В связи с тем, что нынешний год был объявлен годом Солженицына (в связи со столетием его рождения), возобновились баталии вокруг наследия этого писателя. Точно такие же баталии возобновились вокруг имени царя Николая II в связи со столетием его мученической кончины. По Солженицыну мне тоже доводилось высказываться. Главная моя претензия - солженицынская апология предателей, перешедших на сторону нацистов во время Великой Отечественной. См. об этом, к примеру, мою статью - «Об апологии предателей-власовцев в произведении А. Солженицына «Архипелаг ГУЛаг»» http://www.blagogon.ru/digest/807/.
Но я хочу затронуть еще одну тему. Дело в том, что среди апологетов Солженицына оказались многие из тех, кто именует себя православными патриотами, да не просто православными патриотами, а православными монархистами. Меня один из этих монархистов, апологетов Солженицына, определил в сталинисты, хотя в моих статьях не было ни слова в защиту Сталина.
В связи с позицией некоторых наших монархических идеологов по Солженицыну, я заинтересовался, а что по поводу последнего императора писал наш неполживый классик? Оказалось, что Солженицын вовсе не жаловал последнего императора.
Во-первых, он очень негативно отзывался о нем, как о правителе. С его оценкой я категорически не согласен, но этот момент здесь опустим. Тем более, я не историк, и могу не разбираться в каких-то вопросах. Я остановлюсь на ключевом моменте - отречении Государя.
Вот, что Солженицын пишет в труде «Размышления над Февральской революцией» (гл. II. Крушенье в три дня (28 февраля - 2 марта 1917)):
«В эти первомартовские дни его главным порывом было - семья! - жена!
сын! Доброму семьянину, пришло ли в голову ему подумать ещё о миллионах
людей, тоже семейных, связанных с ним своей присягою, и миллионах,
некрикливо утверженных на монархической идее?
Он предпочёл - сам устраниться от бремени.
Слабый царь, он предал нас.
Всех нас - на всё последующее».
Источник: http://lib.ru/PROZA/SOLZHENICYN/fevral.txt
Очень интересно! Адвокат предателей-власовцев обвиняет в предательстве России свергнутого российского Государя. Иначе, как хулой на царя - страстотерпца это назвать трудно. Понимаю, что на тот момент, когда сие было сказано, Николай II -й не был канонизирован. Да и вообще отношения с Церковью на самом деле у Солженицына были довольно сложными (это отдельная тема). И все же следовало бы осторожнее кидаться подобным обвинениями. Даже если Николай II -й действительно проявил слабость, когда отрекся от престола, это вовсе не значит, что он предал нас.
Возможно, отречение Государя от престола было ошибкой, и может быть, проявлением малодушия, но, во всяком случае, его дневник свидетельствует о том, что, отрекаясь, Николай II думал именно о России, а не о семье. Вот характерная запись из дневника Государя в тот период:
«2-ГО МАРТА. ЧЕТВЕРГ
Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц[иал]-дем[ократическая] партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот[орыми] я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!»
Слова же царя про измену, трусость и обман подтверждаются свидетельством белого генерала Врангеля, бывшего в ту пору в Петрограде, и наблюдавшего общую картину. Вот что пишет он в своих воспоминаниях:
«...трусливость и лакейское раболепие русского общества ярко сказались в первые дни смуты, и не только солдаты, младшие офицеры и мелкие чиновники, но и ближайшие к Государю лица и сами члены Императорской Фамилии были тому примером. С первых же часов опасности Государь был оставлен всеми. В ужасные часы, пережитые Императрицей и Царскими Детьми в Царском, никто из близких к Царской Семье лиц не поспешил к Ним на помощь. Великий Князь Кирилл Владимирович сам привел в Думу гвардейских моряков, и поспешил «явиться» М.В. Родзянке. В ряде газет появились «интервью» Великих Князей Кирилла Владимировича и Николая Михайловича, где они самым недостойным образом порочили отрекшегося Царя. Без возмущения нельзя было читать эти интервью» http://thelib.ru/books/petr_nikolaevich_vrangel/vospominaniya_1916_1920-read-3.html. И надо заметить, что генерал, которого никак нельзя назвать нерешительным человеком, ни словом не упрекнул Государя за то, что тот отрекся от престола, хотя, как я понял, большим поклонником Николая II-го Врангель вовсе не был.
Я понимаю, что Солженицын, как любой человек, имел право на ошибку, да и вообще на свое мнение. В конце концов, он может быть совершенно прав в своей оценке факта отречения Государя. Но меня возмутило даже не это. Как христианина, меня возмутило следующее высказывание писателя:
«Может быть все предшествующие цари романовской династии были нравственно
ниже Николая II, - и конечно Пётр, топтавший народную душу, и себялюбивая
Екатерина, - но им отпустилось за то, что они умели собою представить
необъятную силу России. А кроткий, чистый, почти безупречный Николай II,
пожалуй, более всего напоминая Фёдора Иоанновича, - не прощён тем более,
чем, не по месту, не по времени, был он кротче и миролюбивей».
Здесь Солженицын очень смело берется судить о том, кто будет прощен (Богом), а кто нет. Причем оказывается, что кроткий и чистый Николай II (по словам самого же Солженицына) не будет прощен из-за того, что не проявил жесткости. Очень оригинальное утверждение в устах того, что величал себя православным христианином! Петр I, упразднивший патриаршество, по сути, превративший Русскую Церковь в служанку Российской империи, Екатерина II, разорившая русские монастыри, погубившая священномученика Арсения (Мациевича) - будут прощены, а Николай II - нет, потому, что те оказались более успешными государственными деятелями, чем последний. Но разве успешность в государственных делах - тот критерий, по которому Господь определяет посмертную судьбу человека? Боюсь, что наш неполживый классик, величающий себя православным христианином, здесь выступил скорее как кальвинист. Даже если Николай II на самом деле проявил малодушие, а его запись о спасении России - попытка самооправдания, имел ли право Солженицын рассуждать о прощении или непрощении Николая II-го? Очевидно, наш православный писатель был невнимательным читателем Евангелия, или попросту подзабыл о том, что и апостол Петр как-то проявил малодушие, трижды отрекшись от Христа. Может быть, и у апостола Петра было меньше шансов на спасение, чем, к примеру, у византийских императоров-иконоборцев, которые «умели собою представить необъятную силу» Византии?
Я уже писал ранее, что во многом благодаря Солженицыну в нашем российском обществе (и церковном в том числе) получила распространение неовласовщина. Недаром наш главный «церковный власовец» о. Георгий Митрофанов в своем интервью (http://ricolor.org/history/rsv/mitrofanov/19_05_09/12_09_2009/) привел именно мысль нашего неполживого классика о том, что без власовцев наш народ ничего бы не стоил. Думаю, что и нередкое даже в церковном обществе (а в светском образованном обществе - тем паче) отрицательное отношение к Николаю II-му как к слабому и малодушному правителю, струсившему в решительный момент, - тоже во многом «заслуга» Солженицына. И потому мне очень непонятны попытки тех, кто именует себя православными патриотами и православными монархистами, защитить «честное» имя Солженицына.
Аналитический центр святителя Василия Великого