Неисповедимы пути Господни... Горькая истинность и неотвратимая незыблемость этой поговорки особенно поражает в такие дни, как сегодняшний. Когда ты готов даже усомниться в справедливости Его перста. Потому что не можешь ни понять, ни принять то, что великому сыну Земли русской Василию Макаровичу Шукшину было уготовано прожить на земле всего 45 лет. "Не долюбил, не дописал, не доиграл, не добежал", - это и о нем тоже... Писать о Шукшине также сложно, как рассказать в двух словах о его родной Сибири, о России, о русской душе. И, тем не менее, сегодня в день его 75-летия мы попробуем это сделать. Прежде всего, для того, чтобы не позволить сделаться манкуртами ни самим себе, ни своим детям и внукам...
Василий Шукшин родился 25 июля 1929 года в селе Сростки Бийского района Алтайского края в крестьянской семье.
Его родители были уроженцами той же местности и по социальному положению считались крестьянами-единоличниками, или середняками. В 1933 году Макара Леонтьевича арестовали. 22-летняя Мария Сергеевна Шукшина осталась с двумя маленькими детьми на руках. Потом вышла замуж повторно за односельчанина Павла Куксина. Отчима своего Василий Макарович позже вспоминал как человека редкой доброты. Но только у них в семье начала налаживаться жизнь, как "второй отец" Шукшина ушел на фронт. Через год принесли похоронку...
Тринадцатилетний Василий Макарович стал "кормильцем". Поэтому держал себя и других в строгости и порядке. Говорят, что в детстве был замкнут, рос, что называется, "себе на уме". "В общении со сверстниками он держал себя строго и требовал, чтобы они называли его не Васей, а Василием. Те, естественно, не понимали подобных просьб и частенько насмехались над товарищем. В таких случаях Шукшин поступал соответственно своему характеру - убегал в протоки Катуни и скрывался на ее островах по несколько дней". Нормальное образование кормилец, естественно, получить не мог: окончил семь классов, поступил в автотехникум в Бийске, но вскоре учебу пришлось бросить и устраиваться на работу. Сначала был слесарем-такелажником, помотался по командировкам-стройкам, ну а потом, как все, угодил на действительную военную службу. Но флотский радист Василий Шукшин не дослужил положенный срок: у него обнаружилась язва желудка. По рассказам самого Шукшина, ему стало плохо прямо на палубе. В шторм его повезли на шлюпке на берег. Боль была такая, что криком кричал. Сам потом вспоминал: "Стыдно, плачу, а не могу, кричу. А они гребут. Не смотрят на меня, гребут. Довезли".
Потом опять были Стростки, где учительствовал и директорствовал в школе сельской молодежи. (Потом по поводу своего директорства схлестнется с Михаилом Роммом на вступительном экзамене во ВГИК). Учительствовал недолго. Пошел в автомобильный техникум, потом - в инструкторы райкома партии. Но все было "не так, как надо". Тогда-то возникла идея поступить на сценарный факультет ВГИКа. Мать, не колеблясь, продала корову и благословила. Летом 1954 года Шукшин, одетый в полувоенный костюм: гимнастерку, тельняшку, клеши и сапоги, прибыл в Москву.
Абитуриентов во ВГИК, как водится, было в сто раз больше, чем мест на курсе и коек в общаге. Вася - человек неприхотливый - пристроился ночевать на скамейке. Разбудил его незнакомый мужчина, привел к себе домой, угостил чайком и беседой, которая длилась всю ночь. Только спустя годы выяснилось, что молодой райкомовский инструктор ночевал у знаменитого режиссера Ивана Пырьева. Однако, знакомство это никак не повлияло на драматичный процесс поступления Шукшина в институт. Потом писали, что Михаил Ромм взял на свой курс двух странных молодых людей, не вписывающихся в общепринятые нормы. Первый отличался тем, что был подобен белому листу: практически ничего не знал и не читал. Второй, наоборот, знал все и еще чуточку больше. Первым, как догадался читатель, был Василий Шукшин, вторым - Андрей Тарковский. Рассказывают, что на экзамене Ромм что-то спросил у Василия о "Войне и мире". Тот честно ответил, что не читал: уж больно толстая книжка. Раздосадованный Ромм попенял: каким же вы, дескать, были директором школы, если Толстого не читали?! Настал черед шукшинского гнева: а знает ли почтенный профессор, что для сельской школы надо дрова заготовить, учебники найти, ремонт сделать и т.д.?! Ромм опешил от такого напора и сдался...
Не могу не процитировать хорошую статью о Шукшине, где говорится именно о тех годах: "Несмотря на флотскую закалку и крестьянскую основательность, Шукшин был похож на уснувший вулкан, готовый в любой момент взорваться бешеным извержением. Эмоции хлестали через край, нервы пытались их унять. И эта не утихающая внутренняя борьба накладывала отпечаток и на характер, и на внешность. Сосед по больничной палате, где Шукшин лежал с обострением язвы, удивлялся: "Ты ведь моряк, крепкий парень, а сам как натянутая струна, тронь - лопнет". Еще точнее об этом сказал земляк Шукшина А. Ванин: "У него были сильные глаза". Шукшин яростно ринулся в московскую жизнь, что, прежде всего, выражалось в страстном желании работать. Он запоем писал, снимал, снимался. Сыграл эпизод в "Тихом Доне" Сергея Герасимова, потом по-настоящему показал себя, как актер в фильме Марлена Хуциева "Два Федора". Хуциев, как пишут историки кино, "с Шукшиным он знаком не был, слышал только фамилию, но, встретив его на Одесской студии, почему-то сразу узнал и без проб утвердил на роль. Уж больно лицо актера, как потом говорил Сергей Бондарчук, выделялось своей подлинностью". Мастер - Михаил Ромм - поощрял не только актерские опыты, но и "пробы пера" своего студента. Но, прежде чем тот отправлял их в редакции, сам читал и правил. Советовал: "Посылай во все редакции веером. Придут обратно - меняй местами и снова. Я так начинал". Первый рассказ был напечатан в журнале "Смена" 1958 году, назывался он "Двое на телеге". С основной профессией - режиссурой - дело обстояло не так радостно. Шукшинский диплом - фильм "Из Лебяжьего сообщают" многие сочли скучным и даже банальным. Скорее всего, он казался таким на фоне поисков задиристых и талантливых шестидесятников - коллег Шукшина по цеху. Может быть, "Лебяжье", действительно, нельзя назвать удачей. Но (опять же процитируем киноведов) "уже в этой первой работе Шукшин нашел свой неповторимый стиль киноповествования - стиль неспешной доброй беседы. И, главное, нашел одного из своих героев. Безымянный персонаж... - чуть заикающийся шофер-балагур в исполнении Леонида Куравлева - перекочевал в полнометражный фильм "Живет такой парень" под именем Пашки Колокольникова по прозвищу Пирамидон"
Продолжение следует
Использованы публикации Ивана Карасева и Федора Раззакова
25 июля 2004 г.
Василий Шукшин родился 25 июля 1929 года в селе Сростки Бийского района Алтайского края в крестьянской семье.
Его родители были уроженцами той же местности и по социальному положению считались крестьянами-единоличниками, или середняками. В 1933 году Макара Леонтьевича арестовали. 22-летняя Мария Сергеевна Шукшина осталась с двумя маленькими детьми на руках. Потом вышла замуж повторно за односельчанина Павла Куксина. Отчима своего Василий Макарович позже вспоминал как человека редкой доброты. Но только у них в семье начала налаживаться жизнь, как "второй отец" Шукшина ушел на фронт. Через год принесли похоронку... Тринадцатилетний Василий Макарович стал "кормильцем". Поэтому держал себя и других в строгости и порядке. Говорят, что в детстве был замкнут, рос, что называется, "себе на уме". "В общении со сверстниками он держал себя строго и требовал, чтобы они называли его не Васей, а Василием. Те, естественно, не понимали подобных просьб и частенько насмехались над товарищем. В таких случаях Шукшин поступал соответственно своему характеру - убегал в протоки Катуни и скрывался на ее островах по несколько дней". Нормальное образование кормилец, естественно, получить не мог: окончил семь классов, поступил в автотехникум в Бийске, но вскоре учебу пришлось бросить и устраиваться на работу. Сначала был слесарем-такелажником, помотался по командировкам-стройкам, ну а потом, как все, угодил на действительную военную службу. Но флотский радист Василий Шукшин не дослужил положенный срок: у него обнаружилась язва желудка. По рассказам самого Шукшина, ему стало плохо прямо на палубе. В шторм его повезли на шлюпке на берег. Боль была такая, что криком кричал. Сам потом вспоминал: "Стыдно, плачу, а не могу, кричу. А они гребут. Не смотрят на меня, гребут. Довезли".
Потом опять были Стростки, где учительствовал и директорствовал в школе сельской молодежи. (Потом по поводу своего директорства схлестнется с Михаилом Роммом на вступительном экзамене во ВГИК). Учительствовал недолго. Пошел в автомобильный техникум, потом - в инструкторы райкома партии. Но все было "не так, как надо". Тогда-то возникла идея поступить на сценарный факультет ВГИКа. Мать, не колеблясь, продала корову и благословила. Летом 1954 года Шукшин, одетый в полувоенный костюм: гимнастерку, тельняшку, клеши и сапоги, прибыл в Москву.
Абитуриентов во ВГИК, как водится, было в сто раз больше, чем мест на курсе и коек в общаге. Вася - человек неприхотливый - пристроился ночевать на скамейке. Разбудил его незнакомый мужчина, привел к себе домой, угостил чайком и беседой, которая длилась всю ночь. Только спустя годы выяснилось, что молодой райкомовский инструктор ночевал у знаменитого режиссера Ивана Пырьева. Однако, знакомство это никак не повлияло на драматичный процесс поступления Шукшина в институт. Потом писали, что Михаил Ромм взял на свой курс двух странных молодых людей, не вписывающихся в общепринятые нормы. Первый отличался тем, что был подобен белому листу: практически ничего не знал и не читал. Второй, наоборот, знал все и еще чуточку больше. Первым, как догадался читатель, был Василий Шукшин, вторым - Андрей Тарковский. Рассказывают, что на экзамене Ромм что-то спросил у Василия о "Войне и мире". Тот честно ответил, что не читал: уж больно толстая книжка. Раздосадованный Ромм попенял: каким же вы, дескать, были директором школы, если Толстого не читали?! Настал черед шукшинского гнева: а знает ли почтенный профессор, что для сельской школы надо дрова заготовить, учебники найти, ремонт сделать и т.д.?! Ромм опешил от такого напора и сдался...
Не могу не процитировать хорошую статью о Шукшине, где говорится именно о тех годах: "Несмотря на флотскую закалку и крестьянскую основательность, Шукшин был похож на уснувший вулкан, готовый в любой момент взорваться бешеным извержением. Эмоции хлестали через край, нервы пытались их унять. И эта не утихающая внутренняя борьба накладывала отпечаток и на характер, и на внешность. Сосед по больничной палате, где Шукшин лежал с обострением язвы, удивлялся: "Ты ведь моряк, крепкий парень, а сам как натянутая струна, тронь - лопнет". Еще точнее об этом сказал земляк Шукшина А. Ванин: "У него были сильные глаза". Шукшин яростно ринулся в московскую жизнь, что, прежде всего, выражалось в страстном желании работать. Он запоем писал, снимал, снимался. Сыграл эпизод в "Тихом Доне" Сергея Герасимова, потом по-настоящему показал себя, как актер в фильме Марлена Хуциева "Два Федора". Хуциев, как пишут историки кино, "с Шукшиным он знаком не был, слышал только фамилию, но, встретив его на Одесской студии, почему-то сразу узнал и без проб утвердил на роль. Уж больно лицо актера, как потом говорил Сергей Бондарчук, выделялось своей подлинностью". Мастер - Михаил Ромм - поощрял не только актерские опыты, но и "пробы пера" своего студента. Но, прежде чем тот отправлял их в редакции, сам читал и правил. Советовал: "Посылай во все редакции веером. Придут обратно - меняй местами и снова. Я так начинал". Первый рассказ был напечатан в журнале "Смена" 1958 году, назывался он "Двое на телеге". С основной профессией - режиссурой - дело обстояло не так радостно. Шукшинский диплом - фильм "Из Лебяжьего сообщают" многие сочли скучным и даже банальным. Скорее всего, он казался таким на фоне поисков задиристых и талантливых шестидесятников - коллег Шукшина по цеху. Может быть, "Лебяжье", действительно, нельзя назвать удачей. Но (опять же процитируем киноведов) "уже в этой первой работе Шукшин нашел свой неповторимый стиль киноповествования - стиль неспешной доброй беседы. И, главное, нашел одного из своих героев. Безымянный персонаж... - чуть заикающийся шофер-балагур в исполнении Леонида Куравлева - перекочевал в полнометражный фильм "Живет такой парень" под именем Пашки Колокольникова по прозвищу Пирамидон"
Продолжение следует
Использованы публикации Ивана Карасева и Федора Раззакова
25 июля 2004 г.
