Собеседники:
Сулакшин Степан Степанович - Доктор физико-математических и политических наук.Российский политический деятель, автор и соавтор 56 законопроектов Российской Федерации в области промышленности, транспорта, ВПК, экономики, бюджета, финансов, пенсионного законодательства, профессор, www.rusrand.ru
Багдасарян Вардан Эрнестович - Российский историк и политолог, профессор, www.rusrand.ru
Артём Войтенков (Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv)
Артём Войтенков: Мы находимся в Центре научно-политической мысли и идеологии под управлением Степана Степановича Сулакшина. Сейчас мы хотели бы побеседовать о нашей Конституции, которая была принята в 1993 году, насколько она наша и насколько она правильная. Конституция - это главный закон государства, и от него уже выстраиваются пирамиды других законов. Насколько наша Конституция, наш главный закон, соответствует нашему общественному строю и образу жизни? Насколько он совпадает.
Степан Сулакшин: Возникает встречный вопрос - а должен ли он совпадать? Основной закон с традициями, с культурой, с цивилизационным обликом страны? Ответ не очевиден, потому, что одна позиция у конституционалистов, тех, кто разрабатывает Конституцию, политиков, тех, которые принимают законы и предлагают стране и обществу.
Конституция должна отражать сложившиеся отношения в стране. Не глубокую историю, не цивилизационную идентичность, про которую временно общество может забыть, а сложившиеся отношения. То, что получилось (как получилось) закрепляем в этом основном законе, и он как бы консервирует эту жизнь. Это один подход.
А второй подход иной и мы его исповедуем.
Мы разработали полномерный проект новой Конституции России. Второй подход заключается в ином: основной закон, как и каждый закон, он не только отражает действительность, он её конструирует, он проектирует в будущее то, что будет с нами в ближайшем и в отдаленном будущем. Он задает императивы, или, иными словами, важные ориентиры поведения человека, мышления человека, мировоззренческих представлений человека о ценностях, о мире. Он задает институты государства, административное устройство верхней власти, средней, нижней, какие там президенты, министерства, парламенты, судебные процедуры, правоохранительные и тому подобное.
Но он еще и задает матрицу отношений в обществе, выбор: какими мы хотим быть, какими мы должны быть? Это задается как цель, как точка притяжения, куда вся страна движется.
Поэтому Конституция
- либо консервативный документ (мы еще его называем "юридизированный", задал порядки устройства работы чиновников сверху донизу, и все, остальное как жизнь получится),
- либо он "жизнеустроительный", то есть задающий очень важные, поведенческие вещи для человека, группы, общества и для страны в целом.
Конституция, которая на сегодняшний день существует в стране - первого типа. Она очень политически конъюнктурна, она родилась в очень драматический момент, когда страна заступила за грань гражданской войны. Реально начала проливаться кровь. В Москве многие об этом знают. Я был представителем президента России в Томской области, так вот и там, в далекой Сибири, настолько ожесточенное противостояние было, что реально кровь начала литься. Люди кидались друг на друга, разбивали себе головы, вооруженные правоохранительные органы начали делиться, условно говоря, на "красных" и "белых", что нам привычно из истории революции 1917 года - они опять начали делиться. И эта Конституция была принята в экстренном, пожарном порядке, чтобы снять эту угрозу. И еще по одной причине: по причине закрепления победы победителя над побежденным.
Когда-то маршал Жуков и генералиссимус Советского Союза Сталин вместе с англо-американской коалицией зафиксировали свой мандат победителя над гитлеровской Германией. Там были соответствующие уставы, решения, была Потсдамская конференция, Ялтинская. Разделили Германию, установили порядки жизни в Германии. Вардан Эрнестович, как историк, расскажет про Веймарскую Республику, про ту ситуацию с ее конституцией.
В нашей стране, в не очень глубокой истории, в 1993 году, была принята Конституция, которая фиксировала акт поражения в "холодной войне", где был победитель и побежденный.
Артём Войтенков: И кто победитель?
Степан Сулакшин: Вот кто побежденный точно можно сказать: это мы с вами, наша страна. И до сих пор платим репарации, потому что до сих пор объем экспорта из России больше, чем объем импорта в полтора-два раза, а был в три раза. В некоторый момент (в период принятия сегодняшней конституции) экспорт был больше, чем весь ВВП страны. То есть вывозилось больше, чем производилось в течение года. Что это, как не репарация? Причем, эта ситуация исторически классическая, тут стоит дать слово историку.
Вардан Багдасарян: Я что хотел бы добавить. Проведенный нами анализ показал, что вообще нет Конституций не идеологичных. Другой вопрос - какая это идеология.
И идеологии тут идентифицируются различные.
1. Либо это религиозное основание. Прежде всего, Конституции исламских государств выстраиваются на определенном религиозном фундаменте. Но не только они, апелляции соответствующие к богу есть даже в Конституциях европейских государств.
2. Либо это определенно реализуемый идеологический проект. В Турции есть апелляция к национализму, и к авторитету Ататюрка (в турецкой конституции). Конституция Вьетнама, Конституция Китая там по-прежнему бурно развивается Китай. В 1982 году это не эпоха маоизма. Это 82-ой год уже принята Конституция Китая (потом пошли поправки) - по-прежнему она строится на апелляции к построению коммунистического будущего при всех составляющих коммунистической идеологии. Нет не идеологичных Конституций.
3. Есть Конституции, где идеология присутствует как нечто само собой разумеющееся, как некий "вашингтонский консенсус", который стоит за скобками, но проявляется во всех положениях Конституции, в том числе в нашей Конституции. У нас тоже есть высшая ценность, которая заявляется в Конституции - это права и свободы человека. Если идентифицировать, что это за идеология, в центр которой поставлены права и свободы человека, то это идеология либерализма. Либеральная Конституция, не опирающаяся на национальные традиции. Вы задали вопрос о каких-то национальных, традиционных устройствах, жизнеустройства - этого ничего нет.
Возникает вопрос - а может ли быть что-то иное? Я приведу пример Ирландской конституции. Европейская страна, типичный представитель Европы. "Ирландский народ настоящим утверждает неотъемлемое, неотчуждаемое и суверенное право избирать собственную форму правления, определять свои отношения с другими народами и развивать свою политическую, экономическую и культурную жизнь в соответствии с его собственными склонностями и традициями". Ничего подобного в Российской Конституции нет. Есть принципиально другое.
Начинается наша Конституция с заявления, что мы являемся частью международного сообщества и все. Другого иного позиционирования России нет, как только признание ее частью мирового сообщества. И далее, если мы посмотрим, постоянная (мы проводили подсчёт) апелляция к общепризнанным ценностям, общепризнанным нормам и положениям международного права. Есть такая апелляция (встречается) и в текстах других Конституций, но в российском случае она встречается целых шесть раз, больше чем где-либо.
Артём Войтенков: В каких еще Конституциях это встречается и примерно сколько раз?
Вардан Багдасарян: Подсчет показал, по всем конституциям стран мира, что есть чуть более двадцати Конституций, где такое положение есть. Но есть принципиальное отличие использования этого положения. Как правило (кстати, такое положение, об общепризнанных нормах, было и в Конституции СССР 1977 года), это положение использовалось для регуляции межгосударственных отношений. Исходя из общепризнанных норм: нерушимость границ, отсутствие претензий на чужие территории. Большинство Конституций речь ведет об этом. Например, Конституция Хорватии. Они на основании общепризнанных норм и принципов, заявляют суверенность хорватского народа. Не десуверенизацию, а суверенность, "мы имеем право на собственное национальное государство". В грузинской Конституции говорится, что исходя из общепризнанных норм, сохраняется целостность грузинского государства и это не позволяет претендовать отдельным национальным меньшинствам на подрыв этой целостности. То есть используется совершенно в другом контексте.
У нас же, мало того, что это положение прописано (общепризнанные нормы и принципы), прописано, что оно включено в систему нашего права и, отталкиваясь от этого, заявляется приоритет международных договоров, которые подписала Россия по отношению к национальному законодательству.
Анализ показал - где такое еще есть? Есть в двух государствах: в Австрии и в основном законе Германии. Конституция Австрии, конституция Веймарской Республики, принималась после поражения в Первой мировой войне.
Эта приоритетность общепризнанных норм и положений являлась следствием поражения Германии и Австрии в Первой мировой войне. Это утверждало приоритет победителей. То, что Австрия и Германия живут по общепризнанным нормам (подразумевалось, что общепризнанные - это признанные победителями), и эти нормы инкорпорированы в их Конституцию.
Основной закон Германии 1949 года это подтвердил, поправки к Конституции Австрии (та же побежденная сторона) это подтвердили. И есть только одно государство, которое повторило это положение - это Российская Федерация.
Артём Войтенков: То есть, прослеживается четкая закономерность - этот пункт есть у того, кто проиграл войну.
Вардан Багдасарян: Кто проиграл войну.
Степан Сулакшин: Логика заставляет сделать вывод: кто диктует правила? "Кто девушку танцует"? Победитель или побежденный?
Артём Войтенков: Конечно, победитель.
Степан Сулакшин: Естественно, поэтому правовой, государственный, вопрос суверенитета в нашей России не решен. Самой правильной и мягкой формулировкой будет: суверенитет в России частичный. Это означает, что не все решения принимаются в пользу национальных интересов и национальной безопасности. Каждый гражданин России чувствует это на себе, когда уровень жизни низок, когда уверенность в будущем не должная, чтобы детей рожать, будучи спокойным за их судьбу. Беспокойно, тревожно, не понятно - что там будет, потому, что наши руководители об этом не говорят, потому что им кто-то не позволяет этого говорить.
Большущие загадки и такие непонятки в жизни - что делается с образованием: то ЕГЭ, то "болонская система", то еще что-то. Все учителя против, все ректоры против (основная часть, 5-10% картину не меняет). Родители, которые видят, что происходит с качеством образованности их детей, преподаватели ВУЗов, в школах - все против. А министерство, Фурсенко, Ливанов, президент, который подписывает эти самые законы один за одним, - все равно проводят эту линию.
Более того, люди, которые хорошо знают персоны и обстановку "наверху", сами разводят руками и говорят: "Какие претензии у Вас к президенту России, он же хороший человек, но он не может иначе принимать решения".
Смотрите к чему мы пришли. Вопрос формальный, казуистический, слова не общепринятые - суверенитет страны означает, что страна не может жить так, как она желает жить во имя интересов своих людей, самой себя и своего будущего.
И вот эти обстоятельства действующая Конституция закрепляет.
Вы спросили, основана ли она на длительных, глубинных, культурных традициях, поведенческих традициях, укладах, устоях нашего народа, нашей страны, нашего большого сообщества многонационального и многорелигиозного, существующего тысячу лет. И какие-то были рецепты, правила, скрепы большой территории, большого такого человеческого общежития. Я скажу: не отражает. Более 80% населения это русский этнос. Тут надо быть очень внимательным, потому что русский (Russian) этнический и гражданский, политический выражаются одним словом. Но этничность и гражданственность или принадлежность к культурной, цивилизационной общности, - это разные вещи. Татарин тоже русский (Russian), потому, что он житель России, говорит на русском языке, участник общей истории страны.
Слово "русский" и в этническом, и в цивилизационном, в любом смысле в действующей конституции употреблено всего один раз.
И то, применительно к государственному языку. Ни о русской российской цивилизации, ни о русской истории, ни о русской культуре - нет ничего этого. Причем смешно что: русский язык государственный, но, через запятую, написано, что существует ещё на территории России еще много других государственных языков. Равно так, как написано в этой же Конституции, что внутри нашего государства есть еще государства (республики, субъекты федерации).
И вот эти вопросы нерешенные, как бы законсервированные, мы называем их называем "минами". Это мины замедленного действия, или уже подрывающегося действия, которые, конечно, отражают не интересы России, а интересы того самого победителя. Что у них был за интерес? Всем памятна картина холодной войны, противостояния двух систем, социалистической во главе с Советским Союзом, и капиталистической во главе с Соединенными Штатами Америки, Запада. Это была борьба была во всех смыслах: и в военном, и в политическом, и в геополитическом. Во-первых, она была сотни лет, а, во-вторых, она не закончилась.
И конечно, тот победитель (оккупант), который в войне выиграл, он территорию оккупированную не оставляет без внимания, он все равно ее контролирует. Что Англия в своих колониях (в Индии длительное время), что теперь эти наши "супервайзеры", настоящие хозяева. Они, конечно, участвуют в судьбе страны так же, как и в судьбах других бывших советских республик.
Например. У нас база НАТО в Ульяновске, на Украине уже пять лабораторий, которые охраняются, в которых работают иностранцы (американцы, прежде всего), связанных с темой биологического оружия. Вот что означает реально действующая конституция России с точки зрения суверенитета и проблемы стопроцентной ориентации на наши национальные интересы, на нашу национальную безопасность. Ста процентами "не пахнет".
Вардан Багдасарян: Мы провели интересное исследование в плане ответа на вопрос "насколько идентична, по отношению к нашим историческим накоплениям, принятая Конституция". Это был частотный, количественный анализ используемых терминов, выражающих ценности. И пришли к удивительным результатам. Мы предполагали, что выхолощена Российская Конституция в ценностном отношении, но, что до такой степени - достаточно удивительно.
Я приведу некоторые идентификационные параметры.
Бог
Наши официальные юристы заявляют, что такая категория "бога" не может присутствовать, однако анализ по всем Конституциям стран мира показал, что апелляция к Богу присутствует в 60% Конституций стран мира.
Степан Степанович говорил о национальной идентификации.
Эта идентификация присутствует в 89,4% Конституций стран мира.
Артём Войтенков: То есть говорят "мы шотландцы".
Вардан Багдасарян: Да, "мы шотландцы". Заявляют "мы, испанцы (формула) и другие народы Испании". Идентификатор присутствует. В России такого идентификатора нет. Мы боимся идентифицировать себя каким-либо образом.
Степан Сулакшин: У нас написано так: "мы, многонациональный народ России". Но народов многонациональных не бывает. Нация бывает, население бывает. А тут понятие "русский народ", "другие народы" заменено какой-то суррогатной конструкцией - "многонациональный народ".
Артём Войтенков: Собственно, nation это и есть народ в переводе с английского.
Степан Сулакшин: С переводом надо быть очень осторожным.
Nation - народ, нация, население (может быть многоэтничное).
Nation - это этничность.
Nation - это ещё политическая нация, гражданское общество как политический субъект, визави с государством.
С переводами очень сложно.
Вардан Багдасарян: Дальше посмотрели.
Духовность
В российской Конституции ни разу не упоминается. На мировом фоне слово "духовность" присутствует: пять раз она использовалась в советской Конституции, в китайской конституции. Термин распространён.
Культура
Российская Конституция опять в аутсайдерах.
Семья
Семья - та же позиция.
Прошлое
История, традиция, наследие - по всем этим параметрам российская Конституция либо на последнем месте, либо в кластере аутсайдеров.
Будущее
Может быть "будущее"? Та же самая история. Один слово "будущее" используется в российской конституции, что не сопоставимо с тем, как в других странах.
Развитие
Слово "развитие". Казалось бы, если мы говорим о будущем, то должно (раз эта тема возникает) слово "развитие" как-то отражаться в Конституции. Семь раз в Российской Конституции, но тридцать четыре раза в китайской, пятьдесят пять в советской.
Кто говорил о развитии и ставил соответствующие задачи? Да и сами слова "цель", "задача". "Задача" вообще ни разу - ноль. В российской Конституции нет слова "задача". В германской - тридцать семь.
Наука
Мы говорим о необходимости опираться на науку. В российской конституции пять раз, в советской шестнадцать раз. На мировом фоне и в этом отношении проигрываем.
Но есть одно понятие, по которому российская Конституция опережает почти все другие. Это понятие "свобода". Шестьдесят девять раз используется оно в российской Конституции. Впереди опять же Конституция Германии.
Артём Войтенков: Как интересно.
Вардан Багдасарян: Еще посмотрели соотношение "права и обязанности": сколько раз "право", сколько раз "обязанности", их соотношение. Везде "право" чаще употребляется, чем "обязанности", но показательно соотношение. В российской Конституции более шести раз "право" превосходит "обязанности": в советской - 2,8 раз, в американской - 1,8. А тут в 6 раз.
Идентифицируя, как это всё назвать?
Это чисто доказательство либерального характера представленной конституции. Ценности именно связаны с либеральной свободой и правами индивидуума. И всё. Все остальные ценностные накопления в этой Конституции отвергаются, не признаются, нивелируются.
Степан Сулакшин: Знаете, этот метод контент-анализа, что вскрыло не только в пространстве ценностей, идентичности страны. Это важнейший вопрос, потому, что если ты не идентичен сам себе и своей среде обитания, ты не жизнеспособен.
Я всегда привожу студентам такой пример. Зайчик вырос в лесу - он идентичен своим условиям жизни, дельфин вырос в море - он идентичен. И вот мы берем зайчика (российский народ и страну) за ушки, опускаем в море, и говорим "живите, потому, что дельфину (Америке, Западу, Европе) там очень хорошо". И что получается в итоге?
Но контент-анализ еще позволяет диагностировать очень важные вещи. Кроме слов "права" и "обязанности" есть еще важный термин в общественном устройстве и государственно-управленческом пространстве - это "ответственность". В Конституции России по поводу ответственности государства, власти, должностного лица (президента, депутата, губернатора) - вообще отсутствует.
Представьте себе, я - отец семьи. Я руковожу, снабжаю, требую, защищаю, воспитываю. И мне предписано следующее: у тебя, Степан Степанович в ведении находится твоя семья. Всё. Что это означает? Я "ведаю" своей семьей с утра до вечера. Я обязан ее обеспечить - это вытекает из того, что я "ведаю"? Если я ничего не делаю, пьянствую с утра до вечера, на печке в потолок плюю - я все равно "ведаю". Я отвечаю за то, что дети завшивели, безобразничают, двойки получают, в тюрьму попадают? Нет.
Я нарисовал картину, которая заложена в нашей конституции относительно государства, власти, должностных лиц всех уровней, с точки зрения их ответственности за реализацию своих полномочий. Нет этой ответственности. Все, что написано: "в ведении находятся" и перечисляются сферы ведения.
Поэтому ответственность, как набор полномочий, то есть прав и обязанностей их реализовывать, мы даем даём эти полномочия избранным лицам во власти, голосуя за них (или те, кто назначен, получают сверху вниз). Но мы им еще одно (по сути, по смыслу) должны предписать полномочие, обязанность: понести ответственность в случае, если они недееспособны, не реализуют то, что мы от них ожидаем по результатам их этого самого "ведения".
Поэтому в проекте Конституции нашей разработки, о котором я говорил, этот институт расписан совершенно иначе. Вводится понятие "политической ответственности". Перед этим в Конституцию вводится ценностная конструкция о том, что государство отвечает за всё. Не в том смысле, что всем управляет и за всеми следит - не в этом смысле. А в том смысле, что государство ответственно за результаты развития во всех сферах жизни страны.
- Там где оно может и должно своими ресурсами, прямыми управленческими действиями регулировать - оно должно это делать и не уходить оттуда ни под какими либеральными лозунгами.
- Там, где ему вмешиваться напрямую менее целесообразно - оно задает правила поведения, законы. Но и следит за их исполнением, наказывает тех, кто не исполняет, то есть управляет косвенно.
Можно провести простой эксперимент online. Пусть кто-нибудь предложит ту сферу жизни, самую интимную, самую личную, самую скрытую, до которой государству нет дела. Обычно говорят - частная личная жизнь человека, отношения мужчин и женщин, деторождение, интимная жизнь и так далее. Я тут же скажу: совместимость генетическая будущих папы и мамы, входящие в брак или балующихся и невольно ребёнка порождающие, - конечно, это ответственность государства и общества, кроме их, персональной. Но у них же нет лабораторий, чтобы провести генный анализ и выдать рекомендацию молодым людям - "знаете, как бы вы ни любите друг друга, но ваше потомство будет дебильным, принимайте сами решение".
Вот в каком смысле государство отвечает за все. Оно создает условия, ресурсы, порядки, правила, регуляции, законы, которые во всех сферах человека делают человеком, общество делают человеческим сообществом, а государство делают устойчивым, прочным, смотрящим в будущее, отвечающим по своим обязательствам перед населением.
Вот этой схемы в действующей Конституции нет. Поэтому нет суверенитета, поэтому торжествует не право, а право денег, право сильного и право административного ресурса.
В Конституции "игра" в слова "права и обязанности", "права и ответственность" - это не игра. Потому, что если в нынешней Конституции речи об обязанности, об ответственности, о долге вообще нет, есть только права и свободы, то это фикция. Ибо право, как возможность для человека поступать в соответствии с некоторыми уложениями, оно тогда право, когда есть некоторая отвечающая встречная обязанность. Кто-то твое право должен уважать или даже обеспечивать.
Артём Войтенков: Давать возможность.
Степан Сулакшин: Да. Дать эту возможность реализации,
если этого нет, второй части этой связки. Потому, что либерализм, как индивидуальная свобода: "что хочу, то и ворочу". Особенно, если карман самый пухлый, и если дядя или кузен работает в администрации президента, тогда уж "ворочу" вообще без ограничений. Вот эта конструкция заложена в действующей Конституции, поэтому многие права для российских граждан это фикция.
Перечисляю.
- Право на здоровье. А ты пойди, купи эти лекарства на среднюю зарплату.
- Право на жилье. А ты попробуй купить при средней зарплате в тридцать тысяч рублей, когда квадратный метр в Москве стоит сто пятьдесят тысяч рублей. Жизни не хватит, чтобы, как пану Тыкве из "Чиполино", домик себе построить.
- Право на жизнь. Тебя вечером по голове дубинкой стукнут почему? Потому, что Федеральная Миграционная Служба, соответствующая Высшая Школа Экономики, добились "открытых ворот", притока мигрантов, которые здесь живут без кола, без двора, без женщин, без денег, полуголодные, униженные, несчастные. Они, конечно, идут в подворотню, в темный парк. И каждое пятое преступление совершается мигрантом. Это делается своими руками - государство не отвечает по своим обязанностям обеспечить безопасность граждан. И где это право на жизнь? Ребенка вечером не выпустишь гулять, потому, что по этой Конституции мое родное государство не обеспечивает его безопасность.
Для чего я хотел привести этот пример? Мы говорим о высоких материях. Человек спешит он на свои лекции в университете или стоит в очереди в магазине, едет в автомобиле, работает где-то, детишек нянчит - какое ему дело до конституции? Зачем мы к нему будем сейчас приставать с этой информацией о конституции? Он ее даже не читал.
Важнейшая вещь заключается в том, что если вас лишить воздуха, вы умрете. Так если Конституция не обеспечивает необходимых условий для достойной жизни, уверенной, психологически комфортной, с пониманием будущего, с ощущением безопасности, защищенности, комфорта идентичности (не зайчик в море тонет, хлопает ушками, а хорошо ему тут, на травке) - вот что означает Конституция. Конечно, не всем людям об этом надо думать. Но надо на самом деле думать, потому, что когда пойдут голосовать за различных претендентов или, когда в декабре будут слушать бесконечные фанфары по поводу двадцатилетия российской Конституции, какая это ценность, какое это достижение, как это нас обеспечивает счастьем, - надо будет хотя бы задуматься: чем конкретно обеспечивает.
Тут я должен сказать "для протокола" важную фразу.
Конституция это закон.
Она принята, и она должна исполняться, даже теми, как мы, кто её критикует. Мы граждане законопослушные и я сейчас призываю всех тех, кто нас слушает, понимать, что это призыв не к тому, чтобы не исполнять, а призыв к тому, чтобы, подумав, возбудив общество, политиков, специалистов, законодательную процедуру, - поменять эту Конституцию на ту, которая будет делать страну более успешной, а граждан более счастливыми и уверенными.
Вардан Багдасарян: Я бы еще вот что хотел добавить. Степан Степанович затронул эту тему. Ведь действующая Конституция программирует потенциально возможность распада страны. Заложено в Конституции и государства во множественном числе, и государственные языки.
Но ведь, отталкиваясь от этой конституции, существует еще и конституция республик. Там в начале двухтысячных годов была проведена определенная чистка на потенциалы сепаратизма, но дочистили далеко не всё.
- Там по-прежнему декларируется суверенность этих республик.
- В Татарстане есть гражданство в конституции отражено.
- В государственных языках первым называется язык соответствующей республики, а только потом русский.
- Там тоже формулируется многонациональный народ, но только республики соответствующей.
- Есть право этого народа на недра. Не право общероссийское на недра и природные ресурсы, а именно право этого народа.
Всё это заложено.
При ослаблении центральной власти (такая возможность вероятна), отталкиваясь от существующей конституционной модели Конституции Российской Федерации, Конституции отдельных республик, - это может стать сценарием распада. Используя конституционный механизм, можно проектировать такие процессы.
По поводу значимости и не значимости.
Казалось бы, ну что такое Конституция для жизни простого человека. На западе было проведено исследование - как влияет смена политических команд, выступающих под разными идеологиями (в частности либералы - социал-демократы), на количество суицида. И было доказано, что количество суицида при либералах возрастает, а при социал-демократах падает. Когда человек чувствует определенную ответственность, даже когда произносятся правильные, ценностно-ориентированные слова, то есть смысл наделяется человека, как социального существа, это влияет косвенным образом на желание человека жить и трудиться (это по разным странам было продемонстрировано, как Великобритания и Австралия).
Тем более такая вещь как Конституция, она программирует и прямым и косвенным образом бытие человека.
Артём Войтенков: Либерализм вообще опасная штука, он разделяет людей до единиц, ты никому ничего не должен, ты сам по себе и обращайся сам с собой как хочешь. Социал-демократия это, все-таки, в определенной степени, общественная идеология.
В нашей Конституции, в одной из первых статей, написано, что носителем власти или суверенитета России является ее народ.
Степан Сулакшин: Источником власти является народ.
Артём Войтенков: Этот пункт многие трактуют по-разному. Есть такое движение, Социальное Преображение, Бозиной, которое, на основании этой фразы устраивают, можно сказать, "цирк". Они говорят: "написано народ, значит я представитель народа, я представитель власти, вот моя печать гражданина, я иду и даю чиновникам распоряжения". Они какие-то "полужулики", они делают удостоверения гражданина Российской Федерации - всё это продают. Печати делают - продают. Были суды какие-то. Но, все равно, фраза действительно - так написано.
Степан Сулакшин: Тема очень серьезная, но сначала я пошучу. Тема "кто такой народ, в чем его субъектность, в чем его интересы и как они гарантируются в системе государство, общество, группа, индивид" - и всё это.
Мой сын, Тимоша, когда был маленьким, спросил:
- Папа, что такое народ?
Я говорю:
- Вот ты народ?
- Нет.
- А ты и я народ?
- Нет.
- А ты, я, Ульяна, Аленка?
Уже задумался.
Народ это, конечно, в данном контексте, - большинство в стране, население страны. И у него есть естественные интересы обретать блага для собственного существования, которые вытекают из кооперативной общей деятельности государства в целом. Государство это мощный генератор и перераспределитель благ, через организацию общественного производства, через перераспределение продуктов производства. Блага не только материальные, но и нематериальные, такие как информация, достояния культуры и тому подобное.
В этом смысле очень мощный инструмент - государственный бюджет. И распоряжаются этим, самым мощным, источником ресурсов на территории любого государства, избранные (власть, чиновники). Их, конечно, меньшинство, где-то пять процентов от всего населения. И получается вопрос - распоряжается 5%, а вожделеют, ждут эти общественные блага - 95%. Как им договориться с чиновниками, чтобы все было по справедливости, чтобы люди, большинство, получали по неким моральным правилам, нормативам.
И здесь возникает очень большая проблема субъектности. Раньше, в коммунистические времена, была, так называемая, "общенародная собственность". Но где субъект-носитель этого права? Кто такой народ, к которому можно подойти и "накормить его со сковородки"? Это мифическая конструкция. Конечно, это был эвфемизм, слово-заменитель понятия "государственная собственность". Все эти блага, ресурсы, они находились в управлении, ведении, пользовании чиновников, которые воплощают само понятие категории "государство". Государство это абстракция, где оно государство, ну, это чиновники.
Проблема в формировании бюджетного механизма перераспределения. На сегодня либеральная Конституция, либеральная теория и практика, ведут к тому, что относительно ВВП (всего объема благ на территории страны), государственный объем уже около 30%. А все остальное ушло кому? Ушло частному собственнику. Сто семей контролирует 35% всех благ всей страны. А 140 млн. человек сидят и ждут: а что же эти благодетели, отцы родные, сто этих собственников им "отсыпят" в виде зарплаты, в виде общественных фондов потребления. Их просто нет, они были уничтожены при переходе от предыдущей модели к нынешней. Бесплатное жилье, образование, символическая стоимость транспорта, бесплатное здравоохранение - они были не бесплатными. Они были результатом общественного перераспределения, которым занималось государство, когда оно думало об интересах большинства.
А нынешнее государство, нынешняя Конституция - заточены под интересы меньшинства. Написано: "высшая ценность это права и свободы человека, государство обязано их обеспечивать и защищать", рядом написано: "частная собственность священна и неприкосновенна", и рядом "70% частной собственности, а 30% государства". Покажите мне хотя бы одного частного собственника в стране, который думает о своих наемных работниках, об их зарплате, здоровье, а не о своей прибыли (плюс о том, как бы ее вывести за пределы государства).
Отсюда абсолютно нерешаемая проблема пенсионного обеспечения. Потому, что пенсионная система - это тот самый классический механизм государственного перераспределения. А если государство говорит "частник, ты можешь складывать в карман, сколько хочешь, я тебя не лимитирую" - получается рентабельности бизнеса в России в разы выше, чем такого же бизнеса за рубежом. Получается оплата труда в России в два, два с половиной раза ниже в балансе экономическом, чем за рубежом, в капиталистических странах. Эта либеральная Конституция даже не копия (слепок) с Конституций рыночных западных государств, это какое-то уложение времен дикого капитализма.
Артём Войтенков: Для колоний, причём.
Степан Сулакшин: Плюс еще, да. Ещё и для не суверенной страны.
Таких следствий, правовых, практических, вытекающих из одного только слова в Конституции. Приводил:
- "В ведении" вместо "отвечает за",
- "Народ" - а кто он народ, кто он источник власти?
Получается, что есть конкретный чиновник, конкретный собственник и бессловесные люди, которые ждут благости, милости, если не милостыни.
Последствия действующей Конституции каждый на себе в своей жизни ощущает, даже не отдавая отчета, почему это так, и что надо поменять, чтобы его жизнь стала более достойной.
"Народ - источник власти"
Народ к власти имеет отношение только в двух случаях:
- когда он приходит туда с протянутой рукой (с челобитной, заявление какое-нибудь пишет, налоги платит),
- и во втором случае, когда он эту власть формирует (речь идет о выборах).
Обращаем взор на себя - как мы эту нынешнюю власть формируем? За кого голосуем? И раз за разом демократия, которая объявлена в конституции, "Россия является демократическим государством", по-русски звучит как "народовластие". Большинство населения должно иметь реальное право влиять на содержание властного мандата и власти применение, на то, что делает чиновник. Может сейчас народ повлиять?
Артём Войтенков: Только через выборы.
Степан Сулакшин: А что он там реально может сделать? Когда голову ему задурили СМИ, когда начальники и те же чиновники по пирамиде командуют: "смотрите, если не так протоколы напишите на избирательных участках". То есть манипулятивный механизм, вытекающий из этой конституции, он абсолютно уничтожает народовластие. Это чиновная, коррумпированная, бюрократическая, вертикальная система несменяемых лиц, предельно коррумпированных и путающих свои государственные мандаты с личным, семейным бизнесом, в которой народ как-то сбоку. Лишь бы он на забастовки не ходил и революций не устраивал. Вот схема, которую рисует эта Конституция.
Почему? Потому, что объявить право и не создать механизмы, гарантирующие это право, означает превратить право в фикцию. На сегодня право избирать и быть избранным - это фикция. Если у тебя нет миллионов долларов - ты никогда не будешь избранным. Миллиардер Прохоров будет избран, а вы - нет. Почему нет даже права избирать? Потому, что нет даже объективной информации и равенства прав у фаворитов власти, кандидатов на выборах (личных или партийных), и у той реальной альтернативы (оппозиции), которая несет другую платформу, другую идею. Избиратель даже услышать про эту альтернативную платформу идей не может. Потому, что у механизма здоровой политической конкуренции, представительства интересов и мандата возможности действовать законной оппозиции, всего этого в нынешней Конституции нет.
А если туда добавить, как в нашем проекте Конституции, тогда народовластие станет народовластием. То есть, конституционная тема механизма и инструмент гарантий прав и свобод человека, должен быть обязательным, иначе права - фикция. В этой Конституции такого нет.
Вардан Багдасарян: Я бы хотел добавить. Конечно, большинство Конституций стран мира начинается с объявления о том, что народ или нация является источником власти. Есть несколько Конституций, где иначе, например, Конституции Ирана, Пакистана, где заявляется о суверенности бога и через бога даруются определенным властным инстанциям соответствующие права. Это особый случай.
Смотрим по Конституциям дальше. Народ - источник власти, но далее включается некое описание, некие механизмы и кто будет от лица этого народа выступать.
И тут модели разные.
- Либо это национальное государство, которое реализует интересы народа.
- Либо это некая политическая сила, закрепляется ее роль и включается какой-то идеологический проект, скажем, КПСС 6-тая статья Конституции.
- Либо это какая-то религиозная община. Есть в исламских Конституциях "от лица народа".
- Либо (наш случай) соответствующие включенные оговорки и механизмы, что внешняя система управления.
Итак, народ - источник власти, но общепризнанные нормы, которые не в нашем поле, оказываются выше нашей Конституции. Значит, народ не источник власти? Значит, реальный источник власти находится вовне? Вот он наш случай. Поэтому и задача - выстроить такую модель, чтобы именно народ был источником власти, и именно национально ориентированное, народо ориентированное государство эту власть представляло и реализовывало.
Степан Сулакшин: Я бы добавил здесь важную тему. Такие пожелания, вроде очевидные требования: "должны быть гарантии честных выборов, которые отражают интересы большинства, а не хитроумные интересы меньшинства, которое бесконечно сидит в своих креслах", - это вопрос профессиональной, правовой и политической технологии. Как должен быть написан текст Конституции, чтобы из него вытекали соответствующие подчиненные законы, чтобы эти гарантии реально имели место?
Например. Как предотвратить монопольность и несменяемость власти. Вот это жонглирование, когда "я своего приближенного посажу "попрезидентствовать", четыре года он кресло "погреет", потом уйдет, а я опять сяду, потом его опять посажу и так до смерти"? Формально все законы реализованы, а фактически никакого народовластия. Вот на такие уловки (угрозы, торпеды) реальному праву, реальным ценностям, должны быть заложены контрмеханизмы, контрдействия.
Например.
Право общества на публичную оценку деятельности избранных лиц, от губернатора до президента.
Обязанность президента (или его право) подать в добровольную отставку, если общественность по большинству, по критерию считает, что он провалился, что он пустышка. На сегодня собраны миллионы подписей за отставку правительства Медведева, самого Медведева. Кого ни спросишь, от автобуса до дядьки на базаре, где угодно, или профессора в аудитории, по поводу премьер-министра - хорошо, если приличным словом отзываются. Совершенно очевидно провальное назначение, провальные результаты.
Но разве народное мнение играет какую-то роль, чтобы его убрать оттуда, провалившегося "деятеля"? Нет. Вот такие механизмы, механизм наказа избранному лицу, механизм обязательной отчетности избранного лица, механизм отзыва избранного лица, - такие механизмы реально можно заложить. И на уровне конституционных принципов "гарантии прав и свобод" - специальная глава. И на уровне специальных законов. Но это возможно тогда, когда разработчики конституции, политические силы, добивающиеся ее принятия, открыто, искренно, по-честному, политически, профессионально, прозрачно именно эти цели ставят. А цели могут быть поставлены другие. В нынешней Конституции цель поставлена другая - законсервировать факт победы и реализации несовместимого с успешностью и суверенностью страны жизнеустройства.
Там на главных главах, вторая и девятая, называются "основа конституционного строя", где заложены важнейшие принципы собственности, властеустроения, сменности власти - там такой амбарный замок большущий, пудовый висит. Потому, что написано - эти главы нельзя изменить, иначе, как путём созыва Учредительного Собрания. Дальше записано: должен быть принят федеральный конституционный закон об Учредительном Собрании.
А дальше - наша жизнь.
Закона нет, значит, Собрание быть не может, значит, Конституцию поменять нельзя. А закон могут принять только те, кто там уже сидит и благоденствует от этого порядка, и они не хотят этот закон принимать.
Круг замкнут и это страшная угроза стране, потому, что она связывает ее по рукам и ногам. Страна не может обновиться, она не может оздоровиться, делать шаги в направлении, в том числе и тех ценностей, как права и свобода, демократия, социальное, правовое государство, светское государство, которые в этой же Конституции написаны. Такая "лукавость" там на сегодня имеет место.
Вардан Багдасарян: Сейчас присутствует тема, что ни в коем случае нельзя менять Конституцию.
Артём Войтенков: Если будем менять её каждый день, то это будет плохо.
Вардан Багдасарян: Это плохо.
Надо понимать - что такое Конституция.
Это не самоцель, это средство для достижения определенных целей. Да, американцы не меняли свою Конституцию, но у них было множество поправок. Когда шел вопрос об отмене двух статей, закреплявших рабство, Уильямс Юрт сказал "есть законы выше Конституции", имея в виду закон Божий, и отменили соответствующие статьи.
В Испании восемнадцать раз меняли Конституцию, во Франции одиннадцать. В среднем Конституции "живут" по странам мира пятнадцать-двадцать лет. Реальность меняется, соответственно нужны новые механизмы.
Вот мы приняли Конституцию в 1993 году. За этот период поменялись Конституции в 55 странах мира. То есть треть всех Конституций были изменены. Мы же исходим из догмы, что Конституцию ни в коем случае нельзя менять. Но мир не стоит на месте, он изменяется. Если закон устарел и неадекватен - его надо менять. Мир движется в этом направлении.
Показательна Конституция Венгрии, вошедшая в действие с начала 2012 года. Там были заявлены понятия о национальной религии, присутствовал бог (соответствующие ценности), право на жизнь с момента зачатия (что так шокировало европейских правозащитников), что брак это союз мужчины и женщины. Начался огромный шум и через ОБСЕ, но венгерский премьер заявил, что Венгрия никогда ранее и будет и впредь исходить, не отступала от национальных интересов, и будет руководствоваться в данной Конституции своими национальными интересами. Маленькое Венгерское государство смогло поменять Конституцию, смогло противостоять этому либеральному давлению. Возникает вопрос, а что же Россия, с ее геополитическими и иными потенциалами, способна ли она на такой шаг?
Артём Войтенков: Венгрии это удалось потому, что она маленькая, и последствия были серьезные. Первые лица государства полетели со своих постов, находили плагиаты, обанкротили крупнейшую авиационную компанию.
Вардан Багдасарян: Безусловно, давление есть. Но мы смотрим на иные Конституции, мы смотрим, например, на Конституцию Китая. Мы говорим сейчас о темпах китайского экономического развития. Китай вносит поправки, но они утверждают свои идеалы. О том, что ведут борьбу на мировом уровне против колониализма и империализма. Номинируют поддержку китайцев во всем мире, независимо от того, где бы китаец ни проживал. Заявляют права Китая на Тайвань. И это всё в Конституции. Китай может.
Возникает вопрос - почему не может Россия? Россия не Китай? Может Сирия. В Конституции Сирии прописано, что они опираются на арабские национальные ценности, написано об арабской родине в глобальном масштабе, о борьбе с сионизмом (записано в новой Конституции от 2012 года). И Сирия может. Опять возникает вопрос, почему не может Россия, если может Сирия?
Артём Войтенков: Не надо забывать, что в Сирии два года идет война.
Вардан Багдасарян: Но Сирия держится.
Артём Войтенков: Пока да.
Степан Сулакшин: Почему не может? Мы возвращаемся к началу разговора. Может, хочет, но ей не разрешают? Вопрос суверенности.
В России есть еще одна важная особенность. Исторически, по ментальности нашего народа, сложилась, так называемая, патерналистская модель взаимоотношения общества (суверенов) и власти. Народу свойственно верить лидеру, верить официальным СМИ. Это не то чтобы нездоровое явление, просто специфический вечевой, мирской образ жизни, когда выбирая, назначая или получая от Бога сакрального лидера, народ ему доверяет. Царь всегда царь-батюшка, а вороватые бояре.
У нас, в значительной степени, любые серьезные социально-политические перемены замыкаются и зависят от первого лица. Это вроде бы упрощает дело. Например, Борис Николаевич, с утра "хлебнул", решение принял и покатилось. Вроде, проще, динамичнее. Но с другой стороны это сводит проблему потенциала, принимающего решения (масштаб, страна одна шестая часть мира, ядерное оружие и т.п.) до свойств, до бремени ответственности одного конкретного человека. Можно расширить эту картинку до нескольких его близких, друзей, товарищей, которые разделяют с ним эту ношу принятия решения.
А теперь рисуем себе простую картину. На Западе спецслужбы, сидя в "предбанниках швейцарских банков" или Банк оф Нью Йорк, хорошо знают, какие счета, где, и сколько на них. И по дружбе сообщают: "Ребят, вы там Конституцию собрались менять? Мы сейчас объявим ваши накопления грязными деньгами, арестуем их, и на что вы будете жить при выходе на пенсию, решайте сами". Я очень примитивно нарисовал картинку, не я ее автор, не я ее рисую, это определенное профессиональное экспертное мнение. Мнение относительно того периода коррумпированной российской власти, который страна переживала эти десятилетия, и относительно тех механизмов и способов шантажа, угроз, давления, военного давления, экономического шантажа, которые применяются Западом. И не только в отношении России, и ее назревающих жизненно важных решений.
Еще один пример шантажа.
В 2008 году они показали, как они могут взять и сбросить в два раза цены на нефть. В российском бюджете сейчас более половины доходов от поставки углеводородов за рубеж. В СССР было 10%. И когда в 1095 году Американцы с аудитами сбросили цены на нефть, то доходы бюджета СССР упали всего на 5%. Этого хватило для экономического бюджетного коллапса (плюс еще предательские решения Горбачева, навязанные ему), и рухнула страна. А сейчас - более половины. И угроза сброса цен на нефть совершенно реально в 2008 году это показала.
Как в таких условиях России выйти из этой ловушки, из этого замкнутого круга? Важнейший вопрос, над которым бьются умы и пытаются отвечать. Ответ оптимистический и тревожно-пессимистический.
Оптимистический ответ
Российский народ, общество проснется, активизируется, предъявит свои требования, в абсолютно законных рамках перевыборов, принятия новой Конституции. Легитимно, легально произойдет восстановление потенциалов суверенности, смыслов и здоровых, сбалансированных решений по развитию страны.
Вариант пессимистический
Болезнь зайдет настолько далеко и глубоко, гнойник такой набухнет, что его вылечить уже будет невозможно прямым путём. Он обязательно разорвется. В политологии это называется революцией. Это кровь, драма, ущербы, колоссальные потери - не пожелаешь никому.
Любые призывы, любые действия, любые разработки должны быть направлены, чтобы второго варианта не произошло, чтобы первое произошло. Но это зависит от всех нас, от наших телезрителей.
Артём Войтенков: Да, два раза у нас это уже было в 20 веке.
Степан Сулакшин: Заметьте, какая болтовня идет дальше. "Россия исчерпала свои возможности на революции, поэтому...". А что поэтому? Что за болтовня? Ведь ситуация совершенно материальная, совершенно конкретная.
Если у автобуса пустой бак, нет бензина, он ехать может? Нет. Что надо делать? Заклинать чего-нибудь, шаманить, руками размахивать? Нет, бензин надо налить. Если у него разрегулировалось рулевое управление: вместо того, чтобы по дороге ехать, всё время в кювет и столб норовит. Что надо делать? Опять шаманить "права и свободы"? Нет, надо взять гаечный ключ и отрегулировать это рулевое управление.
Вот и со страной так же сейчас. Не болтать и не в ладоши хлопать, какая у нас Конституция замечательная, двадцать лет нас к счастью ведет. А ведет-то она не к счастью. Тотальная деградация страны - мы это мониторируем с цифрами в руках. По-честному, ответственно, патриотично, с любовью к своей стране отнестись к этим вопросам. А не заклинать сейчас всех (два месяца будут греметь барабаны), что, оказывается, у нас все хорошо и лучше не бывает.
Артём Войтенков: Так ведь у нас средства массовой информации принадлежат победителю. Вот победитель нам и будет рассказывать.
Степан Сулакшин: Да, но не все. Наши с вами средства информации...
Артём Войтенков: Наши с вами средства информации посмотрит 20 тысяч человек...
Степан Сулакшин: А давайте попросим, 20 тысяч телезрителей, пожалуйста, перепостите этот ролик каждый десяти своим друзьям. Это будет уже 200 тысяч. А если они еще на десять умножат, это будет два миллиона. А на следующем шаге уже всё СНГ будет нас слушать и соглашаться.
Артём Войтенков: Благодарю Вас за беседу. Я думаю, что для многих людей это было очень познавательно. Узнать, что главный закон государства является не продвижением, а ведет к тому, что наша страна плавно исчезает.
