Несколько лет назад довелось мне рыбачить на реке Сить в Ярославской области. Это та самая Сить, при которой произошло трагичное для русских сражение с монголо-татарами 4 марта 1238 года. Командующий русским отрядом Владимирский князь Юрий Всеволодович был застигнут врасплох татарским темником Бурундаем, опередившим основные силы захватчиков, появившимся на берегах Сити совершенно неожиданно. Этот фактор внезапности сыграл решающую роль. Русские были разгромлены, князь Юрий убит, его отрубленную голову предъявили Батыю, но и татары понесли большие потери и были вынуждены отказаться от похода на Новгород. Последнее обстоятельство имеет важное значение в русской истории, поскольку Великий Новгород остался свободным и не знал ига.
Это величественная река, у впадении в Рыбинское водохранилище достигающая ширины в километр. До советского издевательства над географией Сить являлась притоком Мологи и, возможно, выглядела иначе, красивее и живописнее, но и сейчас она великолепна, полноводна, могуча и прекрасна. Катит свои неторопливые тёмные воды между лесистых безлюдных берегов. Рыбачил я в компании родственников, но что-то без всякого результата, хотя накануне молодёжь в лице моего сына Николая и крестника - племянника жены Серёжи была более успешной - поймали целое ведро щурят. А сегодня, сколько ни забрасывал спиннинг - всё впустую. Становилось жарко, и все решили искупаться. Тёмная вода реки оказалась необыкновенно тёплой. Лишь глубже двух метров ощущалась приятная прохлада. Я доплыл почти до середины и, когда вернулся, все уже загорали на расстеленных подстилках и одеялах. Неподалёку от нас расположилась группа местных жителей, среди которых резвилось несколько детей дошкольного возраста.
В справочнике я вычитал, что здешние аборигены, так называемые сискари, весьма примечательная этнографическая общность. Говорят на своём диалекте, «низкорослы, коренасты и белокуры, много рыжих». Это по дореволюционному справочнику. Понаблюдав, я пришёл к выводу, что расположившиеся по соседству люди не выше и не ниже прочих ярославцев, каких мне доводилось видеть, в разговоре они «окают» и среди них, действительно, есть блондины и рыжие, но, опять-таки, как и среди других ярославцев. Обратило на себя внимание иное. Один ребёнок (девочка лет пяти) подошла к группе детей, с аппетитом жуя пирожок. Через некоторое время её отозвала пожилая женщина, видимо бабушка, и стала отчитывать: «Как тебе не стыдно! Как ты можешь есть одна и не угостить других!» С этими словами бабушка вручила внучке пакет с пирожками, и девочка побежала снабжать лакомством остальных детей. По-видимому, здесь продолжают воспитывать детей в прежних русских христианских традициях. Это не единственный пример приветливости и дружелюбия, с которыми пришлось столкнуться на ярославской земле.
Несколько ранее, во время поездки на машине меня остановили гаишники. Помятуя о священном сане, я стараюсь сознательно не нарушать правила движения. Уж очень нелепо чувствуешь себя в качестве штрафника. Но тут забылся и превысил скорость в населённом пункте, благо не только дорожной инспекции, но и вообще людей в округе не наблюдалось. И тут, вот они, как из-под земли выскочили! Стали выписывать штраф. Я по привычке хотел договориться и заплатить на месте, но милиционеры вежливо отказались: «Да вы не беспокойтесь, штраф всего 50 рублей. Потом заплатите в банке». Другая встреча с местной милицией, но уже в другом роде, произошла на берегу Сити, когда мы в первый раз закинули удочки. На берегу остановилась патрульная машина и из неё выбрались два представителя власти, неспешно приблизившиеся к нам: «Здравствуйте москвичи! Отдыхать приехали? У нас тут здорово: и рыбка и грибы с ягодами. А молочка нашего попробовали? То-то!» Они присели рядом, как старые знакомые и болтали с нами. Рассказали, что здесь всегда спокойно, преступления редки. «Только летом, когда, не в укор будь сказано, ваш брат-москвич приезжает, нет-нет, да пошумят». Так же приветливо держались прочие местные, охотно вступая в разговор, не проявляя избыточного любопытства к чужакам. Похоже, жизнь в этой глубинке сохранила черты прежнего русского уклада: искренность, доброжелательство, уважение, терпимость. Советская власть слишком многих людей лишила корней, сдёрнула с места коллективизацией, разными «стройками века» и репрессиями, сопровождавшимися переселением целых областей и даже народов. Либералы действовали в том же ключе, но уже с помощью иных (политических, экономических) рычагов. В результате веками налаженная и устроенная жизнь русского человека переменилась и переменилась в худшую сторону, утратив спокойствие, стабильность, уверенность в завтрашнем дне, порой насильно внедряя его в чуждую, незнакомую, иногда враждебную среду. Безудержный рост городского населения, где всяк сам по себе, запустение деревень, зарастающие пашни, отвоёванные у леса ещё далёкими предками, и брошенные пастбища - вот результат неродного, враждебного управления. Тем приятней встретить исключение, проявления истинно русского духа.
Другое наблюдение я сделал в самолёте, когда летел из Греции в Москву. Это не был паломнический рейс по святыням Эллады, но пару храмов мы всё же посетили. Это важно отметить, ибо обеих женщин, о которых пойдёт речь, я видел в церкви, прикладывающихся к местным святыням. Одной из них, лет пятидесяти, видимо, нездоровилось. Место ей досталось у иллюминатора. Она сказала, что ей мешает слишком яркое солнце и попросила соседку (даму помоложе лет на десять) поменяться местами. Та согласилась. Через некоторое время старшая пожалела об этом обмене и попросилась назад. Вторая безропотно поменялась. Затем пятидесятилетняя заявила, что сидеть здесь совершенно невозможно и нельзя ли попросить мужа соседки, который сидел на самом краю ряда, сесть у иллюминатора, а ей занять его место. К моему удивлению, младшая пассажирка, на месте которой любой бы уже вышел из себя, очень спокойно и дружелюбно сказала: «Сядьте там, где вам будет спокойно. Я сделаю так, как вам удобно». Вот так поступают настоящие христиане! Это очень трудно: любить человека (всякого человека) не словами, а делом.
Теперь я вижу, что наша проповедь не пропадает даром, а порою даёт плоды. Нет, я прекрасно знаю, КАКИЕ у нас бывают люди и КАК они относятся к вере в Бога и к духовенству. Порою, трясутся от ненависти, что не должно нас удивлять или чрезмерно огорчать, ибо Христос сказал: «Ведите, яко Мене прежде вас возненавиде» (Ин. 15, 18). Я начал свой рассказ с битвы на Сити. Думаете, как этот Бурундай исхитрился застать князя Юрия врасплох, двигаясь по совершенно незнакомой местности? Да помогли ему! Кто? Местные предатели. Такие Иуды всегда находятся. И всё же, христианская закваска в русском народе настолько сильна, что, несомненно, выведет его в будущем в то состояние, которое предназначено ему Божиим промыслом, к любви к Богу и людям и через это сделает его непобедимым для врагов и неприступным для греха.
