Мои дети колядуют на небесах

Эта новость подняла тогда на молитву людей по всему миру. От Киева до Иерусалима, от Греции до Канады рвалось к небу изумлённое «Господи, помилуй!». Две маленькие девочки, дочери молодого священника, погибли при пожаре накануне Рождества, а его дом сгорел дотла.

«Славьте Христа!» - такими словами отозвалось на скорбь сердце отца Василия. «Не могу сдерживать отцовской слезы за детьми своими, но знаю, что и они под покровом Матери Божией колядуют для Новорожденного Богомладенца на небесах. И осознание этого лечит огромную рану в моём сердце, обращая скорбь в радость...» Спустя день после трагедии батюшка опубликовал у себя на сайте эти строки, ставшие для всех нас настоящим гимном жизни. Где нашёл силы вынести такую утрату, как объясняет для себя случившееся и с каким чувством живёт дальше, протоиерей Василий Романюк рассказывает читателям «Отрока».

Из официального сообщения: «4 января 2014 года в 15:02 на телефон службы „101" поступил звонок о пожаре в селе Шпанов Ровенского района. На момент прибытия спасателей деревянный жилой дом был полностью охвачен огнём. В 15:40 пожар удалось локализовать, а затем ликвидировать. В одной из комнат обнаружены двое погибших детей хозяина дома: девочки 2006 и 2009 годов рождения. Ещё двое детей смогли спастись...».

Две девочки - две звёздочки в небе

Я очень хорошо помню тот день... Мы с матушкой буквально на полчасика выскочили - поехали за тортиком.

Дело в том, что детки наши постятся с нами. На неделе растительное масло мы не вкушаем, только по выходным; если рыбка, то на Благовещение и в Вербное воскресенье, в Лазареву субботу - икра. И так строго у нас - все посты. А когда соблюдаешь пост, под конец ждёшь праздника не только душой, но и телом. Тот, кто не постился, этого не поймёт...

Так и тут. Рождественский пост заканчивался, и мы потихоньку готовились к празднику: покупали колбаску, матушка мясных вкусняшек запекла. Заказали и тортик. Женщина, которая нам его пекла, позвонила и попросила забрать. Мы детей одних практически никогда не оставляли, а тут решили поскорее съездить, пока за девочками наша старшая, Ульянка, присмотрит.

Только выехали, до стоянки доехали - она звонит, говорит, что из печки выскочил огонь. Но я проверял перед отъездом: уже всё выгорело, остался лишь пепел да одно дубовое полено, которое специально подальше вглубь задвинул...

Пока мы летели домой, ощущение было такое, будто жизнь остановилась, а время замерло. Мчались на такой скорости, что и не знаю, как не разбились - я проскакивал перекрёстки на красный, на встречную выезжал, и всё равно казалось, что еду медленно. Как вдруг увидели перед собой огромный чёрный столб дыма...

Мы с матушкой плакали, молились, надеялись, что старшая девочка всех вывела. Приехали - Ульянка в слезах: «В доме Софийка и Вероничка...». Старшая, которой на тот момент было двенадцать, вывела младшую девочку, двухлетнюю Устинку. Говорит, что другие две наши дочечки тоже сначала шли за ней, но потом испугались и побежали в другую комнату прятаться в шкаф. А как только она выскочила, огонь стал стеной, и уже никого туда не впустил.

Я просил пожарных облить меня водой, чтобы я мог войти, но не получилось. Выбили окно - там, где дочечки могли спрятаться, но пламя было такое сильное, что не давало никакой возможности попасть внутрь.

С пожарными, кстати, тоже происходили «чудеса». Добирались очень долго, все краны закрыты, а вода по дороге вытекла. Поехали набрать воды к пруду - машина застряла на сухом мёрзлом грунте...

А у нас с матушкой уже и плакать слёз не было. Ходили вокруг и молились, и просили, и верили, что Господь дивным образом убережёт наших детей, сохранит их живыми. Но дом продолжал полыхать, и стало понятно, что сделать уже ничего нельзя. Тогда я стал просить: «Господи, дай МНЕ претерпеть за моих детей - чтобы они боли не чувствовали, чтобы вместо них я всё ощущал...». Врачи предлагали сделать укол с успокоительным, но я не согласился - хотел быть при полном сознании, чтобы целиком испытать на себе всё то, что и мои дети. И, знаете, меня то в жар бросало, то в холод. Тело горело огнём: пока искал хоть глоток воды напиться, в это время уже по коже мороз шёл. Всё это долгое время, пока горел дом, у меня было чувство, будто я сам там в огне.

Я верил и нисколько не сомневался, что Господь и Матерь Божия примут моих детей. Что святая великомученица Варвара, святая Анастасия Узорешительница покрывают дочечек своими молитвами и помогают им терпеть - надежду на это ощущал я непоколебимо. Но когда пожарные опустили руки и сказали, что не могут ничего сделать: огонь такой силы, что расплавленный металл как вода течёт, и нужно ждать, чтобы догорело - подступили отчаяние и страх.

Наш дом стоял рядом с храмом, где я служу, - во имя святой великомученицы Варвары. Я повернулся и медленно пошёл на территорию церкви. Пройдя метров тридцать, остановился. За спиной - пожар, слева - наш храм, справа - стадион, дорога... Поднял голову, смотрю в небо и вдруг чувствую, как снаружи окутывает меня ненависть. Не внутри это чувство было, а именно как бы со всех сторон подступило - нечеловеческая такая ненависть, среди людей такой не бывает.

И будто старый друг подходит слева и ласково так говорит: «Ну, что ты теперь будешь делать?». Я молчу, смотрю в небо. И дальше эта мысль: «У тебя было четыре дочки, а теперь двух нет. Были две красивые девочки с голубыми, как небо, глазами. И вот они умерли. Что ты будешь делать?». Растерялся я, а эта ненависть снова ко мне обращается: «Две девочки красивые, как звёздочки в небе. Их больше нет. А ведь что после смерти? Ничего, темнота...». Чувствую, меня одолевает страх, но не понимаю, что делать, молчу и только слышу: «Сердце твоё уже наполовину мёртвое. Но у тебя ещё две дочки остались, значит, другая половина сердца у тебя ещё жива. Так что ты будешь делать? Дальше будешь Бога любить и людям служить?». После этих слов я понял, что происходит: враг искушает меня.

Всеми мыслями тогда устремился я в небо и стал вслух просить: «Господи, не оставь моих деток!». Ведь бесы не имеют власти над чистыми душами, и мы верим, что если умирает крещёный младенец, Господь забирает его прямо в рай. Так и моих детей дьявол забрать был не в силах, но я понял, что он может их испугать. Стал молиться Господу, чтобы Он защитил моих деточек, не дал врагу причинить им никакого зла.

Люди смотрят, что я вслух сам с собой разговариваю, подумали, наверное, что батюшка от горя с ума сошёл... А я чувствую, что недостоин просить Господа, потому что грешен очень, и тогда начинаю молиться Божией Матери: «Пресвятая Богородице, мы Тебя очень любим, всегда Тебе молимся, и дети мои Тебя любят, никогда Тебя в прошении и в славословии не оставляют, не оставь и Ты их!».

Но понимаю, что недостоин и Матерь Божию просить, начинаю призывать всех святых угодников: «Берегите моих деточек, чтобы враг не смог причинить им никакого зла, защитите своей молитвой!». И знаю, чувствую, что и святых угодников не смею я просить, тогда обращаюсь к усопшим: «Покойнички мои, кого я хоронил, отпевал - более трёхсот человек вас я провёл в жизнь вечную, за всех молюсь за каждой литургией. Не оставьте и вы меня, не оставьте и деток моих!».

Видимо, враг пытался посеять в моём сознании мысль, что после смерти ничего нет - темнота, пустота. Искушал, чтобы я начал роптать, укорять Господа. Однако Господь вразумил, я стал молиться, и это облако ненависти вокруг меня как пузырь лопнуло. Но ведь так и матушку мою, и старшую дочку дьявол мог искушать - поэтому я сразу к ним побежал. Они вдвоём сидели на лавочке, плакали. Подошёл, обнял их и сказал: «Девочки, только не ропщите. Как бы враг ни искушал, просите у Господа прощения за наши грехи, молитесь, чтобы Он сохранил души Софийки и Веронички. Славьте Господа!».

С того самого момента огонь потерял силу и начал угасать. Как раз подвезли воду, и спасатели смогли потушить. Затем мы стали разбирать пожарище...

«Радости вашей никто не отнимет...»

Наши с матушкой боль и страдания были такие, что не передать. Но мы восприняли всё с верой, не роптали, только молились.

Наутро я должен был служить литургию. Это было воскресенье, 5 января. Стал готовиться, молился фактически всю ночь. Нас к себе соседи забрали... Утром пришёл - людей полный храм. Стал к престолу, служилось очень тяжко, плакал всю службу. Приехали собратья-священники, все нас очень поддерживали. Мой друг, отец Пётр, отдал мне свой подрясник и крест - ведь абсолютно всё сгорело.

После службы забрали девочек из морга, купили гробики, привезли в храм. Отслужили панихиду и начали читать Псалтирь. Целый день мои дети были в храме. Людей приходило очень много: практически все священники приехали поддержать, местные наши, все конфессии. Я только просил, чтобы не несли искусственных цветов: «Господь жив, и детки мои у Господа живы...». И люди приносили только живые цветы.

Ночью один священник, мой товарищ, говорит: «Приляг, может, заснёшь». Я прилёг на пол прямо в алтаре, но заснуть не смог, встал и пошёл дальше служить литии между кафизмами. Нам с матушкой нужно было готовиться к Причастию, но ни у неё, ни у меня сил молиться уже не было.

Тогда я вышел на солею и стал на колени напротив иконы Божией Матери в иконостасе. Смотрю перед собой, вижу Царские врата. И вдруг возникает перед глазами темнота страшная. Такая, наверное, бывает человеку за грехи - на земле ничто не может так испугать, как мрак этот. И лишь только стал меня одолевать страх, как вдруг чувствую, что от темноты отдаляюсь, поднимаюсь мысленно вверх. Страшно не было, наоборот, ощущение такое, будто кто-то родной рядом. Наверное, Ангел Хранитель мой.

Вижу небо, солнышко красное, а над всем этим - арка цветочная. Вдалеке огонёк мерцает и вдруг начинает приближаться ко мне, растёт, становится как пламя свечи. Посмотрел я: «Да это же Матерь Божия!». В огненном сиянии, как на иконе «Почаевской» Её изображают, стоит прекрасная Пресвятая Богородица и за ручки моих девочек держит: правой рукой - Софийку, левой - Вероничку. Они мне обе заулыбались и возле Матери Божией будто подпрыгивают, такие радостные, такие прекрасные! Смотрю на них, и так мне легко, хорошо стало...

А они повернулись ко мне спиной и пошли обратно к арке, цветами украшенной. Матерь Божия снова стала как огонёк, а из арочки полился такой яркий свет, что озарил всё вокруг...

Верю, что это Господь сподобил, чтобы мои девочки попрощались со мной, и показал, что враг не имел силы над моими детьми, не испугал их, потому что Сама Матерь Божия их провела, а Господь принял в Свои Небесные Обители.

...После этого ощутил я такой прилив энергии, что мои силы полностью возобновились. Вошёл в алтарь, поцеловал престол, начал молиться, славословить Бога. Когда вышел, перекрестился и рассказал обо всём, что только что увидел. И не я один принял эту благодать - и матушка моя почувствовала небесную радость.

Мы вдвоём стали возле детей, помолились, все каноны ко Причастию прочитали на одном дыхании. А потом я зашёл в алтарь и написал рождественское послание нашей ровенской молодёжи. Мысли сами пришли на ум, это не мои слова были - Господь дал. О том, что плоть моих детей сейчас уходит в землю, потому что от земли взята, а дух к Новорожденному отправляется, и они будут петь Господу уже на Небесах. А ведь мы с ними к Рождеству новые колядки выучили - целую программу!

...Когда священники, мои собратья, ехали на похороны, не знали, как нас и утешать. Но у меня такая радость была на душе, что я сам всех утешал. Хотя, когда совершали погребение, не мог сдерживать слёз, плакал очень, но радость оттого, что дети с Господом, ни на минуту не покидала.

Так получилось, что у моих детей две могилки. Похоронили их на кладбище, за селом. А затем... В доме, где их нашли, остался пепел обгоревших ручек, ножек. Я понял, что нехорошо это так оставлять. Поэтому мы всё собрали и погребли на территории нашего храма. Я всегда хотел на холмике возле церкви памятник какой-нибудь поставить - в честь Божией Матери или Господского праздника. Но получилось так, что здесь теперь мои дочечки в земле, а над ними - памятник...

* * *

Мы очень любили жизнь, всей семьёй постоянно выезжали в лес погулять, шашлык запечь мясной или рыбный, поиграть, побегать с детьми, в траве поваляться. Сейчас наша семья разделилась, но задача тех, кто остался, - прийти к Господу, прожить так, чтобы иметь венец - Царствие Божие.

Помню, был момент, я молился у престола: «Господи, не оставь меня здесь, забери меня к моим девочкам! Я их буду защищать, со мной им не будет страшно». Вдруг сердце моё загорелось, забилось часто, и слышу ответ: «Те двое у Господа в раю, и все святые с ними. А этих ты на кого оставишь?». И я понял, что это воля Божия, и принял всё как есть.

Юлия Коминко

Источник: Отрок.Ua