Скандальная история с самым титулованным молодым журналистом Европы Клаасом Релотиусом из «Шпигеля»
(оказалось, что в течение многих лет он просто выдумывал свои
сентиментальные репортажи о беженцах и преступниках, за которые получал
призы) - обнаружила больше чем просто заидеологизированность
гуманитарной сферы передовых стран.
Эта история вскрыла, если угодно, глобальную уязвимость, хрупкость идеологий в развитом XXI веке.
Для наглядной иллюстрации этой уязвимости можно привести свежую статью «Блумберга», обвиняющую бельгийских фламандских националистов в информационном беспределе и использовании «постправды». В этом месяце, напомним, в Бельгии распалась с огромным трудом созданная правительственная коалиция - правые фламандские партии во главе с Новым Фламандским Альянсом покинули ее из-за подписания Бельгией Миграционного пакта ООН.
Так вот. Блумберг разъясняет: во-первых, фламандские правые демонизировали вполне беззубый ооновский пакт, «безосновательно утверждая», что на его основании в страну могут ввалиться новые сотни тысяч культурно неблизких мигрантов и что суды могут начать на его основании принимать решения в пользу понаехавших.
Во-вторых, Бельгия имеет империалистическое и даже «геноцидальное» прошлое (это правда: лет сто двадцать назад бельгийский король Леопольд III действительно устроил в Конго грабёж и рабство с геноцидом).
В-третьих, несмотря на это своё дурное прошлое, Бельгия не слишком дружелюбна к иммигрантам - из 12 миллионов её населения понаехавшие составляют всего четверть, да и из тех половина - восточноевропейцы.
В результате популистских действий правых, заключает издание, есть шанс, что они выиграют выборы в предстоящем мае - и тогда в столице Европы окажется правительство, союзное скорее ксенофобским восточноевропейцам, чем настоящей Европе. А это очень, очень плохо.
...Что в данной риторике не может не бросаться в глаза. Как легко заметить, приём иммигрантов трактуется Блумбергом не как процесс, обусловленный прагматичными соображениями. Нет, это моральный долг экономически развитых западных стран - историческая репарация, заглаживание вины перед миром, ранее натерпевшимся от Запада.
Насколько с моральной точки зрения эта концепция обоснована - в данном случае не столь важно. Важен сам факт: глубоко рационалистической цивилизации в качестве доказательства необходимости ввозить культурно чуждое население предлагается некий произвольный набор идейных, «высших», нерациональных установок.
(Почему этот набор произвольный - понятно. Если бы требование соблюдать историческую справедливость и каяться перед пострадавшими было универсальным - священными странами для современной Европы стали бы Сербия, Белоруссия и Россия, по которым устроенная Европой Вторая мировая прокатилась самыми чудовищными преступлениями. Однако мы не наблюдаем по отношению к этим государствам не только чувства вины, но и хотя бы отсутствия предвзятости. Но это так, к слову).
По факту «плохость» бельгийских правых (в статье несколько сквозь зубы признаётся, что экономическая их политика последних лет была вполне эффективна) аргументируется их несоответствием Истинному Мировоззрению. Правые не следуют верной идеологии - а значит, они в принципе за пределами диалога и лгут.
И это, заметим - агентство деловой информации. В СМИ, которые менее ориентируются на предположительно циничную деловую аудиторию, накал идейного фундаментализма выше на много градусов.
Теоретически мы могли бы - да что там, просто обязаны были бы - ожидать от интеллектуальной медийной элиты развитых стран хотя бы рассмотрения «мировоззрения популистов». С его истоками и обоснованиями, с каким-никаким рациональным анализом. Но мы не видим этого практически совсем. И даже хуже: вместо разбора идей, с которыми идут на выборы и всё успешнее выступают «популисты», мы читаем обычно откровенные пасквили на тех, кто за них голосует.
В качестве примера можно привести потрясающее исследование, проведенное недавно передовым американским СМИ по следам голосований за Трампа и трампистов в США. Вывод исследования: в штатах, где Трамп и трамписты получают наибольшее число голосов - чаще всего забивают в поисковики запросы «импотенция» и «облысение». Эрго - за альфа-самца Трампа и его сильную руку голосуют мужчины, не уверенные в своей мужественности. Это ещё не расчеловечивание противников, но уже по меньшей мере их стигматизация.
То есть мы наблюдаем в уважаемых, пользующихся многолетней репутацией масс-медиа уровень глухоты и неспособности к диалогу, свойственный скорее пабликам в соцсетях.
И есть основания полагать, что данные явления взаимосвязаны - несмотря на то, что паблики, казалось бы, дно медиасферы, а «Файненшл таймс» или Блумберг ее элита.
О том, что эпоха соцсетей породила феномен уютных «гетто единомышленников», написано уже достаточно - в том числе и нами. Но сейчас мы в полный рост столкнулись с оттянутыми, долгосрочными последствиями влияния этих гетто. А именно - спустя десяток лет после их повсеместного внедрения процент интеллектуалов, способных воспринимать и «переваривать» неприятные им аргументы и факты, уменьшилось до каких-то совершенно ничтожных цифр, до единиц.
В некотором смысле появление «гетто единомышленников» подействовало на способность интеллигенции к диалогу так же, как появление копеечной соево-углеводной пищи на морфологические характеристики массового потребителя. У жертв пончикового нашествия отрос и отвис во все стороны лишний вес, закрывший им множество естественных человеческих возможностей. У жертв «грошового согласия» атрофировалась способность карабкаться на такие вершины, как чужая точка зрения (даже аргументированная).
Результатом этого ожирения сознания и стало явление внезапно расцветшего - причем, что характерно, скорее на обломках монополярности, чем на её пике - идеологического фундаментализма. Отвечающего на любые возражения, как уже было сказано, стигматизацией возражающих вплоть до расчеловечивания.
Но это было бы полбеды. Полной бедой является другое: этот ожиревший идейный фундаментализм успел настолько закуклиться структурно, что во всех станах (не важно, консервативны они или либеральны, левы или правы) стал источником капитала - социального или буквального. Как следствие - во всех станах громче всех звучат те, кто интенсивнее нагромождает «правильные» слова-маркеры, не заботясь не то что об истине, но хотя бы об элементарной логике и вкусе (на днях мне довелось выслушать вопрос одного из федеральных телеканалов, звучавший буквально так: «Запад ведёт беспрецедентную пропагандистскую кампанию лжи против нашей страны, используя двойные стандарты, не так ли?»).
Глобальная уязвимость любого идейного фундаментализма - в том, что он по возможности старается игнорировать реальность. А в современных условиях возможностей её игнорировать, увы, множество - причём как для низовых медиа-ячеек общества вроде пабликов, так и для элитарных дорогих СМИ с рекламой часов.
Но эти увеличившиеся возможности закукливания «идеологических центров» влекут за собой логичный результат - их обесценивание. Оно может быть постепенным, как в случае с правящими французскими элитами. А может быть и внезапным - как в случае с корифеем расследовательской журналистики «Шпигелем», чья репутация рухнула в одночасье.
...Вывод из всего сказанного прост. Регулярно стенающих об отсутствии в России идеологии (в том числе и на пресс-конференциях с президентом) граждан, конечно, можно понять. Они скучают не столько об отсутствии идей (идей вокруг сколько угодно), сколько о мобилизационном формате жизни, оформлением которого собственно и занимались идеологии в предыдущие эпохи.
Но введение некоей казённой идеологии с чёткими параметрами сегодня, в развитом XXI столетии, в России приведёт лишь к тому, что российская государственность станет более хрупкой. Ибо её тут же начнут подъедать изнутри хитрые жуки, понявшие суть дела и начавшие нагромождать идейно верные слова-маркеры, как идеологические работники позднего застоя. А снаружи - будут вполне эффектно шатать любые критики, имеющие преимущество апелляции к здравому смыслу.
