Отношение к личности и творчеству русского гения в современной России, мягко говоря, прохладное. Очень редко произведения Пушкина читают по радио, практически не говорят о них в передачах на телевидении, да и на театральных сценах не часто ставят спектакли по пьесам Пушкина, хотя он был и остаётся превосходным драматургом.
Такое происходит, да и раньше иногда происходило, именно в пору смуты и общественных нестроений. Правителям и чиновникам от культуры «не до Пушкина», они жаждут скорого обогащения как главной цели существования, забывая, что человек имеет душу и сердце, а душа и сердце требуют своеё «пищи».
Александр Сергеевич постоянно напоминает нам об этом и в самых известных произведениях, и в малоизвестных, о которых не всегда даже вспоминают в школах и университетах. Я имею в виду публицистику. Как ни покажется странным, но в ней при желании мы найдём ответы на многие современные вопросы.
Обратим внимание хотя бы на некоторые темы, которые волновали А.С.Пушкина как общественного мыслителя.
«Отсутствие воспитания - корень всякого зла». Эпоха, в которую жил поэт, в какой-то мере созвучна современной нашей действительности. Та же погоня за «либеральными мифами», то же общественное насилие в форме убийств государственых деятелей, то же предание «анафеме» всего русского, национального.
Чего стоила, к примеру, в глазах общественности расправа с графом, генералом от инфантерии Михаилом Андреевичем Милорадовичем на Сенатской площади в Петербурге! На него, одного из полковцев Отечественной войны 1812 года, ученика А.В.Суворова, героя сражений на Бородинском поле и под Вязьмой, прошедшего 50 битв без единого ранения, подняли руку декабристы, «желавшие счастья народу». Декабрист Каховский выстрелил из пистолета в спину Милорадовичу, причём пуля была со специальной насечкой, которая разрывала ткани больше, чем обычная, а декабрист Оболенский нанёс генералу штыковую рану.
И хотя Михаила Андреевича быстро отвезли к доктору, и опытный врач сумел извлечь из его тела пулю, всё же от двух ранений герой Отечественной войны скончался.
Можно привести и ещё подобные случаи из того времени.
Вот почему у А.С. Пушкина были все основания сказать: «Последние происшествия обнаружили много печальных истин. Недостаток просвещения и нравственности вовлёк многих молодых людей в преступные заблуждения».
Как такое могло произойти в России и почему?
Об этом Александр Пушкин размышлял в публицистической статье «О народном воспитании». Уже само её название заключало в себе определённый ответ на поставленные вопросы.
«10 лет спустя мы увидели либеральные идеи необходимой вывеской хорошего воспитания, - отмечал он, - разговор исключительно политический; литературу (подавленную самой своенравною цензурой), превратившуюся в рукописные пасквили на правительство и возмутительные песни; наконец, и тайные общества, заговоры, замыслы более или менее кровавые и безумные».
Итак, едва ли не главная причина - утверждение либеральных идей, ставших «необходимой вывеской».
Пушкин объяснял это влиянием Запада через пребывание наших войск в Германии и Франции в 1813-1814 годах. Далее он писал, что декабристы со временем успокоятся, но «надлежит защитить новое, подрастающее поколение, ещё не наученное никаким опытом и которое скоро явится на поприще жизни со всею пылкостью первой молодости, со всем её восторгом и готовностью принимать всякие впечатления».
Вот что беспокоило поэта - будущее России!
Его, это будущее, по мнению Пушкина, нужно было основывать на народных традициях, на народном воспитании.
«Не одно влияние чужеземного идеологизма пагубно для нашего отечества; воспитание, или, лучше сказать, отсуствие воспитания, есть корень всякого зла» - к такому выводу он приходит.
И ещё он добавляет, что часто молодой человек входит во взрослую жизнь без положительных правил; «всякая мысль для него нова, всякая новость имеет на него влияние», он не получает никаких «понятий о справедливости, о взаимных отношениях людей, об истинной чести».
Обосновывая свои выводы, Александр Сергеевич анализирует состояние современного ему образования, начиная от домашнего обучения и кончая университетским. Он очень резко выступал против экзаменов: «А так как в России всё продажно, то и экзамен сделался новой отраслью промышленности для профессоров. Он походит на плохую таможенную заставу, в которую старые инвалиды пропускают за деньги тех, которые не умели проехать стороною».
В ходе анализа Александр Пушкин даёт свои рекомендации по улучшению воспитания общественного, частного, военного, духовного. Так, ратует за отмену телесных наказаний; за сокращение времени изучения французского языка (было 6 лет), латинского и греческого, за преподование права, политической экономии, статистики, истории.
Изучение истории тревожит поэта, особенно «новейшей истории, он требует «не хитрить и не искажать» её. Историю же России, по его мнению, следует преподавать по Карамзину, потому что «История государства Российского» есть не только произведение великого писателя, но и подвиг честного человека».
«Россия слишком мало известна русским; сверх её истории, её статистика, её законодательство требуют особенных кафедр, - подчеркивал поэт. - Изучение России должно будет преимущественно занять в окончательные годы умы молодых дворян, готовящихся служить отечеству верою и правдою, имея целею искренне и усердно соединиться с правительством в великом подвиге улучшения государственных постановлений, а не препятствовать ему, безумно упорствуя в тайном недоброжелательстве».
Многие мысли поэта созвучны нашим дням.
В современной России воспитание отодвинуто на «задний план»; образование строится на том, чтобы дать школьнику или студенту сумму знаний, а не воспитать в нём личность, способную творчески мыслить, творчески осваивать окружающий мир. Иными словами, «планка» образования очень-очень занижена.
Что касается истории России, то тут дело доходит до анекдота. Любой школьник охотно объясит вам, что чём состоял, к примеру, второй или третий подвиг Геракла (герой древнегреческого мифа), но он не сможет ничего ответить на то, кто такой князь Святослав или когда жил летописец Нестор и что он написал.
Забвенние русской истории продолжается.
Если брать современные средства массовой информации, то они в большинстве своём ориентирваны на «западные ценности», «западных партнёров», пропагандируют откровенную русофобию, несмотря на внешнюю патриотическую риторику.
Уточним ещё и такое обстоятельство.
«Сам от себя я никогда бы не осмелился представить на рассмотрения правительства столь недостаточные замечания о предмете столь важном, каково есть народное воспитание, - признавался Пушкин, - одно желание усердием и искренностью оправдать высочайшие милости, мною не заслуженные, побудило меня исполнить вверенное мне препоручение».
Мысли о воспитании, об истории России, о русском языке, русском народе щедро рассыпаны в публицистике Пушкина, в том числе в очерках «Денница», «О новейших блюстителях нравственности», «Путешествие из Москвы в Петербург», «О ничтожестве литературы
русской» и других.
Всё это - великое духовное богатство, которым мы, к сожалению, ещё не научились достойно пользоваться.
«Всё волновало нежный ум...». Перечитывая критику и публицистику Александра Сергеевича, поражаешься широте его взгляда на развитие в целом мировой культуры и на мировые литературные процессы в частности.
Кажется, не было такой страны в Европе, Азии и Америке, чьих бы прозаиков и поэтов не прочёл Пушкин и не составил бы о них своё собственное представление, которое не повторяло ни русских, ни зарубежных критиков.
Как известно, «высший свет» русского общества продолжал преклоняться перед французской литературой. Поэтому Пушкин во многих заметках довольно подробно говорит о развитии литературы в этой стране. «Во Франции просвещение застало поэзию в ребячестве, без всякого направления, без всякой силы. Образованные умы века Людовика ХIV справедливо презирали её ничтожность и обратили её к древним образцам. Буало обнародовал свой коран - и французская словесность ему покорилась.
Сия лжеклассическая поэзия, образованная в передней и никогда не доходившая далее гостинной, не могла отлучиться от некоторых врожденных привычек, и мы видим в ней всё романтическое жеманство, облечённое в строгие формы классические», - отмечал он в статье «О поэзии классической и романтической».
Андрей Шенье, Вольтер, Шатобриан, Лафонтен - вот далеко не полный перечень французских писателей, о творчестве которых писал Пушкин.
Любопытна его оценка романа «Десятилетнее изгнание», принадлежащего перу мадам де Сталь, популярной в то время сочинительницы: «Читая её книгу... можно видеть ясно, что, тронутая ласковым приёмом русских бояр, она не высказала всего, что ей бросалось в глаза. Не смею в том укорять красноречивую, благородную чужеземку, которая первая отдала полную справедливость русскому народу, вечному предмету невежественной клеветы писателей иностранных» - так сказано было в одной из рукописей. Г-жа Сталь, продолжал Пушкин, оставила Россию как священное убежище, как семейство, в котором она была принята с доверенностью и радушием.
Особенность критического дара Пушкина состояла в том, что он, разбирая творчество того или иного французского писателя, старался показать читателю и общую культурную ситуацию в стране, влияние на неё различных политических течений. Это, к слову хорошо видно в заметках о первой поэтической книге Альфреда Мюссе, ставшего потом довольно известным. Удивительно, как Пушкин, живя в России, далеко от Парижа, счёл необходимым не пройти мимо эпатажной книги Мюссе. Здесь критик утверждал, что «поэзия - вымысел и ничего общего с прозаической истиной жизни не имеет». А в начале заметок о творчестве Виктора Гюго Пушкин, пространно характеризую французскую литературу, утверждал: «Всем известно, что французский народ самый аптипоэтический. Лучшие писатели их, славнейшие представители остроумного и положительного народа, Montaigne, Voltaire, Montesguieu, Лагарп и сам Руссо, доказали, сколь чувство изящного было для них чуждо и непонятно. Если обратим внимание на критические результаты, обращающиеся в народе и принятые за литературные аксиомы, то мы изумимся их ничтожности и несправедливости».
Столь же пристальный взгляд обращал Александр Сергеевич и на литературу Англии, лучших её представителей - драматурга Вильяма Шекспира, поэта лорда Байрона, знаменитого поэта Мильтона и других. И здесь Пушкин сохранял независимость своих суждений. Так, он считал Байрона очень слабым драматургом. «Байрон бросил односторонний взгляд на мир и природу человечества, потом отвратился от них и погрузился в самого себя. Он представил нам призрак самого себя», - писал Пушкин в статье «О драмах Байрона».
Творчеству Шекспира Александр Сергеевич посвятил несколько статей. «Многие из трагедий, приписываемых Шекспиру, ему не принадлежат, а только им поправлены, - считал Пушкин. - Трагедия «Ромео и Джульета», хотя слогом своим и совершенно отделяется от известных ему приёмов, но она так явно входит в его драматическую систему и носит на себе так много следов вольной и широкой его кисти, что её должно почесть сочинением Шекспира».
Вполне очевидно, поэт старался «встать в просвещенье с веком наравне». А такое очень не просто: это требовало больших усилий, воли, времени.
Пушкин с этой задачей справился на «отлично».
Его суждение о Западе и западной литературе настолько оригинальные и неповторимы, что они интересны и поучительны и для нас, его далёких потомков.
Непочтение к писателю. В его литературной публицистике есть небольшая заметка «О публикации Бестужева-Рюмина в «Северной Звезде», написанная, очевидно, летом 1829 года, которую Пушкин по каким-то соображениям так и не напечатал. Привожу её полностью.
«Возвратясь из путешествия, узнал я, что г.Бестужев, пользуясь моим отсутствием, напечатал несколько моих стихотворений в своём альманахе, - писал великий поэт. - Неуважение к литературной собственности сделалось у нас так обыкновенно, что поступок г-на Бестужева нимало не показался мне странным. Так, г-н Федоров напечатал под моим именем однажды какую-то иддилическую нелепость, сочинённую, вероятно, камердинером г-на Панаева. Но когда альманах нечаянно попался мне в руки и когда в предисловии прочёл я нежное изъявление благодарности издателя г-ну Аn, доставившему ему (г.Бестужеву) пьесы, из коих 5 и удостоились печати, - то признаюсь удивление мое было чрезвычайное.
В числе пьес, доставленных г-ном Аn, некоторые принадлежали мне в самом деле; другие мне вовсе неизвестны. Г-н Аn собрал давно написанные и мною к печати не предназначенные стихотворения и снисходительно заменил своими стихами те, кои не могли быть пропущены цензурою. Однако, как в мои лета и в моем положении неприятно отвечать за свои прежние и за чужие произведения, то честь имею объявить г-ну Аn, что при первом же таковом случае принужден буду прибегнуть к покровительству законов».
Мы не знаем, был ли «первый таковой же случай», но об этой конкретной ситуации известно следующее.
М.А.Бестужев-Рюмин, неприязненно относившийся к кругу литераторов, близких Пушкину, в своём альманахе в июле 1829 года напечатал 7 стихотворений за подписью «Аn», из них 6 стихов принадлежали Пушкину, а седьмое - Петру Вяземскому.
Редактор «Северной звезды» сделал это без всякого разрешения Александра Сергеевича.
Не удивительно, что поэт с горечью воскликнул «о неуважении к литературной собственности».
Спустя четыре года после этого случая, Александр Сергеевич, вероятно, озабоченный всё той же проблемой, в своих черновиках набросал «ПЛАН СТАТЬИ О ПРАВАХ ПИСАТЕЛЯ» (1833-1834 гг.).
Уместно перечислить план, чтобы понять, что волновало А.С.Пушкина:
«О литературной собственности.
О правах издателя, писателя, анонима, наследника.
О цензуре вообще
о подразделении
о книгах общедоступных и дешевых
исторических - дорогих
чисто ученых
огромных.
О журналах общих, ученых.
О классических книгах (в том числе сочинения, принадлежащие роду человеческому).
О ценсурах земской и духовной.
О конщунстве и веротерпимости.
О нравственности.
О сочитителях, на подлежащих суду».
Такая вот - обширная тематически статья, должно была выйти из-под пера Пушкина, но, увы, вскоре смерть оборвала жизнь поэта.
С той поры прошло 184года!
Многое изменилось в мире, да и в самой России. У нас только общественный строй переделывали 3 раза и ввергали народ в пучину 5 революций!
Лишь неизменным во все эпохи оставалось желание некоторых людей, подобных Бестужеву-Рюмину, попользоваться чужой литературной или интеллектуальной собственностью.
Увы, не перевелись они и в наши дни.
Начало ХХI века даёт тому множество подтверждений в самых разных сферах интеллектуальной деятельности.
Непочтение к писателям, особенно писателям русского, почвеннического направления, сохраняется и сегодня в нашем обществе. Вспомним хотя бы скандальные театральные постановки на сценах театров в Новосибирске, Москве, Перми, где ценности, присущие русскому народу, хулят, искажают, оплёвывают при неизменном попустительстве действующей на местах власти.
Или возьмём присуждение «престижных премий» за низкопробные романы, где непременно идёт очернение русской жизни, в том числе - событий Великой Отечественной войны.
Великий наш соотечественник, Александр Сергеевич Пушкин, чей 217-й день рождения мы будем отмечать 6 июня 2016 года, своей критикой и публицистикой вновь и вновь предостерегает нас о страшной опасности, которая ожидает тех, кто оторвался от истории своего народа, кто стремится развеять в прах его традиции и обычаи.
