Как большевики и бандеровцы Донбасс украинизировали

События в Новороссии показали не только неприятие жителей Донбасса по отношению к киевской власти, но и к самому украинству как идеологии. Эта благородная враждебность не возникла на пустом месте, а имеет длинные исторические корни. Аж с XIX века яростные «самостийники» и апологеты пытались доказать принадлежность этой русской земли к только создаваемой тогда в умах части «украинствующих» территориального образования «от Сяна до Дона». Но размах насильственного навязывания украинской идентичности донбассовцам достиг пика после создания независимой Украины, переплюнув даже времена большевистского правления и фашистскую оккупацию. Националистическая риторика в 90-е годы XX века поражает животной ненавистью к русским и русскоязычным Луганской и Донецкой областей.

Целые институты Украины с того времени каждодневно работали (и работают) над различными концепциями и теориями, доказывающими, что украинцы там были всегда: то придумают «древний украинский городок» на территории Донецка, то археологи найдут какой-либо артефакт с «украинской» надписью и так далее. Каждый год на эту тему выходило множество книг, научных статей, защищались дипломы и диссертации. Но это всё оказалось напрасным, русскость большинства населения Донбасса так сломить и не удалось, а политика насильственной ассимиляции и украинизации откровенно провалилась.

Дела давно минувших дней. Украинский национальный проект искусственного выделения из русских новой альтернативной «прозападной» нации с самого начала стремился расширить своё влияние на как можно большую территорию. В него целенаправленно (в надежде на закрепление) включались земли, где он просто не мог иметь должного успеха. Но экспансионистские желания украинских идеологов увеличить территориальное распространение своей концепции заставляли их всё-таки это делать. Так в «украинские земли» был записан и Донбасс (на украинский манер «Донеччина» или «Донщина»), издревле русский промышленный регион, который исторически не был похож на «украинские земли», воспетые Тарасом Шевченко а-ля «садок зеленый коло хаты», поэтому с самого начала он никаких симпатий к новой идеологии не испытывал.

Всё изменила революция и преступное включение коммунистами земель Донбасса в «Советскую Украину». Школы, институты, театры и даже вывески в магазинах должны были теперь быть только на «мове». К 1932 году из 2239 школ 1760 (78,6%) были украинскими, а еще 207 (9,3%) – двуязычными. Украинизация достигала таких масштабов, что устроиться на работу без знания украинского было невозможно, а за пропуск заводских языковых курсов, где его изучали, увольняли с работы. С того момента партийные собрания и обсуждения в госучреждениях Донбасса велись на русском, а протоколы составляли на украинском. В 30-е годы доходило даже до того, что привлекались к уголовной ответственности различного рода руководители, которые не преуспели или без должного рвения относились к делу разрушения русской идентификации этой территории. Потом такая политика несколько сбавила обороты.

При поддержке Гитлера. Фашисты пытались использовать украинских националистов в качестве помощников в наведении «нового порядка». После агрессии на Советский Союз и временной оккупации части его территории, на землях Донбасса начали свою деятельность украинские «Просвиты» - национально-ориентированные укросообщества. В них практически насильно набирали оставшихся местных, особенно молодёжь, и «вправляли мозги». Эти разветвленные «организации» задались целью таки научить русское население Донбасса украинскому языку, привить чужих для них национальных «героев» и новые «государственные» символы. Интересно, что подконтрольные украинским националистам газеты периода фашистской оккупации в своих статьях скрупулезно разъясняли населению, какой же у них теперь будет флаг, гимн, а какой герб, и что они собственно обозначают. Вообще, публикации в захваченных нацистами газетах являются зеркалом, которое отражает действительность того времени. Они пропагандировали и насаждали откровенную русофобию (самим же русским) и превозносили «движение в Европу», тогда вместе с фашистской Германией. Бандеровцы захватили и систему школьного образования Донбасса. Не трудно догадаться чему и как они учили в то время детей.

Одним из самых показательных моментов украинизации времён Великой Отечественной войны стало решение полного перехода на украинский язык делопроизводства, что для местных коллаборационистов было настоящим испытанием. В архиве Донецка и Луганска представлены документы показывающие нелепость того периода, где предатели-«чиновники» пытаются, коверкая русский язык, что-то написать на «мове». Получалось не очень. Немецкие власти издали даже постановление, что переписка между различными ведомствами тоже должна была вестись на украинском (или немецком), а если кто-то писал на родном и понятном всем русском, то его сразу же увольняли и даже репрессировали. Но искоренить устное общение на русском нацисты вместе с украинскими прислужниками так и не смогли, хотя издавали многочисленные указы с требованием о «постепенном переходе на украинский язык в разговорной речи», которые мало кто соблюдал.

Постсоветский период. Независимая Украина продолжила курс насильственного внедрения элементов украинской культуры населению, имеющему недостаточное или же слабое украинское самосознание. Хотя русский язык считает родным абсолютное большинство населения Донбасса, в Донецке и Луганске с момента «незалэжности» целенаправленно было сокращено число учебных русскоязычных заведений и количество часов изучения «великого и могучего», а также литературы. Пришедшая к власти новая национальная элита (часто из бывших коммунистов) особое внимание уделяла построению идеологии, в которой первое место занимала «правильная» история. Именно шокирующие интерпретации событий прошлого официальной властью стали камнем преткновения между различными национально-территориальными регионами страны, где Донбасс выступил лидером всех русскоязычных областей.

Давление особенно усилилось, а межнациональные отношения обострились во время президентства Ющенко. Этот человек дал понять Донбассу, что Украина – это не их государство. Во многом именно в его правление активно агитировалась молодёжь, которая через несколько лет проявит себя на Майдане. Героизация вояк УПА, Шухевича и Бандеры, «празднования» т.н. голодомора, навязчивая агитация украинских символов, запрет русского языка в кинотеатрах и рекламе, нападки на УПЦ Московского патриархата – всё это ещё больше разделило разные территории страны.

В итоге. Почти сто лет жители Донбасса ощущали на себе политику украинизации и насильственного навязывания идеологии по вытеснению русской культуры и самосознания. Эти попытки не имели должного успеха, так как население региона всегда считали себя частью русского народа и российской цивилизации. Русский язык у них стал не только важнейшим признаком этнической идентификации, но и национальным символом. Фиаско украинизаторы потерпели также и потому, что «украинский» язык, внедряемый воротилами нацбилдинга, никогда не употреблялся на землях Донецкой и Луганской областей. Из распространённого здесь в некоторой сельской местности варианта «малоросского наречия» (т.н. «суржика»), который требует ещё исследования и кодификации современными учёными, сознательно исключали русские слова и заменяли их на галичанские эквиваленты, которые были непонятными для местных.

На современном этапе украинские политики поняли, что мирно заставить народ предать свою национальность, историю и традиции не получится. Поэтому они приступили к действиям по откровенному выдавливанию населения, но Донбасс стал сопротивляться. По сути, этот процесс больше похож на масштабную этническую чистку и желание «заменить» население на «проукраинское». Это подтверждают и недавние слова украинского президента. Петр Порошенко заявил, что не только хочет «освободить Донбасс», но и «возродить там украинство», которое для жителей Новороссии навсегда стало символом геноцида и дискриминации, отсюда такая ненависть к Украине и её государственным символам.