30 октября 1998 года в
столице Болгарии Софии начался Всеправославный Собор, созванный Патриархом
Максимом и святейшим Синодом Болгарской Православной Церкви (БПЦ). Всё в организации и подготовке этого собрания
говорило о его чрезвычайной важности и экстраординарности. Так оно и было:
Болгария остро нуждалась в помощи всего Православного мира для восстановления
канонического единства Церкви. Но как же так получилось, что Православие там
оказалось под угрозой?
В начале 1990-х годов верующие разных стран мира были убеждены, что с падением атеистических режимов эпоха открытого вмешательства государства в дела религиозных объединений осталась в прошлом. Однако жизнь безжалостно растоптала эти наивные убеждения. Оказалось, что смена политического курса и демонтаж антицерковных институтов не всегда означает отказ государства от контроля над верой.
В 1991-м году в Народной Республике Болгария (НРБ) к власти пришла антикоммунистическая коалиция - Союз демократических сил (СДС). Костяк СДС составляли бывшие болгарские диссиденты, большинство из которых в своё время принимали активное участие в свержении последнего коммунистического лидера Болгарии Тодора Живкова. Естественно эти люди спешили поскорее ликвидировать старую политическую систему, в которой они видели угрозу и для демократии в стране, и для себя лично.
На фоне смены государственной власти политики и часть иерархов БПЦ стали требовать от Патриарха и Синода радикальных реформ, которые должны были продемонстрировать приверженность Церкви новым «демократическим идеалам», показать её единение с народом. По сути, под маской «декоммунизации» БПЦ предлагали очередную форму обновленчества, нарушающего каноны Православия, а потому реформы вызвали отторжение у авторитетных болгарских иерархов во главе с патриархом Максимом. В возникшем конфликте между церковной властью и «реформаторами» последние проявили себя весьма показательно - обратились за помощью в Дирекцию по делам религии при Правительстве Республики Болгарии. Ими было объявлено, что Патриарх Максим и некоторые члены Синода являются ставленниками коммунистической партии и в случае попытки переворота могут поддержать реваншистов.
В первые месяцы 1992 года окончательно закрепился союз новой политической власти и «мятежных иерархов». Первых представлял, избранный в 1991 г. депутатом Народного собрания от СДС иеромонах Христофор (Сабев), который в новом Парламенте возглавил Комиссию по делам вероисповеданий. Вторых - глава Дирекции по делам религии при Правительстве Республики Болгарии (далее - Дирекция) Мефодий Спасов. В начале весны 1992 года, видя непреклонность позиции патриарха Максима, «реформаторы» объявили, что его избрание, состоявшееся в 1971 году, является незаконным в виду нарушения ряда предписаний Устава БПЦ. И вслед за этим Дирекция потребовала перевыборов предстоятеля. 18 мая 1992 г. несколько высокопоставленных иерархов БПЦ во главе с митрополитом Неврокопским Пименом заявили о «низложении» Патриарха Максима, а Дирекция вероисповеданий тут же признала образованный раскольниками Синод законным.
25 мая 1992 года М. Спасов издал Обращение, подписанное виднейшими церковными иерархами, в котором называл патриарха Максима незаконным и объявлял о создании нового, альтернативного Синода. Однако, сразу же после публикации данного документа митрополит Рущукский[1] Софроний, чье имя значилось в списке «альтернативщиков», заявил, что его ввели в заблуждение, и отозвал свою подпись. В этом его поддержали епископы Нестор, Наум и Иларион, которые также заявили, что их имена были использованы без их согласия. Таким образом, псевдо-Синод остался в составе всего четырех митрополитов и двух епископов. При этом, важно отметить, что одним из епископов нового Синода стал и монах-депутат Христофор (Сабев), рукоположенный в сан на следующий день после публикации Обращения - 26 мая. Патриарха и канонический Синод поддержали 7 митрополитов и 11 епископов.
Осознавая, что такой расклад сил ведет к скорому поражению, епископ Христофор с группой сторонников принял решение идти ва-банк. 31 мая 1992 года он самовольно занял здание Синода и забаррикадировался в нем. Вызванная представителями канонической Церкви, полиция наотрез отказалась вмешиваться в конфликт. В ответ на это патриарх Максим напрямую обратился к Президенту Республики Желю Желеву с просьбой оказать воздействие на «альтернативщиков» и остановить творившийся произвол.
1 июня собирается экстренное заседение Конституционного Суда, которое принимает решение, что «Обращение» М. Спасова нарушает конституционную норму об отделении Церкви от государства. О действиях самих «альтернативщиков» в постановление суда не было ни слова. Дело передают в Верховный Суд, который уже 2 июля 1992 года постановил, что он не будет рассматривать иск, поскольку организация, которую представляет Патриарх Максим не имеет официальной регистрации в Дирекции вероисповеданий, возглавляемой всё тем же М. Спасовым.
Вскоре после вынесения решения Верховного Суда глава альтернативного Синода епископ Пимен издал письменный приказ Максиму освободить все помещения и отправиться в ссылку. Вместе с Патриархом со своих постов «снимались» генеральный секретарь БПЦ епископ Неофит и викарий Софийской епархии епископ Нафанаил. Когда же приказу Пимена никто не подчинился, начались насильственные захваты епархиальных зданий и церковного имущества. Самой драматичной страницей в этой истории стала неудачная попытка захватить Патриарший собор Александра Невского в Софии, в ходе которой пострадали как защитники Собора, так и нападавшие.
Кульминацией тех событий стала борьба за Семинарию, развернувшаяся в первой половине сентября 1992 года. «Синод Пимена» назначил новым ректором проф. Радько Поптодорова. В ночь на 31 августа профессор во главе группы вооруженных сторонников направился прямо к дверям Семинарии и буквально с боем взял её, разогнав защитников. По непроверенной информации, боевиков Поптодорова поддерживал тогдашний Министр обороны Болгарии - Александр Сталийски, но его причастность к тем событиям не доказана. Старый настоятель Семинарии, епископ Григорий, находившийся в это время на конференции в Праге, сразу же вернулся. На 13 сентября был назначен митинг у здания церковной школы, где собрались не только семинаристы и их родители, но и в целом все те, кому была небезразлична судьба Церкви. Безоружные митингующие предприняли решительную попытку прорваться внутрь. Все говорило о том, что удержать здание без кровопролития не удастся. И здесь стоит отдать должное Р. Поптодорову, который, не желая такого исхода событий, принял решение не стрелять по безоружным людям и всё-таки покинул здание.
Разгневанный Пимен обратился в Прокуратуру и в мэрию г. Софии с требованием отправить вооруженные силы полиции для занятия епархиальных зданий и помещений. Однако ситуация уже становилась критической. В любой момент в Болгарии могла вспыхнуть настоящая гражданская война. Прокуратура и даже мэр Софии, который до этого без всяких проволочек зарегистрировал Пимена как «митрополита Софии», на этот раз отказался его поддержать. События вокруг Семинарии стали переломным моментом противостояния.
После этого весьма яркого случая активная поддержка властью раскола иссякла. СДС погрузился в череду изматывающих политических баталий со своим главным противником - Болгарской Социалистической Партией (БСП). Так что до церковного раскола Союзу уже не было никакого дела. Но и отказываться от своих решений его сторонники тоже не хотели. Ситуация оказалась «заморожена» на несколько лет. В 1996 году "альтернативный Синод" созвал церковно-народный собор, на котором был утверждён Устав, Пимен был избран «патриархом», а епископ Иннокентий - «Софийским митрополитом». Последним проявлением симпатии СДС к раскольникам стала присяга вступившего в том же году должность Президента Болгарии Петра Стоянова Пимену как единственному законному «Патриарху». Но это был уже чисто символический шаг.
23-26 июля 1996 года Собор епископов, сохранивших верность Патриарху Максиму, отлучил Пимена от Церкви и лишил сана всех епископов, рукоположенных в расколе. 2 июля 1997 года в Софии прошел Церковно-народный собор БПЦ, на который прибыли представители 7 Православных Патриархов. Собор продолжался всего два дня, причем первый из них был посвящен протокольным мероприятиям и обсуждению процедурных вопросов. Но хотя этот собор и не исцелил раскол, он смог наглядно продемонстрировать, что большая часть поместных Православных Церквей поддерживают Патриарха Максима. Особо нужно отметить огромную роль в преодолении раскола, которую на всех этапах сыграла Русская Православная Церковь и другие Поместные Церкви. С самого раннего этапа этих событий, большинство Поместных Церквей категорически поддержали каноническую Церковь. Кроме того, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и митрополит Варшавский Савва приложили немало усилий, чтобы убедить лидеров раскола покаяться. Именно от Патриарха Московского исходила тогда инициатива подобных переговоров, он же выступил в качестве посредника и увещевателя.
В итоговом заявлении Собора было заявлено, что церковный конфликт не только ввел смуту в религиозную жизнь Болгарии, но и вызвал разлом в болгарском обществе и общинах за рубежом. Собор осудил не только деятельность СДС по попытке вновь поставить Болгарскую Церковь под контроль государства, но и предшествующие, коммунистические репрессии против духовенства в НРБ, призвал расследовать случаи исчезновения, гибели и арестов священников в 1947-1989 гг., тем самым окончательно отмежевавшись от обвинений в поддержке «красных реваншистов».
Для окончательного преодоления раскола был созван Всеправославный Собор, в работе которого приняли участие уже представители почти всех Православных Церквей (кроме Грузинской и Американской, канонический статус которой не признаётся Константинопольским Патриархатом). Лже-патриарх Пимен, несмотря на договоренности, отсутствовал, сославшись на состояние здоровья. Собор работал два дня, с 30 сентября по 1 октября 1998 года. Открывший его Константинопольский Патриарх Варфоломей в своем послании Собору осудил стремление прежних властей Болгарии возложить ответственность за процедурные нарушения при избрании Патриарха в 1971 году на Патриарха Максима. Также он подверг критике решение о низложении Патриарха Максима, которое очевидным образом нарушает основы канонического права, а действия Дирекции вероисповеданий охарактеризовал как нарушающие нормы болгарской Конституции. Присутствующие на соборе сторонники СДС активно отстаивали верность принятого ими в 1992 году решения, но оказались в меньшинстве и поддержки других участников Собора не получили.
Всеправославный Собор разобрал факты раскола «против Священных догматов православной веры, преданий Святых и Богоносных Отцов и Святых канонов» в Болгарской Церкви и определил, что «бытие и существование раскола в недрах Святых Поместных Церквей, представляет собой величайший грех, который отнимает освящающую благодать Святаго Духа и вызывает в сознании наших братий, верующих во имя Господа большой и иногда неисцелимый соблазн»[2].
После того, как предстоятели Поместных Церквей открыто и прямо поддержали Патриарха Максима, многие из лидеров раскола были вынуждены признать ложность своих взглядов и обратились к участникам Собора с публичным покаянием. Ими было выражено желание вернуться в лоно канонической БПЦ. Немало этому способствовали решения, принятые на Церковно-народном Соборе 1997 года, о которых мы говорили выше. Повлияли и увещевания, которые предприняли представители канонической Церкви.
1 октября Всеправославный Собор даровал раскольникам прощение, вернул им их саны, отменил анафемы против них. Вопроса церковной «амнистии» касались сразу несколько положений итогового Заявления Собора. Кратко они могут быть выражены в 3 пунктах:
1. Подтверждалась каноничность одного лишь Святого синода БПЦ и патриаршее достоинство Его Святейшества Максима Патриарха Болгарского и Митрополита Софийского.
2. Осуждались все действия раскольников. Те из них, кто готов был покаяться, должны были добровольно снять символы архиерейского сана и выступить с публичным покаянием, признав единственным Предстоятелем Болгарской Церкви Патриарха Максима. Наряду с этим они должны были отказаться от своего епископального рукоположения, полученного во время раскола, и вновь стать простыми монахами.
3. Однако в своем снисхождении Собор принял покаявшихся раскольников снова в лоно Православной Церкви и даже вернул всем епископское достоинство. В частности, Собор услышал и принял раскаяние, отпавшего в 1992 году, митрополита Врачанского Каллиника (Александрова) и восстановил его в архиерейском сане. При этом было решено территориально разделить существующую до сих пор Врачанскую епархию на две, оставив одну под пастырским окормлением действующего епископа, а вторую передав Каллинику[3].
В случае самого лже-патриарха были приняты беспрецедентные меры - отменили понижение его статуса до простого монаха, однако с учетом его возраста (Пимену было 93 года), Собор не восстановил его в сане митрополита, сохранив за ним титул «бывший митрополит Неврокопской».
Переходя от частных решений 1998 года к общим, следует отметить, что Собор также определил, что любой раскол в каждой отдельной Поместной Церкви представляет собой величайший грех, который отрывает от благодати Святого Духа подчас сотни тысяч верующих, крадет их от жизни вечной. В виду этого вся полнота Православной Церкви должна быть направлена на увещевание отпавших, а их возвращение, как и в случае с Болгарской Церковью, должно происходить с приложением полной икономии. Тягость покаяния, ведь только через покаяние возможно возвращение в Церковь, должна стать главным наказанием для отпавших. Иные прещения же допустимо не накладывать (как в случае с сохранением епископских санов в Болгарии).
Спустя семь лет болгарский раскол оказался исцелен. Однако, к сожалению, события 90-х годов в балканской республике не остались уникальными в новейший период. Попытка государства вмешиваться в церковные дела приводит к очередным всплескам этнофилетизма и сегодня. События в Македонии и Украине лишний раз доказывают, что вне зависимости от официального курса правительства (в Македонии у власти правая Демократическая партия за македонское национальное единство, на Украине - правоцентристский Блок Порошенко), государство не желает расставаться с ролью церковного регулятора. Попытки национальных правительств подчинить Церковь своей воле, переделать под себя жизнь верующих, ставят под угрозу единство и кафоличность Церкви.
История Болгарской Православной Церкви наглядно показывает, что религиозное разделение, если его вовремя не затушить, может быстро перерасти в социально-политическую и духовную катастрофу в масштабах всей страны. И сейчас, когда на Украине история раскола получает ужасающее продолжение, мы просто обязаны обратиться к опыту Софийского Всеправославного Собора 1998 года. В России и Украине сегодня так же, как и 20 лет назад в Болгарии, истинно верующие уповают на вразумляющую силу голоса Вселенского Православия. От всех Поместных Церквей, и в первую очередь от БПЦ[4], слышится призыв созвать новый Всеправославный Собор, на котором отпавшие смогут принести искреннее покаяние, а не мнимое, как было в случае с прошлогодним письмом Филарета.
Тогда в 1990-е проблему удалось решить благодаря единству, которое было явлено лидерами всех Поместных Церквей. Сегодня, к сожалению, такого единства нет. Ради собственных политических интересов Фанар поддерживает раскольников как в Македонии, так и близкой нам Украине. И потому добиться единства внутри отдельной Поместной Церкви будет весьма трудно, пока подобного единения нет и среди Поместных Церквей.
Никита Хазов, специалист по историческим исследованиям аналитического центра свт. Василия Великого
[1] От названия города Руса, или Рущук.
[2] См. Уврачевание церковного раскола в Болгарии. Сообщение для органов информации от 02.10.1998. URL: https://mospat.ru/archive/1998/10/nr021083/
[3] Хроника и Факти по преодоляването на разкола в БПЦ - част първа URL: https://churchbg.livejournal.com/
[4] Болгарская Церковь призвала созвать Всеправославный собор для решения вопросов украинского раскола. URL: https://www.pravmir.ru/bolgarskaya-tserkov-prizvala-sozvat-vsepravoslavnyiy-sobor-dlya-resheniya-voprosov-ukrainskogo-raskola/
