Сегодня необходимо знать уроки прошлого

В ноябре 2013 года во Дворце культуры МИИТа Фонд «Наследие митрополита Питирима» провел конференцию, посвященную выходу в свет книги «История Вятского Успенского Трифонова монастыря» Елены Кустовой.

Вел конференцию генеральный директор Фонда Виктор Павлович Егоров. Участвовали: Владимир Николаевич Крупин, русский писатель-классик, первый лауреат Патриаршей премии по литературе и, наверно, самый известный из уроженцев Вятской земли, ныне помогающий восстанавливать храм в родном поселке Кильмезь, директор вятского издательства «Буквица» Эмма Леонидовна Павлова, члены Фонда, вятского землячества в Москве, студенты МИИТа.

Э.Л.Павлова: «Более всего меня как издателя радует редкое единение в авторе трех важных качеств: профессиональная компетентность в своей науке – истории; любовь к своей Отчизне и малой родине; не просто рассказ о фактах и событиях, а осмысление их как человека верующего, умеющего найти связующую нить между событиями, для простого человека кажущимися совершенно не связанными ничем, найти их логику и следственно-причинную связь».

Справка. Елена Витальевна Кустова. Кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории Вятского государственного гуманитарного университета, зав. кафедрой исторических дисциплин Вятского духовного училища.

В.Н.Крупин свою взволнованную речь начал с общей картины сегодняшнего положения православия. Масса коротких и горьких деталей была подмечена им, но в итоге все же - оптимистический взгляд. В том числе благодаря и таким книгам, таким подвижникам, как герои нынешней конференции.

Вятский Успенский Трифонов монастырь – это сложная и славная 400-летняя история. Высокая подвижническая жизнь его основателя – преп. Трифона сделала обитель в XVII в. духовным центром Вятской земли. Преподобный пришел на Вятку, обладая большим духовным опытом, который получил, живя в Пыскорском монастыре и пустынях. Благодаря этому он не только создал внешние условия для жизни монахов, но и заложил духовные основания обители, оставив после себя строгий устав и духовное завещание братии.

Обитель становится культурным и книжным центром Вятской земли. Важной была роль вятской обители и в экономической жизни Вятки. Благодаря крупным вкладам и пожалованиям царей монастырь стал крупнейшим землевладельцем в крае и колонизатором неосвоенных территорий. Помимо хозяйственного освоения края, монастырь вел миссионерскую и просветительскую деятельность. Во многом этому способствовали храмы и часовни, возводимые в вотчинных землях. Более того, монахи Успенской обители в XVII в. стали основателями и строителями новых вятских монастырей.

XVIII век принес вятской обители, как и всему русскому монашеству, серьезные испытания. Политика Петра I и его преемников, направленная на ослабление Церкви и подчинение ее государству, привела к тому, что численность братии к концу столетия сократилась до минимума, вместе с тем упал и ее духовный уровень. В XVIII в. прерывается традиция старчества, которая питала монашество, создавала духовную преемственность. Ослабив монастыри духовно, государство постаралось переложить на их плечи множество обязанностей. Трифонов монастырь в это время содержал духовную школу (впоследствии семинарию), солдат-инвалидов, а также епитимийцев и преступников, присылаемых на покаяние.

Немало учеников школы, которые приняли в стенах Трифоновой обители постриг, стали в XVIII в. настоятелями вятских монастырей и известными проповедниками. В то же время, монастырь, где почти полвека размещалась славяно-латинская школа, преобразованная впоследствии в духовную семинарию, мог сыграть особую роль в системе образования. Однако его функции сводились в основном к материальному содержанию семинаристов. К тому же сама система обучения, направленная в основном на изучение латыни, долгое время не давала необходимых богословских знаний и духовного воспитания. В результате, в XVIII в. многие представители вятского «ученого монашества» оказались слабы в духовном отношении, среди них почти не встречалось подвижников веры.

Чтобы поправить материальное положение, монастырские власти утвердили крестные ходы с почитаемыми иконами Успения Божьей Матери и Николая Можайского. Полученные от него доходы наряду с вкладами позволили не только содержать в порядке монастырские здания, но и оказывать помощь другим.

XIX столетие было призвано возродить в России монашество. После указов Павла I государство вернуло монастырям некоторые земли и расширило возможности для пострига. Также на рубеже XVIII–XIX вв. появляются законы, которые должны были способствовать возрождению духовной жизни. Подобная политика имела свои плоды. Несмотря на духовные язвы, которые еще были сильны в начале XIX в., меняется общий духовный настрой монахов, а во второй половине столетия в обители появляются и подвижники веры.

В XIX в. благодаря крестным ходам распространяется духовное влияние монастыря по Вятской епархии. Постоянно расширяясь территориально, включая в себя самые отдаленные уголки края, в конце столетия он продолжался более полугода. Благодаря ему почитание преп. Трифона стало активно развиваться, в Вятку стало приезжать множество паломников, желавших поклониться мощам святого. Большое значение в этом сыграли и торжества, посвященные 300-летию со дня кончины преподобного, которые состоялись в 1912 г.

В XIX в. важную роль в жизни монастыря занимало социальное служение. Обитель оказывала благотворительную помощь, особенно в тяжелые военные годы. С 1860-х гг. в обители работала церковно-приходская школа.

Занимался монастырь и наставлением епитимийцев и малолетних преступников. Монахам многих удалось привести к покаянию, благотворно повлиять на их нравственность, обучить основам веры. Все чаще проявляются миссионерские тенденции в деятельности обители. Миссионерскую функцию имел отчасти и крестный ход, который обходил окраины епархии, где жили удмурты и марийцы.

Автор Е.В.Кустова: «История книги началась 5 лет назад. Появилась мысль переиздать книгу об истории Успенского монастыря, вышедшую еще сто лет назад в 1912 г., но ее решили дополнить историей монастыря в советское время. И мне как историку предложили описать этот период.

Первый вопрос, который передо мной встал, когда монастырь был закрыт и какова судьба монахов обители. Ни в архивных документах, ни в книгах памяти информации об этом мне обнаружить не удалось. Когда мне казалось, что этой информации найти не удаться, произошло, можно сказать, чудо. Мне позвонил игумен Иов и сообщил, что пришло письмо из города Кизела от священника Алексия Гоголева, который интересовался биографиями одного из монахов обители, который был в 1917 г. Оказалось, что изучая историю своего поселения, он нашел сведения о том, что монахи Успенского монастыря были сосланы в Кизел. Оказалось, что там был создан один из первых лагерей заложников Там они добывали уголь. И когда началось наступление Колчака, в декабре 1918 г., они были убиты, причем убиты зверски. Сохранилась уникальная фотография, на которой было показано духовенство, работавшее на копях вместе со своими охранниками.

Когда была написана глава о советском периоде, возник вопрос о том, что нужно не переиздавать работу старую, а написать новую историю монастыря, используя архивные документы. Нам, вятским историкам в этом отношении крупно повезло. Мы имеем богатейшие архивы по 18-19 вв., множество опубликованных историков по 17 в. И здесь было что изучать. Удивительно, что монастырь как бы отгораживается от внешнего мира. Но вольно или невольно он начинает преобразовывать этот мир – появляются удивительные по красоте монастырские ансамбли, строятся больницы и школы, осваиваются земли. И обо всем этот в книге есть отдельные главы. Все это, безусловно, важно. Но не в этом суть монашества. Суть монашества не в стенах, не в земельных вотчинах, о чем писали советские ученые, и даже не в социальном служении. Суть монашества лежит в духовной жизни человека.

Если монастырь не имеет духовного основания, то рано или поздно, он исчезнет. В этом отношении была очень примечательная история, связанная с самым богатым монастырем Приуралья, в котором некогда преп Трифон принял постриг – Пыскорским. Его богатству завидовали многие столичные и московские монастыри. Уже в 18 в. он имел келлии в 3 и даже в 5 этажей, а настоятель имел карету по образцу царской, а описывать имущество даже никто не пытался – так и писали в описях – «не сосчесть. Он исчез в конце 18 в., причем историки сейчас даже не могут назвать точного места, где он располагался.

Успенский монастырь, основания которого заложил преп. Трифоном, выдержал испытание временем, несмотря на периоды упадка и даже закрытия, он выстоял.

Конечно, далеко не все, кто приходил в монастырь, имели к этому призвание. Но в не зависимости от того, был ли человек к этому готов или нет, каждый столкнулся с тем, что можно назвать духовной борьбой. Жизнь монаха, как и любого верующего человека – это череда подъемов и падений. И мне очень хотелось отразить эту борьбу в своей книге. Правда, с точки зрения истории об этом писать крайне сложно, поскольку почти не сохранилось документов, отражающих духовную жизнь.

Чтобы увидеть духовное состояние обители, ее насельников, для этого пришлось проделать большую работу, а именно буквально по крупицам собрать биографий более восьмисот монахов обители. В этих биографиях мы видим очень разные примеры монахов. С одной стороны есть братия, которая имела «доброе поведение», разные церковные награды, проявляла себя на поприще социального служения. И с другой стороны были примеры монахов, которые имели сложный характер, кто-то имел слабость к вину, был драчлив, своенравен и т.д. И видно, как монастырь пытался такого человека изменить через наставления братии, а порой даже через серьезные наказания. Кому-то удавалось исправиться, духовно подняться, кому-то нет.

Сегодня современный человек мало представляет себе смысл и внутреннюю жизнь иноков, которая зачастую бывает скрыта от чужих глаз. Внешне же жизнь иноков кажется мало отличной от жизни простого мирянина, который ходит в церковь и трудится.

И все же духовная жизнь прорывается в официальных источниках – описях монастырских имуществ, протоколах и журналах духовной консистории, делах Синода, приходно-расходных книгах и пр. Косвенно мы можем говорить о ней, видя списки книг монастырской библиотеки, читая жития святых – преп. Трифона и Стефана Филейского, подвизавшихся в обители, а также по крупицам собирая биографии людей, живших там. Сегодня в распоряжении историков крупицы информации, которые могут помочь проникнуть во внутреннюю жизнь монастырей, приоткрыть, насколько это возможно, двери прошлого.

Историк – не судия. Наша цель – не выносить приговор своим предкам, а попытаться осмыслить предыдущий опыт, получить исторический урок. Не нам судить тех, кто шел сложным монашеским путем, борясь изо дня в день со своими страстями, падая и поднимаясь. В этой работе мы попытаемся понять, как развивалась монашеская жизнь, через какие жизненные трудности и перипетии она прошла, что стало причинами падений и чем были вызваны духовные взлеты. Сегодня необходимо знать уроки прошлого, чтобы строить современную духовную жизнь не на песке, а на твердом основании, учитывая опыт предыдущий поколений.

Игорь Шумейко, публицист, Москва