То, что 1917-й стал началом разрушения векового уклада русской жизни, доказывать не нужно. Однако вместе с революцией пришла новая эстетика, открывшая иное понимание истории и места человека в ней. Страна раскололась, но те, кто симпатизировал белым, и те, кто готов был воевать за красных, ныне соседствуют на страницах учебников. «Солнце мертвых» Ивана Шмелева и «Наш марш» Владимира Маяковского, «Окаянные дни» Ивана Бунина и «Гренада» Михаила Светлова - части единой отечественной культуры. Продолжая серию публикаций, посвященных событиям столетней давности, «Культура» поговорила с доктором исторических наук, ректором МПГУ Алексеем Лубковым - о Льве Толстом и Кромвеле, традиции и переменах, а также о том, как сегодня уйти с баррикад.
культура: Согласны ли Вы с тем, что русская культура не только
напророчила, но и во многом инициировала Октябрьскую революцию? Не зря
же Ленин называл Льва Толстого ее «зеркалом».
Лубков: Культура и религия несут в себе провиденциальное начало.
В России словесность предвосхищала появление важных проблем, с которыми
только предстояло встретиться государству и народу. Литература искала
ответы на вопросы будущей жизни. В большей степени это были все же
именно предупреждения грядущего потрясения. Достаточно вспомнить
стихотворение Лермонтова «Предсказание»: «Настанет год, России черный
год...»; или роман «Бесы» и многие статьи из «Дневника писателя»
Достоевского. Задолго до 1917-го роковые события угадывал философ
Владимир Соловьев. Весь Серебряный век пронизан рефлексией. А
революционная эстетика развивалась с начала прошлого века. Футуризм,
объединение «Бубновый валет», театр Мейерхольда - все это предваряло
большевизм. Кузьма Петров-Водкин свою знаменитую картину «Купание
красного коня» написал еще в 1912-м.
Есть много интересных исследований на тему связи диссонанса в музыкальных произведениях и мятежного брожения в обществе. Революции начинаются не в казармах, а на театральных подмостках и в художественных галереях. Кстати, в этом контексте и драматургию Шекспира, по крайней мере ее «монархический» цикл, и «Гамлета» с его страстями вокруг трона можно назвать дальним пророчеством событий XVII века в Англии.
культура: Социальная революция для искусства - гибельное или созидающее явление?
Лубков: Культурный феномен состоит в том, что это момент и
разрыва, и созидания - в диалектическом единстве. В любом случае Октябрь
1917-го стал прорывом - трагическим, кровавым - в тот модернизационный
советский проект, который потом успешно осуществлялся в течение
семидесяти лет. Можно отдельно ставить вопрос, почему он завершился так
или иначе, но очевидно, что там были своя правда и огромный потенциал.
Для меня ясно, что он еще окажется востребован, но в России не будет
буквально основываться на том же целеполагании и лозунгах, что и в 17-м
году. Модернизация у нас, на мой взгляд, должна быть нацелена не только и
не столько на освоение новых технологий и их применение, сколько на
раскрытие внутреннего богатства человека, его таланта, красоты и веры,
на принятие и освоение национальных отечественных традиций.
культура: Прорыв в будущее часто связан как раз с отрывом от родной почвы. Видимо, без этой дихотомии не обойтись?
Лубков: «Проклятые» русские вопросы получили свое новое звучание
и свои ответы в советском киноискусстве. Помните, в фильме «Зеркало»
Андрея Тарковского показана хроника подготовки и взлета советского
стратостата? Образ, найденный режиссером, можно рассматривать как
метафору всей советской эпохи, с ее пафосом устремленности ввысь. Когда у
человека буквально ускользает родная почва из-под ног, он лишается
важной духовной опоры внутри себя. У нас много горьких уроков позади. Но
есть и вершины созидания. Пока мы - народ, должно быть место и надежде,
и историческому творчеству.
культура: В юбилейный год обострилось противостояние
«неомонархистов» и «необольшевиков» - идет (пока в основном в соцсетях)
ожесточенная словесная перепалка. И как будто специально ее
подогревают - например, провокационными фильмами.
Лубков: В наши дни, как никогда, необходимо нащупать пути
консолидации общества, чтобы обеспечить дальнейшее развитие без «великих
потрясений», не противопоставляя один период истории другому.
Если уж речь зашла о кино, то, на мой взгляд, умно и деликатно проблему «уроков Октября» ставит Никита Михалков в своем фильме «Солнечный удар». «Как все это случилось?» - спрашивает обреченный офицер в трюме баржи. И это правильный вопрос, обращенный не только в прошлое, но и в будущее.
Очевидно, что консолидация общества должна идти на уровне принятия всей истории и культуры как единого национального полотна. В этом смысле нынешняя война «белых» и «красных» - глупость, и небезобидная. На самом деле предмет того кровавого противостояния, что разразился в России век назад, давно исчерпан. Но нам хотят его вновь навязать.
Борьба шла и сегодня продолжает идти - не между разными «измами », а в пространстве ценностей, смыслов и традиций. Именно их пытаются подменить или разрушить те, кого не устраивает само многовековое бытие России. При этом история и есть та нить, которая соединяет поколения, давая возможность считать нас единым народом во все времена.
культура: Вы недавно вернулись из Лондона, где участвовали в
международной конференции Россотрудничества, посвященной русской
революции. Расскажите, что это было?
Лубков: В рамках перекрестного Года науки и образования
Великобритании и России Россотрудничество провело форум
ученых-гуманитариев «Социокультурная и эстетическая рефлексия
Октябрьской революции 1917 года». Наш институт выиграл конкурс на
организацию этого мероприятия, руководителем проекта стала директор
Института филологии МПГУ, доктор филологических наук Елена Чернышева.
Участвовали в форуме историки, искусствоведы, литературоведы из России,
Великобритании, Белоруссии, Бельгии, Венгрии, Германии, Казахстана,
Латвии, Сербии, Словакии. Доклады шли, разумеется, с синхронным
переводом. Это была открытая площадка, в зал могли заходить и слушать
все интересующиеся - прямо с лондонских улиц.
культура: О чем говорили?
Лубков: Основные вопросы касались осмысления Октябрьской
революции через призму культуры. Речь шла об «освоении» революции
выдающимися художниками - Казимиром Малевичем, Андреем Платоновым, Верой
Мухиной, Сергеем Прокофьевым, - а также массовой культурой, например,
британской поп- и рок-музыкой.
Большинство докладов были очень интересны, отмечу лишь несколько: «Революция 1917 года в отражениях русской литературы: фон и предпосылки катастрофичной эстетизации истории» директора Института мировой литературы им. А.М. Горького (ИМЛИ) РАН Вадима Полонского, «Перипетии революционной идеи в европейской культуре» профессора Института филологии МПГУ Валерия Трыкова, «Постоктябрьская эмиграция из России и ее влияние на литературу и культурную практику в Сербии» преподавателя русского и сербского языков из Белграда Милицы Савич.
Ценно, что площадка была междисциплинарная, и в историческом контексте раскрывалось влияние революции практически на все виды искусства, включая такие жанры, как агитплакат и фольклор.
культура: Как расценить прошедшую встречу в контексте российско-британских отношений?
Лубков: Думаю, Россотрудничество избрало столицу Великобритании
по многим причинам, она и сегодня остается одним из мировых центров
силы. У нас сейчас очень непростые отношения, и, кстати, они были
таковыми на протяжении всей истории. В частности, велика роль
Соединенного королевства в свержении русской монархии в феврале 1917-го и
в некоторых других событиях того года. Лондонские власти ведь вполне
могли нам отказать в такой площадке. Но они дали добро. Подобный форум
можно вполне назвать проявлением нашей «мягкой силы», а с другой стороны
- торжеством гуманитарного культурологического принципа. Наша
революция, как и Великая французская, и английская XVII века, оказала
долгосрочное влияние на весь мир. Конечно, многие оценки исторических
событий Россией и Западом сильно разнятся, но диалог через культуру -
это возможность понять друг друга. Могу констатировать: к форуму был
проявлен немалый интерес - не столько со стороны именитых британских
ученых, сколько простых англичан, а также потомков эмигрантов первой
волны. Передовиц в «Таймс» мы, конечно, не удостоились, но местная
пресса присутствовала.
культура: Предпринимались ли сравнения русской и английской революций?
Лубков: Конечно. При кричащих несовпадениях обе имеют сходства, и
их взвешенная научная оценка важна для понимания связи времен.
Англичане, пройдя через революционный этап четыре века назад, сумели
произвести синтез, вернувшись хоть и к декоративной, но традиционной
монархии, как к некой национальной государственной матрице. Это дает им
основания для культурной преемственности, устойчивого развития - то, к
чему мы сегодня пытаемся подойти, преодолевая противоречия разных эпох.
Английский опыт может в этом помочь.
культура: Британцы в этом смысле отличаются от французов, у
которых революция стала фактически новой национальной традицией - от
Конвента до Наполеона.
Лубков: Да, для англичан их Кромвель - скорее эпизод и урок
истории, чем национальный герой, подобный Марату. В этих различиях
существенную роль играют разные культурософские модели, соотношение
выдающейся личности, государства и народных традиций.
Стоит сослаться на понимание этой связи, высказанное французским философом Жилем Делёзом, отмечавшим, что сегодня модно разоблачать ужасы революции, в этом нет ничего нового, весь английский романтизм пронизан рефлексией о Кромвеле, которая аналогична сегодняшней рефлексии о Сталине. Если принять эту точку зрения, то Англии потребовалось минимум 150 лет, чтобы национальная культура сумела предложить свой ответ в произведениях Байрона, Блейка, Шелли. Кромвель через 150 лет явился уже в романтическом наряде лорда Байрона. Проблема заключается в том, чтобы верно понять этот ответ культуры, находиться в сопричастности к ней, в ее поле или, как писал Николай Рубцов, чувствовать «самую жгучую, самую смертную связь».
Без обращения к внутреннему пространству личности невозможно понять трансформацию перехода от традиционного общества к обществу модерна. А в России этот процесс был особенно болезнен. Ведь в душе русского человека духовный стержень православия и государственная константа «царя-батюшки» всегда находились в сложном борении с обостренным природным чувством справедливости, тягой к «воле».
культура: В октябре отмечается 145-летие Вашей альма-матер -
МПГУ, бывшего Ленинского педагогического. А как Вы совмещаете юбилей с
«уроками Октября»?
Лубков: Позиционируем себя как вуз с непрерывной историей - от
Московских высших женских курсов, основанных в 1872 году профессором
Владимиром Ивановичем Герье, до сегодняшнего дня. У Герье, кстати, в
этом году тоже юбилей - 180 лет со дня рождения.
Иллюстрация на анонсе: Б. Кустодиев. «Октябрь в Петрограде». 1927
Источник: Культура
