В советское время принято было считать, что все достижения СССР
вдохновлены идеологией марксизма-ленинизма и осуществлены под
руководством партии большевиков-коммунистов. Теперь в этом убеждены
немногие. При внимательном рассмотрении становится очевидным, что сила
Советского Союза была не в этом. А в чём? Какие силы, какие люди
удержали страну от распада и воссоздали после страшного разорения
кровавой междоусобицы?
Первые послереволюционные годы были для нашей истории не менее важны, чем сами революционные потрясения. Они определили путь дальнейшего развития страны и всего мира.
Но чтобы объективно разобраться в том, что происходило в 1920-х годах, необходимо «открутить историческую ленту» назад. Значительная часть российского общества (не народа) ожидала революцию как некую спасительницу, которая избавит от «устаревшего режима». Многочисленные партии умеренного и не умеренного толка приближали её как могли. С радостным воодушевлением «прогрессивная общественность» встретила февраль 1917 года. Но очень скоро выяснилось, что после свержения Царизма положение не улучшилось. Более того, оно стало быстро ухудшаться. Ровно через восемь месяцев последовала вторая волна потрясений, которая смела революционеров-февралистов и возвела на вершину власти революционеров-октябристов. Февралисты очень надеялись, что октябристы-большевики не совладают с ситуацией и в скором времени будут разгромлены. Последовали кровавая междоусобица и исход миллионов людей за пределы страны. Но, как известно, далеко не все покинули родину. Вот о них и речь.
Начнём с того, что покинуть страну большинство просто не имело возможности, да и желания. Во-вторых (и это очень важно), они считали своим долгом оставаться со своим народом в тяжких испытаниях. Пока этого достаточно. Остальные аргументы (доводы) в пользу «сотрудничества с красными» будем рассматривать по мере знакомства с судьбами граждан нового государства, а по сути своей - старой, но резко обновляющейся России.
Принято считать, что в послереволюционной России убивали и сажали всех, кто сопротивлялся «кровавым большевикам» без разбору. И действительно, смерть ходила по пятам за каждым. Кроме преследований ВЧК, могла последовать расправа от «революционно-сознательных граждан» или просто бандитов. Первыми на прицеле были «золотопогонники», священники и «недобитые буржуи». А вот спутники всех революций - болезни и голод - не щадили никого, невзирая на наличие «пролетарской сознательности». О притеснении в быту всех «бывших» даже не упоминаем. Тем более удивительны следующие примеры. В Советской России не только остались, но и действовали: крупнейший русский военачальник Первой мировой войны генерал от кавалерии А.А. Брусилов; военный министр Временного правительства А.И. Верховский; генерал-майор медицинской службы Царской армии В.М. Бехтерев; монархист-черносотенец историк Д.И. Иловайский; представитель семьи крупных русских промышленников Алексеевых, основатель Художественного театра К.С. Станиславский; преподаватель Калужской духовной семинарии К.Э. Циолковский; сын священника, создатель русского народного хора М.Е. Пятницкий; дворянин, учёный с мировым именем академик В.И. Вернадский; ещё один сын священника и учёный И.П. Павлов; представительница старинного дворянского рода артистка Любовь Орлова... И для полноты впечатления: в «совдепии» 12 лет прожил духовный писатель, публикатор нашумевших «Протоколов Сионских мудрецов» С.Н. Нилус. А теперь внимание! Известная большевичка А.М. Коллонтай была дворянкой, дочерью генерала М.А. Домонтовича! Не случайно она была направлена на дипломатическую службу.
Скептики могут ответить: «Это исключения. Остальных уничтожили». Извольте. Продолжим список: военный министр в правительстве Николая Второго (!) А.А. Поливанов; «красный граф» русский писатель классик А.Н. Толстой; создатель Марфо-Маринской обители и мавзолея архитектор А.В. Щусев, автор духовной музыки А.Д. Кастальский; крупный мехоторговец В.Н. Муравьёв, более известный как старец Серафим Вырицкий... Поверьте, этот список можно продолжать долго. И мы его продолжим. Более подробно. Нас ещё ждут новые открытия.
Они победили в битве за Россию. Но не на полях сражений. Это была брань духовная, мировоззренческая, но при этом не менее трудная и кровавая!
Террор? Да, в эти годы был жесточайший террор. Может быть, самый жестокий за всё время нашей непростой истории. Просто жутко становится, когда знакомишься с судьбами многих наших сограждан. Тем более следует отметить тех, кто смог в эти грозные годы послужить своему Отечеству, рискуя ежеминутно пополнить число арестованных, ссыльных и расстрелянных.
После революции духовные понятия ушли из государственной политики, построенной на материализме господствующее положение занимала идеология. Однако и нерелигиозная идеология всё же относится к сфере Духа. Она определяет мировоззрение людей и, соответственно, их действия. В марксистской терминологии это называется надстройкой, хотя такое определение схематично и не раскрывает всей сути понятия. Так ведь и небо можно назвать надстройкой над землёй. Какая же идеология господствовала в России после прихода к власти большевиков? Казалось бы, ответ очевиден - марксистско-ленинская. Тем более что они, как истинные революционеры, понимали её определяющее значение и сразу же предприняли все возможные усилия, чтобы устранить другие классово чуждые идеологии. Но вся сложность положения для них была в том, что и марксизм, и его продолжение - ленинизм, подробно исследовавшие «капиталистическую формацию», были разработаны ещё до начала эры социализма. Нельзя же, в самом деле, ленинские статьи «Великий почин» и «Как нам реорганизовать Рабкрин», «О кооперации» считать стройной системой государственного строительства. Не случайно Сталин впоследствии говорил, что Ленин намеревался создать теорию социалистического строительства. Но таковая не была даже сформулирована. Несмотря на наличие авторитетных теоретиков. И чем дальше, тем слабее становилась теоретическая база социализма.
Что делать, в стране победившего социализма даже большевики понимали по-разному. Одни считали Россию «топкой дров для мировой революции». Условно их можно назвать истовыми революционерами, или троцкистами. Другие желали строить «светлое будущее» именно в России. Их - тоже условно - можно назвать национал-большевиками, или сталинистами (сталинская теория о построении социализма в одной стране). Подобное разделение на западников и почвенников наблюдалось и до революции. Не случайно, что и в советский период нашей истории политическая жизнь проходила в непримиримой борьбе этих двух противоположных начал. Не учитывать этого - значит, ничего не понять в нашей истории. И в сегодняшнем дне тоже.
Единственное, в чём сходились все течения революционной идеологии (не только большевиков, но и эсеров, анархистов и прочих) - это классовая теория, согласно которой все «чуждые элементы» должны быть истреблены или перевоспитаны.
Однако если стройной идеологии не было, то идеологические установки, которые во многом определили внутреннюю политику государства, родились именно в эти годы.
Первая из них - советский патриотизм, появилась уже в 1918 году. «Социалистическое Отечество в опасности» было провозглашено в декрете-воззвании СНК РСФСР 18 февраля, в дни наступления германцев на «колыбель революции» - Петроград. Очень наглядная эволюция большевиков от лозунга «поражения своего правительства в империалистической войне» к призыву воевать с теми же империалистами. Но, правда, для защиты достижений революции.
Вторая относится ко всей жизнедеятельности народа. Слова песни «Раньше думай о Родине, а потом о себе...» действительно были идеологемой страны Советов. В послереволюционные годы очень многие вдохновенно жили, трудились и воевали ради счастья людей. Назвали этот душевный порыв энтузиазмом. Восстановление хозяйственной жизни в стране, ликвидация безграмотности и беспризорности, так называемая индустриализация, победа в Великой Отечественной войне, послевоенное восстановление были возможны благодаря этому всенародному вдохновению (энтузиазму). Но со временем он стал заметно угасать, и на его место выдвигалось бытовое благополучие.
Это же относится и к нестяжательству. Презрение к земному богатству по сути своей является христианским постулатом. Но по советской терминологии его называли «коммунистической сознательностью». Однако очень скоро оно исчезает сначала из языка партноменклатуры, а затем с наступлением «развитого социализма» размывается и в «низах». Ко времени очередной революции (1991 года) большинство населения прежде думало о себе, а потом уже о родине (причём не всегда положительно).
Но вернёмся в 1920-е годы.
Духовная литература была объявлена «опиумом для народа». Нравственным богословием становилась сама жизнь - страдания и мученичество православных священников и мирян. Об этом не писали. Всё сохранялось в преданиях, как и в первые века христианства.
В это время мы почти не наблюдаем серьёзных идеологических новаций. Вернее, они были, но распространения, а тем более утверждения в советском обществе они получить не могли. Евразийство, Русский космизм, национал-большевизм, национал-максимализм, панславизм, сменовеховцы, младороссы имели серьёзные теоретические разработки, но были известны в относительно узком кругу.
Крупным философско-политическим явлением русской мысли XX века было евразийство. Но оно имело распространение в основном в эмиграции и носило антибольшевистский характер. Лишь в конце 1920-х годов его левое крыло попыталось изменить негативное отношение к стране Советов и осмыслить происходящее насколько возможно объективно. «Левое евразийство» возникло в 1927 году в рамках Евразийского Семинария в Кламаре под Парижем. Вот темы его докладов: «Евразийство как пересмотр социализма» (Л.П. Карсавин), «Образование правящего слоя России» (К.Б. Родзевич), «К типологии правящего слоя в России» (П.П. Сувчинский). Левоевразийцы выпускали в Париже газету «Евразия» и в Брюсселе почти одноимённый журнал «Евразиец».
Основную группу левоевразийцев составили: Л. Карсавин, П. Сувчинский, С. Эфрон, Д. Святополк-Мирский, К. Родзевич, В. Сеземан, А. Лурье, а также парижский национал-максималист Ю.А. Ширинский-Шихматов и лидер эмигрантского национал-большевизма, живший в Харбине, Н.В. Устрялов.
Л
евые евразийцы осмысливали значение СССР в качестве новой формы
исторического бытия России. Об этом свидетельствовал и девиз газеты
«Евразия»: «Кто хочет быть субъектом истории, тот должен быть с
Россией».
Классическое левое евразийство попало в своеобразную историческую яму. Оно оказалось невостребованным ни в эмиграции, ни в СССР. Это отчасти объясняет кратковременность его существования.
В России самым известным евразийцем является Лев Николаевич Гумилёв (1912-1992), сын русских поэтов Николая Гумилёва и Анны Ахматовой. Напрямую он никак не был связан с евразийцами. Его труды и открытия - в большей степени плод его личных размышлений и поисков. Он является создателем теории этногенеза и пассионарности, определяющих законы развития наций. Открытия Л.Н. Гумилёва вызвали много споров, но при этом пользуются авторитетом в мировой науке. У Л.Н. Гумилёва есть менее известное, но не менее важное учение об антисистеме - объединении людей с отрицательным мироощущением или же идей с таковым мироощущением. Такого рода антисистема стала ударной силой, разрушившей Российскую Империю и в недавнем прошлом - Советский Союз.
Показательно, что экономическое объединение ЕврАзЭС, в которое входят несколько республик расколотого Советского Союза, основывается именно на евразийской теории. Она пришлась очень кстати для восстановления страны, разрушенной перестройкой. Хотя, по сути, это, скорее, один из вариантов Российской Имперской идеи.
Владимир АНИЩЕНКОВ
