Шесть ответов назойливому либералу

- У интеллигента, - сказал он с мрачной гримасой, - особенно у российского, который только и может жить на содержании, есть одна гнусная полудетская черта. Он никогда не боится нападать на то, что подсознательно кажется ему праведным и законным. Как ребёнок, который не очень боится сделать зло своим родителям, потому что знает - дальше угла не поставят. Чужих людей он опасается больше.

То же и с этим мерзким классом.
Нет, интеллигент не боится топтать святыни. Интеллигент боится лишь одного - касаться темы зла и его корней, потому что справедливо полагает, что здесь его могут сразу отлюбить телеграфным столбом.
Со злом заигрывать приятно: риску никакого, а выгода очевидна. Вот откуда берётся огромная армия добровольных подлецов, которые сознательно путают верх с низом и правое с левым, понимаете? Все эти расчётливые сутенёры духа, эти испитые Чернышевские, исколотые Рахметовы, растленные Перовские, накокаиненные Кибальчичи...

В.Пелевин «Чапаев и пустота»

Последние два года ознаменовали себя целым рядом гражданских акций со стороны православных активистов г. Новосибирска против масштабных кощунственных мероприятий будь то извращенная постановка оперы Р.Вагнера «Тангейзер» или выступления сатанинских рок-групп на концертных площадках нашего города. Эти акции имели большой общественный резонанс и насущную результативность: в результате кадровых перестановок из репертуара Новосибирского государственного академического театра оперы и балета была изъята богохульная вариация оперы Р.Вагнера «Тангейзер», концерты сатанинских рок-групп были отменены.

Вопрос первый: Кто такие общественные (или православные активисты)? Начать следует с того, что употребление термина «православные активисты» в отношении тех, кто в публичном пространстве защищает традиционные нравственные ценности, видится нам не вполне корректным. Правильнее назвать этих людей - общественные активисты или гражданские активисты, т. к. против осквернения религиозных святынь выступают не только православные христиане, но и мусульмане, представители других традиционных религий и конфессий, а также люди нерелигиозные, но небезразличные к судьбе нашего Отечества. Словосочетание «православные активисты» столь назойливо используется журналистами в отношении общественников видимо по той причине, что только гиперкритика Русской Православной Церкви может остаться без каких-либо юридических или экономических последствий (в отличие от критики в адрес иных религиозных и общественных союзов) и с той целью, что, видимо, именно таковая информационная политика приносит ощутимые дивиденды со стороны определенных влиятельных политических сил. Православные, а точнее общественные активисты - это, прежде всего, люди, жители Новосибирска, граждане Российской Федерации, осознавшие свои права. Мы долго ждали, когда в России сформируется гражданское общество. И вот оно появилось в Новосибирске.

Вопрос второй: Какое право имеет группа людей, именуемая православными или общественными активистами навязывать свою точку зрения (касательно допустимости или недопустимости прохождения тех или иных, в том числе концертных мероприятий) жителям нашего города? Во-первых, общественные активисты ничего и никому не навязают, а обращают внимание представителей власти на опасность, нравственный, возможно, физический, эстетический и даже государственный вред (с их точки зрения) того или иного мероприятия, а так же требуют соблюдения закона о защите чувств верующих, в случае, если видят нарушение последнего. Православные, так же как мусульманские, буддистские, иудаистские и прочие активисты - это просто люди, граждане Российской Федерации, обладающие совокупностью всех тех конституционных прав, коими обладают и все прочие жители наше страны, граждане РФ. Согласно 33-й статье Конституции РФ «Граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления». Однако кому то хочется лишить их данных прав и удалить в гетто.

Если какие-то политические силы полагают, что верующие люди не обладают вышеозвученными констуционными правами, то таковые силы должны признать, что они поддерживают идею сегрегации, т. е. идею, которая является составной частью фашистской идеологии и некоторых иных тоталитарных политических систем. Следует подчеркнуть, что общественники не навязывают свое видение, а защищают те нравственные устои и духовные ценности, благодаря которым наша Родина существует уже более тысячи лет. В то время как ультралибералы именно навязывают те «ценности» и ту «культуру», которой нет и 30 лет и которая своими плодами не всегда, но достаточно часто имеет деструкцию, деградацию личности.

Вопрос третий: Почему общественники выходят на публичные общественные акции? Религиозные и патриотические организации могут и хотят действовать в рамках юридических институций, охраняя то, что всем нам дорого и свято, но многие законодательные инициативы, равно как и принимаемые законы оказались недостаточно проработаны именно в области юридической техники. Складывается впечатление, что многие из них являются политическими декларациями того, что наша страна желает видеть себя традиционным обществом, в то время как вопросы конкретного применения норм этих актов остаются за кадром. В результате, каждый, кто избрал путь правового противодействия разного рода безнравственным акциям, будь то в общественном пространстве, в интернете или на ТВ не раз испытал горечь того, что системы административных и судебных органов не восприняли эти нормы как новое значимое измерение государственной политики. А многие из представителей бюрократического аппарата откровенно рассматривают нормы о защите нравственности и традиционных ценностей как второстепенную дополнительную работу, и, в конечном счете, профанируют ее.

Отсутствие должного КПД вынуждает общественников возвращаться к методам, которые характерны скорее для этапа становления гражданского общества - пикеты, митинги, стояния и прочие публичные акции. Все это происходит именно потому, что правовое противодействие (обращение в правоохранительные органы, органы власти) не дает должного результата. Иногда складывается впечатление, что власть слышит наш народ только тогда, когда этот народ выходит на улицы. Общественники готовы аргументировано отстаивать свою позицию в судах и иных государственных инстанциях. Но это будет возможно только при условии, что государство будет во всем (в том числе в законотворческой деятельности) воспринимать вопросы нравственности и традиционных ценностей как вопросы первостепенной важности. Урегулирование этих вопросов с высокой степенью проработки деталей правоприменения должно стать реальным, насущным государственным интересом на всех уровнях государственной власти.

Вопрос четвертый: Почему Церковь якобы лезет в область «светской культуры», а активисты «разносят вирус ненависти»? Сразу хочется задать ответный вопрос: А почему некоторые представители т. н. «светской культуры» столь нагло, вероломно и беспринципно лезут в область сакрального? Неужели участницы и заказчики хулиганской выходки в Храме Христа Спасителя не понимали, что своими действиями они оскорбят верующих? Неужели участники и заказчики акций по спиливанию Православных Поклонных Крестов по всей стране не понимали, что они глумятся над святынями? Неужели Мездрич и Кулябин даже не подозревали, что постановка столь кощунственной вариации оперы «Тангейзер» оскорбит верующих? Что мешало Мездричу и Кулябину, когда общественность выразила свой протест, обратиться к верующим и сказать: «Простите нас, пожалуйста, мы не думали, что наша столь вольная интерпретация жизни Иисуса Христа оскорбит вас, простите еще раз, мы обещаем изменить сценарий и больше никогда так не поступать!» Однако таких слов мы не услышали. Почему? Потому что данные извинения нивелируют саму суть деятельности хоть Pussy Riot, хоть постановщиков «Тангейзера», ибо суть их деятельности, равно как цели и задачи - именно оскорбить верующих людей и более ничего. Именно эта правда скрывается за многословной демагогией данных представителей Мельпомены. Допустимо ли употребление в отношении этой жестокой, агрессивной, циничной, безжалостной тенденции во что бы то ни стало оскорбить человека (его чувства, его святыню) термина «ненависть»? Вполне. А можем ли мы обвинить в распространении ненависти человека, который просит не оскорблять других и не нарушать закон? Вряд ли. Здесь стоит особенно подчеркнуть, что некоторые представители т. н. «светской культуры» откровенно и осознанно провоцируют наш народ, а когда этот народ возмущается, выходит на улицы, провокаторы обвиняют его в разжигании ненависти и называют быдлом!

Для того чтобы еще ярче разобрать вопрос о якобы «православной» ненависти я бы предложил сравнить два митинга: первый «Защитим святыни - спасем Россию» («против Тангейзера») прошедший 29 марта 2015 г. и второй «За свободу творчества» («За Тангейзер») прошедший неделю спустя 5 апреля. Стоит отметить, что митинг противников Тангейзера был намного масштабней в плане участников и гораздо более конкретизирован в плане требований. «Противники Тангейзера» выступили против богохульства и нарушения Закона! Против чего же выступили «защитники» оперы? Получается что против Церкви! Это единственный честный ответ, к которому приводят последовательные рассуждения. Ведь как иначе объяснить огромное количество оскорбительных антирелигиозных, антицерковных плакатов (некоторые из которых граничат с действиями, подлежащими рассмотрению ст. 282 УК РФ) в руках пришедших на митинг «радетелей свободы культуры»? Это любовь таким образом выражается? А, по-моему, этот митинг - настоящий разгул ненависти! И чем же досадила так Церковь этим свободолюбивым «героям»? Тем, что вступилась за Образ Христа? А разве могла Церковь поступить иначе? И только за это Она достойна полной и безапелляционной дискредитации и гиперкритики? Неужели у «радетелей свободы» столь неутолимо желание «ткнуть церковь носом», как некоторые из них выражаются? Причем ни у одного из этих «воздыхателей свободы» не возникает желания придти, скажем, к центральной мечети Грозного с плакатом «Je Suis Charlie! Хватит оскорбляться!». Удивительное свойство некоторых представителей нашей либеральной общественности - совершать акции беспрецедентного хамства и ханжества с сохранением при этом благородного выражения лица. Так что на обвинения в распространении ненависти впору ответить словами дедушки Крылова: «Чем кумушек считать трудиться, Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»

Вопрос пятый: Почему власти «идут на поводу» у православных активистов? Почему государство предоставляет Церкви определенные преференции? На примере оправдательных приговоров Мездричу и Кулябину мы прекрасно наблюдаем абсурдность таких предположений. Согласно Конституции Российской Федерации, Церковь отделена от государства, а это значит, ни много ни мало, что Церковь (в лице своих членов - граждан РФ) становится частью гражданского общества. В связи с этим возникает вопрос: почему Церковь, будучи частью гражданского общества, не имеет права отстаивать свое виденье социального порядка и культурной атмосферы? Неужели такое право дано исключительно партии «Яблоко» и ЛГБТ-сообществу? Нет. Этим правом обладает и Церковь в лице своих служителей и прихожан! И в данном случае речь идет не о сращивании власти и Церкви, а об их конструктивном сотрудничестве, о полноценном диалоге! Общественники призывают органы государственной власти исполнять Закон Российской Федерации и действовать в рамках государственной культурной политики, отдающей приоритет традиционным культурным ценностям.

Дело в том, что активисты выражают не просто свое брюзжание по поводу того или иного, не просто некое «вечное недовольство» или сухое морализаторство, а говорят о реальных опасностях как для общества, так и для человека, а также указывают на законность своих требований. И власть, которая, помимо прямого исполнения законодательства, призвана также заботиться о благополучии общества, о здоровье его индивидуумов, как физическом, так и нравственном, просто адекватно реагирует на данные тревожные сигналы. Абсурдно утверждать, что наша власть в своем реальном проявлении всегда и во всем блюдет интересы своих граждан. К сожалению - это не так. Но отрицать, что хотя бы иногда власти все-таки прислушиваются к мнению народа - тоже абсурдно. Власти понимают, что иной раз под угрозой находится благополучие государства и общества и его будущее. Этот вызов нашему обществу бросает именно воинствующий аморализм. Тот неприятный для наших оппонентов факт, что гражданское общество в лице «активистов» успешнее в диалоге с властью, чем либералы, не дает основания последним обвинять победителей в какой-то нечестности, а власть в ангажированности.

Вопрос шестой: Не выполняют ли общественные активисты чей-то политический заказ? Утверждать подобные абсурдные вещи может только человек, совершенно не знакомый с историей и деятельностью братства во имя святого благоверного князя Александра Невского (одной из составляющих общественного движения г. Новосибирска). Братство выступает с публичными акциями протеста (пикетами, митингами, молитвенными стояниями) аж с 1994 г., причем эти акции всегда преследовали по-сути только одну цель: защиту нашей веры и, как следствие, защиту наших традиционных нравственных ценностей, защиту нашей культуры вне зависимости от политического контекста того или иного времени. В течение 90-х гг. эти акции носили преимущественно антисектантсткий характер, в то время как государственная либеральная политика той эпохи приветствовала распространение тоталитарных сект.

В 2002 г. около 300 общественников вышли на молитвенное стояние, выражая протест против учреждения в Новосибирске римо-католической епархии и объявления о том, что Россия является «провинцией Ватикана». Напомню, что данное заявление было воспринято многими, как посягательство на целостность и суверенитет нашей Родины. В течение 2000-х гг. благодаря выступлениям общественности в г. Новосибирске было отменено несколько концертов Бориса Моисеева. В конце 1-го десятилетия XX века новосибирская общественность провела многочисленные гражданские акции против принятия в Российской Федерации деструктивного и антиобщественного Закона о Ювенальной Юстиции. В январе 2012 г. именно новосибирская общественность стала инициатором принятия в Новосибирской области Закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. 6 июня того же года был отменен кинофестиваль ЛГБТ «Бок о бок» и другие акции гомосексуалистов. В июне Закон был принят в Новосибирске, а позже, по представлению Новосибирских депутатов, аналогичный Закон был принят на федеральном уровне.

В том же году новосибирские общественники организовали несколько мощных пикетов против кощунственной выходки кощунников в Храме Христа Спасителя, а так же пикеты выставки эротических гравюр Пикассо «suite 347» и против кощунственной и русофобской выставки М.Гельмана «Родина». Минувший 2014 г. ознаменовал себя возмущениями новосибирской общественности против выступления на концертных площадках города целого ряда сатанинских рок-групп. Важно отметить, что вначале пикеты общественников собирали не более 20-30 участников, митинг же «Защитим веру - спасем Россию», состоявшийся 29 марта 2015 г. и направленный против кощунственной постановки оперы «Тангейзер» собрал, согласно оценкам специалистов, более 10 000 участников. Может кто-то и сможет увидеть в деятельности новосибирских общественников аспекты политической ангажированности, однако не только фактов, но даже каких-либо отдаленных сведений, подтверждающих наличие некоего политического «заказа» нет и быть не может.

На примере деятельности новосибирских общественников мы видим не что иное, как становление гражданского общества, которое выражает протест против всякой нечисти, против оскорбления святынь и надругательства над классикой, против антигосударственных лозунгов, публичной пропаганды человеконенавистнических идей и половых извращений. А главное - наш народ имеет право требовать соблюдения закона, соблюдения конституционных прав каждого гражданина нашей страны и защиты его религиозных чувств.