Немощь и красота женщины

«Родившись женщиной, не присвояй себе важности, свойственной мужчине».

Свт. Григорий Богослов

Рассуждать о внешнем виде женщин, считающих себя христианками и старающихся не забывать о храме Божием, особенно в наше время, не просто. Одна часть православного духовенства смотрит на это более снисходительно, другая в этом вопросе придерживается традиции и предъявляет женщинам соответствующие требования. В больших городах прихожане храмов постепенно свыклись с тем, что немало женщин даже к участию в Таинствах церковных подходят, будучи одеты в брюки и не избавив свое лицо от косметики.

Конечно, у многих ревнителей веры таковые веяния времени вызывают ропот и недовольство, также как выказывают недовольство и недоумение вышеупомянутые женщины, когда при посещении, например, сельских храмов им приходится нередко сталкиваться с неприкрытым осуждением их внешнего вида со стороны прихожан и даже священника. При этом, частенько, эти женщины, заявляющие о своей приверженности Православию, в ответ обвиняют таких же православных, священника и его паству, в фанатизме и неимении любви к ближним. Интересно все же, на чьей стороне правда? Или, как обычно, она где-то посередине? Но Иисус Христос учит выбирать что-то однозначное, по принципу: или «да-да» или «нет-нет» (Мф. 5:37).

Однажды на исповедь пришла женщина, которая обратила на себя внимание тем, что была одета в очень длинную, «в пол», юбку. Немедленной реакцией на ее внешний вид был нравственный вывод о ее ревностной приверженности церковному благочестию, что заставило за нее порадоваться. Но жизнь в очередной раз преподнесла урок, насколько же все-таки внешность обманчива! После службы из храма она шла на автовокзал уже в брюках-клеш, что выглядело достаточно нелепо, ведь возраст женщины был уже пенсионный, 55-57 лет. Ощущения от контраста были подобны ушату холодной воды на голову: оказывается, все это время брюки она прятала под юбкой.

Вот такая ревность о благочестии! Действительно, «голь на выдумки хитра»: длина юбки ориентировалась на длину брюк, чтобы их не было видно. Спустя время эта женщина пыталась оправдываться тем, что в брюках ей комфортно совершать поездки. Ответное недоумение само напрашивалось: а как же миллионы женщин прошлого прекрасно обходились в путешествиях без этой части одежды, заимствованной у мужчин?

И подобных случаев было немало, когда уже достаточно воцерковившиеся женщины заставляли разочаровываться священника в качестве их веры. В храме ты видишь пред собой ревнительницу о благочинии приходской жизни, пытающуюся чему-то научить других прихожан и даже своего духовника, правильно рассуждающую о вещах духовных, но вне храма, где-то на улице, вдруг видишь ее идущую в брюках. Даже и не сразу узнаешь ее, кажется издали, что это идет мужчина. Видя приближающегося священника, прихожанка заметно теряется, но быстро выходит из положения, делая вид, что не замечает его. Вот так «невинная» немощь порождает серьезное зло - лицемерие. А как мы уже научены, дурные плоды не собирают с доброго дерева (Мф. 7:16-17).

Еще по-человечески можно понять девушек и молодых женщин: многим из них, действительно, благодаря их возрасту, брюки идут. Понятно их естественное желание как-то выделиться, привлечь к себе внимание. Хотя к жизни церковной, конечно же, это не имеет никакого отношения. Но как же неприятно действует на душу вид пожилых женщин, даже старушек лет под 75, носящих брюки. Неприятно, потому что это просто некрасиво и нелепо. Даже известный историк моды Александр Васильев сокрушается, что появление брюк в женском гардеробе есть "стратегическая ошибка", что они «убивают тайну женщины, убивают индивидуальность. А потом еще женщины горюют: почему это муж не обращает на них внимания!».

Сам по себе уже, пожилой возраст смиряет человека, заставляет задуматься о вечности, значит, и одеваться надо соответственно требованиям естества: скромно и не обращая на себя недоуменных взглядов. Но нет же, проще закрыть на это глаза, обольщая себя надеждой, что модным «прикидом» можно обмануть действительность и неумолимое время. Ведь можно рассуждать об этом как угодно, доказывая преимущества новой моды, но душу не обманешь. Когда душа видит что-то, по-настоящему, красивое, ей приятно, и она же отторгает все нелепое и уродливое. Ведь, по словам святых наших, чувство истинной красоты вложено в нашу душу Богом. И не надо насильно заставлять это чувство любить то, что этой любви вовсе не заслуживает.

Хотя надо честно признать, что у большинства людей это чувство истинной красоты, по причине греховного образа жизни, давно уже атрофировано. Стоит ли тогда удивляться странным и нелепым представлениям о красоте современного человеческого общества, когда в музыкальных конкурсах предпочтение отдается существам неопределенного пола, пахабщина и матерщина на сцене выдается за высокую культуру, а молодые люди прокалывают себе тело и лицо булавками и кольцами?

Казалось бы, люди прожили уже большую часть жизни, которая уж должна их чему-то научить, сделать серьезными; а кто-то из них уже много лет черпает от истинной мудрости церковной. Но почему тогда, при всем при этом, многие женщины по-прежнему так зависимы от стихий суетного мира, к коим относится и так называемая мода? Такое ощущение, что мода на них оказывает магическое воздействие подобно дудочке Нильса из известной сказки Г.Х.Андерсена. Не подобные ли явления имел в виду апостол Петр, называя в своем послании женщин «немощнейшим сосудом» (1Пет. 3:7)?

Но ведь для того и нужна каждому человеку помощь Церкви Христовой, чтобы преодолевать силой Божией всякую немощь, всякую зависимость от нашего падшего естества. И получается то, что называют «невинной слабостью», нетрадиционный для христианки внешний вид, обнаруживает в женщине ее зависимость от суеты мира сего, ее неуспех в духовной жизни.

Всякая внешняя форма не случайна. Она всегда есть следствие соответствующего внутреннего нравственного содержания души человека. Именно, об этом заявляет известная мудрость: «Дух творит себе форму». Отсюда, по внешнему виду человека, как он одевается, можно увидеть какого он духа. Это подтверждает и поговорка: «Лицо есть зеркало души». То есть по лицу человека, даже незнакомого, часто нетрудно узнать о его образе жизни, чем живет его душа.

Поэтому традиционная одежда женщин в христианских народах на протяжении тысячелетий явилась внешним выражением их внутренней религиозной жизни. Платье, юбка, покров на голове, одежда, старающаяся, по возможности, прикрыть все тело, говорили о правильном отношении женщины к Богу и окружающим людям, показывали ее настоящее положение в обществе. Традиционная женская одежда напоминала о подчиненности женщины по отношению к мужу, о ее покорности Богу, учила смирению. А, как известно, смирение есть фундамент правильной духовной жизни: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1Пет. 5:5).

Женщина же, одетая в брюки, не имеющая покрова на голове, или привыкшая ходить полуобнаженной, обнаруживает дерзость, некий протест, непокорство Закону Божию, а то и прагматизм, не считающийся с церковной традицией. Ее привлекает раскованность, она чувствует, что традиционная одежда ставит ее в определенные рамки. Но она не хочет подчиняться просто даже традиции, ибо желает идти в ногу со временем. Наблюдая порой нездоровую зависимость многих женщин от веяний моды, кажется что, если будет модно носить хомуты на шее, то, не задумываясь, они будут носить хомуты.

То, что одежда и внешний вид человека отражают его нравы и идеи, которыми он живет, хорошо доказывают воспоминания деятельницы «Народной Воли» А.И.Корниловой-Мороз: «В конце 60-х и начале 70-х г.г. 19-го века костюм нигилиста имел особое значение. Первенствующее значение имело стремление к полному освобождению личности от ига семьи, традиций и религиозных предрассудков. Нигилист со своими длинными волосами, в широкополой шляпе и красной рубахе или в пледе не сливался с толпой, но ярко из нее выделялся. Так же смело выделялись и женщины своими стриженными волосами, синими очками и курением папирос. Внешность эта до такой степени раздражала общество, что на первых порах требовалось искреннее увлечение и немалая доля смелости, чтобы открыто заявить свое отречение от старого строя».

Как правило, женщина, приходящая в храм в брюках и желающая поучаствовать в каком-либо церковном Таинстве, настораживает священника. Он понимает, что внешний вид женщины говорит об ее нецерковности. Некоторые же пастыри не допускают таких женщин даже до исповеди, заявляя, что внешний вид их говорит о чем угодно, но только не о примирении с Церковью через покаяние. При этом к ним снисходят, давно уже не делая замечаний, они присутствуют на богослужении, молятся, не догадываясь, что своим нетрадиционным для храма одеянием могут соблазнять прихожан, провоцировать немощных на осуждение. Будет ли тогда их молитвенный труд иметь для них духовную пользу? Ведь ради почтения храма, ради угождения Богу они даже не удосуживаются пожертвовать малым - прийти в святое место в традиционной для христианки, гармонирующей с атмосферой храма, одежде.

Если какой-нибудь серьезный чиновник пригласит нас к себе на серьезное мероприятие, мы стараемся одеться так, чтобы своим внешним видом не оскорбить значительность этого мероприятия, а отсюда и самого важного начальника, стараемся угодить ему. Получается, что в глазах многих женщин, Господь и Его храм такого серьезного отношения к себе не заслуживают, ради Бога можно особо не стараться: Христос всегда терпел и здесь стерпит. Значит, земного начальника они боятся и уважают намного больше, чем Самого Владыку Неба и земли. Оно и понятно, как гласит мудрость: «Подобное тянется к подобному». То есть нравственная немощь души обязательно выразит себя и в соответствующей внешности человека, в его теле или в одежде.

Тогда, о какой вере можно здесь говорить? Не есть ли это злоупотребление долготерпением Божиим и снисходительностью Церкви? Необходимейшими качествами молитвы к Богу должны быть смирение и покаяние. В древности люди, чтобы подчеркнуть свое окаянство и ничтожность перед Творцом, желая заслужить прощение своим покаянием, соответственно и одевались для этого: облачались во вретище, посыпая головы пеплом.

Но будет ли услышана молитва наша, если всем своим внешним видом мы заявляем о любви к суете мира сего больше, чем о любви к Богу? В данном отношении очень убеждает грозный вопрос Царя к пришедшему на праздник в неподобающей одежде (из притчи Христовой): «Друг! Как ты вошел сюда не в брачной одежде?» (Мф. 22:11-13).

Не случайно все-таки ужасное падение нравов в современном мире выражает себя и во внешнем облике людей. Именно, в традиционно христианских странах женщины чуть ли не повсеместно перешли на ношение брюк, одеваются нередко и вовсе соблазнительно, стараясь по максимуму обнажиться; мужчины же пытаются в чем-то поменяться с женщинами местами: отпускают длинные волосы, покрывают макияжем лица, а где-то пытаются носить и женскую одежду. Стоит ли удивляться тому, что начав с желания преодолеть традицию в одежде, люди пришли к тому, что где-то становится уже нормой желание поменять и собственный пол? Все это не просто некрасиво, это нелепо и уродливо!

Истинная же красота всегда рядом, надо только обратить на нее внимание. Эта красота всегда от Бога, как и христианская традиция в одежде, во внешнем виде человека имеет здоровое, духовное начало, а, значит, способна по-настоящему украсить женщину. По словам святых отцов, гордость делает человека безобразным, и только смирение творит его по-настоящему красивым. Не раз уже отмечалось, как обычный платок, символ смирения, украшает женщину, преображает ее. Порой без платка, даже со стрижкой, она кажется что-то потерявшей, неполноценной. О том же пишет и апостол Павел: «Жена должна иметь на голове своей знак власти над ней, для Ангелов» (1Кор. 11:10).

Есть идеал женской красоты, к достижению которого должны стремиться все женщины. Его описал в своем послании апостол Петр: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1Пет. 3:3-4). Сама красота этих слов апостола является порукою истинности этого идеала.

Также и у святых отцов научимся предпочитать душу телу: «Пристрастие к наружному украшению приятно и услаждает, - и не вижу, как окрадается время, данное на очищение сердца и на украшение души моей. Покуда время есть, станем лучше украшать свою душу, а не тело, чтобы удостоиться царского чертога!» (преп. Георгий Затворник).