«Считаю, не должно быть графиков и живописцев, оформителей книги или театральных художников. Должны быть просто художники, хорошо знающие разные материалы и умеющие в них работать. Должно быть так, как у Леонардо, Микель-Анджело, Дюрера...». Так писал в своей «Автобиографии» в 1935 году знаменитый отечественный живописец, график, монументалист, художник книги и театра, педагог Андрей Дмитриевич Гончаров.
Яркая индивидуальность, сильный и темпераментный талант Андрея Дмитриевича, бурное историческое время, его сформировавшее, и известные художники, у которых он учился, - всё это дало возможность Гончарову войти в историю отечественного искусства крупным и многогранным мастером, воплотившим в жизнь свои творческие установки.
...Андрея Дмитриевича Гончарова я помню с детства - и по рассказам родителей, их воспоминаниям, и по нашим встречам.
Мой отец - известный в СССР историк-архивист, выпускник легендарного Московского института философии, литературы и истории имени Н.Г. Чернышевского (ИФЛИ) Алексей Владимирович Головкин (1918, Москва - 1992, Ашхабад) - двоюродный брат А.Д. Гончарова.
Андрей Дмитриевич в разные годы написал несколько портретов членов нашей семьи, некоторые из которых находятся в Государственной Третьяковской галерее, подарил отцу несколько своих графических работ.
Позднее я бывал на выставках мастера. Читал его книги и книги, посвящённые творчеству Андрея Дмитриевича. Продолжаю общаться ныне с родными и близкими художника.
* * *
Андрей Гончаров родился 22 (9 по старому стилю) июля 1903 года, 115 лет назад, в Москве. Андрей Дмитриевич, по словам писателя и литературоведа Дмитрия Молдавского, «с детства был в обществе людей искусства. Был окружён книгами, картинами, разговорами о литературе. Его отчим Сергей Георгиевич Кара-Мурза был не только известным в своё время адвокатом, но ещё и автором многих статей по искусству...».
Свою мать Марию Алексеевну Кара-Мурза (Головкину, в первом браке - Гончарову), «образованную и обаятельную интеллигентную русскую женщину», прекрасно знавшую иностранные языки, занимавшуюся переводами зарубежных писателей, среди которых был Оскар Уайльд, Андрей Дмитриевич представляет нам таким словесным портретом:
«Мама была образованным человеком. Увлекалась музыкой и литературой. В своё время покупала французские книги у Готье и много читала по истории Франции, французской революции, выдающихся французских женщин, читала и мемуары Казановы. Возможно, что увлечение романтическими тенденциями она привила и мне. Во всяком случае, любовью и пониманием литературы я обязан ей. Как я обязан и пониманием искусства вообще. Она научила меня связывать искусство с этикой и проблемами морали, что я потом нашёл и у Фаворского».
Первые уроки по рисунку и композиции Андрей Гончаров-гимназист брал в частной студии К.Ф. Юона (1915); затем - И.И. Машкова (1917). В 1918-1927 годах учился во ГСХМ и ВХУТЕМАСе, сначала на живописном факультете в мастерских И.И. Машкова и А.В. Шевченко (до 1921), затем - на графическом под непосредственным руководством В.А. Фаворского, общение с которым оказалось решающим для начинающего художника: именно у него он научился мастерству композиции и виртуозному владению графическими технологиями.
«Владимир Андреевич, - вспоминал Андрей Дмитриевич, - был необыкновенно образованным и глубоким человеком философского склада. Он всегда считал: всё нужно делать, или для большого искусства, или для людей, ничего - для себя...».
Фаворский помог определиться Гончарову с главным направлением творчества - и он начал активно заниматься ксилографией, с которой в первую очередь связано его имя.
«Андрей Дмитриевич, - рассказывает его дочь художник, искусствовед, педагог Наталья Гончарова, - нашёл свой стиль гравюры при иллюстрировании произведений художественной литературы. В каждом цикле иллюстраций он добивался нужной интонации, образного строя и стиля, адекватных идеям того или иного писателя. Отцом было оформлено и проиллюстрировано 160 книжных изданий, охватывающих всю мировую литературу...».
* * *
До революции и в 1920-е годы Сергей Георгиевич и Мария Алексеевна Кара-Мурза жили в доме «Россия» на Чистых прудах. Потом, после «уплотнения», они переехали на улицу Мясницкую, переименованную в 1930-е в улицу Кирова.
Традиция литературных встреч по вторникам в семье Кара-Мурза продолжилась и на улице Кирова.
«В доме у тётушки на Мясницкой-Кирова, - вспоминал мой отец, - я видел уже известного Илью Эренбурга, совсем молодого Сергея Образцова...».
Будущий создатель прославленного во всём мире Центрального театра кукол, Сергей Владимирович приходил к сыну Марии Алексеевны, художнику Андрею Гончарову. Они подружились во ВХУТЕМАСе.
«Мастерская Машкова рядом с архиповской, - вспоминал о первой встрече с Гончаровым Образцов в своей книге "По ступенькам памяти". - У Машкова учится какой-то мальчишка, Андрей Гончаров. Шумный, черноглазый, в клетчатых штанах, сшитых матерью из пледа. Застегиваются они, не стесняясь, прямо видными здоровенными пуговицами. Вскакивает на табуретку и кричит: "Кто там шагает правой? Левой, левой, левой". С тех пор и до самой его смерти мы дружили. Замечательный из него получился график и не менее замечательный живописец...».
Андрей Гончаров и Сергей Образцов были значительно старше моего отца, но он часто присутствовал при их разговорах и видел, как они работали.
Это Андрей Гончаров, вспоминал отец, «создал знаменитую ныне эмблему театра Образцова: пять растопыренных пальцев и на одном из них шарик - голова куклы».
Во многом благодаря дружбе с Образцовым началась деятельность Гончарова - театрального художника. За полвека он оформил в разных театрах более 30 спектаклей и три балета.
С особой теплотой Андрей Дмитриевич вспоминал об одной из самых ранних театральных встреч:
«В 1926 году два тогдашних сотрудника МХАТа Абрам Маркович Эфрос и Ксения Ивановна Котлубай решили отвести меня к Станиславскому и, так сказать, представить как талант, которым театр может воспользоваться...
...Станиславский отнёсся ко мне очень благожелательно, сказал: "Всё, что вы сделали, никуда не годится! - макет оформления будущего спектакля, с которым я пришёл, он поломал и добавил: - Но мы будем с вами работать. Будем". И я начал с ним работать...
До сих пор помню его интонации, манеру говорить, поведение, внешний облик, его большие руки и вообще всю эту даже физически грандиозную фигуру. Что-то близкое с Владимиром Андреевичем Фаворским, несомненно, в нём было - какая-то необычайная чистота, а наивности - даже больше...».
* * *
Ноябрь 1941 года. Фашисты рвутся к Москве. Тогда весьма ограниченным тиражом в типографии газеты «Гудок» вышел первый номер военно-сатирического журнала «Фронтовой юмор». Он регулярно издавался потом во время войны Политуправлением Западного, а потом 3-го Белорусского фронта и стал своеобразной художественной летописью Великой Отечественной.
«...Рисунки и тексты для журнала, - вспоминал ответственный секретарь и художественный редактор журнала Виталий Николаевич Горяев, - гравировались на дереве и линолеуме, и с них печатался весь тираж в два-три цвета, порой не только в городских типографиях, но и прямо в поездах, блиндажах. Этот журнал удобного небольшого формата мог уместиться в походной сумке...».
После освобождения Смоленска редакция журнала «Фронтовой юмор» получила поезд-типографию и разместилась в нём. Сотрудники журнала в этот период - О.Г. Верейский, А.Д. Гончаров, Е.Н. Евган.
Редакция заказывала рисунки также таким мастерам политической сатиры, как Кукрыниксы, Б.Е. Ефимов, И.М. Семёнов ... Их работы - срочно в номер! - доставлялись в редакцию самолётами.
Вот что вспоминает В.Н. Горяев («как бывший студент Вхутеина знал Андрея Дмитриевича и раньше») о первой встрече с А.Д. Гончаровым на фронте:
«Мне, капитану Горяеву, начальником Политуправления Западного фронта было поручено доставить в расположение редакции журнала "Фронтовой юмор" рядового Гончарова. К этому времени маленький фронтовой журнал стал "полнеть" от числа страниц, тираж резко подскочил, и нужен был выпускающий по штату и художник-карикатурист по необходимости - заполнить карикатурами 32 полосы.
По-моему, Андрей Дмитриевич тогда впервые начал рисовать карикатуры, а кончил в День Победы, в кёнигсбергском, последнем номере журнала.
Помню, по дороге из военкомата меня поразил необычайного размера вещевой мешок за спиной Андрея Дмитриевича, и формы этот мешок тоже был необычайной - какой-то скорее угловатый, чем округлый. Этот необычный мешок сразу же вызвал удивление и Верейского, и Слободского, и Суркова, но это было до тех пор, пока Гончаров не приступил к выполнению своих обязанностей и не оказался оснащён материалами более, чем кто-либо из нас. Не говоря о красках и бумаге, там были такие необычные вещи, как полированные пальмовые доски и набор инструментов для гравирования.
Но более всего Андрей Дмитриевич меня поразил в городе Хайльсберге. Наши войска только что заняли город. ...Он писал ветви расцветающей яблони на фоне пейзажа. Писал масляными красками на холсте. Тайна необычайного мешка была окончательно раскрыта.
...Журнал преобразился от его присутствия, как-то подтянулся и стал приобретать своеобразие стиля. Он до сих пор остается лучшим образцом солдатского журнала...».
В газете фронта «Красноармейская правда» публиковались по мере написания главы великой поэмы Александра Трифоновича Твардовского «Василий Тёркин» («Книга про бойца без начала и конца»), которая сразу же стала невероятно популярной на передовой, была одним из атрибутов фронтовой жизни, в результате чего Твардовский сделался культовым автором военного поколения.
Однажды в редакции газеты «Красноармейская правда» с А.Т. Твардовским встретились В.Н. Горяев и О.Г. Верейский (в дальнейшем появились его известные иллюстрации к «Василию Тёркину»). Их знакомство переросло в дружбу, которая продолжалась многие годы.
А вот что вспоминал об А.Т. Твардовском и его поэме А.Д. Гончаров:
«"Тёркина" очень ценю и рад был слышать части "Тёркина", ещё не до конца доделанные, которые два-три раза в 1945 году автор читал в нашей воинской части сотрудникам "Фронтового юмора" - части, состоявшей из четырёх человек. Твардовский числился по "Красноармейской правде", с которой мы двигались на фронте вместе...».
Завершилась Великая Отечественная... Мы победили. Именно так назвали своё панно, написанное в 1945-м в Бобруйске для выставки «Политработ в войсках Западного - 3-го Белорусского фронта», А.Д. Гончаров и А.В. Васнецов.
Андрей Владимирович Васнецов, внук великого русского художника Виктора Михайловича Васнецова с 1942 по 1945 был в действующей армии. Прошёл в составе 77-го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона от Курской дуги до Восточной Пруссии. Эти тяжёлые годы укрепили в нём «то органичное чувство Родины, которое было привито с детства».
Из воспоминаний А.В. Васнецова:
«Август 1945 года, город Гумбинен в Восточной Пруссии. В большом доме опустевшего города собраны все, кто хоть в какой-то степени мог считаться художником. В том числе и я. Нам поручено создать выставку "Боевой путь 3-го Белорусского фронта". Главным художником выставки назначен Андрей Дмитриевич Гончаров, но его пока никто не видел.
Ранним утром я выглянул в окно, когда во двор дома, где мы находились, входил крупный тяжёлый человек в военной фуражке, в гражданском сером пальто и в больших сапогах. Это был Андрей Дмитриевич Гончаров.
Помню, как умно и спокойно организовал он нашу группу, где опытных художников почти не было. Как сумел каждому дать тот участок работы, на котором он был наиболее полезен. С каким энтузиазмом взялись за дело изголодавшиеся по работе вчерашние фронтовики, и как весело и споро всё шло под руководством Андрея Дмитриевича.
Помню наши выезды на этюды, рисование по вечерам с натуры...».
Вот что писала в октябре 1945 года газета «Красноармейская правда»:
«Покидая выставку, вы невольно останавливаетесь перед огромной картиной "Мы победили", изображающей один из моментов парада Победы в Москве. Это момент, когда советские воины бросают знамена гитлеровских полчищ на мостовую перед мавзолеем...».
В годы Великой Отечественной Андрей Дмитриевич награждён медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией».
* * *
В конце 1950-х - начале 1960-х годов Гончаровы снимали дачу в селе Марьино под Звенигородом. Несколько раз родители, которые летом часто ездили вместе с нами из Ашхабада в Москву, тоже снимали здесь дачу. Каждый день мы ходили друг к другу в гости.
Гончаровы были хлебосолами. А 22 июля, в день рождения Андрея Дмитриевича, их дача была переполнена людьми. Он и его супруга Галина Фёдоровна устраивали капустники, в которых принимали активное участие взрослые и дети трёх родственных семей - Гончаровых, Головкиных, Можуховских и кто-нибудь из городских гостей.
Из воспоминаний мамы:
«Андрей Дмитриевич был убеждённым человеком, не боялся высказывать свои взгляды.
Как-то, находясь в командировке в Москве, я была на Пасху у свекрови. Её приходил поздравить Андрей Дмитриевич. Он говорил, что собирается пойти на приём к министру культуры СССР Е. Фурцевой с предложением - сделать Пасху государственным праздником как День Возрождения.
...Галина Фёдоровна Гончарова, красивая женщина (есть немало её портретов, написанных мужем, и даже выпущен карманный календарик с репродукцией одного из портретов), в молодости - балерина. Говорили даже, что она танцевала в группе "босоножек" Айседоры Дункан.
Главной "распорядительницей" вечера была, конечно, Галина Фёдоровна. Перед каждым номером она использовала вместо гонга медный таз для варки варенья, ударяя по нему половником.
Первой выступала её пятилетняя внучка, дочь сына Михаила от первого брака, Надюха. Она танцевала и сама громко объявляла номер: "Отрывок от балета ...". Её портрет ("Наденька") входит в серию детских портретов, созданных Гончаровым.
Гончаров незадолго до этого ездил с группой "работников культуры" в Париж. В то время такие зарубежные (недолгие) командировки были большой редкостью. Андрей Дмитриевич много и интересно рассказывал о поездке.
...Андрей Дмитриевич был великолепным собеседником. Такую московскую речь теперь не часто услышишь у современных обитателей Москвы, считающих себя интеллектуалами...».
* * *
«С 1924 года, - рассказывает Наталья Гончарова, - отец начал преподавательскую деятельность, которая продолжилась на протяжении всей его жизни в разных художественных вузах.
Особая страница - он долгие годы заведовал кафедрой рисунка и живописи в нашем Московском полиграфическом институте (МПИ), где довелось преподавать и мне, был его профессором. Андрей Дмитриевич воспитал немало учеников, ставших значительными и яркими фигурами в отечественном искусстве».
Один из учеников Андрея Гончарова - народный художник РСФСР Дмитрий Бисти, с которым мне довелось встретиться однажды в день памяти Андрея Дмитриевича в его квартире на Страстном бульваре, - так писал о своём учителе:
«Он был удивительным человеком, одним из той, уже ставшей историей, плеяды, которая сыграла такую большую роль в формировании советского искусства.
Стремительно шагая по жизни, Гончаров не пытался предсказывать будущее искусства, он конструировал его своим творчеством, своими идеями. Во всём, что он делал, проявлялось творческое начало, оно было неотъемлемым качеством его личности. Широта и масштабность натуры определяли его поступки».
Гончаров - автор книг «Об искусстве графики» (М., 1960) и «Художник и книга» (М., 1964), где делится опытом творческой и педагогической работы.
* * *
Андрей Дмитриевич с детства казался мне всегда весёлым, жизнерадостным. Именно он стал для меня тем авторитетом в вопросах литературы и искусства, служения избранному делу, который помог определиться в выборе жизненного пути.
Только с годами я осознал, насколько трудной была жизнь Андрея Дмитриевича. Официальная критика часто упрекала Гончарова в формализме. Но художник оставался верен себе. И выстоял, победил.
Вот лишь некоторые его звания и награды: награждён дипломом и золотой медалью на Международной выставке искусства и техники в Париже (1937), лауреат Гутенберговской премии (Лейпциг, 1971), член-корреспондент Академии художеств СССР (1973), лауреат Государственной премии СССР (1973).
Сегодня он - признанный классик, чьи живописные и графические произведения находятся в Государственной Третьяковской галерее. Без гравюр этого замечательного, тонкого мастера трудно представить многие известные с детства и юности книги - произведения отечественной и мировой литературы.
Гончаров создал иллюстрации к произведениям Платона, Эсхила, Петрарки, Сервантеса, Гёте, Мериме, Байрона, Островского, Достоевского, Сухово-Кобылина, Блока, Маяковского, Лорки, Рильке, Вийона, поэтов древнего Китая ...
Вот, например, перед нами удивительный мир героев Шекспира!
А великолепный портрет Хемингуэя в двухтомнике его произведений - разве не памятен он и ныне русскоязычным поклонникам американского писателя?! А Достоевский, его знаменитый графический портрет Гончарова и иллюстрации к произведениям?!
Живописные работы Гончарова - портреты, интерьеры, натюрморты - отмечены остротой цвета, смелыми композиционными решениями, тонкими и меткими характеристиками портретируемых. Те же задачи решаются в акварелях и рисунках художника.
Ко второй половине 1930-х годов относится формирование Гончарова как художника-монументалиста. Деятельность в области монументальной живописи заняла в его творчестве большое место наряду с работой художника книги, станкового живописца и театрального декоратора.
Как художник-монументалист Гончаров участвовал в оформлении станций Московского метрополитена, павильонов ВДНХ и советских павильонов на международных выставках.
* * *
Художник старой закалки, благородный рыцарь искусства, Андрей Дмитриевич Гончаров умер в Москве 6 июня 1979 года.
Незадолго до смерти ему было присвоено звание народного художника РСФСР.
«Чтобы человеку сделаться интеллигентом, ему нужно, кроме прочего, изучать две дисциплины - историю и литературу, - размышлял Андрей Дмитриевич в одном из интервью. - Мне кажется, обе они по-настоящему формируют личность. Для меня, во всяком случае, литература всегда была явлением, многое во мне формирующим.
Вся история изобразительного искусства связана с литературой. Больше того, подавляющее большинство прекрасных картин и фресок великого искусства прошлого можно считать блистательными иллюстрациями к различным литературным произведениям.
Что такое русская икона? По существу, иллюстрация к Библии, Евангелию или религиозным сочинениям.
Что такое классическая европейская живопись? То же самое плюс греческая мифология, иногда - римская история.
Дальше - больше: пошли исторические картины - в сущности, та же иллюстрация... Без этого, мне кажется, живописи не существовало...».
...Может быть, именно благодаря этому кредо Андрея Дмитриевича Гончарова у его работ счастливая судьба - они обращены в будущее.
Иллюстрации - из архива семьи художника и с сайта «Андрей Гончаров» (http://a-goncharov.ru)
Фотографии
_1.jpg)
