Народные волнения, вот уже два месяца сотрясающие маленькую Черногорию, принципиально значимы не только для балканского региона, но и, не побоимся смелого обобщения, для всего православного мира. В очередной раз локально-балканские события имеют шанс серьезно повлиять на мировую историю. Но прежде, чем перейти к повестке дня, небольшой ликбез для тех, кто до сих пор не побывал на «Будванской ривьере» или побывал, но не запомнил ничего кроме моря, негушского пршута и вина «Вранац pro corde».
В первом же предложении мы назвали Черногорию маленькой, и здесь не риторический прием - ее площадь составляет 13 тыс. кв. км, то есть примерно треть Московской области. Черногорское гражданство формально имеют 620 тыс. человек, но далеко не все они постоянно проживают по месту прописки, реальная численность населения - около полумиллиона. Ко всему прочему очень маленькая страна ужасно негомогенна. Разница между курортным Приморьем и внутренними районами бросается в глаза сразу: на море все почти как в Италии, а в Никшиче и Даниловграде (дальше туристы редко добираются) - беднота, уныние, панельные многоэтажки, голые бесплодные горы, редкие отары коз и овец, кое-где - заброшенные фабрики и рудники. Одна страна, но два абсолютно разных уклада жизни.
Из истории Черногории
Антитеза горы-море обусловлена как географией, так и историей. Черногорским Приморьем на протяжении тысячи лет кто только не владел - Византийская империя, турки, Венецианская республика, Дубровницкая республика, Австрийская империя и даже Наполеон (так называемые Иллирийские провинции), в какой-то момент Приморье почти стало частью России, правда, ненадолго (экспедиция адмирала Дмитрия Сенявина). В то же время горная часть страны (Црна Гора и Брда) никогда не покорялась никому. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что кроме османов на нее никто особо и не покушался, нет там для захватчиков ничего интересного.
В XVI-XVIII веках на отрезанной от моря и от мира Черной Горе история вообще повернула вспять - товарно-денежные отношения приказали долго жить, люди вернулись к натуральному обмену, произошло даже частичное восстановление родоплеменных порядков. Кошмарный сон Маркса и Энгельса, феодализм, обнулившийся до племенной архаики. В российской научной традиции настолько странное квазигосударственное образование принято называть Княжество-епископство Черногория - феодалы и аристократы, как и было сказано, исчезли, единственным непререкаемым авторитетом для горных племен оказался владыка - епископ Черногорский и Брдский. С 1697-го по 1852-й епископские регалии принадлежали семейству Петрович-Негош, переходя от дяди к племяннику (теократический непотизм). В 50-е годы XIX века Негоши сложили с себя полномочия епископов и стали именоваться князьями, но власть все равно передавалась по старинке, от дядьев к племянникам.
Что характерно, на неприступной и дикой Черной горе и на просвещенном побережье жил и живет один и тот же народ. Исторические судьбы разные, образ жизни разный, приоритеты разные, язык, традиции и вера одна. Черногорское Приморье неоднократно пытались окатоличить, особенно усердствовали францисканцы и бенедиктинцы. Больших успехов они не достигли, по данным переписи 2003 года, католиками себя считают 3,5% населения страны, в основном - хорваты и албанцы. Причем в составе единого государства Гора и Приморье (южная его часть, от Бара до Ульциня) впервые в новой истории оказались в 1878-м, после поражения Османской империи в русско-турецкой войне. Северная же часть Приморья с Бока-Которским заливом вошла в состав Черногории позже, по итогам Первой мировой.
Вполне понятно, что сплотить пусть и единоплеменные, но столь разные территории было довольно непросто. И особую роль, роль медиатора и, если хотите, скрепы между внутренними районами страны и Приморьем начинает играть район под горой, где находится старая черногорская столица Цетинье и новая, Подгорица (бывший Титоград, более бывшая Диоклетия).
Ошибка президента
Здесь мы делаем монтажную склейку, переносимся в наши дни и констатируем, что несменяемый с 1989 года президент Черногории Мило Джуканович связан именно с указанной областью, семья его из окрестностей Цетине. Цетине при нем стал культурной столицей Черногории, основной кузницей политических кадров, главным прибежищем адептов идеи черногорской самости, отличности черногорцев от сербов.
Вскользь заметим, что отец Мило Джукановича был номенклатурщиком в титовской Югославии, дед - в королевской Югославии, прадед был министром при первом и последнем черногорском короле Николе I Петровиче-Негоше. Сам Мило успел побывать и комсомольским активистом, и сербским националистом (именно сербским, как бы он от своего прошлого не открещивался), и черногорским автономистом, и лучшим другом России, и разоблачителем якобы организованного Россией государственного переворота, и тем человеком, при котором Черногория вступила в НАТО. Но все-таки, чем же он так плох - помимо своего цинизма, политической всеядности и того, что он уже тридцать лет у власти? Почему народ Черногории фактически восстал против него, и почему все произошло только сейчас, а не, скажем, в 2006 году, когда Черногория вышла из состава союзного с Сербией государства?
Ответ: Джуканович покусился на статус и имущество Сербской Православной Церкви в Черногории, в той мере, в какой не позволяли себе даже коммунисты.
Из уже прочитанного текста, при всей его вынужденной лапидарности, читателю должно быть ясно, что, во-первых, православная церковь в Черногории больше, чем просто церковь, она является воплощением национального духа и универсальным авторитетом, в том числе и в вопросах, не связанных с религией как таковой. И, во-вторых, разнородные кусочки Черногории, маленького лоскутного одеяла, вернее и прочнее всего связывает именно православная церковь. Сербская Православная Церковь.
Первая православная епископия на Черной Горе была основана в 1219 году святым Саввой Сербским, в дальнейшем черногорского епископа всегда вводил в должность (рукополагал) сербский архиепископ. В 1346-м предстоятель Сербской Православной Церкви стал именоваться патриархом, а предстоятель Поместной Черногорской Церкви - митрополитом (владыкой), таким образом старшинство Печской Патриархии над черногорской митрополией сохранилось и закрепилось.
Под турецким игом патриаршество в Сербии то упразднялось, то опять возобновлялось, в те годы, когда сербы оставались без патриарха, его местоблюстителем (экзархом) становился черногорский митрополит. Возможно, самой значительной фигурой в сербской церковной истории после святого Саввы является патриарх Арсений III Черноевич, представитель древнего черногорского рода, но и помимо него на сербском патриаршем престоле часто оказывались уроженцы Черной Горы. То есть рассуждения Джукановича и его присных о том, что Сербская Православная Церковь в Черногории всегда была оккупационной и поработительской, попросту безграмотны.
Сербы и черногорцы
Да и в принципе активно продвигаемое властями страны противопоставление сербов и черногорцев - ход чисто политический, исторически никак не оправданный. Ни владыки Черной Горы, ни местные племена не воспринимали свое черногорство как национальность - для них оно означало только территориальную идентичность. И ситуация вполне очевидна любому, удосужившемуся прочитать главное произведение черногорской литературы, поэму владыки Петра II Петровича-Негоша «Горный венец». В поэме рассказывается об истреблении черногорскими сербами, сохранившими православную веру, сербов-потурченцев, и объясняется, почему так было необходимо сделать. Избиение иноверцев возглавил основатель династии Негошей митрополит Данило, вот что пишет о нем его благодарный потомок:
«Сербам дал (Бог) стальные груди, у забывших богатырство львиные сердца он будит. Перед ним трепещут силы падишаха-фараона, опьянились богатырством мышцы сербов упоенно… От твоих лучей засветит сербам животворно пламя, станет ярче и чудесней над грядущими веками. Породит и вскормит сербка Обилича и Душана и героев как Пожарский воспитает неустанно. Сербский род не оскудеет! Благородством сербство дышит! Расточись позор проклятья, серб призыв свободы слышит!»
(перевод М. Зенкевича)
Процитированные строки, написанные в 1847-м, на протяжении полутора веков были для черногорцев своего рода символом веры, дети их выучивали наизусть чуть ли не в детском саду. Так было до отделения Черногории от Сербии, после 2006 года в черногорских школьных учебниках появились рассуждения о том, что владыка Петр II был человеком, безусловно, талантливым, но ослепленным великосербской шовинистической пропагандой. Поэтому к его великой поэме надо относится критически, а везде, где написано «сербы», мысленно подставлять слово «черногорцы». И здесь не шутка, буквально так в джукановичевских учебниках и написано.
Как бы то ни было, народ терпел и издевательство над черногорской национальной культурой, и стравливание друг с другом жителей различных областей страны, прежде всего северян, которые себя считают именно сербами и только сербами, и южан, которые имеют более сложную двойную идентичность сербов-черногорцев. Почему терпел - отдельный вопрос, рассмотрение которого сделает наш материал совсем уж неудобочитаемым. В конце концов поверивший в покорность и долготерпение народа Черной Горы Джуканович решил взяться за Церковь. Что, как хорошо понятно уже сейчас, стало для него фатальной ошибкой.
Мираш Дедеич
Идею полностью независимой от Белграда автокефальной Черногорской Церкви во главе с якобы истинно черногорским митрополитом Джуканович сделал частью своей политической программы в конце 90-х годов. Проблема в том, что на Балканах довольно сложно найти людей, готовых участвовать в подобном сомнительном предприятии, ломающем веками устоявшийся порядок вещей. В немецком языке есть прекрасное слово Wunderschwindel, означает оно что-то типа «чудотворное мошенничество», на наш взгляд, вся история Черногорской Православной Церкви представляет собой именно такое мошенничество.
Соратником Джукановича в афере оказался абсолютно карикатурный персонаж по имени Мираш Дедеич, он же - самопровозглашенный митрополит Михаил. Дедеич окончил Папский восточный институт в Риме и изначально симпатизировал грекокатоличеству. Но Мило Джукановичу была нужна не уния с Ватиканом, а собственная карманная православная церковь. Как следствие, в 1998 году при поддержке властей Черногории Мираш Дедеич регистрирует НПО под названием «Черногорская Православная Церковь», каковую и возглавляет. Проблемы у Дедеича возникли со введением в сан (архиерейской хиротонией) - ни в одной канонической православной церкви не нашлось иерарха, который согласился бы рукоположить его в митрополиты. В итоге Дедеича хиротонировал в Софии так называемый Альтернативный Синод Болгарской Православный Церкви - сами по себе никем не признаваемые раскольники. Никакой другой легитимации кроме сомнительных болгар у Дедеича нет, зато у него прекрасные, братские, по его собственному определению, отношения с украинским так называемым патриархом Филаретом (Денисенко).
С политической точки зрения, проблема самопровозглашенного митрополита Дедеича даже не в том, что он не рукоположен должным образом и ни с кем кроме Денисенко не имеет евхаристического общения. А в том, что он ярко выраженный антихаризматик, нет в нем ни авторитетности, ни благостности… Всего в его Черногорской Церкви не более пары десятков священнослужителей, рассеянных по всему миру, включая прибившегося к ней международного афериста, самопровозглашенного экзарха Вены и епископа Симеона Минихофер-Виндиша. Сколько в Черногорской Церкви прихожан - не представляется возможным сказать, Мираш Дедеич утверждает, что не менее двухсот человек, но в реальной действительности, скорее всего, не более нескольких десятков. А в 2018 году от Черногорской Православной Церкви Дедеича откололась совсем уж сектантская группа во главе с неким Лайовичем, они также называют себя Черногорской Православная Церковью, для ясности власти Черногории присвоили двум организациям номера: у Дедеича - ЧПЦ-1993, а у Лайовича - ЧПЦ-2018.
Митрополит Амфилохий
В одном городе с комичным и гротескным Дедеичем, больше всего и чисто внешне, и по образу действий похожим на старика Паниковского (они с ним даже тезки), находится настоящий и истинный черногорский митрополит - владыка Амфилохий (Радович). Митрополит Амфилохий на сегодняшний день - самый уважаемый и авторитетный иерарх в Сербской Православной Церкви, как в силу возраста (ему крепко за 80, но он бодр и полон сил), так и в силу богословских достижений (степень доктора богословия получил в 1973 году, является автором нескольких религиозных трактатов и сборников проповедей, а также членом Союза писателей Сербии). Но прежде всего - благодаря его неизменной принципиальной позиции по вопросу сохранения Косово и Метохии в составе Сербии и собирания в едином государстве всех населенных сербами земель (Сербия, Черногория, Республика Сербская).
Амфилохий, конечно же, осудил выход Черногории из союза с Сербией в 2006 году, как и вступление страны в НАТО в 2017-м, он никогда не упускает возможности покритиковать Джукановича за губительный для Черногории прозападный курс. Излишне говорить, что митрополит Амфилохий для Джукановича и его приспешников очень неудобный. И вот, в декабре 2019 года, с Амфилохием, а заодно и с Сербской Православной Церковью в Черногории, решили, наконец, окончательно разобраться.
Закон о свободе вероисповедания
28 декабря Мило Джуканович подписал закон о свободе вероисповедания и убеждений и правовом статусе религиозных общин.
Перечислим его наиболее одиозные положения.
Пункт 7 - запрещается использовать религиозные чувства в политических целях, наказание - штраф до 20 тыс. евро (кто и согласно каким критериям будет выявлять религиозные чувства, в законе не обозначено).
Пункт 11 - руководство любого религиозного объединения, зарегистрированного в Черногории, обязательно должно находиться в Черногории (хотели уязвить СПЦ, невольно попали по католикам и мусульманам, неужели Римскому папе придется перебираться в Черногорию?).
Пункт 16 - в названии религиозной организации не должно фигурировать название или обозначение другого государства (опять целили в СПЦ и опять попутно попали по другой мишени - Римской Католической Церкви).
Пункт 24 - собственность религиозной организации становится собственностью государства (в российских СМИ 24-й пункт достаточно подробно обсуждался, он означает фактический отъем у СПЦ в Черногории всех ее приходов, храмов и монастырей с последующей передачей тому, кого государство сочтет достойным, то есть Мирашу Дедеичу).
Пункт 52 (наиболее скандальный) - все объекты, построенные на общественные или государственные деньги до 1 декабря 1918 года, остаются собственностью государства (на тот случай, если кто-то все-таки надеется, что государство не будет злоупотреблять пунктом 24).
Как видим, помимо всех прочих прелестей закон безграмотен, абсурден и может спровоцировать международные осложнения отнюдь не только с Сербией. Однако ситуация не помешала парламенту Черногории его ратифицировать, а президенту подписать. После чего Мило Джуканович отбыл в свою зимнюю резиденцию - принадлежащий черногорскому правителю элитный жилой комплекс в Майами. Джуканович, видимо, не сомневался в том, что черногорцы примут дискриминационный закон как должное. Или, наоборот, хотел пересидеть в безопасности наиболее турбулентный момент, предполагая, что народ, как всегда, побузит и разойдется. Но тут он жестоко ошибся.
Протесты в Черногории против закона о свободе вероисповедания начались буквально в день подписания, причем география протестов изначально была серьезней, чем когда-либо ранее, - на улицы вышли жители Подгорицы и Никшича, находящегося на севере страны города Беране, приморских Бара и Герцег-Нови. В Никшиче произошел примечательный инцидент, когда пожилой полицейский отказался разгонять демонстрантов и демонстративно выкинул свой полицейский жетон (ему сразу же предложил работу мэр города Герцег-Нови). Непонятно, учитывал ли Джуканович обстоятельства или нет, но протесты естественным образом наложились на религиозные праздники - Рождество, Сочельник, дни почитаемых в Сербии и Черногории святых, в особенности святого Саввы Сербского. Протесты слились с литургиями и крестными ходами. Число протестующих росло день ото дня, на карте протестов вспыхивали все новые и новые точки.
Неформальным центром народных протестов на начальном этапе можно считать город Беране, родину сербского патриарха Варнавы (1880-1937). В городке всего 12 тыс. жителей, но во время рождественской литургии в храме Святого Симеона на городской площади и прилегающих улицах собралось не менее 15 тыс. человек. К концу января такую же картину можно было наблюдать по всей Черногории - число людей на улицах небольших и средних по черногорским меркам городов было больше, чем формальное число жителей.
Произошло то, чего Джуканович и его окружение никак не могли ожидать, потому что подобного не происходило со времен Второй мировой войны: племена Черной горы, обычно мало мобильные, поднялись и устремились в долины, с хоругвями и песнопениями. Особенно отличилось племя Кучи - 5 тыс. человек двинулись пешим маршем на Подгорицу по горным дорогам и, что характерно, дошли, никого не растеряв. Особенно важно отметить, что на протестах против дискриминационного закона оказались бок о бок этнические сербы (они составляют 30% населения) и люди, самоопределяющиеся как черногорцы или сербы-черногорцы (47% жителей). Таким образом, попытки Джукановича антагонизировать сербов и черногорцев потерпели полное фиаско.
Волнения или революция?
Что черногорские власти сеяли ветер, а пожали бурю, стало окончательно понятно вечером 2 февраля 2020 года. В литиях в различных черногорских городах участвовало не менее 150 тыс. человек, только в Подгорице вокруг храма Воскресения Христова собралось не менее 50 тысяч, фактически весь центр города был занят православными верующими, протестующими против джукановичевского закона. Сами протестующие называют совсем уж непредставимую цифру в 250 тыс. человек, но мы придерживаемся более взвешенной оценки. В любом случае для Черногории произошло событие эпохального значения.
Но вернемся к тому, с чего начали. Поскольку фактически в стране живет не более полумиллиона человек, 250 тысяч единовременно протестующих - ровно половина населения. 100 тысяч - одна пятая. Даже если мы исходим из того, что православная общественность завышает свою численность, цифры все равно получаются невероятные, фантастические. Для читателей, не очень хорошо ориентирующихся в мире цифр, простая аналогия - одна пятая населения России, например, около 28 миллионов. Представьте себе, что на улицы нашей страны в едином порыве вышло 28 млн человек. Вот что, с поправкой на соотношение численности населения, происходит сейчас в Черногории.
Будет ли Джуканович пытаться взять ситуацию под контроль? Скорее всего, будет, о чем свидетельствует тот факт, что 5 февраля в Подгорицу со всей страны были стянуты бронетехника, полицейские внедорожники и пожарные машины. Удастся ли президенту обуздать протесты в Черногории? Совершенно точно не удастся. Джуканович мечется, называет прихожан СПЦ сумасшедшими, говорит, что они хуже любых террористов, что именно СПЦ обрекла сербов на истребление в Хорватии и на Косово, но чем больше он говорит, тем меньше его слушают.
Если власти Черногории попробуют бросить против народа полицию и войска, те, скорее всего, разбегутся. Вся надежда у атлантистов на частные охранные предприятия, которых в Черногории достаточно, но репутация у них специфическая. Также в прессе постоянно муссируется слух о переброске в Черногорию косовского албанского спецназа ROSU. При нынешнем развитии ситуации вариантов для Джукановича два - он может уйти или добровольно и по-хорошему, или по-плохому, с чоповцами и албанцами. Будущего в собственной стране у него нет.
Чем события в Черногории важны и примечательны для стороннего наблюдателя? На наших глазах впервые в новейшей истории осуществляется то, что германские авторы круга Эрнста Юнгера и Карла Шмитта называли консервативной революцией. Но для немцев, как и для их российских последователей, искомая революция была явлением в основном умозрительным. В Черногории же все более чем реально. Хотите увидеть, как выглядит отказ целого народа от навязанной либерализации, вестернизации, глобализации, на что похож ненасильственный, но несокрушимый просто в силу своей массовости возврат к традиционным ценностям? Посмотрите на Черногорию. Такого вы никогда не видели. И, честно говоря, неизвестно, когда увидите снова.
