В последние три года я пытался понять, почему украинские нацисты, у которых власть валяется под ногами, которые имеют опыт свержения малыми силами, куда более прочного чем порошенковский режима Януковича, которые ненавидят Порошенко и прочих украинских олигархов, тем не менее эту власть не берут.
Многие наблюдатели считают, что это из-за американского запрета
на перевороты. Но это не вполне соответствует действительности.
Американцы никогда не пытались удержать у власти слабый режим, если
идущий ему на смену обещал соответствовать американским интересам.
Именно не быть демонстративно проамериканским, а соответствовать
интересам.
В Латинской Америке масса местных диктатур публично и активно
ненавидела «гринго», будучи вполне искренними в этой ненависти. Но они
поддерживались американцами за их антикоммунизм. Коммунистов они
ненавидели сильнее. Именно это - блокирование возможности прихода
к власти левых режимов было принципиальным. А нелюбовь к американцам
компенсировалась тем, что антикоммунистические режимы всё равно могли
работать на внешних рынках только с американскими корпорациями.
На Украине ситуация аналогична. Нацисты являются куда большими
русофобами, чем олигархи. Если Порошенко, Тимошенко и компания, при
определённых условиях могут попытаться перебежать на другую сторону,
то нацисты никогда. И войну в Донбассе они бы вели активнее, хотя бы
потому, что больше ничего не умеют делать. И на Крым могли бы напасть
по той же причине.
Приди к власти на Украине «дикие» нацисты, США без усилий получили бы
желаемое - войну, в которую была бы непосредственно втянута Россия.
Причём победа в этой войне, повлекла бы за собой необходимость
«обустраивать Украину», что было бы для Москвы немногим лучше поражения,
так как надолго связало бы её ресурсы и обеспечило бы снижение уровня
жизни населения и внешнеполитической активности России намного более
эффективно, чем все бывшие, настоящие и будущие санкционные пакеты
вместе взятые.
Таким образом, США, хоть и не стимулировали приход к власти на Украине
наиболее радикальных националистов, но и препятствовать ему
не планировали.
Другая часть экспертов, объясняла импотентность нацистов тем, что
олигархат в целом и Порошенко, в частности, контролировали силовые
структуры. Янукович контролировал их значительно надёжнее и это ему
не помогло. Кроме того, в первые же месяцы, после прихода к власти
нынешнего режима произошла массовая инфильтрация нацистских боевиков
в армию и МВД. СБУ не скрываясь активно с ними сотрудничает, офицеры
армии, полиции и спецслужб им симпатизируют настолько, что сами мало чем
от них отличаются. Выступление силовиков против «патриотов» было
невозможным уже к средине 2014 года.
Это не исключает периодические перестрелки в «зоне АТО», но сражения
разворачиваются не по идеологическому принципу. Различные армейские
подразделения («добровольческие батальоны» уже к средине 2015 года были
практически полностью интегрированы в армию и МВД) воюют друг с другом
за контроль над потоками контрабанды, «отжимают» ещё работающие
предприятия. Так и в Киеве различные банды нацистов на почве рэкета
и рейдерства периодически сталкиваются как друг с другом, так
и с полицией.
Совсем идеалистически настроенные люди утверждают, что украинское
общество не приемлет нацизм, поэтому, мол, тридцать-пятьдесят тысяч
боевиков не могут удержать власть в многомиллионной стране. Конечно,
власть всеми ненавидимых олигархов нацисты удерживать могут, а свою
собственную не могут. Это при том, что со времён позднего Кучмы
украинское общество активно мечтает о «сильной руке», которая перевешает
и перестреляет политиков и олигархов. И неважно под каким знаменем эта
«рука» выступит.
Как раз начни нацисты антиолигархические репрессии и общество их бы
с радостью поддержало. Ради участия в разграблении олигархических
поместий в ряды штурмовиков влилось бы раза в три-четыре больше
маргиналов, чем они насчитывают сейчас.
Возникает странная картина. Власть слаба и ненавидима как никогда.
Нацисты много лет претендуют на то, чтобы власть взять и строить
настоящее нацистское украинское государство. Сопротивляться им некому,
наоборот, все структуры, обладающие реальными силовыми возможностями,
готовы их либо поддержать, либо не препятствовать. А власть они
не берут.
Если кто-то сомневается, что дело обстоит именно описанным образом,
рекомендую вспомнить ситуацию с блокадой Донбасса, которая плавно начала
перетекать в беспорядки в Киеве, от погромов филиалов российских
банков, начавшие перерастать в погромы офисов Ахметова и других близких
к власти олигархов. Два месяца Порошенко пытался решить вопрос с опорой
на силовиков, а затем вынужден был сдаться и возглавить процесс,
поскольку понял, что дальнейшее сопротивление становится опасным для
него самого - следующий погром могут учинить уже в здании Администрации
президента. И США в этот процесс не вмешивались.
Почему же люди, рвущиеся к власти, знающие, что в любой момент могут
подобрать её с земли, власть не берут, рискуя тем, что рано или поздно
окно возможностей закроется: укрепится этот режим или придёт ему
на смену следующий, а более вероятно, что окончательно рассыплется
вроде бы милая их сердцу Украина и они окажутся в лучшем случае
не у дел, а в худшем в тюрьме?
Сегодня мне это противоречие представляется кажущимся, а ответ, как
часто бывает в таких случаях, не просто лежит на поверхности,
но неоднократно и многими давался, только не доводился до логического
конца.
И мне, и другим экспертам приходилось устно и письменно обращать
внимание уважаемой публики на одну интересную особенность украинского
нацизма, отличающую и всегда отличавшую его от нацизма германского. Этот
нацизм вторичен. Он бессмысленно копирует внешнюю форму своих «старших
товарищей», не заботясь и не понимая содержания, а в последние
десятилетия даже стесняясь его.
Гитлер в Германии строил национал-социализм, как альтернативу
интернациональному марксизму. Он давал право-радикальный ответ
на лево-радикальный вызов. В 30-е годы нацизм и фашизм, как
право-радикальные, тоталитарные, националистические движения были
популярны во всей Европе, но тогда и коммунистические,
и социалистические, и другие лево-радикальные партии в европейских
странах были не просто популярны, но активно претендовали на власть.
Фашистские и нацистские диктатуры устанавливались именно там, где приход
к власти левых невозможно было предотвратить в рамках стандартной
буржуазной государственности.
Нацисты тридцатых годов в Германии чувствовали себя востребованными
политически. Они были «в тренде». И даже антисемитизм Гитлера, может
и был немного шокирующим для «чистой» европейской публики, но вполне
соответствовал внутренним убеждениям правящего большинства. Поэтому
и концлагеря и «хрустальные ночи» на Западе не только тогда
«не замечали», но и сейчас, по прошествии времени, начинают называть
«преувеличением».
Таким образом, нацистская идеология в Европе 30-х годов не только не была чем-то позорным, она находилась в моде.
Обратимся к украинским нацистам того же времени. В своём подавляющем
большинстве ОУН и УПА составляли неграмотные крестьяне забитой Галиции.
Они же служили в 14-й дивизии СС «Галиция». В идеологических тонкостях
нацизма они разбирались так же, как красноармейцы Гражданской войны
в марксизме. «Ты за большевиков али за коммунистов», - это не шутка,
а зарисовка с натуры.
Их зверства потому и ужасали, намного превосходя всё, что придумали
гитлеровцы, что были обычной реакцией трайбалистского общества,
направленной на чужаков, которых они считали врагами. С равной
немотивированной жестокостью они вырезали поляков, русских, евреев,
своих соседей галичан, коммунистов, учителей, врачей, представителей
польской и советской администрации - всех «не таких», всех, кто
воспринимался, как чужой.
Их действия ничем не отличаются от Уманской резни, которую в XVIII веке
учинили повстанцы Гонты и Зализняка, задолго до появления первых
нацистских идей. Пугачевцы и разинцы так же вдохновенно резали дворян,
тамбовские и полтавские крестьяне с такой же зверской жестокостью
расправлялись вначале с помещиками, а затем с продотрядовцами,
коммунистами, комбедовцами. Аналогичные зверства запорожцев в отношении
евреев и поляков описывает Гоголь в «Тарасе Бульбе», но так же
зверствовали те же запорожцы и в захваченных ими русских городах,
во время похода Сагайдачного на Москву в 1618 году. В зависимости
от века и конкретной ситуации выступать они могли «за правду»,
«за волю», «за православие», «за настоящего царя» против «ненастоящего»,
«за землю». До нацификации, в начале ХХ века они часто объявляли себя
приверженцами социалистической (Грушевкий, Винниченко, Петлюра) или
анархистской (Махно, Зелёный, Ангел) идеологии. На самом деле они
боролись против государства, как такового, видя в нём ненужный «простому
крестьянину» механизм угнетения и желая жить своей
патриархально-трайбалистской общиной, чтобы в её дела никто
не вмешивался.
В тридцатые годы ХХ века в моде в Европе оказалась нацистская идеология и бывшие «социалисты» и «анархисты» стали нацистами.
Тот же путь они пробежали в конце ХХ века. Древнейший из новейших
украинский нацист Корчинский начинал, в перестройку как приверженец
анархистских идей. Но в моду на постсоветском пространстве вошёл
нацибилдинг и все разномастные либералы, демократы, анархисты,
троцкисты, чучхеисты и прочие, вылезшие, как грибы после дождя
в последние годы перестройки, стали националистами и быстро
радикализировались.
Идея ухода из СССР, а затем от России, предполагала приход на Запад.
НАТО и ЕС замещали в сумеречном трайбалистском сознании коммунистическое
светлое будущее всего человечества, но воспринимались точно так же -
как общество, где всё будет, а работать будет не надо. Между тем, Запад
играл по правилам, установленным после Второй мировой войны и освящённым
Нюрнбергом. Нацизм был не только не в моде. Он считался чем-то
позорным. При этом вы могли думать, как нацист, действовать как нацист
и мечтать о построении нацистского государства, но признавать себя
нацистом публично было нельзя. Даже Тягныбок переименовал слишком
прозрачно названную Социал-национальную партию Украины в ВО «Свобода»,
чтобы не так бросалась в глаза коричневатость.
Вот и получилось, что если в тридцатые годы галицийские крестьяне,
будучи в душе стихийными анархистами и обычными трайбалистами,
признавали себя нацистами, потому, что так было модно, то в конце ХХ -
начале ХХI века, настоящие украинские нацисты, «украсив» тело
вытатуированными свастиками и зигуя направо и налево вынуждены были
признавать себя либералами и демократами, вопрошая «где вы видели
на Украине нацизм?» и объясняя, что под флагом со свастикой они просто
«вату тролят» а на самом деле являются патентованными приверженцами
классической демократии.
Оказавшись «не в тренде» современный украинский нацизм уже при своём
зарождении лишился интеллектуальной составляющей. У них не оказалось
не только своего д'Анунцио или Хаусхофера, но даже какого-нибудь
плохонького Гитлера, способного с помощью Гесса хотя бы «Майн Кампф»
написать. Их же политические предшественники из 30-х годов ХХ века могли
поделиться с ними только анархо-трайбалистской второсортностью,
привести которую к какому-то подобию порядка могла только внешняя сила.
Таким образом, современные украинские нацисты, имея племенных вождей,
не смогли выдвинуть из своей среды политиков. В результате они постоянно
требуют внешней силы, которая могла бы их организовать. Легенда
об американском запрете на нацистский переворот (это после того, как
нацистский по своей глубинной сути переворот уже произошёл в феврале
2014 года при полной поддержке США) возникла именно из желания
и ожидания, что США возьмут на себя бремя и ответственность
за дальнейшую организацию прихода нацистов к власти.
Раз Вашингтон отказался от такой «чести», значит «запретил».
И украинские нацисты, не получив официального зарубежного покровителя,
пошли в наём к собственным олигархам. Поэтому на Украине грузины, евреи,
татары и армяне могут выступать владельцами или лидерами нацистских
батальонов и более мелких банд. Они удовлетворяют потребность нацистов
во внешнем лидере, который не просто укажет им направление действий,
но и возьмёт их на содержание.
Но отказ от собственной нацистской субъектности, не позволяет
украинским нацистам объединиться в одно общенациональное движение
и выдвинуть собственную программу. Они являются лишь силовым ресурсом,
обеспечивающим борьбу олигархов за право единолично питаться трупом
Украины. Их энергия уходит на борьбу друг с другом за интересы
нанимателей. Они готовы хоть завтра разорвать Порошенко, но кто-то
должен их организовать, направить, оплатить им «работу» и взять на себя
ответственность за последствия.
Даже подававший большие нацистские надежды Билецкий, со своим полком
«Азов», одноимённым гражданским корпусом и политической партией, не смог
преодолеть наследственный трайбализм украинского нацизма, не смог
заставить нацистов отказаться от сиюминутного заработка ради идеи
захвата власти.
С первых дней своего существования украинское государство производило
впечатление, какой-то ненастоящности, театральности. Всё пытались
сделать «как у людей» - флаг, герб, гимн, посольства, армию, президента,
парламент. А государство на выходе всё равно не получалось. Какая-то
сплошная «свадьба в Малиновке», которая снята по мотивам украинской
«государственности» начала ХХ века, но до боли точно и узнаваемо
передаёт состояние сегодняшней Украины.
И нацисты на Украине такие же, как её государственность - ненастоящие
опереточные, готовые в любой момент, как «поэтесса» и «учёный»
Бильченко, снять папаху, одеть будёновку и радостно кричать: «Власть
меняется!» А всё, что было до этого, так это «мы прикалывались».
Дети в детском саду тоже играют то в семью, то в магазин,
то в президента и периодически «прозревают» под руководством
воспитательницы. Проблема Украины в том, что её никто не хочет
и не будет воспитывать, её «детский сад» закрылся, а местные политики
этого так и не заметили. Между тем, даже самый право-радикальный режим,
обеспечивающий, хоть нацистский, но порядок, с точки зрения как
обеспечения выживаемости отдельного человека, так и сохранения
государства, предпочтительнее полной трайбалистской анархии,
предполагающей постоянную войну банд и стай.
Но, на нет и суда нет.
Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования специально для «Актуальных комментариев».