В детстве никак не мог простить Николаю Васильевичу Гоголю смерти Тараса Бульбы: ну, как же можно было послать на смерть героя ради трубки?! Из-за какой-то там вонючей трубки...
Только достигнув дедовского возраста, понял и принял: что стоит жизнь воина, столь любившего войну, но воина-отца, отдавшего, скормившего этой самой войне своих сыновей? Что осталось казаку? Месть? Бес-конечная, бес-смысленная, безрассудная. Но месть не может стать жизнью для человека, она антицель для христианина, слабость для настоящего мужчины, настоящего воина. Настоящий воин не мстителен.
А вот вопрос к гоголевскому «Вию» появился несколько позже, в период молодого моего уже воцерковления, страстного уже неофитства. Почему нечисть хозяйствует в Божьем храме? Почему ведьмы и вурдалаки, почему Вий посреди святых икон? И этот вопрос я слыхал как от церковных людей, так от литературных, да и ныне слышу, читаю, множественно и непрестанно. Да, ладно бы, вопрос, я постоянно слышу и читаю самые разноречивые на него ответы-толкования - от благодушно толерантных до ортодоксально диких. Кто-то видит в этом прорыв у автора тайного политеизма, его природную шизоиднось одновременного влечения и к Богу и к демонам. Другие опирают на этот пример теории дуализма мироздания, модернистского неразделения, либерального неразличия добра и зла. Третьи относят этот анекдот в область сказки, безответственной игры-фантазии. Четвёртые радуются обличению Православия... Пятые анафематствуют творчество...
И кто только не отметился на этом вопросе о Вие в храме - и Мусоргский, и Набоков, и Бахрушин, Золотусский, Шнитке, Шемякин, Жаринов... и всё-всё мимо, мимо, мимо.
А как просто и ясно ответил мне, тогда ещё иеромонах, всего лишь иеромонах, но и не «всего лишь», а иеромонах, шесть лет служивший Литургию каждый день.
- Батюшка, Гоголь же не выдумщик, он принципиальный реалист, переживал реальные видения, имел несомненный мистический опыт. Он же был достоверный демоновидец, и описывал их «с натуры», не фантазируя. Как вдруг у него демоны в храме.
- Так, всё так. Храм - место богослужения, строение для богослужения. Если в храме не звучит молитва, в алтаре не совершается приношения мирной жертвы - храм ли это? Вот дал Бог где-то алтарь, и поставил Бог тому месту священника. Но в храм входят пару раз в неделю, один раз служат Литургию. И что? Тогда стальные дни пусты, мертвы, бессмысленны - жертвенник без жертвоприношения есть бессмысленность, грех перед Богом, непосещаемый храм станет осуждением для округи на Страшном суде. Ведь «свято место пусто не бывает». «И .................. находит комнату пустой, и приводит десять злейших».
Да, гоголевский «Вий» не урок, не наука для невоцерковлённого, нерелигиозного сознания. Вряд ли удастся объяснить смысл этой притчи человеку, для душевного покоя которого достаточно воскресной и праздничной службы, достаточно поставленных свечей или жертвы на золочение купола, человеку, который приходит из церкви домой. Гоголевский «Вий» ничем не напугает, не предупредит религиозно тепло-хладного читателя, не уверит, не убедит нечувствующего насущности непрестанности молитвы в том неизбежном для немолящегося предсмертном столкновении взглядом с жутью.
Сколько хороших начинаний, замечательных мероприятий, благих дел и возвышенных событий организовано и проведено нами. Праздники, дни памяти, чтения, фестивали, слёты, собрания, форумы, круглые столы, альбомы и концерты - хорошо, замечательно, нужно! Как и часовни, и памятные поклонные кресты. Но, перечитывайте, освежайте впечатления гоголевского мистического опыта: только непрестанность пребывания в молитве защищает тебя и твой круг от ада. Слышьте ужас Николая Васильевича, и не приходите домой, не выходите из церкви никогда. Не выходите сознанием и сердцем из той церкви, из того храма, где поются каждодневные акафисты, звучит неусыпающая псалтирь, в алтаре которого приносится жертва на каждый день. Или неуслышанный ужас придётся увидеть. Даже под вызолоченными вами куполами.
