распилили» по паям. Списки составляли спешно, с ошибками. Кого-то забыли. Парень вернулся из армии, а земли для него уже нет. Многих обидели.

В Алтайском крае санитарке мест­ного медпункта пая не дали. Объяснили: вы не наша, а муж, тракторист с тридцатилетним стажем, за несколько месяцев до дележа умер. Та недоумевала: болезнь-то свою он, считай, на работе нажил. Всё второпях да всухомятку, а когда прижало - поздно, рак. И почему сыну, вернувшемуся из города, трактор умирающего отца дали, а пай - нет?

Учительницу, муж которой 21 год отработал главным инженером совхоза, а приказ о его увольнении по причине смерти подписан был уже после земельного передела, тоже оставили без пая.

Доярке, 42 года отработавшей на ферме и уволившейся по профзаболеванию, прислали письмо на гербовой бумаге: «...т.к. вы уволены, права на земельный пай не имеете».

Жадничали, отталкивали друг друга локтями, а в результате все остались без земли. Лишь немногие фермеры сумели выделить свои паи из общинного поля. Остальная земля оказалась в так называемой общедолевой соб­ственности, за неё крестьянам давали в лучшем случае небольшую плату или услугу, а чаще - ничего. Плодородные земли правдами и неправдами стали скупать олигархи.

На развалинах прежних колхозов в лучшем случае вырастали агрохолдинги, а чаще - ничего, кроме лопухов и подлеска, а на просьбы Минсельхоза дать ему контроль за оборотом земель сельхозназначения финансисты дружно отвечали: «Не портите нам своей спецификой земельный рынок».

Словом, 12 миллионов крестьян получили 115 миллионов гектаров земли лишь на бумаге. В 2002 году была проведена кадастровая оценка земель, и земельный передел пошёл по новому кругу. Крестьян обязали ещё раз зарегистрировать и выкупить свои участки, в противном случае в 2007 году грозились их изъять в пользу муниципалитетов. Но законы были путаными, трактовались по-разному, делить землю взялись бюрократическо-коммерческие структуры, в итоге регистрация только одного пая растягивалась на год, а плата за землю возросла в 2-3 раза.

- Сколько регистрирующих организаций работает в этой сфере, мы не знаем, - признавались мне в Министерстве сельского хозяйства Челябинской области. - Этим никто не занимается. Мы только отвечаем на жалобы и обращения граждан. Да и как можно что-то регулировать, если нет ни кадрового потенциала, ни штата - ничего. А ведь земля - это особое средство производства.

Дело по оформлению этого особого средства производства буксовало по всей стране. Сроки передвинули на январь 2009 года, но в сфере регистрации земель всё равно ничего не менялось. Ничего не оставалось делать, как ещё раз передвигать сроки окончания регистрации. Сперва до 2010 года. Потом до 2012-го. И пригрозили: не успеете - налетите на штраф от 20 до 100 тысяч рублей.

Уже тогда было ясно, что не успеют.

Сегодня картина такая. По площади пашни на душу населения Россия входит в первую пятёрку стран, располагая 9 процентами сельхозугодий мира. Вместе с тем на 1 января 2009 года площадь невостребованных земельных долей оценивалась в 25,6 млн. га (23,9% от общей площади земель, находящихся в долевой собственности). Даже те участки, которые обрабатываются, в большинстве своём должным образом не зарегистрированы и не поставлены на государственный кадастровый учёт.

Почему же её не отдали в частные руки, когда деревенский мужик был ещё в силе и мог и хотел работать? А боялись!.. Хотели сохранить единое земельное пространство для рынка. Но землю не покупали. Или покупали, но в собственность не оформляли. А если и оформляли, то не для того, чтобы на ней что-то растить, а чтобы использовать в виде залога для получения кредита в банках.

Сейчас стали думать, как вернуть эту «гуляющую» землю в посевной клин державы. Да поздно, поезд ушёл. Мужик постарел, охота пахать и сеять у него пропала, да и возни много с оформлением паёв в соб­ственность. Так забюрократизирован этот процесс, что простому человеку и не осилить. Но и отказаться от пая добровольно или подарить его государству тоже проблема. Его сначала нужно выделить из общинного поля, для чего произвести межевание, а это как минимум 10-15 тысяч рублей, потом зарегистрировать право собственности в Регистрационной палате. Тоже не бесплатно. А потом дари на здоровье.

Но ещё один парадокс: даже не выделенная межеванием и не зарегистрированная земля считается собственностью, поэтому владельцы паёв не могут встать на учёт в службу занятости, чтобы получать пособие по безработице. Какой ты безработный, ты - землевладелец, а значит, не государство должно тебе, а ты - государству.

Такие вот законы. Твоим паем, возможно, кто-то пользуется, извлекает из него прибыль, а ты плати. Дело доходит порой до того, что на жителей перекладывают налоги даже за землю, которая принадлежит муниципалитетам.

Другой пробел в законодательстве обнаружился, когда выяснилось, что значительное количество земельных долей принадлежит на праве собственности умершим гражданам. Их называют ещё выморочными землями. В соответ­ствии с Гражданским кодексом выморочное имущество переходит в соб­ственность Российской Федерации. Но как страна должна вступить в права собственности? Как учитывать эти земли? Такой нормы в законе тоже не было.

- Мы считаем, что выморочные доли должны переходить в собственность муниципалитетов, - считал председатель Комитета Госдумы по аграрным вопросам предыдущего созыва Валентин Денисов. - Таким образом муниципалитетам перейдёт 22 миллиона гектаров, и если их продать даже за 15 процентов кадастровой стоимости, местные бюджеты заработают 55 миллиардов рублей. А их затраты на проведение собраний, межевание и постановку на кадастровый учёт не превысят 9 миллиардов рублей.

Но главы поселений ссылаются на то, что в бюджетах нет денег на межевание.

Новый парадокс обнаружился, когда власти решили наделить многодетные семьи земельными участками. Оказалось, что свободных-то участков и нет. Даже та земля, которая десятки лет не обрабатывалась и уже заросла лесом, кому-то принадлежит. Кризис заставил бизнес спасать деньги, вкладывая их в самый ликвидный актив - землю. В сёлах появились то ли покупатели, то ли спекулянты.

- Дают объявления в газету, мол, скупаем земельные доли, но скупают только бумажки, а оформлять их не торопятся, ждут, когда земля в два-три раза вздорожает, чтобы затем продать, - объяснял мне начальник управления сельского хозяйства Увельского района Челябинской области Михаил Задорожный. - Налоги же на землю платят крестьяне, а это от 300 до 500 рублей в зависимости от кадастровой оценки.

- Для меня страшно то, что землю растаскивают, - жаловался председатель СПК «Колхоз «Рассвет» того же Увельского района Виктор Дегтярёв. - Формально она пока у меня в аренде. Но представьте, я её вспашу, внесу удобрения, вложу в неё деньги, а завтра у меня её заберут или такие условия поставят, такую арендную плату накрутят, что я останусь без кормов, без зерна, и придётся скот резать.

- А кто скупает? Банковские структуры, олигархи, криминал?

- Сидят в конторке два лощёных мальчика, говорят, что никогда хозяина в лицо не видели, фирма якобы зарегистрирована в Челябинске и занимается какой-то деятельностью. А кто за ней стоит - туман. Но если бы власти захотели - выяснили.

У одного из фермеров, рассказывал мне в Минсельхозе области начальник отдела малых форм хозяй­ствования Игорь Кушниренко, за четыре месяца - четыре проверки по использованию земли. Государственными органами. Почему, с какой стати? Потом подходит к нему молодой человек и открытым текстом заявляет: хочешь, чтоб проверки прекратились, прекрати арендные отношения, я хочу эту землю выкупить. Чей мальчик? Оказалось, племянник одного из земельных чиновников.

- Непонятные фирмы дают объявления в газете о проведении скупки земли по цене дороже, чем могут дать руководители сельхозпредприятий, - говорит глава Увельского района Анатолий Литовченко. - Найти их невозможно даже мне. Кто за ними стоит, кто их представляет, выяснить не могу. На контакт не идут, на просьбы о встрече не отвечают.

- С землёй вообще творится невесть что, - подтверждает и глава Сандовского района, заместитель председателя правления ассоциации муниципальных образований Твер­ской области Марина Тихомирова. - В районе используется лишь 35 процентов пашни, остальная не в обработке. Причём 20 процентов этой необрабатываемой земли выкуплена неизвестными лицами и уже не один раз перепродана другим неизвестным лицам. Кем, кому, Регистрационная палата не называет, ссылаясь на коммерческую тайну.

- Закономерен вопрос: мы суме­ли реализовать те цели, которые ставили 20 лет назад в процессе принятия закона о земельной реформе? - спрашивает себя инициатор реформы, а ныне депутат Госдумы Виктор Хлыстун, и отвечает: - Нет! Сегодня меня упрекают, что мы что-то сделали не так. Но мир придумал всего три способа приватизации земли. Это реституция - возврат прежним собственникам, продажа и уравнительное распределение. По­следний, конечно, самый плохой, но зато справедливый. Мы и поступили, исходя из принципа социальной справедливости. Включили в список на право владения долями пенсионеров - эта земля их пóтом полита. Врачей, учителей - они лечат, учат сельских ребят. Теперь на первое место вышел вопрос, как сохранить эту землю. Она поглощается крупными латифундиями, инвестиционными фондами, строительными компаниями. И даже суд не может защитить крестьянина от этой агрессии, потому что права на землю у него надлежащим образом не оформлены.

Чтобы распорядиться земельными долями, надо сначала определить их площади, границы. Ведь в пределах одной территории есть у нас земли собственности государственной, коллективно-долевой, муниципальной, корпоративных структур. А где они, в каких массивах находятся? Никто не ведает. Значит, нужно решить вопросы землеустройства. Такие работы, если по совести, должно финансировать государство, но не хочет. Сопротивляются Минэкономразвития и Минфин. В результате на сегодняшний день, то есть спустя более 20 лет после начала реформ, только 14 процентов правообладателей сельскохозяйственных земель поставили их на кадастровый учёт и таким образом защитили свои права на неё.

- За 20 лет земельной реформы люди, работавшие на своих участках целыми поколениями, так и не смогли стать их полноценными соб­ственниками, - констатирует и Антон Беляков, депутат Государственной Думы, заместитель председателя по вопросам собственности. - Когда в октябре 1993 года Борис Ельцин Указом «О регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы» разрешил продавать свои паи всем собственникам, это стало находкой для рейдеров и спекулянтов. Причём если часть пайщиков сами продавали земли, то другие даже не догадывались, что их участок уже продан. Мошенничество с паями продолжается до сих пор. Документы общих собраний, записи в хозяйственных книгах и т.п. легко подделываются, и доказать что-либо, особенно спустя несколько лет, весьма сложно.

...А пока один закон противоречит другому, земля «гуляет». Как запойный пьяница. Каким будет по­хмелье, никто сегодня предположить не берётся.

http://www.lgz.ru/article/-32-6426-07-08-2013/vek-paya-ne-vidat/