Украина: новая власть, старые проблемы

Украина: новая власть, старые проблемы" title="Украина: новая власть, старые проблемы" hspace="8" width="300" height="168" align="left" />Следует признать, что с избранием Зеленского желающие вернуть Украину Януковича не просто преуспели, а даже превзошли свои самые смелые ожидания. В политическом (не в социально-экономическом, а именно в политическом) смысле Украина вернулась в последние годы Кучмы и в эпоху президентства Ющенко

Вспомним, чем отличался указанный период от последовавших правлений Януковича и Порошенко.

Их надо делить на периоды именно таким образом: Кучма (после 2000 года) + Ющенко против Януковича и Порошенко. Многие, конечно, укажут на то, что Ющенко якобы был майданной альтернативой Кучме, а Порошенко - майданной альтернативой Януковичу, который, в свою очередь, рассматривался сторонниками Майдана как временная реставрация домайданного правления. Однако вдумаемся. Самые прожжённые украинские «революционеры» (как, впрочем, и их наиболее радикальные оппоненты) признают, что при Кравчуке и в течение первого срока правления Кучмы Украина оформилась в качестве олигархической республики. Все остальные выборы и перевороты лишь обеспечивали переход власти из рук одной олигархической группировки в руки другой, ничего не меняя по сути.

Следовательно, майданы мы можем рассматривать как один из способов смены власти на Украине, имманентно присущий украинской олигархической республике, ибо начал применяться сразу после её возникновения и именно на Украине продемонстрировал наибольшие успехи, войдя в систему. Таким образом, система власти до и после майдана не может противопоставляться по своей, как сказали бы марксисты, классовой сущности. И в одном, и в другом случае мы имеем дело с олигархическим правлением.

Но ещё со времён Аристотеля известно, что одна и та же социально-экономическая система может использовать разные управленческие модели. В частности, украинская олигархическая республика при позднем Кучме и при Ющенко использовала модель «олигархического консенсуса», предполагавшую баланс власти и интересов между различными олигархическими группировками. Именно целям сохранения этой модели и служила недовополощённая Кучмой медведчуковская идея политической реформы, которая должна была превратить Украину в парламентскую республику, сделав президента номинальной фигурой.

Эту реформу удалось реализовать лишь частично. Полномочия президента были урезаны, но, при желании, сильный президент спокойно устанавливал контроль над Радой и правительством, после чего правил, по сути, самодержавно. Янукович же и вовсе отменил конституционную реформу через Конституционный суд (по процедурным соображениям).

Таким образом, мы видим две тенденции в организации управления Украиной:

- «олигархический консенсус», предполагающий слабого президента, сильный парламент и ответственное перед Радой правительство;

- авторитарное правление, предполагающее концентрацию всей полноты власти, если не де-юре, то де-факто в руках сильного президента, при слабом, раздробленном, зависимом от президента парламенте и ответственном перед президентом (хотя бы де-факто) правительстве.

Отличие второй модели от первой заключается в том, что власть концентрируется в руках не коллективного олигархата, но одной группировки (политической «семьи»), которая, отстаивая общеолигархические интересы, тем не менее ущемляет в свою пользу остальные финансово-политические группировки - либо путём прямого захвата их активов, либо «монгольским способом», взимая с их бизнеса дань за политическую «крышу».

Первый Майдан был реакцией шедшей к власти ющенковской группировки («миллионеров») на реформаторские попытки Кучмы, призванные закрепить власть за «олигархическим консенсусом» («миллиардеров»). «Оранжевым» нужен был сильный президент, который переделит в их пользу активы кучмовских фаворитов. Поэтому в эпоху первого Майдана они яростно отвергали конституционную реформу, согласившись на её урезанный и отложенный вариант лишь под угрозой гражданской войны (1-й Северодонецкий съезд депутатов всех уровней).

Ющенко по ряду причин (как личного, так и политического характера) не смог стать сильным президентом. В результате всё его президентство прошло в рамках сохранившегося «олигархического консенсуса». Так как основной вопрос Майдана решён не был, то в эпоху Ющенко продолжалась активная политическая борьба между тремя крупными олигархическими группировками. Сторонники сохранения системы «олигархического консенсуса» при президенте-арбитре поддерживали Ющенко (эта группировка была самой слабой). Сторонники передела собственности делали ставку на Тимошенко, пытаясь вывести её в следующие президенты-диктаторы. Большая часть устоявшихся олигархических группировок, не желавших передела собственности, делали ставку на Януковича, в качестве президента-диктатора, который должен был умерить аппетиты «оранжевых».

В результате президентом стал Янукович. Но в силу того, что украинский олигархат, в том числе и собственно группировка Януковича, ничего не смыслил в глубинных основах украинской государственности, не осознавая ни свои классовые, ни даже групповые интересы, Янукович, вместо того чтобы сосредоточиться на отстаивании интересов «старого» олигархата Юго-Востока, сосредоточился на обогащении своей политической «семьи». В результате, когда случился второй Майдан, его власть провисла, поскольку в критический момент делавший на него ставку в 2010 году олигархат Юго-Востока отказал ему в поддержке.

Порошенко приводили к власти, как слабого президента. И внутриполитические, и внешнеполитические игроки рассчитывали на то, что власть сосредоточится в руках парламента и ответственного перед ним правительства Яценюка. Однако Пётр Алексеевич сумел переиграть Арсения Петровича и к 2016 году сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Дальше он повторил путь Януковича. Вместо того, чтобы отстаивать коллективные интересы нового «оранжевого» «евроатлантического» олигархата и обеспечивать передел активов в его пользу, Порошенко занялся обогащением своей политической «семьи», сохранив и развив систему «данничества» за политическую «крышу» и применяя уголовную репрессию к тем, кто не хотел делиться по-хорошему. В результате, когда дело дошло до выборов, украинский олигархат коллективно выступил против Порошенко и последний, так и не решившись довести до конца уже подготовленный им силовой вариант, бездарно сдал избирательную кампанию.

Зеленского вновь привёл к власти «олигархический консенсус». Заслуга Коломойского заключается не в том, что он выдвинул своего «артиста», и не в том, что обеспечил ему некое стартовое финансирование, но в том, что когда наметился первоначальный успех, он сумел этот самый «олигархический консенсус» обеспечить, фактически украв его в последний момент у Тимошенко.

В этом отношении необходимо констатировать, что украинские олигархи за 20 лет набивания шишек изрядно поумнели. В этот раз они сделали ставку на слабого президента и на слабую команду. Зеленский напрямую не контролирует сколько-нибудь значимый сегмент украинской экономики. Его «младотурки» (как их уже начали называть на Украине) также являются всего лишь менеджерами среднего звена, которые завтра могут занять ключевые государственные должности. После чего им предстоит узнать, что без поддержки реальных хозяев Украины они не могут сделать ничего. Весь политический класс, весь чиновничий аппарат за 28 лет украинской независимости отформатирован таким образом, что даже те, кто не получает от олигархов зарплату напрямую, зависят от них косвенно (за счёт участия в их коррупционных схемах). От тех же немногих, кто «взяток не берёт», ничего не зависит (поэтому им взяток и не дают, вернее, в коррупционные схемы не берут).

Ни одно решение государственной власти на Украине не будет исполнено без политической поддержки хотя бы части олигархата. Более того, даже лоббистские возможности отдельных олигархических группировок на международной арене значительно превышают возможности украинского государства. В ходе двух премьерств Тимошенко (в 2005 и в 2007-2010 годах) государственными министрами иностранных дел были Тарасюк и Огрызко, а её частным - Немыря, у Порошенко государственным министром был Климкин, а частным - посол в США Чалый. В обоих случаях приватные «министры иностранных дел» решали личные проблемы своих патронов куда успешнее, чем государственные министры проблемы Украины.

Но наличие «олигархического консенсуса» не означает наступление стабильности. Наоборот, «олигархический консенсус» - крайне нестабильное состояние. Наличные договорённости действуют только до тех пор, пока не поступило более выгодное предложение. Поскольку все знают, что договорённости обязательно будут нарушены, переговоры с оппонентами (возможными будущими союзниками) о том, как обмануть действующего союзника ведутся изначально всеми сторонами. То есть «олигархический консенсус» лишь позволяет всем участвовать в борьбе без правил на равных основаниях, лишая одну из группировок абсолютного преимущества в лице президентской власти. Однако побеждающая в конкретный момент времени группировка стремится закрепить всю власть за собой, в том числе и путём очередного перераспределения полномочий между ветвями власти, естественно стимулируя таким образом объединение остальных (обделённых властью) против себя.

На сегодня группировка, пытающаяся сосредоточить в своих руках всю полноту власти состоит из Коломойского, Авакова и Тимошенко. Понятно, что там много второстепенных персонажей, вроде Билецкого, Портнова и примыкающей к нему Лукаш, вроде Владислава Бухарева, заявляемого как возможный новый шеф СБУ и т.д. Да, там ещё и президент Зеленский есть. Но лидеры, располагающие возможностью принимать стратегические решения, определяющие конфигурацию украинской власти, на сегодня эти трое.

Их задача - на базе партий «Слуга народа» и «Батькивщина» создать парламентское большинство и утвердить новое правительство. Идеальный вариант такого правительства: Тимошенко - премьер, кто-то (Палица? Коболев?) - первый вице-премьер (контролирующий экономику и финансы) от Коломойского, Аваков - вице-премьер по силовикам и министр внутренних дел. Такая конфигурация даёт всем определённые гарантии. Коломойский может в любой момент сменить партнёра по коалиции (заменив заодно правительство Тимошенко), Аваков усиливает своё влияние в силовом блоке (без него ни одно решение не проходит и ни один спор не решается, поскольку преимущество в споре получает тот за чьей спиной штыки, а штыки у Авакова), Тимошенко получает пост премьера, несколько позиций в правительстве и возможность не только вернуться в большую политику, но и восстановить благосостояние своих верных «гвардейцев», изрядно поиздержавшихся за десять лет вдали от государственного корыта. В конечном итоге её капитализация (в том числе политическая) должна вырасти.

В то же время, если Коломойскому удастся создать фракцию «Слуги народа» человек в 180-200, то он сможет легко давить на правительство, так как о премьерских амбициях заявили и Порошенко и Бойко (чьи политические силы на сегодня не только проходят в Раду, но и показывают лучший, чем у Тимошенко результат). Сегодня такие альянсы кажутся невозможными, но напомню, что сама Тимошенко пыталась в 2009 году создать с Партией регионов в парламенте широкую коалицию (так называемую ширку) против Ющенко, которая за несколько месяцев до того тоже считалась невозможной.

С другой стороны, если «Слуга народа» не сможет объединить 226 депутатов (а такой успех сомнителен), то будет существовать эвентуальная возможность объединения всех остальных фракций парламента в антиколомойскую коалицию.

Именно в антиколомойскую, а не антипрезидентскую, поскольку «молодая команда» Зеленского явно желает сама управлять своим президентом и пытается сохранить за ним как можно больше полномочий. При этом интересы части игроков тактически совпадают с интересами окружения Зеленского. Так, например, в отличие от Коломойского, которому выгодно максимально «раздеть» Порошенко, но оставить его (пусть и эмигрировавшим за рубеж) в качестве фактора украинской политической жизни (противовес Тимошенко, «молодой команде», Бойко/Медведчуку), вернувшийся на родину Портнов, которого команда Порошенко серьёзно травила, горит жаждой мщения и мечтает посадить экс-президента и изрядную часть его соратников всерьёз и надолго. В этом его интересы совпадают с интересами команды Зеленского, которая считает, что процессы и посадки «старой власти» позволят сохранить высокий рейтинг в течение ближайшего года, вообще ничего не меняя в остальных сферах. Народ любит, когда казнят бояр.

С другой стороны Пинчук, чьи политические проекты, как всегда оказались провальными, и который смертельно боится Коломойского и Тимошенко даже по отдельности, не говоря уже об их альянсе, пытается найти себе политическую крышу (его СМИ уже вовсю превозносят мудрость нового президента, а на базе Вакарчука инициировано создание партии «Голос»). Неопределённое положение и у Ахметова. Коломойский обещал поломать схему «Роттердам+». Она, правда, и так отменена правительством с 1 июля текущего года, но ей на смену пришло новое, очень выгодное Ринату Леонидовичу, ценообразование на энергорынке. Иди знай, что имел в виду Колмойский: хотел попиариться на уже принятом до него решении об отмене «Роттердам+» или намекал на то, что дань с Ахметова по сравнению с порошенковскими временами увеличится.

Наконец, сами участники ещё несостоявшегося альянса также не прочь использовать фактор неопределённости в лице Зеленского (каждый в свою пользу).

Так что, как видим, возвращение к эпохе открытой конкуренции финансово-политических групп в формате «олигархического консенсуса» не ведёт к смене системы, но увеличивает её нестабильность. При этом надо иметь в виду, что ресурсная база олигархической республики, уже во времена Кучмы недостаточная для продолжительной работы системы «олигархического консенсуса», критически просела, сократившись практически до нуля. Это обостряет внутриолигархическую конкуренцию и стимулирует стремление к монополизации власти в руках одной политической «семьи».

Дополнительным фактором дестабилизации является зашкаливающая народная ненависть к институтам олигархической республики (выразившаяся в несистемном голосовании за Зеленского, как голосовании против всех), а также наличие огромного неучтённого и не задействованного даже на десятую долю мощности на прошедших выборах радикального фактора. Это не только легализованные, а также формально незаконные вооружённые неонацистские группировки. Это и массы маргинализированных «героев АТО», боящихся «реванша», влекущего за собой ответственность, и разного рода «объединения по интересам», вроде «евробляхеров», которых можно недорого прикупить на какую-нибудь очередную акцию протеста, и т. д.

Это дополнительно расширяет пространство нестабильности (на базе их незаявленных, а значит и неучтённых, но реально существующих интересов и возможностей).

Таким образом, инаугурация Зеленского знаменует не конец периода транзита власти и не начало демонтажа порошенковской системы, но лишь старт хаотической борьбы за преимущество в рамках системы «олигархического консенсуса». Главное противоречие этой борьбы заключается в том, что каждый участник борется за монополию власти для себя, но все объединяются против того, кто ближе всех подходит к этой монополии.

Возможно, я слишком пессимистичен, но ни «молодая команда» Зеленского, ни вернувшиеся из эмиграции «борцы с режимом» Порошенко, ни участники «олигархического консенсуса», ни кандидаты на участие в правящей коалиции, ни даже украинские нацисты, так долго готовящиеся «сказать своё слово», что могут, как Пётр Алексеевич, дождаться момента, когда их уже никто слушать не будет, не представляются теми силами, которые могли бы остановить пикирование Украины в хаос. А других сил на Украине нет.

Источник