itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

В.Иванов-Таганский «Неубитый театр. Записки о Театре на Таганке»

Новый роман-исследование

0
992
Время на чтение 41 минут

В издательстве «Серебряные нити» вышел в свет художественно-документальный роман писателя, драматурга, актёра и режиссёра, заслуженного артиста России, первого вице-президента Петровской академии наук и искусств, председателя её Московского регионального отделения, академика ПАНИ Виктора Александровича Иванова-Таганского. Роман многостраничный в двух частях, называется «Неубитый театр. Записки о Театре на Таганке». Издан в Москве в начале нового 2023 года предварительным тиражом в 300 экземпляров.

В нём исследована полувековая история знаменитого театра на фоне социально-политической истории современной России, которая дана в художественном восприятии и оценках героев этого глубокого и трагичного по своей сути повествования.

16 декабря 2022 г., как раз в день рождения автора состоялась презентация его книги в Центральном Доме литераторов. в Ассоциации союзов писателей и издателей России, где руководитель этой ассоциации журналист, общественный деятель, главный редактор журнала «Юность» и депутат Государственной Думы Сергей Александрович Шаргунов в своём выступлении высоко оценил этот роман. Но самое интересное содержалось в интервью самого писателя. Ссылка на видеорепортаж об этом событии дана здесь.

Редакция РНЛ предлагает читателям развёрнутую рецензию на роман В.А.Иванова-Таганского, которую написал его коллега по Петровской академии наук и искусств, руководитель её Тверского регионального отделения, наш автор — философ и литератор Владимир Глебович Осипов.

***

Интеллектуальное воссоздание театра

Литературно-философские заметки после знакомства с рукописью нового романа В.А.Иванова-Таганского «НЕУБИТЫЙ ТЕАТР»

1. Замысел книги и его воплощение

Роман читается легко, но понимается с трудом. Парадокс объясняется тем, что лёгкость восприятия текста, заданная писательским мастерством, сопряжена с трудностью осмысления глубин его содержания.

Действительно, это — не легкомысленное чтиво нынешних российских бестселлеров, а большой умственный труд как писателя, так и читателя. Причём, замечу, интеллектуальные усилия писателя намного сложнее и мощнее усилий неглупого читателя, который приступает к поглощению результатов его труда и ощущает чтение как интеллектуальное пиршество и сотворчество.

Как же иначе, если перед нами встаёт нелёгкая задача вслед за автором искать ответ на вопрос — на чём и построена основная фабула и «центральная интрига» романа — кто виноват в падении знаменитого театра?! Если приходится разбираться в хитросплетениях личных отношений основных героев и принимать ту или иную сторону? Открывать неизвестные страницы потаённой истории театра и радоваться этим открытиям?..

Уже сам заголовок — это начало-начал любого повествования «Неубитый театр» содержит парадоксальную загадку: почему уникальный театр, убитый самими создателями, не убит?!

После прочтения, потрясения и осмысления готов ответить на неё... Потому, что он остался ярким воспоминанием в памяти актёров, режиссёров, директоров театра, благодарных зрителей и неблагодарных чиновников- гонителей театра, а в совокупности — в общественном сознании России.

Но наш автор, будучи высокообразованным человеком, понимает, что и эту память всё перемалывающие жернова истории рано, или поздно превратят в пыль и развеют по ветру, если не собрать весь доступный ныне материал в единое целое и не опубликовать его в форме правдивого, увлекательного и личностно-значимого повествования. Потому он берётся за художественно-документальный роман и десятилетиями над ним работает.

В итоге пятидесятилетний социально-исторический процесс «появления-расцвета-убиения-неубиения театра» завершается в прямом смысле возрождением театра на Таганке В.А.Ивановым-Таганским в нематериальной словесной конструкции его романа. Вот почему и в интеллектуально-созидательном смысле театр остаётся не убитым.

В этом отношении театру несказанно повезло. Нашёлся не просто автор воспоминаний о себе и театре (публикаций такого рода не так уж мало), в нём появился не только талантливый писатель (они были в театре и помимо него) — с появлением романа родился дотошный летописец театра, его научно подготовленный исследователь-историограф, непосредственный участник и свидетель событий, приверженец театра, кровно заинтересованный в сохранении объективной исторической памяти о нём.

В русском средневековье есть близкий моему сердцу пример, когда такое же подспорье его исторической памяти было ниспослано Великому князю Тверскому Михаилу Ярославичу. Этим подспорьем стало создание «Повести о святом благоверном великом князе Михаиле Ярославиче Тверском», которую написал его духовник, настоятель Тверского Отроч-монастыря отец Александр. Он, как мы знаем, был участником последней поездки князя в Орду и свидетелем его неправого осуждения и казни, принятой «за други своя». Во многом благодаря этой древнерусской документальной повести очевидца, вопреки глумливому стремлению стереть свидетельства о благородном герое и самом Тверском княжестве — сопернике Москвы, память о духовном подвиге князя Михаила сохранилась в веках и возродилась в современной Твери на рубеже нового тысячелетия...

Как вы думаете, ни сходными ли мотивами: сохранить в чистоте память о Великом режиссёре и друзьях по театру, описать всё как было руководствовался и наш автор перед тем, как возложить свою седую голову на плаху литературной критики и ощутить уколы постов недоброжелателей в социальных сетях после издания романа?

Ведаю, что говорю: акт творения и воссоздания атмосферы театра на Таганке, образов основных действующих лиц, их поступков и монологов, записанных на диктофоне и бумаге, авторских размышлений о парадоксах театральной жизни и чиновничьего бескультурья, терзаний о судьбе многострадальной Родины воспринимается им самим как основная жизненная миссия актёра, режиссёра и писателя Иванова-Таганского. Ведь, не ради же «красного словца» добавил он к своей простецкой русской фамилии звание — Таганский?!

Я понимаю, перед Валерием Александровичем встала очень непростая дилемма: быть действующим лицом, субъектом в центре основных событий — и остаться объективным; исходить из реальных обстоятельств, документов и свидетельств — но преподнести их читателю в театральных костюмах художественной прозы и драматургии; писать правду — и не задевать самолюбия и достоинства героев, названных своими именами.

На мой взгляд, автор с этой диалектикой творчества справился.

Он так соотнёс между собой и выстроил в романе совокупность своих воспоминаний, реальных вех биографии, документальных записей разговоров с действующими лицами, официальных бумаг, собственных сентенций, что всё это стало восприниматься читателями-зрителями как развёртывающуюся на их глазах потрясающую драматургию:

Каторжного труда творца — и государственного презрения к его творчеству (Владимир Высоцкий).

Поразительного творческого долголетия и гениальных сценических открытий — на фоне поражающего себя и других эгоцентризма (Юрий Любимов).

Стремления отдать себя другим, остаться во всём порядочным человеком — и давления криминально-капиталистических порядков «новой России», которые плодят конкуренцию, аморализм и духовную нищету (Виктор Самойлов).

Самоотверженной дружбы и взаимопомощи, уживающейся рядом — с удивительной человеческой низостью и предательством, либо псевдопредательством (Остальные действующие лица).

Если подвести небольшой итог этой вступительной части наших заметок, которая содержат оценки обобщающего характера, то можно сказать, что, интеллектуально воссоздав в своём романе прошлый Театр на Таганке, т.е навечно его возродив, Валерий Александрович Иванов-Таганский в настоящем, после слияния «Театра на Таганке» и «Содружества актёров Таганки», за этим новообразованием будущего не видит.

2. Главные герои и их взаимоотношения

Для начала надобно понять, почему виртуальное воссоздание прошлого Театра на Таганке возможно, но невозможно его реальное возрождение и возвращение былой славы?

Ответ для автора романа прост: на сцене нет прославленных актёров старой Таганки, а за режиссёрским пультом Кумира, Шефа, Маэстро, Мастера — Юрия Петровича Любимова. Да и творческая атмосфера Таганки первого десятилетия с её одержимостью работой постепенно исчезла, и исчезла навсегда.

Сначала её подточили изнутри смертные грехи и паразиты под названием «гордыня» и «зависть», затем добил внешне развал Советского Союза и, как ни странно, — долгожданная свобода творчества с коварной установкой: «делай, что хочешь — сгодится всё»! Затем — раскол труппы в 1992 году. А окончательно уничтожила эту уникальную атмосферу Таганки капиталистическая жажда наживы.

В театр пришли новые персонажи, которые начали ломать и выбрасывать на свалку прошлое, даже знаменитый любимовский кабинет с автографами знаменитых людей, посещавших театр. Этому-то и посвящены последние горькие страницы романа.

Если можно утешиться в подобной ситуации высоким философским обобщением, то вспомним древних греков: «Всё течёт, всё изменяется… В одну реку нельзя войти дважды»!

Но река времени не только течёт и всё смывает, она и оставляет материальные свидетельства своего прежнего состояния в виде стариц — прежних покинутых рекой русел, в виде культурного наследия человеческого бытия: утопших кораблей с несметными сокровищами, стоянок первобытных людей и останков древних городов на своих берегах, исторических памятников: каменных идолов и скульптур, картин и фотографий, рукописей и книг...

В своей книге В.А.Иванов-Таганский нашёл верный композиционный ход: заслонил себя лирическим героем, который как две капли воды похож на автора. В предисловии к первому тому романа он совершенно оправдано пишет: «Эти записки написаны от третьего лица — писателя Виктора Самойлова. Причин здесь две — желание взглянуть на события со стороны и стремление не выделять свое «я» в истории, где десятки действующих лиц, не менее важных и значительных, чем автор».

Сомневаться в искренности авторской позиции нет оснований. Сам он действительно считает своими главными героями Юрия Любимова и Владимира Высоцкого. Но логика повествования и объём текста, посвящённого третьему персонажу — писателю Виктору Самойлову всё же объективно делает его основным героем. И литературный критик не может этого не заметить. Поэтому мы начнём с характеристики этого альтер-эго писателя Валерия Иванова-Таганского.

Создание образа писателя, бывшего актёра Таганки Виктора Самойлова осложнено несколькими обстоятельствами.

Во-первых, необходимостью хирургического вмешательства в изначально единое естество и тело «сиамских близнецов» — самого автора и реального участника событий и слитого с ним лирического героя, являющегося «третьим лицом» романа. Мы знаем, разделение их при помощи скальпеля творческого воображения даётся обычно с «анестезией» собственного я, с кровью и с «врачебными» ошибками.

Автору, тем не менее, удалось разделиться-раздвоится без существенных потерь для жизнедеятельности двух организмов, смыслов их существования и исторической правды, ради которой всё это и затевалось. Образ Самойлова получился живым, убедительным, вызывающим симпатии, уважение и читательский интерес.

Достаточно проследить его жизненный путь и вдуматься в основные коллизии биографии, которая строилась по мудрому правилу англичанина Чарльза Рида: «Посеешь поступок — пожнешь привычку. Посеешь привычку — пожнешь характер. Посеешь характер — пожнешь судьбу».

...Окончание знаменитого Щукинского училища. — Работа ведущим актёром у Юрия Любимова в новом театре первого, самого яркого и дружного таганского десятилетия. — Одновременная учёба и окончание Литературного института в семинаре драматурга Виктора Розова. — Создание первых литературно-драматических произведений. — Работа главным режиссёром русского академического драматического театра в казахской столице Алма-Ате. — Переезд в Болгарию после политического конфликта, связанного с отказом ставить бездарную пьесу по книге Генсека Л.И.Брежнева «Целина». — Второй брак уже с гражданкой Болгарии Дианой. — Работа предпринимателем и председателем общества «Русский клуб», своеобразным комитетом русско-болгарской дружбы. — Организация повторных - «Двадцать лет спустя» триумфальных гастролей Театра на Таганке в Болгарии в сентябре 1996 г. — Переезд в Москву и принятие предложения Юрия Любимова стать директором Театра на Таганке. — Конфликт с ним и переход в театр «Содружество актёров Таганки» Николая Губенко.

Излишне напоминать, что перечень этих событий, подробно описанных в романе, — вехи биографии самого автора.

Второй сложностью создания образа основного героя романа стала необходимость совместить, согласовать и психологически замотивировать в сюжетной канве повествования сразу несколько трудно совместимых позиций как автора, так и его альтер-эго.

Согласитесь, для правдоподобного рассказа об исполнении на сцене романа сразу трёх ролей: «сиамского близнеца», «слуги двух господ» (Любимова и Губенко) и одновременно «третейского судьи своих героев» одного филигранного мастерства рассказчика маловато, нужны искренность и внутренняя убеждённость в своей добытой долгими трудами правоте. Всё это, на мой взгляд, автор смог продемонстрировать на страницах своей книги.

После окончательного знакомства с образом Виктора Самойлова приходит на ум и заключительная мысль. Если литературное отражение прототипа — эта бледная тень автора производит столь сильное впечатление, то каков же должен быть масштаб личности оригинала — самого Валерия Иванова-Таганского со всей его непростой судьбой?!...

Несомненно, самый сложный персонаж и для писательского воплощения, и для читательского восприятия — это Юрий Петрович Любимов.

Кем же предстал он пред нами в романе-воспоминании Валерия Александровича?

- Гениальным режиссёром и Учителем, заинтересованным в сотворении человека-творца в лице своих актёров и своих зрителей. И одновременно — диктатором в системе театральной «выборной тирании», по определению самого Любимова со ссылкой на Аристотеля.

- Прекрасным организатором, привыкшим добиваться своего, несмотря ни на какие препятствия. И в то же время — провальным управленцем, допустившим самоубийство своего театра!

- Человеком с поразительной творческой интуицией, с зорким видением и почти мистическим пониманием людей, что, однако, не мешало ему впадать по отношению к этим людям в состояние ступора, детских обид, несправедливой брани и гнева.

- Обаятельным и много знающим собеседником для допущенных к общению, но настолько поглощённым собою и своим творчеством, что это общение часто носило довольно однобокий характер.

- Личностью, отмеченной поразительной внутренней свободой и стремлением к абсолютной независимости, которая после развода с мудрой и очаровательной Людмилой Целиковской вдруг попала под тяжёлый каблучок венгерской еврейки Каталины Кац: «Каталина сразу всё взяла в свои руки и начала в полном смысле лютовать».

- Индивидуумом с гремучей родовой смесью русской, цыганской, еврейской и иной крови, воспитанным великой русской культурой, любящим и творящим её на театральном поприще. Но чувствующим себя гражданином мира, который живёт и работает за границей, с двойным гражданством и с уничижительным признанием в том, что «Родина у человека там, где ему хорошо».

Многое в Любимове тянется из детства и юности, как и у многих из нас. Родился он 30 сентября 1917 года — «ровесник Октября» говаривали когда-то. Но Октябрь и советскую власть душой так и не принял. Придерживался оценок раскулаченного деда-крестьянина и образованного отца-предпринимателя, который потерял вместе с матерью-учительницей не только имущество, но и свободу в период первых репрессий.

В 7 лет — ребёнок «лишенцев», бегал на похороны Ленина в 1924 г.

В 19 лет — студент училища Театра им. Евгения Вахтангова.

В 23 года — солдат железнодорожных конвойных войск НКВД.

Участник Великой Отечественной войны, с 1941 по 1945 гг. служил в столичном Ансамбле песни и пляски НКВД, награждён медалями.

В 35 лет — Лауреат Сталинской премии.

В 47 лет — главный режиссёр и создатель Театра на Таганке, где два десятилетия он — диссидент на своём театральном «острове свободы в несвободной стране».

В 50 лет — член КПСС, (откуда его в 1984 г. заочно исключили, после интервью газете «Times», «где он изложил свои обиды на советскую власть»).

В 67 лет — вынужденный эмигрант, лишённый советского гражданства.

В 71 год — триумфальный «возвращенец» на Родину.

В 75 лет — народный артист Российской Федерации.

И несмотря ни на что, судьба Любимова сложилась в целом счастливо.

Не могу удержаться, чтобы ни воспроизвести его портрет, который автор даёт в первой главе первого тома: «Он был среднего роста, широкоплеч, пропорциональная фигура с мужской статью выглядела внушительно, а красивая голова с темными цыганскими глазами и тонкой проседью в густой шевелюре сразу привлекала внимание. Он уже давно был звездой Вахтанговского театра и не менее известным киноартистом… со своей патентованной улыбкой из фильма «Кубанские казаки»».

Внутренний мир, симпатии и антипатии Мэтра раскрываются через воспроизводство его монологов — ярких по стилю, насыщенных по содержанию, документальных по своей основе. Надо читать их внимательно и с благодарностью за то, что автор смог сохранить откровения великого человека и поделиться ими.

Юрий Петрович дожил до 97 лет, получил всевозможные награды и звания, как отечественные, так и мировые. Оставил после себя огромное творческое наследие, немеркнущую славу и уникальный театр.

Пронзительны страницы, описывающие его последнюю встречу в больнице с автором будущего романа о нём и торжественные траурные проводы 8 октября 2014 г. в его первом — Вахтанговском театре, на которых не было многих его учеников: одни не смогли, уйдя в мир иной раньше Учителя, другие — не захотели...

В предисловии ко второму тому романа его создатель признаётся: «В моей голове никак не укладывается, как могли талантливые люди - Любимов и Губенко быть такими глупыми и эгоцентричными, что не только допустили раскол коллектива, но в дальнейшем так возненавидели друг друга, что по собственному признанию одного из противников, готовы были «убить друг друга на дуэли».

Тем не менее, любовь и уважение к Юрию Любимову проходят красной нитью сквозь всё полотно повествования. И основаны они на базовом сыновним восприятии «Таганки» как величайшего явления советской, русской и мировой театральной культуры.

«Театр на Таганке в свои лучшие годы напоминал... могучее, плодоносное дерево, которое крепко держалось корнями о землю, подытожил автор двухтомника «Неубитый театр». — «Таганка» - своей работой, эстетикой, творческой дисциплиной была домом неподдельного духовного объединения и отстаивала свои театральные взгляды с непоколебимой верой в своего лидера и учителя – Юрия Петровича Любимова».

Второй по значимости персонаж романа — актёр, поэт и «исполнитель своих песен» Владимир Семёнович Высоцкий. Так расставил его творческие позиции сам автор. Живо написана и с интересом воспринимается сцена его знакомства с Владимиром Высоцким в театральном общежитии на Трифоновской улице в 1962 году. Доминанта первого восприятия: Высоцкий — «человек-вулкан», человек-самоотдача всему и во всём! Творчеству, любви, дружбе, взаимопомощи, увлечениям и даже дурным пристрастиям.

По мере развёртывания в романе образа Высоцкого автор жизнеописанием, оценками, демонстрацией реальных поступков героя утверждает и обосновывает своё первое интуитивное восприятие: мы встретились с исключительным, талантливым, благородным, демонстративно русским человеком во всех своих противоречивых проявлениях!

И это, несмотря на то, что в венах поэта, как мы знаем, коктейль крови от нескольких наций. Данное обстоятельство, кстати, роднит его, генетикой, культурой и творчеством, со своим театральным наставником — Любимовым…

Тем не менее, при отсутствии прямой сентенции: «Владимир Семёнович своей жизнью и творчеством выразил суть и специфику души русского человека XX века», автор выстраивает в романе именно такое виденье Высоцкого — «поющего поэта» и «пьющего актёра». Да и народ наш, игнорируя государственные предрассудки и запреты, недаром потянулся к нему, постиг и утвердил бедолагу, при отсутствии других, в высшем звании национальной гордости России.

В романе «русскость» Высоцкого находит своё проявление во многих обстоятельствах. Начиная с его драки на гастролях в Литве, в Вильнюсе из-за девушки-барабанщицы, в которую он влюбился «с первого взгляда», с целым оркестром молодых прибалтов, в ней в качестве боевого товарища с боксёрскими навыками принимает участие и сам писатель Виктор Самойлов. Кончая случаем с Натальей Сайко — «замечательной Офелией», которая своими отечественными «Жигулями» неловко поцарапала немецкую «Ауди» Высоцкого. Публика ждала скандала, но Высоцкий на него не пошёл, а лишь успокоил заплаканную актрису: «Прекрати истерику. Не волнуйся — залепим».

Или — в воспроизведённом рассказе Юрия Любимова о том, как Высоцкий спас ему жизнь, авантюрно добыв в американском посольстве какой-то мощнейший антибиотик. Любимов: «И такой он во всём — азартный. Вот понравилась ему «колдунья» Марина Влади, он ее и добыл».

Обратимся теперь к прямой характеристике Высоцкого автором, данной им на встрече в редакции болгарского еженедельника «Поглед»: «У Высоцкого был сложный характер. С одной стороны, он был недосягаем, после роли Галилея быстро стал ведущим артистом, с другой - если он человека принимал, то тогда становился доступным, сердечным и внимательным. Однако, видимые черты Владимира Семеновича скрывали потаенные, которые мне нравились больше. Меня всегда покоряло в нем мужское поведение: выдержка, какая-то скрытая, но ощутимая «боксерская стойка» и, конечно, умение не придавать значения бытовым мелочам и досадным неприятностям. Были в нем и черты, справедливо растиражированные позже: благородство, человеческая щедрость, способность дружить, жертвуя в отношениях своими личными интересами!».

В конце своего общения с болгарской прессой писатель привёл два социально-политических факта, демонстрирующих крайние полюса отношения к своему герою: 1) Высоцкий занимает второе место в списке кумиров XX века, уступая место на вершине лишь Юрию Гагарину. 2) Но о дне смерти поэта советская пресса не сообщила ни слова, за исключением запоздалой заметки в «Вечерней Москве». Вот так-то!

Помимо документально-романтической убедительности романа, приходишь к подобным выводам и ты, когда сам начинаешь знакомиться с литературным творчеством Высоцкого, особенно обладая академической основательностью и текстуальной полнотой. Например, анализируя его собрание сочинений «Владимир Высоцкий. Все произведения». (- М.: Астрель, 2013 — 1343 с.), которое поселилось с недавних пор и в моей домашней библиотеке...

Поэтому давайте, не мудрствуя лукаво, согласимся с мыслью: Высоцкий — это наш национальный поэт и наша национальная гордость, как Пушкин, Лермонтов, Есенин, Твардовский, Рубцов.

Автор в романе расставил акценты и в описании основных черт и чёрточек у остальных, достаточно многочисленных и знаменитых своих героев. Кинорежиссёра, лидера, который возглавил оппозицию Юрию Любимову, руководителя отколовшегося театра «Содружество актёров Таганки», ставшего последним министром культуры СССР, Николая Губенко. Интеллектуала, пронзительного поэта, «совестливого камертона театра» и трогательного телерассказчика судеб наших актёров Леонида Филатова. Голосистого, темпераментного актёра и известного в театре «бабника», ставшего на время его директором, Валерия Золотухина. Мало известного широкой публике, но стоявшего у истоков театра и много для него сделавшего, всеми уважаемого директора Николая Дупака. И сменившего его, мало уважаемого и трагичного, бывшего парторга театра Глаголина.

Особо проникновенные интонации присутствуют у автора, когда он описывает красоту и душевное богатство образов актрис. А блистательных и талантливых женщин — как на подбор — было в театре, надо сказать, не мало. И автор, отдавая дань должному, перечисляет их всех: «Говоря о женской половине труппы Театра на Таганке, принято упоминать прежде всего Зинаиду Славину и Аллу Демидову. Конечно, это великие актрисы, гордость «женского лица» труппы Театра на Таганке. Но ведь рядом были замечательные Марина Полицеймако, Нина Шацкая, Татьяна Жукова, Лидия Савченко, Ирина Кузнецова, Людмила Комаровская, Виктория Радунская, Татьяна Лукьянова, Татьяна Иваненко, Елена Корнилова, и пришедшие немного позже великолепные Татьяна Сидоренко, Наталья Сайко и будущая народная артистка России Любовь Селютина».

Зинаида Славина — прима театра, играла на сцене, как и Высоцкий, «на разрыв аорты», недаром тот считал её своей любимой актрисой. Да и в жизни оставалась под тем же «высоким напряжением»: достаточно вспомнить её эмоциональную реакцию на отъезд за границу своего кумира — Любимова.

Алла Демидова — самая известная актриса «Таганки», утончённая, недоступная, величественная, долгожитель сцены одинаково проникновенно играющая и в театре, и в кино, «актриса исключительного дара».

Нина Шацкая — трогательная исполнительница своих ролей на сцене и главной роли в жизни — любящей и самоотверженной супруги, сначала Золотухина, а затем Филатова.

Именно здесь уместно высказать оценку раскрытия автором романа интимной темы. А в ярко эмоциональной жизни артистов и актрис лирические мелодии звучали постоянно и, надо заметить, были озвучены в романе с мастерством и знанием дела.

Во-первых, откровенно и честно. Во-вторых, художественно, а потому увлекательно. И главное, в-третьих, не пошло! Прочтите сами в первом томе сцену стремительной женитьбы Самойлова на Татьяне Кроткой, дочери бывшего зека и уборщицы в Центральном Комитете комсомола. А затем — горькие женские откровения Людмилы Животовой своей подруге по «Щукинке» Алисе Черновой о том, что было после её просмотра в театре Комиссаржевской в отдельном кабинете режиссёра. И вы поймёте насколько важна и сложна эта сторона человеческой жизни.

Чертой под кратким этюдом о женщинах театра может служить шутливый экспромт Андрея Вознесенского — первый автограф на стене любимовского кабинета, который и воспроизведён на обложке и в самом романе: «Все богини — как поганки перед бабами Таганки!».

А мой общий вывод второй части рецензии таков: произведение В.А.Иванова-Таганского «Неубитый театр» не только правдивая, во многом уникальная история Театра на Таганке, но и исследовательское вложение автора в русское человековедение.

3. Политика в жизни героев и политические оценки в их устах

Жизнь есть жизнь, и она не даёт спрятаться от политики даже за театральным занавесом. Поэтому произведение так богато политическими сюжетами, опасными откровениями героев и различными суждениями на темы: власть и народ, государство и интеллигенция. Немало в романе и рассказов о ключевых моментах современной политической истории России. Начиная с тревожных размышлений Самойлова о том, кто победит в президентской избирательной гонке 1996 года: Ельцин или Зюганов, в первом томе. И, кончая нечаянно подслушанным им спором в гримёрке Высоцкого на спектакле «Гамлет» между «Рыжим» (Чубайсом), «Вертлявым» (Березовским) и «Толстым» (Гайдаром) о проблеме «передачи власти» от Ельцина к Путину, во втором. Правда, в отличие от всей строго документальной канвы романа, эта сцена кажется художественным вымыслом и откровенной политической сатирой.

Наиболее выразительные и нелицеприятные характеристики даны в романе устами героев Ленину (Ульянову), Троцкому (Бронштейну) Брежневу и Ельцину.

Они содержатся в ярких высказываниях и точных оценках русского писателя, патриота своей страны Виктора Самойлова, болгарского политолога и журналиста Ивана Сладкова, независимого от власти режиссёра и диссидента, зависимого только от себя, Юрия Любимова.

За долгую, почти столетнюю жизнь Любимов, ровесник Октября, знакомился лично или через деяния и отдал дань многим политикам своего века. Любимов хоронил Ленина, видел живого Сталина, служил под началом Берии, общался с Андроповым, встречал в своём театре Микояна, поддерживал в 1993 году Ельцина. За границей во время гастролей и вынужденной эмиграции его приветствовали многие политические лидеры Европы и Ближнего Востока. Обо всём этом рассказано в романе В.А.Иванова-Таганского.

Картина впечатляющая, ни правда ли? Дающая возможность отнестись к воспоминаниям и оценкам Любимова как к свидетельствам умного и информированного современника, которые имеют свою историческую ценность.

Раскрывая истоки политической оппозиции Любимова, автор романа пишет: «..на похоронах и в скрытном дележе власти после смерти отца народов — Любимов увидел подлинную суть этой власти. Если раньше у него была возрастающая с годами настороженность по отношению к ней, то позже, и в немалой степени благодаря собственному опыту во время работы в органах, появилось осознанное неприятие этой власти. Он поклялся памятью замученного деда и ободранного до нитки отца, что никогда эти «вершители судеб» не увидят его унижения...И своё слово он сдержал».

Со временем он стал, как пишет автор, чуть ли ни главным диссидентом страны. Неприятие известных несовершенств «рабоче-крестьянской власти», а на деле диктатуры партийной номенклатуры сочеталось в нём с личным творческим стремлением «черпать силы свои в борьбе».

"В Любимове, по всей видимости, — делится своими наблюдениями писатель, — не тлело, а клокотало осмысленное неприятие советского строя (он называл его аракчеевским режимом), коммунистической идеологии и всего того показного, что в немалой степени разрушило это по-своему могучее государство, о котором без сожаления Любимов вспоминал и на закате своей жизни и славы.

Юрий Петрович был ниспровергателем, и эта «энергия разрушения», подпитываемая политическими амбициями и «неприятиями», была составной (и абсолютно органической) частью его дарования. Он способен был творить, только находясь в состоянии борьбы, конфронтации, противостояния с кем-либо или чем-либо".

Он отказался от постановки спектакля «На все вопросы отвечает Ленин», после того как во время перестройки узнал о патологиях вождя мирового пролетариата и его многочисленных приказах «расстрелять» и «повесить».

На встрече с болгарской общественностью в 1998 г. Любимов высказался жёстко и справедливо о конце могущественной партии, созданной Лениным: после перестройки и развала Советского Союза «Восемнадцатимиллионная партия коммунистов в три дня предала своего вождя, развернулась на 180 градусов и стала воровато и неумело строить плохой капитализм (выделено мною — В.О.) Когда я всё это изучил, у меня навсегда отпала охота заниматься этой личностью».

У Виктора Самойлова несколько иная политическая ориентация. Сам Самойлов, как и создатель этого образа Иванов-Таганский, по воспитанию и оставшейся в них социально-политической закваске — люди советские. Поэтому для них крушение Советского Союза стало геополитической катастрофой и личной психологической драмой. Это относится и к смене политико-экономического устройства в «новой России», и к торжеству капиталистических нравов и к дурным тенденциям в искусстве.

Так, главу 44, посвящённую Леониду Филатову и советскому времени, автор заканчивает признанием-приговором: «Сейчас вспоминаешь все это и невольно заключаешь: хоть и подчас суровая была тогдашняя действительность, но уж если что-то ей было по душе, то она никогда не скупилась на ласку. Сегодня, кроме «Аншлага» и бесконечных бенефисов юмористов, ничто не представлено из того, чем когда-то на экране было, к примеру, чтецкое искусство!

Сегодня изменились цели… Тогда, пусть и с ошибками, но кормили своих и строили великое государство. Сейчас - не только кормим чужих, но и свое дожевываем без оглядки (выделено мною — В.О.)».

Иванова-Таганского волнует не только судьба своего Театра на Таганке, ещё в большей степени его волнует судьба своей Родины. Вот почему значительную часть романа, особенно во второй части, где описывается период лукавой «перестройки», а затем наглое насаждение в стране «дикого капитализма», он посвящает своим горестным наблюдениям за сменой общественно-политического строя, своей личной позиции и личностным оценкам. Более того, по моему ощущению, в некоторых откровенно резких высказываниях на тему «дьяволиады в современной России» Ивана Сладкова, Бориса Глаголина, и даже Юрия Любимова слышится голос самого Валерия Александровича.

Как отражение своего альтер-эго, общая политическая позиция писателя и актёра Самойлова дана автором в ключе противоречий эпохи, которые делали противоречивым и трагичным духовное состояние простых, но самостоятельно думающих людей страны. Они считали советское общество своим, но не могли принять омертвляющего идеологического диктата, жизнь во лжи и безапелляционную тупость чиновничества, особенно в области государственного управления искусством.

Самойлов был членом КПСС и свой партбилет сохранил. Однако, в капээрефный новодел вступать не стал.

Он понимал, что социализм в советском государстве, при всех чарующих идеалах коммунистической доктрины, по сути, взятых из Библии, в своей исторической реальности был замешан на крови, на диктатуре с пренебрежением к достоинству и жизни человека, ради которого и строился «большевистский рай на земле», на идеологических иллюзиях и благоглупости.

Во втором томе романа дан спор убеждённой приверженцы социалистического пути развития Станки Шоповой, бывшего кандидата в члены Политбюро БСП со своим другом журналистом Иваном Сладковым, бывшим директором Болгарского телевидения и мужем дочери Тодора Живкова — генсека Компартии Болгарии. Начитанный Сладков воспроизводит в качестве аргумента наставления Троцкого своим единоверцам, что демонстрирует антирусские и людоедские устремления вождя большевицкого переворота в Петрограде:

«Вы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая никогда не снилась самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, и не белая, а красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн...

Мы раздавим Россию: на погребальных обломках укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань, мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния. А пока наши юноши в кожаных куртках, сыновья часовых дел мастеров Одессы, Орши, Винницы и Гомеля - о, как великолепно, как восхитительно умеют они ненавидеть все русское! С таким наслаждением они физически уничтожают русскую интеллигенцию - офицеров, академиков, писателей".

Кровь стынет в жилах от таких наставлений. Они стали не только для Самойлова, но и для меня шокирующим откровением. То же ждёт и остальных читателей романа.

К сожалению, в среде большевистских вождей не только Троцкий грезил мировой революцией и был готов ради этого утопить в крови Россию и русский народ. Образ идеального Ленина, созданного советской пропагандой, померк для «Самойлова», самого Иванова-Таганского и для меня после знакомства в перестроечные годы с его секретным письмом к членам Политбюро от 19 марта 1922 года, которое я даже воспроизвёл в книге «Святой ТИХОН, Патриарх Московский и всея России. Рассказ-поучение Владимира Осипова»:

"Председатель Совнаркома В.И. Ленин: «Нам известно о нелегальном воззвании патриарха Тихона,.. черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение… Именно теперь.., когда в голодных местностях едят людей, а на дорогах валяются… тысячи трупов мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией… Мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр)…

Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать. …Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать».

Отсюда понятна и психологически оправдана заполошная речь Самойлова перед «степным акыном», министром культуры Казахской республики, в которой он отказывается ставить в Алма-Ате на сцене Русского театра бездарную пьесу по книге Брежнева «Целина». Главный режиссёр этого театра не только называет Брежнева «землемером социалистического кладбища», этого показалось мало, но и выдаёт в запале: «Однако Ильич Второй в сравнении с Первым — сущая застольная мокрица. Первый же дьявол был, зверел от власти и запаха крови, горел сатанинским экстазом, пока не уморил в безрассудном большевистском бешенстве треть страны... Вождь мирового пролетариата! — Последние слова Самойлов по-ленински прокартавил...», что было легко сделать после сыгранной им роли вождя в спектакле «Синие кони на красной траве» по пьесе Михаила Шатрова.

Из этих посылов в духе философской индукции следует мой обобщающий вывод: России явно не везло с правителями в XX веке.

При Царе Николае II при огромном экономическом росте и демографическом взрыве в России началась Первая мировая война и Революция, сокрушившая русскую монархию и саму огромную империю. Сталин (Джугашвили) покончил с «верными ленинцами», грезившими уже мировой революцией и верховенством «богоизбранного народа», собрал своей стальной рукою новую империю, а заодно заграбастал в неё всё управление и всех подданных, но погубил их «чистками», ГУЛАГом, Второй мировой войной. Хитроватый и простоватый Хрущёв обыграл своих друзей-товарищей в борьбе за власть, разоблачил Сталина, внёс вирус неприятия и разочарования в мировое коммунистическое движение, не догнал Америку, не дал нам обещанного коммунистического житья-бытия, и ушёл на покой на дачу, свергнутый своими друзьями-товарищами. Сменивший его Брежнев, неожиданно для сделавших на него ставку, продержался у власти 18 лет, добился в государстве относительного благополучия, лукаво названного «периодом застоя», но проспал буржуазное перерождение своей партийной элиты. Подсаженный после его смерти Громыко и Андроповым в кресло Первого секретаря ЦК КПСС Горбачёв, «меченый» лёгкостью мысли необыкновенной, синдромом предательства и управленческой беспомощностью, проиграл холодную войну с Америкой, вывел советские воинские части из Западный Европы в русское поле, не получив взамен ничего, кроме попранных обещаний, создал ГКЧП и трусливо спрятался от реализации его миссии в резиденции Давос; позже, приняв от наших «западных партнёров» Нобелевскую премию мира, мирно почил в этом году в возрасте 90 с лишним лет. Переигравший первого президента СССР бывший первый секретарь Свердловского обкома КПСС Ельцин окончательно добил, при нашем общем военно-номенклатурном и гражданском попустительстве, свою многострадальную родину: оформил развал СССР в Беловежской пуще, организовал «приватизационное» разграбление народной собственности, посадил американских агентов в центры управления государством и, выпив водочки, закусил пирогом национального достоинства Русского мира. По сути, опустил Россию на колени перед Западом.

Это «наваждение» на российскую власть как некое историческое проклятие замечает и автор романа: «Уже стало правилом, что наш замечательный, наивный народ в очередной раз в кого-то влюблялся, поддерживал, возвеличивал и вновь ошибался».

Что принесло нам в новом XXI веке, на рубеже тысячелетий воцарение во власти Владимира Владимировича Путина? За эти 22 года он выполнил договор с Ельциным при передаче власти: не стал политически развенчивать его, обеспечил процветание «ельциновской семьи» в новых условиях, закрыл глаза на вредоносное существование Ельцин-Центра в Екатеринбурге.

Сохранил существующий капиталистический «либерально-демократический» строй и частную собственность, и не сократил ужасающий разрыв между бедностью и богатством в России. Хотя немало сделал для финансовой поддержки семей и обездоленной части населения со стороны государства. Поэтому верен, скорее всего, вывод философа и геополитика Александра Дугина о том, что президент России до сих пор балансирует между либералами во власти и оппозиционной «русской партией» патриотически настроенных людей нашей страны.

Хотя Путин и покончил с политическим гнётом олигархической «семибанкирщины», избавился, как Сталин от Троцкого, от суетливого Березовского и медиамагната Гусинского, отправил на нары Ходорковского. Чубайс покинул Россию сам.

После своей знаменитой мюнхенской речи в 2007 году — манифеста возрождения самостоятельности России и открытого вызова Западу понемногу начал поднимать её с колен в политическом, военном и национально-идеологическом отношениях.

А с 24 февраля был вынужден начать прямую вооружённую борьбу с осатаневшим Западом на Украине — этом военном полигоне НАТО, где Россия борется с «АнтиРоссией», где русские убивают русских...

Вновь с нами мука и сладость гоголевских вопросов к самим себе и к Богу: «Эх, Русь, птица-тройка», «куда же несёшься ты, дай ответ»? «Что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях?», которые несут, закусив удила, разметнувшуюся на полсвета Русь сквозь тысячелетия и преграды. Дадут ли нынче «этому наводящему ужас движению... дорогу другие народы и государства»?..

Что дальше, спрашиваю уже я? Победа в затяжной войне с объединённым Западом на Украине? Многотрудный мир? Или атомный апокалипсис для всего Мира?!

4. Заключение с человековедческими вопросами рецензента

Мы не знаем, удастся ли Путину пересилить «наваждение» и снять историческое проклятие с власти российской, о которых размышляет писатель В.А.Иванов-Таганский, либо всё потечёт по-старому. Будем надеяться, что Матерь Божия и в эту трудную минуту Россию не оставит, и наша воля политическая и наше воинство приведут её к победе.

По крайней мере, общий патриотический пафос романа «Неубитый театр», где обнажены души русских людей: и правых, и виноватых, сильных и слабых, талантливых и просто способных, до боли любящих свою землю, или всечеловечно чувствующих «боль времени», надежду такую питает.

Осталось сказать о стилистике и композиции рецензируемого романа. Он изложен хорошим русским слогом. Присутствует повествовательное разнообразие: отточенные портретные зарисовки, насыщенные мыслью диалоги, авторские монологи, уместные вставки фрагментов других книг-воспоминаний, создающие атмосферу присутствия документы из архива театра.

Заметна симпатия автора к афористичной форме выражения смысла. Афоризмы рассыпаны по всей ткани произведения, делая его многозначным и по-философски глубоким.

Обращу внимание на то, что части романа отличаются друг от друга: по языку, стилистике и по выбору предметов описания.

К примеру, в первой части достаточно много глав (22-я, 24-я), которые созданы в привычной драматургу Иванову-Таганскому манере — стиле построения текста в пьесах: лапидарность, глаголы настоящего времени, сплошные диалоги. Во второй части этого почти не наблюдается: там больше развёрнутых описаний, внутренних монологов и эпичности. Хотя динамика действия сохраняется. Понятно, что различие вызвано семилетней и более разницей в сроках создания текстов, а также социальным и художественным «взрослением» автора.

Первая часть в большей степени посвящена описанию начала жизненного пути Виктора Самойлова — «юность прожитая в золотую пору Таганки» на фоне яркой жизни ведущих театров страны и их актёров. Во второй преобладает мотив поисков источника пришедшего в театр «дьявольского наваждения», ответа на вопрос: в чём причина его гибели? Начинает своё хождение по мукам Самойлов с разговора под запись во время вторых гастролей Таганки в Болгарии с Любимовым, выспрашивает директора Бориса Глаголина, слушает рассказ зашифрованной актрисы И.И. о начале раскола в театре, обращается к воспоминаниям театрального фотографа Александра Стернина, собирает прозаичную документацию театра и субъективные суждения газетных рецензий. И всё это — на грозовом фоне жизни поднятой на дыбы и опрокинутой в грязь России («к рынку рвались, а оказались на помойке»), скандальных «перевыборов» Ельцина в 1996 году («люди, объявившие себя «демократами», сами от демократии отказались») и негативных явлений на театральных подмостках («в театр полезла нахально… «развлекуха» и «порнуха»)!

Роман о театре должен быть насыщен эпизодами театральной жизни, и в нём, действительно, представлена чуть ли ни вся обозримая часть жизни «Таганки». Одно повествование о девятимесячной репетиции спектакля «Гамлет», чего стоит! Ещё большая историческая и учебно-познавательная цена у описаний методики любимовской режиссуры и манеры его работы с актёрами.

Предпоследняя глава «Как и почему уничтожают русский театр?» — это вообще большой обобщающий искусствоведческий труд автора о всей совокупности современных российских театров, об их режиссёрах, постановках и тенденциях развития. Написана в ключе критическом, достаточно остановить своё внимание на конечном сакраментальным вопросе автора: «Почему на государственные средства (деньги налогоплательщиков) стряпают идиотские постановки, шельмуется наша история, а народ показан в лучших традициях махровой русофобии?».

Правда, заканчивается глава вновь театральным подвижничеством Любимова, его достижениями и последним примирительным разговором автора с ним в больнице. Поэтому концовка светла и оптимистична, несмотря на смерть Учителя и рассказ о его торжественных проводах в мир иной без его учеников.

Ежели говорить об общей эмоциональной напряжённости повествования о «Таганке» и жизни в России, то она в моём восприятии трагедийна. Слишком много не решённых и принципиально не разрешимых вопросов в рамках созданной системы отношений власти, права, собственности и народа. Это — не драма, а современная трагедия в духе «Медеи» Еврипида и «Гамлета» Шекспира, которые неспроста ставил на отечественной сцене Юрий Любимов.

Роман очень насыщен, содержание двухтомника позволяет вести анализ его особенностей и достоинств достаточно долго, но объём рецензии против этого. Поэтому заканчиваю несколькими важными человековедческими вопросами. Хотя бы потому, что на них своими образами, своими художественно-публицистическими средствами пытается ответить и автор романа.

Вопрос первый: Кто ты, человек русской породы и в чём отличие твоё от иных народов?

Отвечая языком философским, утверждаю: модель русского бытия, духа и логики — многовекторная бесконечность. Ибо, даже бескрайние просторы России не удовлетворяют русского человека: в мыслях и странствиях он уходит за горизонты, тянется к кругосветным плаваниям и полётам, более того — его мистически влечёт бесконечность самой Вселенной! (Вспомним генерального конструктора космической техники академика Сергея Королёва и замечательного путешественника Фёдора Конюхова — протоиерея РПЦ и академика Петровской академии наук и искусств).

В быту он неприхотлив, работящ, мечтателен и беспокоен. Хватается за всё, что попадёт в руки, либо под руку: надобно ему всё попробовать, ко всему подступиться и всё, что можно и нельзя, усовершенствовать. Начиная с бытовых приборов и инструмента, с благоустройства избы, государства и мира, заканчивая переделом самого себя. (Осознаем же наконец: ни у какого другого народа нет столько самоучек, умельцев, изобретателей и блаженных как у нашего! Да и Великая русская революция началась с его мечты о справедливом мироустройстве и о рождении нового коммунистического, а по сути — православного в духе «коммунизма Христа», человека).

Взор в небеса для нас — не только любование плывущими белыми облаками или чёрной бездной звёздного неба, но и молитвенное обращение к Богу. Потому что классическая русская философия, а вслед за ней и духовно-нравственный инстинкт народного самосознания, ведают, что в приоритетах самопознания личности русского человека не тугая мошна, не царские чертоги, не иные земные блага, не тело даже своё — источник жизни и материальное вместилище духа, а бессмертная душа. «Душа выше и дороже всего!» (Пётр Астафьев, философ XIX в.).

Вот почему в вере, в восприятии времени и пространства, да и в умственной логике человека русской цивилизации доминируют вечность и бесконечность — «жизнь без конца и края». В духе полузабытого русского космиста и пророка, автора «Философии общего дела» Николая Фёдорова, которого возродила для русского самосознания доктор филологических наук Светлана Семёнова.

Нечто подобное прозорливо замечает и её муж, создатель теории национальных образов мира, писатель еврейско-болгарского замеса Георгий Гачев, с которым дружил Иванов-Таганский: «Россия своих границ и пределов никогда не знает. Хоть увидишь их на карте, но в ощущениях — нет… в общем: если, с одной стороны, русские ощущают плечо соседа и предел, то с другой стороны — границы нет, и своя земля прямо переходит во Вселенную».

Выходит, наша душевная ширь, да блажь мужского поведения объясняется контрастным самоощущением: один бок обжигает костёр семейного очага, другой — студит неземным холодом раскинувшийся рядом Космос.

Вот эта бескрайность своей земли, планетарный ноосферизм мышления и вечная неудовлетворённость своим бытием рождает у русского человека тягу к перемене мест. Не будь этой неизбывной тяги, житейской неудовлетворённости и познавательного любопытства, присущих нашей душе, русские первопроходцы не покорили бы Сибирь.

А сейчас как? Ужель, порастеряли мы былую силушку и славу? И к русским XXI века можно отнести поэтическое сожаление любимого мною Лермонтова: «Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя: Богатыри — не вы!»?

Скорее всего, нет. Ибо крепка генетика у людей Русской равнины, Северной Руси, Сибирских просторов и казацкого Юга, богат культурный код русской цивилизации и сильна воля к жизни нашего народа!

Вопрос второй: Почему же тогда вы, гении земли русской, остаётесь в брезгливой оппозиции к власти: не служите ей, но и не берёте власть в свои руки, следуя путём умного грека Платона? Ведь он считал, что идеальным государством должны управлять философы, которые больше всего ценят истину, справедливость и благо, потому-то вместе с художниками и поэтами могут заботиться о благе государства и граждан как о своём собственном. Когда же патриотичные и совестливые интеллектуалы станут вместо жестоких правителей и бездарных чиновников определять судьбу страны и мира? Дайте ответ — нет ответа! Лишь академик Петровской академии наук и искусств А.И.Субетто не устаёт проповедовать в своих многочисленных работах «грядущий ноосферный синтез науки и власти», но в логике «социо-природной эволюции», а не социальной Революции…

Позиция «ни то ни сё» в этом вопросе, по моему разумению, лежит и в основной сентенции Юрия Любимова из романа о «Таганке»: «Художник всегда должен быть в оппозиции к государству»!

Но ведь это сродни морали вора в законе, который не должен признавать власть и сотрудничать с государством, работать на производстве. Но должен воровать и присваивать себе то, что произведено в государстве другими, лояльными к нему. Криминальный мир, сидельцы таганского узилища как будто бы сакрально передали после сноса тюрьмы в этом московском «месте силы», где, возможно, и было настоящее место судьбоносной для Руси Куликовской битвы, свой настрой и свои темы созданному на Таганской площади новому театру.

Припоминаете припев грустной песни её заключённого?:

Таганка, все ночи полные огня,

Таганка, зачем сгубила ты меня?

Таганка, я твой бессменный арестант,

Погибли юность и талант

В твоих стенах!

Разве не показывает автор романа принципиальное неприятие Любимовым советского государства, сарказма его в отношении трагических нелепиц «новой России»?

Образ государства-тюрьмы, которая губит людей и таланты, мешает творчеству был воспринят и Любимовым, и его труппой. Достаточно вспомнить его режиссёрскую трактовку первой на этой сцене блестящей постановки пьесы Бертольда Брехта «Добрый человек из Сезуана», или «блатной» цикл поэзии Высоцкого, его песню «Эй, шофёр, вези — Бутырский хутор, где тюрьма, да поскорее мчи!».

И все же, не власть, не гениальные одиночки, не везение, а народ наш многонациональный: удалой и бойкий, и в разных испытаниях стойкий, хотя наивный и простой — гарант существования России. Настолько привык он выживать в самых сложных условиях природного и социального бытия и так ценит свою Родину, что перемыкает и преодолеет всё: и холод студёный, и чиновничий беспредел, и капиталистические порядки, и бандитские налёты, и вооружённые иностранные нашествия. Ему бы только воли, хлеба, культуры и уважения побольше!

Россию не раз пытались убить. Не убили. И не убьют, если сама она не впадёт в грех национального самоубийства, как это почти случилось в отечественной политической истории в 90-е годы и в частном случае с Театром на Таганке.

Вот какое напряжение мысли возникает и какие выводы приходят на ум при прочтении нового произведения В.А.Иванова-Таганского «Неубитый театр» — главной книги его жизни... А это значит, что и роман удался, и жизнь удалась!

Осипов Владимир Глебович, вице-президент Петровской академии наук и искусств, председатель её Тверского регионального отделения, профессор и академик ПАНИ, руководитель Тверского научного центра комплексного изучения человека, кандидат философских наук.

21 июля-11 августа, 26 сентября-11 ноября, 20 декабря 2022 года

город Тверь

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Владимир Осипов
О тверском Спасо-Преображенском соборе
И мощах св. блгв.кн. Михаила Ярославича Тверского
20.02.2024
Русский характер — главное оружие России
Рецензия новой рукописи В.А.Иванова-Таганского «Мы там нужны»
12.11.2023
Военно-патриотическая мобилизация Русского мира и Академического движения в России в условиях глобального противостояния Запада
Доклад, представленный на Международную научно-практическую конференцию «Духовный и геополитический смысл событий на Украине и необходимость русской мобилизации» 9-х Калязинских чтений МОО «Русское Собрание»
11.06.2022
Петровская академия наук и искусств — лидер Академического движения в России!?
Научный доклад, представленный на юбилейный XI съезд ПАНИ
25.11.2021
Все статьи Владимир Осипов
Последние комментарии
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Владимир Николаев
29.03.2024 07:07
«Не только кощунственный, но и антигосударственный акт»
Новый комментарий от Александр Волков
29.03.2024 06:47
О красных и белых
Новый комментарий от Потомок подданных Императора Николая II
29.03.2024 00:26
Пикник на обочине Москвы
Новый комментарий от Vladislav
29.03.2024 00:17
Если всерьёз об Эдмунде Шклярском и о «Пикнике»
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 23:30
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Калужанин
28.03.2024 22:04
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Александр Тимофеев
28.03.2024 21:09