- Валентин Юрьевич, глава Банка России Эльвира Набиуллина, выступая перед депутатами Государственной думы, фактически анонсировала повышение ключевой ставки в ближайшее время, скорее всего, в декабре. Глава ведомства считает: поскольку Россия живёт в условиях серьёзного внешнего давления, а задача Центробанка - не дать этому давлению помешать экономическому развитию страны, то «в этих обстоятельствах не стоит бояться таких шагов денежно-кредитной политики, как некоторое повышение ключевой ставки», «как бы парадоксально это ни звучало, но более оперативное повышение ставки снижает вероятность её более значительного повышения в будущем». Но ведь Центробанк только 26 октября 2018 года принял решение сохранить ключевую ставку на уровне 7,5 %, а чуть раньше сообщал, что она вообще будет снижаться. Что же изменилось за столь короткое время? Под санкциями мы живём не один год, и, если верить заверениям власти, они нам не так страшны и экономика страны восстанавливается. Как в таком случае объяснить действия Центробанка РФ, в частности заявление Эльвиры Набиуллиной?
- Если скрупулёзно следить за заявлениями госпожи Набиуллиной, то увидим, что она делает корректировки или даже совершенно радикальные изменения своих заявлений раз в несколько месяцев, а то и чаще. Например, в начале года она говорила, что чистый отток капитала из России в этом году будет меньше, чем в прошлом, потом она корректировала свои же цифры, а сейчас выясняется, что, скорее всего, показатели чистого оттока капитала из страны в 2018 году в два-три раза превысят показатели 2017-го и достигнут 30 - 40 миллиардов рублей, то есть будут намного выше первоначальной оценки Эльвиры Сахипзадовны.
Повышение ключевой ставки - это особый рефлекс, который отработан руководителями центральных банков, находящихся под контролем Федеральной резервной системы США. К примеру, ЦБ Турции за последние два-три года повысил ключевую ставку до 24 %, объясняя это необходимостью сдерживать отток капитала. Президента страны Эрдогана такая высокая процентная ставка не устраивает, и он требует её снижать до 2 - 4 %, в пределах, которые позволяют окупать инвестиции. Набиуллина не очень внятно объяснила, зачем России нужно новое повышение ключевой ставки: может быть, чтобы сдержать отток капитала из страны, а может, чтобы учесть инфляционные тенденции в экономике. Но ведь повышение ключевой ставки будет, несомненно, разгонять инфляцию. Потому что, во-первых, ключевая ставка повышает цену кредитов, которые получают российские предприятия, соответственно, процентные расходы включаются ими в издержки производства и перекладываются через цены на потребителей. Во-вторых, повышение ключевой ставки означает, что валютный курс рубля будет и дальше обесцениваться по отношению к доллару и другим ключевым валютам, что приведёт к рублёвому удорожанию импортных товаров и услуг. Это - тоже фактор инфляции. Одновременно с вероятным повышением ключевой ставки Центробанком Минфин заявил, что увеличит закупки валюты на российском рынке за счёт рублей. Намечаются гигантские закупки...
- Но ведь в Центральном банке твёрдо обещали, что до конца 2018 года покупка валюты будет ограничена. Здесь что: противоречие ведомств или какая-то совместная игра?
- Нет, противоречия ведомств здесь быть не должно, потому что в целом ряде нормативных документов записано, что Центральный банк и Минфин вырабатывают единую денежно-кредитную политику государства. У них должна быть координация. Но, видимо, здесь правая рука не ведает, что делает левая. И то, что они говорили вчера, уже начисто забывается сегодня: есть у чиновников такая особенность - забывать. Это некий бюрократический склероз. Примеров таких - тысячи. Скажем, я вёл целую хронологию чиновничьих заявлений по деофшоризации, но после бравурных речей принимались решения, диаметрально противоположные заявленным. Силуанов даже предлагает ослабить или вовсе ликвидировать штрафы за то, что валютная выручка экспортёров вовремя не декларируется и вовремя не проходит через счета российских банков. Минфин собирается закупать гигантские объёмы валюты, что будет означать ослабление валютного курса рубля так же, как и повышение ключевой ставки. И здесь получается не просто координация действий этих двух ведомств, а двойной эффект от их манёвров. То есть Минфин в тандеме с Центральным банком просто-напросто будут финансировать экономики тех стран, которые ведут санкционную войну против России.
Так зачем СМИ навязывают нам повестку «хозяев денег»? Нас обязали обсуждать насколько правильны или неправильны мизерные повышения или понижения ключевой ставки, но, понимаете, особой разницы нет. Это примерно, как обсуждать, будем мы убивать пациента одной каплей цианистого калия или станем капать ему в мензурку по две капли. Российскую экономику не спасут ни семь процентов, ни девять. Российская экономика будет жить тогда, когда ключевая ставка опустится на тот уровень, который есть, скажем, в Соединённых Штатах - 2,25%. Хотя и против такой невысокой ключевой ставки Трамп негодует, считая её завышенной и полагая, что ФРС идёт поперёк его экономической политики. Чтобы нам вообще забыть о валютном курсе рубля, для начала необходимо введение контроля над трансграничным движением капитала. Мы находимся в состоянии необъявленной войны, в таких условиях всегда вводится государственная валютная монополия. Валюта не должна гулять через границу - это азбучная истина. Валютную государственную монополию вводили даже буржуазные государства в XIX - XX веках, когда начинались войны. Поэтому даже не знаю, о чём в данном вопросе говорить: о денежно-кредитной политике государства, о финансовой политике или о духовно-нравственном и психическом состоянии наших чиновников.
- Вы напомнили о сложных взаимоотношениях Центробанка Турции и президента Эрдогана. Возможно ли в современных условиях совсем обойтись без такого ведомства, как Центральный банк?
- Может быть, Центральный банк - это слишком громко звучит? И нужен просто институт, который бы выполнял функции денежной эмиссии? В 1930-е годы, да и после войны был период, когда Государственный банк СССР занимал подчинённое по отношению к Минфину положение и даже некоторое время был структурным подразделением Минфина. Госбанк выполнял сугубо техническую функцию - эмиссию денежных знаков, а также отвечал за планы денежного обращения. Но, повторяю: это был институт, занимающий подчиненное место по отношению к Министерству финансов.
Способна ли страна жить без Центрального банка? Я задам встречный вопрос: а как человечество жило вовсе без центробанков ещё двести лет назад? Тогда центральные банки были только в Англии, Швеции, Голландии и Франции. Наполеон утвердил Банк Франции в 1800 году. В Америке он появился только сто с небольшим лет назад, более того, там даже были против его создания. И Россия не имела Центрального банка до второй половины XIX века. Появился он потому, что начались реформы Александра II, которые фактически можно назвать российской буржуазной революцией, хотя в наших учебниках истории они так не называются. Эта было очень тяжёлым испытанием для народа. Об этом много писали наши славянофилы, об этом писали и Сергей Фёдорович Шарапов, и Александр Дмитриевич Нечволодов. Целью любой буржуазной революции является создание Центрального банка. И в 1860 году такой банк появился в России. Жизнь от этого не стала лучше. Конечно, вполне можно обходиться без банкнот Центрального банка и без него самого. Например, во времена Авраама Линкольна появились казначейские билеты, которые эмитировались не Центральным банком, а казначейством. Но сто лет спустя, когда американский президент Джон Кеннеди попробовал снова ввести казначейские билеты, его просто убили. У меня нет никакого сомнения, что это была публичная казнь, организованная «хозяевами денег». Модель экономики и модель общества без Центрального банка имеется, и она апробирована историей, но другое дело, что сегодня, хотя и существуют политики и финансисты, понимающие, что Центробанк - это несколько искусственный институт, но мало кто решается даже заикнуться о ликвидации самого центрального банка.
Беседовала Галина Вишневская
