Источник: Хазин.ру
Вчерашний «Вечер с Владимиром Соловьёвым» навёл меня на мысль о том, что нужно всё-таки ещё несколько слов сказать о современном либерализме. Поскольку тема важная и даже простая, но всё-таки нуждается в чётких формулировках.
Первое. Современный либерализм - это не философский термин, это социально-политическая (не экономическая!) идеологическая модель, выстроенная в интересах финансистов.
Здесь необходимо уточнение, что значит «в интересах»?
Это значит, что целью этой модели является такое построение социальных и политических институтов, механизмов и структур, которое минимизирует разрушение власти финансистов на политическом уровне. Отметим, что эта задача была решена практически полностью, пока ещё не было ни одного случая избавления от доминирования финансистов на политическом уровне. Про экономику пока говорить не будем.
Второе. Причиной доминирования финансистов является их ключевое влияние, с точки зрения, обеспечения экономического роста во всём мире. Не вдаваясь в детали (которым посвящена вся моя деятельность последних 20 лет и которые можно будет прочитать в моей новой книге), могу только отметить, что доля финансового сектора в перераспределении прибыли в экономике за последние 80 лет выросла с 5% (то есть нормальной ставки посредника) до, более чем, 50%. Есть что защищать.
Третье. Для финансистов всегда особую опасность представляют консервативные идеи и концепции. Поскольку они крайне негативно относятся к ростовщичеству во всех его формах (в том числе, ссудному проценту). Нет, это не значит, что его в консервативных обществах не существует, но он общественной моралью не поддерживается и не одобряется. Что, разумеется, создаёт для финансистов (банкиров) постоянную угрозу. В том числе, их политическому влиянию, без которого обеспечить существенный рост доходов невозможно.
При этом обойтись без ссудного процента современное общество не может, капитализм так устроен, что без него построить индустриальную экономику невозможно. Но при этом доля финансового капитала (с точки зрения консервативной логики) должна быть ограничена, в то время как в реальности она всё время растёт. Так что проблема у финансистов реально была.
Четвёртое. Главным носителем консервативных ценностей является семья. И финансистам всегда очень хотелось этот институт ограничить. Но это было невозможно до недавнего времени, поскольку именно семья, через пропаганду консервативных ценностей, обеспечивала социальную стабильность общества. Трогать семью было нельзя, до тех пор, пока не был придуман новый механизм обеспечения социальной стабильности.
Механизм этот был построен на институте «среднего» класса. Попытки его создать были давно (с момента создания ФРС США в 1913 году), но беда была в том, что пребывание в этом «классе» было, во-первых, ограничено по времени, а, во-вторых, его влияние во всём обществе было недостаточно. Ситуация изменилась после начала «рейганомики» в 1981 году, когда «средний» класс стал доминировать в западном обществе.
Пятое. «Средний» класс нуждается в государстве (финансистов) и социальной стабильности, поскольку имеет активы (которых нет у бедных), но не имеет самостоятельных ресурсов для их защиты (как богатые). И финансисты предлагают такие институты (от имени государства), что даёт им возможность перестраивать социально-политическую систему в своих интересах.
Важное и принципиальное замечание.
Проблемы либеральной группы в России не только в том, что она не в состоянии обеспечить экономический рост. Она ещё и в том, что, будучи создана в процессе приватизации, она защищает интересы крупных собственников (частью которых себя ощущает), а не «среднего» класса. В результате, защита собственности в России стоит очень дорого, рядовому представителю «среднего» класса не по карману и это создаёт дикую ненависть у общества в целом к либеральной идеологии даже у тех, кто, теоретически, должен был бы эту идеологию поддерживать.
И интересы эти направлены на разрушения консервативных институтов, прежде всего, семьи.
Вся современная либеральная концепция в отношение семьи (ювенальная юстиция, гей-культура, разрушение половой идентичности и так далее) направлена на её разрушение, поскольку в современном обществе роль семьи больше не принципиальна, существуют другие институты обеспечения социальной стабильности.
Проблема только в том, что в результате экономического кризиса «средний» класс исчезнет, а восстановить семью быстро не получится и, как следствие, в ближайшее время западный мир столкнётся с очень серьёзными социальными проблемами. Разумеется, либеральная идеология касается не только семейных вопросов, но именно на них (поскольку, казалось бы, какое они имеют отношение к финансам?) она проявляется наиболее чётко.
Ну и в заключение остаётся добавить, что собственно к «либерализму», как его описывают в философских словарях, эта модель социально-политических отношений, выстроенная в интересах одной, достаточно узкой экономической группы, никакого отношения не имеет. Впрочем, это довольно часто осуществляемая в реальной жизни система подмена понятий, направленная на обеление того или иного явления и маскировки его реальных целей и смыслов от общества.
