Главным и единственным (не считая краткого свидетельства более позднего «Пискарёвского летописца»)[1] источником сведений о чудесном явлении в 1579 г. Казанской иконы Божией Матери считается сказание «Повесть и чюдеса Пречистые Богородицы, честнаго и славнаго Ея явления образа, иже в Казани».
Наиболее ранний из выявленных списков «Повести...», частично написанный рукой «самовидца» и участника этого события митрополита Казанского и Астраханского Гермогена (Ермогена) (ок. 1530 - 1612) - будущего Патриарха Московского и всея Руси (в 1606 - 1612 гг.), датируется 1594 г.[2] Известно также большое количество списков XVII - XIX вв. Кроме того, краткое изложение «Повести...» приводится в «Прологах».[3]
Вместе с тем, до сих пор, по не вполне понятным причинам, не существует серьёзных научных исследований, в которых бы содержался комплексный источниковедческий, литературоведческий и религиоведческий анализ этого ценного во всех отношениях документа. Притом остаётся много вопросов по поводу происхождения, датировки и авторства «Повести...», исторической достоверности и хронологической последовательности описываемых в ней событий.
На то, что должен существовать протограф «Повести...», с которого митрополитом Казанским и Астраханским Гермогеном (Ермогеном), по его же свидетельству, было «списано» свидетельство о явлении и обретении Казанской иконы Божией Матери, в разное время, указывали, в частности:
- академик Императорской Санкт-Петербургской академия наук П.М. Строев (1796 - 1876) - в изданном уже после его смерти - в 1882 г. - под редакцией академика А.Ф. Бычкова исследовании «Библиологический словарь и черновые к нему материалы П.М. Строева»;[4]
- автор предисловия к опубликованному в 1880 г. (1881 г.) в московском журнале «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения» «Сказанию о явлении и чудесах от иконы Пресвятыя Богородицы Казанской...», подписавшийся «А.С.»[5]: возможно, будущий академик А.И. Соболевский (1856/1857 - 1929) - автор предисловия к выпущенному позднее - в 1912 г. - в г. Москве «фототипическому изданию» под названием «Сказание о чудотворной Казанской иконе Пресвятой Богородицы. Рукопись святейшего патриарха Гермогена»[6];
- современный немецкий исследователь - профессор Вюрцбургского университета имени Юлиуса-Максимилиана (Германия, Бавария) Андреас Эббингхауз - в разделе 3.4.1 «Kazanskaja (Die dem Patriarchen Germogen zugeschriebene Legende Über die Kazaner Marienikone und ihre anonyme Vorlage)» («Казанская /приписываемая Патриарху Гермогену легенда о Казанской иконе Богородицы (Марии) и её анонимный первоисточник/») своего научного труда «Die altrussischen Marienikonen-Legenden» («Древнерусские легенды об иконах Богородицы /Марии/»), изданного в г. Берлине в 1990 г.[7]
Так, П.М. Строев, перечисляя сочинения митрополита Казанского и Астраханского Гермогена (Ермогена), писал: «а) Повесть о явлении казанской чудотворной иконы Божией Матери; митрополит Гермоген не сочинил её, а только переиначил и дополнил прежде существовавшую неизвестного автора. Списков этой повести (листов 30, в 4 д. л.) весьма много, в сборниках и особо».[8]
«А.С.», в свою очередь, указывал на то, что первым письменным свидетельством могло стать донесение царю Ивану IV Васильевичу о явлении Казанской иконы Божией Матери и бывших от неё чудесных исцелениях, которое направил ему, вместе с явленным образом (или его списком)[9], архиепископ Казанский и Свияжский Иеремия (период архиерейства - 1576 - 1581 гг.), являвшийся непосредственным участником этих событий.
Из «Повести...» (той её части, где описывается «чюдо второе») явствует, что после того, как «девицу Матрёну с материею ея почтоша архиепископ же и воеводы и весь народ»: «Чюдную же икону списавше и преславное явление чюдотворныя тоя иконы, и чюдеса, бываемыя от нея, написаша и послаша в царствующий град на Москву к самодержавному царю Государю и великому Князю Ивану Васильевичю, всея Русии Самодержцу, и к сынома его - царевичю князю Ивану Ивановичю и царевичю князю Феодору Ивановичю, ныне же божиею благодатию Государь Царь и Великий Князь, Самодержец всея Русии».[10]
Ссылаясь на это свидетельство, «А.С.» отмечал, что: «Здесь, как видно, патр[иарх] Гермоген говорит о каком-то постороннем сочинении. Предполагать же, что он упоминает в этом случае о своём беловом сочинении, отосланном к великому князю нет данных, да вместе и нужды. Конечно, он мог так говорить о первом описании чудес, бывших от иконы Казанския Божия Матери или вследствие авторского смирения, или потому, что первое сочинение об этом факте писал не он. Допустить первое невозможно, потому, что, если Гермоген хотел скрыть своё имя здесь, то он скрыл бы его и в других местах своего сочинения. Напротив же, он везде выставляет свою личность. В предисловии излагает свои чувства и мысли по поводу явления иконы Казанския Божия Матери; далее при описании факта явления иконы и торжества, бывшего по этому поводу, он указывает то, чем был в то время, т[о] е[сть] какую должность проходил и что делал, и, наконец, в заключении он упоминает опять о своих чувствах, о возведении его в сан митрополита Казанского и просьбе царя Фёдора Ивановича описать явление иконы и чудеса, бывшие от неё. Из всего этого вывод очевиден: патриарх Гермоген, если бы писал прежде об явлении иконы для царя Ивана Васильевича Грозного, то он, не стесняясь авторским смирением, сказал бы это прямо, без всяких околичностей. Значит, остаётся допустить последнее, - что первое сочинение писал не патриарх Гермоген, а оно принадлежит перу неизвестного лица. Что же это было за сочинение, отосланное в Москву к Ивану Васильевичу? Почему Фёдор Иванович просит Гермогена описать щедроты к роду человеческому Пресвятыя Богородицы, когда уже к его отцу отослано было сочинение о том же предмете? Второй вопрос, нам представляется, наводит на решение первого, и говорит и о характере первого сочинения и об его авторе. Если Фёдор Иванович просит написать другое[11] сочинение, значит он первое считает кратким и недостаточным. На этом основании можно построить следующее весьма правдоподобное предположение. Непосредственно после факта явления иконы архиепископ Казанский Иеремия, как лицо, служащее представителем Казанского духовенства, должен был довести до сведения царя об этом факте явления иконы и в подтверждение её чудотворности указать на факты исцелений от этой иконы».[12]
Вместе с тем, «А.С.» считал, что митрополит Казанский и Астраханский Гермоген (Ермоген), сам будучи очевидцем явления Казанской иконы Божией Матери и происходивших от неё чудес, не пользовался этим письменным свидетельством. Однако весомых аргументов в пользу данного утверждения он не привёл, ограничившись достаточно сомнительными рассуждениями общего характера.
Предполагая, что «это описание должно было очевидно носить характер официальный, отличаться сжатостью и сухостью», «А.С.» писал: «Очевидно, оно не могло удовлетворить набожного молодого царя - Фёдора Ивановича, и ему, как человеку, к сердцу, принимающему церковные дела, интересно было иметь об иконе Казанския Божия Матери более подробные, чем официальные, сведения. Благодаря всему этому и мы имеем знаменитое сочинение патриарха Гермогена. Если дело происходило так, то очевидно, Гермогену и не зачем было пользоваться этим документом, ибо он сам, как очевидец, знал подробно факт явления иконы и те чудеса, какие излила Божия Матерь в Казани. Значит ему не зачем было и пользоваться этим сочинением, и он вправе был сказать, что он пишет то, что видел и слышал и что подаст "Святый Дух". Если бы он имел готовый материал под руками, то прямо сказал бы об этом, а если бы и нет, то не стал бы жаловаться на труд выполнения желания царя и т.п.».[13]
Авторитетный славист Андреас Эббингхауз, проанализировавший целый ряд рукописных текстов, повествующих о явлении Казанской иконы Божией Матери, также, помимо прочего, пришёл к выводам о том, что «текст Гермогена является вторичным», и что тот «вмешался в фактическое содержание одного из первых анонимных текстов».[14]
В своём вступлении и комментарии к тексту рукописи «Повести...» и его переводу, размещённым в «Электронных публикациях Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН», учёный О.В. Панченко также особо отметил, со ссылкой на А. Эббинхауза, что: «Эта повесть не является, однако, творением одного только Гермогена. Как установил немецкий исследователь А. Эббингхауз, у Гермогена был предшественник, написавший "Слово о явлении святыя иконы Пречистыя Богородицы честнаго ея Одигитрия, иже есть в Казани", представляющее собой старшую редакцию "Повести о явлении Казанской иконы" (См.: Andreas Ebbinghaus. Die altrussischen Marienikonen-Legenden. Berlin. 1990. 5. 209 - 219).
Сочинение предшественника Гермогена было написано в жанре "похвального слова" - с пространным вступлением и панегириком в заключении. В повествовательной части этого "Слова" рассказывалось о пожаре в Казани, о видениях юной Матроне Онучиной и об обретении ею чудотворной иконы, а также о чудесах, совершавшихся от новоявленной иконы (всего было описано 14 чудес). Вступление же и заключение «Слова» почти полностью были заимствованы из торжественных слов отцов Церкви на богородичные праздники (на Зачатие Богородицы, Покров и Введение во храм).
Работа митрополита Гермогена над "Повестью о явлении Казанской иконы" была связана прежде всего с редактированием сочинения его предшественника. Внося исправления в текст "Слова", Гермоген сократил риторическое вступление и заключение и значительно распространил повествовательную часть. В результате внесенных им исправлений изменилась и жанровая природа произведения: "похвальное слово" стало "повестью".
При этом митрополит Гермоген существенно изменил текст своего предшественника: он дополнил новыми подробностями рассказ о явлении иконы и о её первых чудесах, исключил два "чуда" предшествующей редакции (№ 12 и 14), а два другие объединил в одно (№ 6 и 8); к записанным ранее чудесам добавил пять новых (№ 12 - 16). В заключении "Повести" он упомянул о своем поставлении в митрополиты и сообщил о создании каменного храма в честь чудотворной иконы Богородицы в Казанском девичьем монастыре.
Отличительной чертой редакции Гермогена стало появление в ней образа "повествователя" - живого свидетеля и участника описываемых событий, придавшее его рассказу неповторимое обаяние достоверности. Повествование ведётся Гермогеном от первого лица; рассказ его автобиографичен, изобилует яркими подробностями и запоминающимися деталями (обретенная икона оказывается завернутой в рукав однорядки вишнёвого цвета; лик Богоматери сияет свежими красками, как будто бы внове написанный; люди, желая прикоснуться к иконе, пробираются к ней по головам других). Тональность, с которой повествователь рассказывает об обретении иконы, исполнена радости и благоговения. Питаемый памятью собственных духовных впечатлений, он вспоминает о значимом для него событии "со страхом и трепетом и радостью многою"».[15]
Таким образом, в научной литературе сложилось вполне определённое мнение о существовании протографа «Повести...», подкреплённое текстологической доказательной базой и вполне убедительными логическими предположениями о том, что первое письменное свидетельство о явлении Казанской иконы Божией Матери и бывших от неё чудесных исцелениях, должно было принадлежать местному архиерею, ибо в то время только он мог подготовить сам, либо поручить это кому-либо с собственного благословения и при личном участии, а затем - подписать и направить такой документ царю вместе с явленным образом (или его списком).
В данной связи весьма ценным представляется следующее обстоятельство.
В 1914 г. историком Русской Церкви К.В. Харламповичем (1870 - 1932) в заседании «Церковного Историко-Археологического Общества Казанской епархии» (ЦИАО КЕ) был сделан доклад на тему «Неизвестное творение Иеремии, Архиепископа Казанского (XVI в.)».
«Докладчик, - сообщалось об этом в отчёте ЦИАО КЕ за 1914 г., - познакомил членов Общества с найденным им в Москве в архиве Министерства Иностранных Дел и неизвестным доселе в печати сочинением Казанского Архиепископа Иеремии (1576 - 1581), при котором совершилось явление Казанского Образа Богоматери. Это сочинение носит название "Повесть похвальна Новоявленнаго Образа Пречистыя Владычицы нашей Богородицы, Честнаго и Славнаго Ея Одигитрея, иже в Казани". Докладчик анализировал это произведение и отметил его особенности».[16]
К сожалению, каких-либо иных упоминаний о сделанном К.В. Харламповичем открытии, а также о дальнейшей судьбе самого этого «сочинения» пока обнаружить не удалось.
Вместе с тем, очевидно, что таковое вполне встраивается в систему доказательств существования протографа «Повести...» и может служить подтверждением сделанного «А.С.» гипотетического вывода о том, что автором первого письменного свидетельства о явлении Казанской иконы Божией Матери и бывших от неё чудесных исцелениях был архиепископ Казанский и Свияжский Иеремия.
О жизни и трудах этого архиерея, продолжающего оставаться «в тени» Патриарха Московского и всея Руси Гермогена (Ермогена), известно очень мало. На данное обстоятельство указывал, в частности, в своём исследовании «Архипастыри Казанские. 1555 - 2007», изданном в 2007 г. в г. Казани, историк Е.В. Липаков (1959 - 2012), добавляя, что «и те сведения, которые излагаются в литературе, вызывают сомнения».[17]
Бытует мнение, что он происходил из «московских купцов».[18] Однако, как рассуждал тот же Е.В. Липаков: «По преданию, архиепископ Иеремия происходил из "московских купцов". С одной стороны, в XVI - XVII вв. понятие "купец" ещё не употреблялось для обозначения сословия, а "московский" или "москвич" в это время чаще применяли не к жителям города Москвы, а к сельскому населению столичных окрестностей. Отсутствие фамилии косвенно свидетельствует о том, что будущий казанский архиерей по происхождению не принадлежал к сословию служилых людей».[19]
Известно, что он принял постриг в Иосифо-Волоколамском монастыре, что открывало тогда большие возможности в части продвижения по церковно-карьерной лестнице. Как указывал известный исследователь русского средневековья, доктор исторических наук А.А. Зимин (1920 - 1980), «середина XVI в. была временем наибольшего влияния иосифлян при дворе Ивана Грозного». «Постриженики Волоколамского монастыря и их соратники, - отмечал он со ссылкой на работу академика Академии наук СССР, историка М.Н. Тихомирова (1893 - 1965) "Российское государство XV - XVII вв.", - тогда занимали все важнейшие посты церковной иерархии. Волоцкий монастырь "был главным поставщиком кандидатов на высшие духовные должности".
3 февраля 1555 г. первым архиепископом в недавно завоёванную Казань был назначен бывший игумен Волоцкого монастыря Гурий Руготин. Вместе с ним в новую епархию были посланы несколько иосифлянских монахов и их соратников, которые заняли места архимандритов важнейших монастырей. Герман Полев стал архимандритом в Свияжске, а Варсанофий - в Казани. Последний не был пострижеником Волоцкого монастыря, но воспитывался под надзором епископа Акакия Тверского и позднее сделался его преемником. Вместе с ними был отправлен "великий старец Волоколамского монастыря Герасим Ленков" (умер 3 декабря 1559 г.) с множеством монастырских слуг. Гурий Руготин пользовался особым покровительством московского государя. Сохранилось послание к нему Ивана Грозного. Казанская епархия со времён Гурия непрерывно до начала XVII в. находилась в руках иосифлян. [...] Там, где правительство нуждалось в крутых мерах для подчинения недавно присоединённых территорий, на важнейшие церковные должности назначались постриженики Волоцкого монастыря».[20]
Это обеспечивало проведение в Казанской епархии на протяжении многих десятилетий единого церковного курса, проводниками которого выступали, в том числе, архиепископ Казанский и Свияжский Иеремия и митрополит Казанский и Астраханский Гермоген (Ермоген).
«Пять первых архиепископов казанских из шести, - перечислял А.А. Зимин, - были пострижениками Волоколамского монастыря. После смерти Гурия Руготина (5 декабря 1563 г.) архиепископом казанским был Герман Полев до своей смерти (12 марта 1564 - 6 ноября 1568 г.). Его преемником был Лаврентий (2 апреля 1569 - 13 июля 1574 г.), который ранее был игуменом Волоколамского монастыря (1566 - 1568 гг.). После смерти Лаврентия в Казань был назначен Вассиан, о котором у нас не сохранилось никаких сведений. Вассиан находился на архиепископском престоле только несколько месяцев. После него архиепископом снова были иосифляне Тихон Хворостинин (6 июля 1575 - 11 июня[21] 1576 г.) и Иеремия (умер в октябре 1581 г.). До этого Иеремия был архимандритом Богородицко-Свияжского монастыря (1564 - 1565 гг.), а позднее архимандритом Преображенского Казанского монастыря (1567 - 1576 гг.). Первым казанским митрополитом был воспитанник иосифлян Гермоген (13 мая 1589 - 3 июля 1606 г.)».[22]
Время рукоположения архимандрита Казанского Спасо-Преображенского монастыря Иеремии во архиепископа Казанского и Свияжского связывается с датой смерти его предшественника - Тихона I (Хворостинина). Так, в составленном российским лингвистом Н.Н. Дурново (1876 - 1937) списке епархий и архиереев «Иерархия Всероссийской Церкви от начала христианства в России и до настоящего времени», первый том которого был опубликован в 1892 г. в г. Москве, указывается, что архиерейская хиротония архимандрита Иеремии состоялась в августе 1576 г.[23]
В справочном материале «Краткие биографические сведения об иерархах Казанской епархии от учреждения её до настоящего времени. (1555 - 1885 г.г.)», опубликованном в № 17 от 1 сентября 1885 г. «Известий по Казанской Епархии», сообщалось, в частности, что он был «пострижен в Иосифове волоколамском монастыре, в 1567 г. возведён св[ятым] Германом в сан архимандрита казанского Спасо-Преображенского монастыря, жил со св[ятым] Германом в Москве и вместе с свияжским архимандритом Иродионом совершил его погребение».[24]
В опубликованной в 1906 г. в томе VII «Православной Богословской Энциклопедии» статье «Казань и Казанская епархия» известный историк Русской Церкви, профессор Казанской духовной академии (КДА) И.М. Покровский (1865 - 1941) «эмоционально раскрасил» скудные сведения об архиепископе Казанском и Свияжском Иеремии, отмечая, что «он вместе с св[ятым] Германом переживал в Москве ужасы опалы и совершил погребение святителя-мученика».[25]
Об этом же впоследствии писал и Е.В. Липаков, не приводя, однако, также ссылок на конкретные документальные источники и руководствуясь, как нам представляется, по большей части тогдашним общим «историческим контекстом».
«В 1567 году, когда архиепископ Казанский и Свияжский Герман находился в Москве, - писал Е.В. Липаков, - основатель Казанского Спасо-Преображенского монастыря святитель Варсонофий был назначен Тверским епископом. На его место святитель Герман избрал знакомого ему по Иосифо-Волоколамскому монастырю игумена Иеремию и вызвал его в Москву. Здесь новый архимандрит в ноябре 1567 года хоронил своего жестоко убитого архипастыря. Скорее всего, в Казань отец Иеремия прибыл вместе со своим товарищем по Иосифо-Волоколамскому монастырю, новым архиепископом Лаврентием, весной 1568 года.
В качестве архимандрита Спасо-Преображенского монастыря отец Иеремия встречал в Казани ещё одного бывшего насельника Иосифо-Волоколамской обители, архиепископа Тихона (Хворостинина). Казанский Спасо-Преображенский монастырь уже считался одним из самых важных в России. Поэтому архимандрит Иеремия присутствовал на соборе 1572 года, избравшем нового митрополита Антония и разрешившем Ивану IV четвертый раз вступить в брак, и на следующем соборе 1573 года. [...]
Архиепископ Иеремия принимал участие в соборе 1580 года, но на следующем соборе, состоявшемся через год и избравшем митрополита Дионисия, владыки Иеремии уже не было (следующий Казанский архиепископ, Косма, был рукоположен 29 декабря 1581 года)».[26]
В 1581 г. архиепископ Казанский и Свияжский Иеремия, предположительно, ушёл на покой и уехал в Иосифо-Волоколамской монастырь, где скончался и был похоронен - «в нижней церкви». «Здесь же, - сообщалось, в частности, в изданном в 1887 г. "Историческом описании Иосифова Волоколамского второклассного монастыря...", - погребены ещё 4 епископа, постриженики Иосифова монастыря: Иеремия и Лаврентий Казанские, Савва и Нифонт Крутицкие».[27]
Произошло это, согласно наиболее распространённой версии, в том же 1581 г.[28] (с уточнением Н.Н. Дурново - в октябре месяце)[29]. Вместе с тем, Е.В. Липаков утверждал, что: «Называемая в литературе дата смерти - тот же 1581 год - не подтверждается документами и другими источниками».[30] «Вполне вероятно, - указывал он, не ссылаясь, однако, на источники, - что на самом деле архиепископ Иеремия прожил на покое значительно дольше».[31]
Главным событием, которое произошло в период архиерейства Иеремии, по общему признанию, стало явление и обретение в 1579 г. Казанской иконы Божией Матери. Он является одним из основных персонажей «Повести...». Многие описанные в «Повести...» события, что вполне объяснимо, происходили при личном участии правящего архиерея и с его благословения, но, тем не менее, архиепископ Иеремия «затеняется» здесь фигурами Матроны и будущего митрополита Казанского и Астраханского Гермогена (Ермогена) - «тогда в чину поповсте, святаго Николы, иже зовется Гостин»[32], с которыми связываются: с первой - непосредственно чудесное явление и поиски иконы, а со вторым - её общественное представление (организация крестного хода, перенесение иконы) и первые свидетельства чудодейства явленного (обретённого) образа.
Так, архиепископ Казанский и Свияжский Иеремия стал непосредственным свидетелем «чюда 4-го»: «Некогда оубо отроча, - сообщалось в "Повести...", - материею своею принесено в церковь, слепо очима; мати же его стояше пред образом Богородицы, с плачем моляшеся о прозрении отрачате. Отроча же внезапу нача руками осязати по лицу матерь свою. Народи же убо вси молишеся Пречистыя образу: архиепископ же стояше на месте своем, зряше на отроча и виде сие, яко отроча матерь свою рукама осязаше. И повеле принести яблоко красно и показати отрочати. Отроча же и яблоко нача хватати: и вси истину увидевше, яко прозре отроча; и славу воздаша Христу Богу и Пречистой Его Матери Владычицы нашея Богородицы, творяще дивная чюдеса».[33]
Помимо прочего, весьма любопытным является то обстоятельство, что данное чудо описано с такой лишней подробностью, как цвет яблока. На наш взгляд, это также может служить одним из косвенных свидетельств того, что её, с наибольшей вероятностью, мог знать и пересказать сам непосредственный участник события, каковым, при отсутствии упоминания о другом «самовидце» - будущем митрополите Гермогене (Ермогене), и являлся архиепископ Казанский и Свияжский Иеремия.
К сожалению, не уделил должного внимания архиепископу Казанскому и Свияжскому Иеремии в своих исследованиях, и профессор И.М. Покровский (1865 - 1941), достаточно подробно изучавший вопросы, связанные с явлением (обретением) в 1579 г. и прославлением Казанской иконы Божией Матери.
Так, в своём выступлении 11 февраля 1907 г. на «Гермогеновских торжествах» в г. Казани «О заслугах митрополита Гермогена для Казани»,[34] опубликованном затем в издании КДА - журнале «Православный Собеседник»,[35] он вполне справедливо отметил то обстоятельство, что: «Среди славных имён христианской Казани XVI и начала XVII века с особенным величием выступает имя Казанского митрополита Гермогена, о котором ныне особенно благовременно вспоминают казанцы. Он, казанский старожил, первый местный духовный писатель и замечательный иерарх, - как-то забыт в дорогой ему Казани. А между тем, нам - казанцам следовало всегда помнить его».[36]
Вместе с тем, И.М. Покровский предпочёл оставить в «тени» ранее незаслуженно забытого патриарха Гермогена (Ермогена) другого ещё более забытого иерарха, непосредственным образом причастного к обретению в 1579 г. Казанской иконы Божией Матери. Причём, упомянув вскользь о архиепископе Иеремии, он явно «додумал» обстоятельства участия в этом «церковном торжестве» будущего патриарха.
«Тогдашний Казанский архипастырь Иеремия, - писал И.М. Покровский, - поручил ему, как выдающемуся и образованному иерею, следить за порядком церковного торжества. Будущий святитель, будучи очевидцем и ближайшим руководителем в церковных торжествах, рассказывает, как сам архиепископ и воеводы с плачем молились, припадая к чудотворной иконе».[37]
При этом сам митрополит Казанский и Астраханский Гермоген (Ермоген) в «Повести...», насколько известно, ни о каких своих личных качествах, подвигнувших архиепископа Иеремию сделать его главным «распорядителем» на «церковных торжествах», не упоминал.
В связи со всем вышеизложенным становится очевидным, что биография архиепископа Казанского и Свияжского Иеремии и его роль в обретении и прославлении Казанской иконы Божией Матери нуждаются в дальнейшем серьёзном изучении.
Алексеев Игорь Евгеньевич, кандидат исторических наук (г. Казань);
Алексеева Лада Игоревна, студентка Казанского (Приволжского) федерального университета (Институт филологии и межкультурных коммуникаций) (г. Казань).
Сноски:
1. «Того же году, - сообщалось в ней под 7087 г., - явися Пречистая Казанская некоей девице третицею, а скрыто бысть многое время. Как царь пленил Новгород Великий 78-го, и в то время некий мурза казанской взя некую пленницу девицу, и тот образ та девица привезла, тайно молилася и преставися, а тот образ скрыла в землю» (Пискарёвский летописец // Полное собрание русских летописей. - Том тридцать четвёртый (Постниковский, Пискарёвский, Московский и Бельский летописцы). - Москва: Издательство «Наука», 1978. - С. 193.).
2. См.: Дробленкова Н.Ф. Гермоген // Словарь книжников и книжности Древней Руси. - Выпуск 2 (вторая половина XIV - XVI вв.). - Часть I (А - К). - Ленинград: Издательство «Наука» (Ленинградское отделение), 1988. - С. 158 - 159, 161.
3. См.: Чугреева Н.Н. Казанская икона Божией Матери [Электронный ресурс]: Православная Энциклопедия. - URL: http://www.pravenc.ru/text/1320206.html (дата обращения: 26.11.2018).
4. См.: Библиологический словарь и черновые к нему материалы П.М. Строева (приведены в порядок и изданы под редакциею академика А.Ф. Бычкова) // Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук. - Том XXIX. - № 4. - Санкт-Петербург («Санктпетербург»): Типография Императорской Академии Наук, 1882. - С. 62.
5. См.: А.С. Материалы для истории русской церкви. Гермогена, патриарха Московского († 1612). Сказание о явлении и чудесах от иконы Пресвятыя Богородицы Казанской, писано в 1594 году № 982, 4° скороп. 36 л. // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения (журнал учебно-литературный). - Год осмнадцатый. - 1880. - Часть III. - Отдел III. - Москва: Типография Л.Ф. Снегирёва, 1881. - С. 7 - 9.
6. См.: Соболевский А. [Предисловие] // Сказание о чудотворной Казанской иконе Пресвятой Богородицы. Рукопись святейшего патриарха Гермогена. С предисловием Академика А.И. Соболевского / Издание Московской Церковной Комиссии по устройству чествования исторических событий 1612, 1613 и 1812 годов. - Москва: Синодальная Типография, 1912. - С. (3) - 8.
7. См.: Kazanskaja (Die dem Patriarchen Germogen zugeschriebene Legende Über die Kazaner Marienikone und ihre anonyme Vorlage) // Die altrussischen Marienikonen-Legenden. By Andreas Ebbinghaus. - Berlin: Otto Harrassowitz, 1990. - P. (209) - 219.
8. Библиологический словарь и черновые к нему материалы П.М. Строева... - С. 62.
9. Нам, вопреки распространённому мнению, представляется, что из «Повести...» вовсе не следует, что царю Ивану IV Васильевичу был отправлен именно список иконы, а не её «оригинал» (то есть явленный образ), так как в данном источнике говорится лишь о том, что «икону списавше», но нет чёткого указания на то, что в Москву был увезён именно «списанный» образ. (См.: Месяца Июля в н̃ день. Повесть и чюдеса Пречистые Богородицы, честнаго и славнаго Ея явления образа, иже въ Казани. Списано смиреннымъ Ермогеномъ, митрополитомъ Казаньскимъ. Благослови, отче // Творения Святейшего Гермогена Патриарха Московского и всея России. С приложением чина поставления в Патриарха / Издание Церковной Комиссии по чествованию юбилейных событий 1612, 1613 и 1812 годов. - Москва: Печатня А.И. Снегирёвой, 1912. - С. 8.)
10. Там же. - С. 8.
11. В оригинале - «другой». - И.А., Л.А.
12. А.С. Указ. соч. - С. 8 - 9.
13. Там же. - С. 9.
14. См.: Kazanskaja (Die dem Patriarchen Germogen zugeschriebene Legende Über die Kazaner Marienikone und ihre anonyme Vorlage). - P. 214, 217.
15. См.: [Панченко О.В.] Вступление // Повесть о явлении и чудесах Казанской иконы Богородицы. [Электронный ресурс]: Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10861 (дата обращения: 4.12.2018).
16. См.: Отчёт Церковного Историко-Археологического Общества Казанской епархии за 1914 год / Отдельный оттиск из журнала «Православный Собеседник» за 1915 г. - Казань: Центральная типография, 1915. - С. 4.
17. См.: Липаков Е.В. Архипастыри Казанские. 1555 - 2007. - Казань: Центр инновационных технологий, 2007. - С. 42.
18. О том, что архиепископ Иеремия «происходил из московских купцов», сообщалось, например, в справочном материале «Краткие биографические сведения об иерархах Казанской епархии от учреждения её до настоящего времени. (1555 - 1885 г.г.)», опубликованном в № 17 от 1 сентября 1885 г. «Известий по Казанской Епархии». (См.: Краткие биографические сведения об иерархах Казанской епархии от учреждения её до настоящего времени. (1555 - 1885 г.г.) // Известия по Казанской Епархии. - 1885. - № 17 (1 сентября). - С. 575.)
19. Липаков Е.В. Указ. соч. - С. 42.
20. Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV - XVI в.). - Москва: Издательство «Наука», 1977. - С. 305 - 307.
21. Так в оригинале. В другой литературе называется 14 июня, либо 14 июля 1576 г. - И.А., Л.А.
22. Зимин А.А. Указ. соч. - С. 306.
23. См.: VI. Епархия Казанская // Н.Д. Иерархия Всероссийской Церкви от начала христианства в России и до настоящего времени. - Т. I. - Москва: Типография Э. Лисснера и Ю. Романа, 1892. - С. 54.
24. См.: Краткие биографические сведения об иерархах Казанской епархии от учреждения её до настоящего времени. (1555 - 1885 г.г.). - С. 575.
25. См.: Покровский И. Казань и Казанская епархия // Православная Богословская Энциклопедия. - Том VII: Иоанн Скифопольский - Календарь. - Санкт-Петербург: Издание преемников профессора А.П. Лопухина («Бесплатное приложение к духовному журналу "Странник" за 1906 г.»). - Стб. 703.
26. Липаков Е.В. Указ. соч. - С. 42 - 43.
27. См.: Историческое описание Иосифова Волоколамского второклассного монастыря, Московской губернии, составленного оного же монастыря Иеромонахом Нектарием, в 1886 году. - Москва: Типография В.М. Фриш, 1887. - С. 81.
28. См., например: [Строев П.М.] Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския церкви. Составил из достоверных источников Павел Строев, ординарный Академик Императорской С.-Петербургской Академии Наук, член Археографической Комиссии и разных других учёных обществ // Издание Археографической Комиссии. - Санкт-Петербург: Типография В.С. Балашёва, 1877. - Стб. (287).; Булгаков С.В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. (Сборник сведений, касающихся преимущественно практической деятельности отечественного духовенства) // Издание третье, исправленное и дополненное. - Киев: Типография Киево-Печерской Успенской Лавры, 1913. - С. 1401.; Полный православный богословский энциклопедический словарь. - Том II. - Санкт-Петербург: Издательство П.П. Сойкина, [1913]. - Стб. 1138.
29. См.: VI. Епархия Казанская. - С. 54.
30. Липаков Е.В. Указ. соч. - С. 44.
31. Там же.
32. См.: Месяца Июля в н̃ день. Повесть и чюдеса Пречистые Богородицы, честнаго и славнаго Ея явления образа, иже въ Казани. Списано смиреннымъ Ермогеномъ, митрополитомъ Казаньскимъ. Благослови, отче. - С. 7.
33. Там же. - С. 9.
34. См.: Поминовение Святейшего патриарха Гермогена // Православный собеседник, издание Казанской Духовной Академии. - 1907. - Март. - С. 325.
35. См.: [Покровский И.] Гермоген, митрополит Казанский и Астраханский, (а затем патриарх Всероссийский) и его заслуги для Казани (с 1579 по 1606 г.) // Православный собеседник, издание Казанской Духовной Академии. - 1907. - Март. - С. (329) - 350.
36. Там же. - С. (329).
37. Там же. - С. 331 - 332.
Иллюстрация: «Поднесение иконы царю Иоанну Васильевичу Грозному» (иллюстрация из книги: Священник Димитрий Булгаковский. Казанская чудотворная икона Божией Матери и бывшие от неё чудеса. С 5-ю рисунками. - Санкт-Петербург: Типография Эдуарда Гоппе, 1896. - С. 25.)