На днях министерство иностранных дел Армении решило немного взбудоражить общественное мнение республики. Возможно, это получилось непреднамеренно. Однако результат в виде заметного оживления дискуссии по поводу сдачи или удержания территорий вокруг Нагорного Карабаха оказался налицо.
Глава армянского внешнеполитического ведомства Эдвард Налбандян не исключил уступку Азербайджану некоторых территорий вне пределов бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, обставив это одним условием. Согласно ему, из переданных Баку районов населению непризнанной республики ничто не должно угрожать.
В такой расстановке акцентов по одному из наиболее болезненных (и для Армении, и для Азербайджана) вопросов территорий в карабахском урегулировании, по существу, нет ничего нового. Обсуждаемый все последние годы Ереваном и Баку при посредничестве трёх стран-сопредседателей Минской группы (МГ) ОБСЕ алгоритм разрешения затяжного конфликта предусматривает возвращение сначала пяти (из них первоочередной передаче подлежат два частично контролируемые армянскими силами Агдамский и Физулинский районы бывшей Азербайджанской ССР), а потом и оставшихся двух районов из так называемого «пояса безопасности» вокруг Нагорного Карабаха. Это отражено в известных совместных заявлениях президентов стран-сопредседателей МГ (Россия, США и Франция), такой подход официальным Ереваном никогда не отвергался.
Весь вопрос уже достаточно длительное время упирается лишь в порядок
подобного возврата, который армянская сторона обуславливает параллельным
предоставлением Нагорно-Карабахской Республике (НКР) промежуточного
статуса вместе с международными гарантиями её безопасности. В свою
очередь, Баку требует безусловного возврата хотя бы части из семи
районов до того, как поставит собственную подпись под бумагой, где будет
оговорен временный статус НКР. Всё остальное - «вариации» ключевой темы
нынешних двусторонних встреч глав МИД Армении и Азербайджана при
участии сопредседателей МГ.
Заявление главы армянской дипломатии примечательно по другим причинам, не связанным с содержанием текущих переговоров по карабахскому урегулированию. Впрочем, говорить о полноценных и полноформатных переговорах при отсутствии за их столом одной из трёх признанных сторон конфликта (НКР) явно не приходится.
В содержательном плане, повторим, «тезис Налбандяна» являет собой лишь фиксацию пройденного этапа, а не некое его новое качество. Ереван не исключает передачу территорий Баку, требуя взамен промежуточный статус для Степанакерта (до проведения в Нагорном Карабахе референдума по определению его окончательного политического статуса) и максимальные гарантии безопасности от международного сообщества. Армения не рассматривает эти территории вне понятия «пояс безопасности», что, кстати, заметно противоречит позиции самой НКР, по конституции которой данные районы фактически включены в состав второй армянской республики (1). Ереван не видит ни возможности, а также не испытывает ни малейшего желания доказывать на международных площадках относимость завоёванных в ходе войны 1991-1994 годов территорий к армянской государственности.
Видимо, это прозвучит излишне резко, но мы считаем данную позицию
и вытекающие из неё подходы армянской дипломатии изначально
пораженческими. Вкупе с продолжающимся смиренным отношением Еревана
к факту отсутствия за столом переговоров Степанакерта - это однозначно
разжигает агрессивные аппетиты Баку как в дипломатической плоскости
урегулирования, так и, прежде всего, в военном измерении конфликта.
Но уже ничего не поделаешь. Алгоритм урегулирования «территории в обмен
на статус» сложился фактически окончательно ещё к середине «нулевых»,
и с того времени он только «цементировался» безамбициозной позицией
Армении.
Впрочем, заявление армянского министра, как можно с уверенностью предположить, было направлено на решение несколько иных задач, чем очередное убеждение своих оппонентов и партнёров в нежелании Еревана взять на вооружение совсем другую политику в карабахском урегулировании. Этот шанс армянской стороной бесповоротно упущен в апреле 2016 года, когда по итогам «четырёхдневной войны» представилась просто уникальная возможность обрушить на Азербайджан принципиально иную, смелую и решительную, повестку на будущих переговорах.
Есть две версии в связи с озвученным именно сейчас заявлением Налбандяна. В первую очередь, власти Армении таким образом продолжают готовить общественно-политическую почву внутри республики касательно безальтернативности передачи территорий Азербайджану. Ранее Ереван запросил у стран-сопредседателей «паузу» до завершения полного переформатирования республики из президентской в парламентскую. «Час Х» наступит примерно в апреле 2018 года (а может и значительно раньше), когда должен проясниться вопрос со следующим премьер-министром Армении. До этого руководство республики проводит «разведку боем» на общественно-политическом поле, выясняя для себя степень радикальных настроений у масс по части лозунга «ни пяди земли».
Вторая версия, тесно связанная с первой, состоит в том, что в уста Налбандяна «взбудораживший тезис» был вложен извне. Другими словами, не только Еревану, но и некоторым внешним центрам силы за несколько месяцев до крупных кадровых перестановок в армянской вертикали власти важно замерить барометр настроений в крайне чувствительном территориальном вопросе карабахского урегулирования.
Министр Налбандян считается «кадром Москвы». Тогда напрашивается следующий вывод: многое (конечно, не всё), что говорит занимающий с 2008 года свою должность глава МИД Армении созвучно позиции, интересам, планам и намерениям российской стороны.
В армянской столице после апреля 2016-го стали распространимы настроения относительно оказываемого Москвой на Ереван давления. Прежде всего, в вопросе возврата территорий Азербайджану. Есть ли такое давление на самом деле или нет, другой вопрос. Но антироссийский уклон внутри республики под призмой занятой Россией «позиции давления» на Армении в вопросе передачи территорий не поддаётся сомнению. Во многом эти настроения продолжают оставаться латентными. При этом их критическая масса постоянно нарастает, и совершенно не ясно, к чему это может привести, случись ещё одна масштабная военная эскалация в зоне конфликта «по образу и подобию» событий, имевших место в позапрошлом апреле.
России важно держать руку на пульсе общественного мнения единственного закавказского союзника. При этом не менее важно осознавать и в случае необходимости минимизировать побочные эффекты от тезисов некоторых руководителей в Армении, чьи имена крепко связываются с «рукой Москвы».
На фоне не всегда убедительных, а зачастую и откровенно слабых заявлений руководства МИД Армении, позиция тамошнего оборонного ведомства выделяется на порядок большей чёткостью. Формула армянской дипломатии сводится к тому, что «уступка территорий неизбежна, необходимо лишь добиться безопасности для НКР». Из выступлений руководства Минобороны Армении вырисовываются иные смысловые акценты: «уступать ничего нельзя, пока Азербайджан не станет безопасным соседом Армении». Так как шансы на последнее крайне ничтожны даже в долгосрочной перспективе, то подобный подход означает одно: никто и ничего отдавать не будет.
И тут возникают определённые мысли, связанные с тем, кто стоит у руля в МИД и Минобороны республики. «Пророссийский» уклон руководства дипломатического корпуса перекликается с определёнными симпатиями к Западу со стороны политических функционеров у руля военного ведомства. Казалось бы, самые тесные связи Армении и России в оборонной сфере должны были привести к несколько иному распределению внешнеполитических приоритетов внутри системы госорганов закавказской страны. Однако складывается другая ситуация, которая у многих создаёт ошибочное впечатление, что «прозападный Минобороны» в вопросе территорий противостоит «пророссийскому МИДу».
Администрация армянского президента Сержа Саргсяна старается поддерживать баланс между двумя «ветвями» на внешнем векторе отношений Еревана с Москвой и ведущими западными столицами. Что касается карабахского досье, то и тут президентский аппарат занял некую срединную линию в вопросе территорий. Её суть сводится к тому, что Армения готова к компромиссам, в том числе и в территориальном аспекте урегулирования конфликта, но последнее слово всегда и во всём якобы остаётся за НКР. Почему «якобы»? Всё очень просто. Нельзя говорить о первостепенности голоса Степанакерта, если Ереван не признаёт его государственную независимость, не требует его безусловного возвращения за стол переговоров и делаёт всё, чтобы низвести Нагорный Карабах до статуса одной из провинций Армении.
К весне следующего года эпицентр принятия политических решений в Армении сдвигается в сторону правительства и будущего премьера. Эдварду Налбандяну пост главы правительства категорично «не грозит». Чего о нынешнем министре обороны Вигене Саркисяне не скажешь. Он один из основных резервных кандидатов Сержа Саргсяна на премьерский пост, если какие-то серьёзные обстоятельства помешают самому действующему главе государства в апреле перейти на должность премьера.
Возможны различные варианты распределения портфелей перед завершением транзита Армении к парламентской республике. У властей пока нет чёткого понимания в этом вопросе. Многое, если не всё, находится в стадии проработки будущих кадровых перестановок. Одно представляется очевидным. Применительно к процессу карабахского урегулирования Ереван при всех внутренних раскладах на высших этажах властной вертикали постарается снять с себя ответственность в предстоящих тяжёлых решениях. Или хотя бы минимизировать негативные для себя последствия от этих решений. Как это будет сделано и возможна ли в принципе успешная «перезагрузка» общественно-политического восприятия в Армении вопроса территорий, покажут ближайшие месяцы.
(1) Карабахский коллега Эдварда Налбандяна глава МИД НКР Карен Мирзоян 18 сентября заявил, что Степанакерт выступает категорически против сдачи каких-либо территорий Азербайджану. «Ни одна из территорий республики не может иметь иного статуса, чем тот, который сегодня есть», - подчеркнул Мирзоян. В связи с этим отметим, что согласно статье 175 Конституции НКР: «До восстановления территориальной целостности Республики Арцах (армянское историческое название Нагорного Карабаха - EADaily) и уточнения границ публичная власть осуществляется на территории, фактически находящейся под юрисдикцией Республики Арцах».
Вячеслав Михайлов
