Брюссель и Варшава против Берлина и Москвы
Очередная попытка Европейской комиссии (ЕК) помешать строительству газопровода «Северный поток - 2» имеет две составляющих: юридическую и экономическую. С юридической точки зрения сделана заявка на «заполнение правового вакуума», который, как считает Еврокомиссия, существует при проведении трубопроводов через нейтральные воды. С точки зрения экономики Еврокомиссия в общей форме высказалась в том смысле, что дополнительные объемы газа не будут востребованы странами ЕС, поскольку-де уровень потребления этого топлива не вырастет.
Откуда эта внезапная головная боль из-за «правового вакуума»? Пресловутый «правовой вакуум» не мешает поставкам газа в Европу из Алжира или Ливии, не препятствует строительству Трансадриатического газопровода - при всемерной поддержке той же Еврокомиссии. Такая юридическая проблема не возникала и в случаях с несостоявшимися проектами (газопроводы в Европу из Ирана или Катара). Более того, нынешнее предложение ЕК по заполнению «правового вакуума» противоречит полученному месяц назад экспертному заключению юридической службы Европейского совета о невозможности распространения правовых норм Евросоюза (Третьего энергопакета) на территорию, которая находится за его границами. Проведение экспертизы запрашивала Германия - ведь именно сюда планируется поставка российского газа, к тому же немецкие компании Wintershall (дочерняя компания концерна BASF) и Uniper (образована в 2015 г. в результате реформирования энергоконцерна E.ON) выступают соинвесторами проекта.
Вторая сторона демарша Еврокомиссии (прогноз потребления) противоречит большинству экспертных заключений, которые склоняются к тому, что даже при стагнации объёма потребления увеличится спрос на импорт в связи с сокращением добычи в странах Евросоюза.
Помимо упомянутых немецких компаний, по 10% стоимости проекта, или по 950 млн евро, собираются вложить в проект австрийская OMV, французская Engie и британская Shell. Однако заполнением «правового вакуума» правилами Третьего энергопакета Еврокомиссия ставит под удар окупаемость газопровода. Что это, если не выкручивание рук европейскому бизнесу? А ведь компании рассчитывали, что Брюссель защитит их интересы от американских санкций по закону, подписанному Трампом в августе с. г. Хороша защита. Разъяснения по этим санкциям "Газпром" и его зарубежные партнёры получили по своему запросу 10 ноября. А Еврокомиссия тем временем трудилась над очередным сюрпризом для участников газового рынка.
При этом из «сюрприза» выпала Украина, через которую пока идёт основной поток российского газа. Неужели ЕК полагает, что транзит будет продолжаться вне зависимости от технического состояния украинской газотранспортной системы, которое вызывало обеспокоенность ещё в начале 2000-х годов? Ведь ещё в 2003 г. был создан трёхсторонний консорциум по управлению ГТС с участием Украины, России и Германии, но этим дело и кончилось: украинская сторона заподозрила российских партнёров в покушении на её национальное достояние. Затем новый украинский президент инициировал принятие закона о придании ГТС статуса государственной собственности. В 2009 г., после громких скандалов между Россией и Украиной вокруг транзита и платы за газ, европейцы подыграли Украине, подписав совместную декларацию о модернизации ГТС. В итоге Россию оставили за дверью, а модернизации не произошло. Наконец, выяснилась причина, по которой Еврокомиссия теперь не беспокоится о ремонте ГТС: эту задачу взяла на себя зарегистрированная в Италии компания Rothschild S.p.A., которая месяц тому назад... выиграла тендер на приватизацию украинской газотранспортной системы. Так что «национальное достояние» Украины перейдёт Ротшильдам.
Похоже, у «Северного потока - 2» много решительных противников, констатирует западная деловая пресса. Вывод не оригинальный, поскольку противники известны давно.
В Европе знамя борьбы с «Северным потоком - 2» держит Польша, стремящаяся агрессивной риторикой в вопросах энергетической безопасности подкрепить заявку на лидерство в Евросоюзе, уже реализуемую через участие в проекте «Междуморье» и инициативу «Восточного партнёрства». Эта геополитическая игра замешана на показной вассальной преданности Соединённым Штатам и хронической русофобии. Впрочем, в том, что касается энергетики, у поляков есть и денежный расчёт. В отношениях с Россией применяется шантаж - как, например, заявление польского министра иностранных дел Витольда Ващиковского (август с. г.) о том, что контракт на транзит российского газа по трубопроводу «Ямал» может быть пролонгирован только в обмен на ценовую скидку по поставкам газа для Польши. Более грандиозный замысел польских стратегов заключается в том, чтобы стать для всей Центральной и Восточной Европы поставщиком природного газа, получая за это приличную мзду. Отсутствие собственных ресурсов не имеет значения, ибо Польша претендует на роль энергетического хаба, распределяющего соседям топливо из Норвегии (по новому газопроводу Northern Gate, он же Baltic pipe), США и Катара (для этого построен терминал по приёмке СПГ), а если Варшаве будет угодно - то и из России.
Источник: euractiv.de
В Польше введена специальная должность правительственного уполномоченного по вопросам стратегической энергетической инфраструктуры. Её занимает Петр Наимский, широко рекламирующий своё политическое кредо: «Мы находимся между Россией и Германией. Интересы польского государства часто не совпадают с интересами наших соседей. И если доходит до ситуации, когда наши соседи договариваются против польских интересов, мы имеем дело с разделом Польши или пактом Молотова-Риббентропа». Для Наимского противодействие «Северному потоку - 2» - это «стратегическая конкуренция, с которой мы должны справиться, открывая независимые от решений в Москве и Берлине пути поставок природного газа». Отметим, что российский газ может поступать в Польшу не только по «Ямалу», но и из Германии, однако польская сторона не идёт навстречу предложениям немцев получать газ из «Северного потока - 1» по имеющемуся газопроводу.
Неуклюжий польский гегемонизм вновь ведёт к обострению противостояния старой и новой Европы по градиенту Запад - Восток. Любопытно, что при этом Варшава решительно возражает против германо-французской модели «Европа разных скоростей», разделяющей Евросоюз на страны первого и второго сорта.
Со своей стороны правительство Германии, как крупнейшего в ЕС импортёра природного газа, всегда ранее заявляло об отношении к проекту «Северный поток - 2» как чисто коммерческому и на этом основании противостояло политически мотивированным атакам на строительство газопровода. Сегодня, однако, реакция немецких властей на заявление ЕК более чем вялая. Министерство экономики и энергетики заявило, что «принимает к сведению предложения Европейской комиссии и намерено внимательно их изучить». В настоящее время в Берлине идут переговоры по созданию новой правительственной коалиции, и, видимо, поэтому свой выпад противники «Северного потока - 2» сделали именно сейчас. Аналогичные переговоры происходят и в Австрии, которая тоже поддерживает проект. Глава компании OMV Райнер Зеле прямо говорит, что Германия в качестве транзитной страны куда надежнее Украины. И это действительно так.
Проблема, однако, не только в том, что Ангела Меркель пока занята вопросами формирования нового кабинета, но и в составе обсуждаемой коалиции. В переговорах участвуют зелёные, решительно возражающие против строительства «Северного потока - 2». Казалось бы, эта партия, борец за экологию, должна ратовать за использование газа, ибо технологически именно газ наилучшим образом дополняет зелёную электроэнергетику. Ничуть: зелёные согласились снять требование по отказу от угольных электростанций, но по-прежнему противятся «Северному потоку - 2». При этом перспектива импорта СПГ из США их не смущает - хотя американский газ добывается с использованием технологии гидроразрыва, применять которую Европа отказалась по экологическим соображениям.
Трубопровод из России не нравится немецким зелёным чисто политически. Анналена Баербок, участница коалиционных переговоров, считает абсурдом, что вопрос о строительстве газопровода находится в зоне ответственности ведомства по горному делу федеральной земли Мекленбург-Передняя Померания. То, что её партия собралась диктовать условия новому правительству, получив на выборах низкую поддержку избирателей, фрау Баербок не смущает.
Трансформация зелёных из партии протеста в партию истеблишмента, ориентированного на «трансатлантическую солидарность», сопровождается отказом от аксиом климатической политики (объективное преимущество газовой генерации над угольной; достоинства АЭС с точки зрения борьбы против выбросов парниковых газов). Как говорится, Париж стоит мессы.
С точки зрения экологии даже поляки выглядят честнее немецких зелёных. В Польше почти ¾ генерирующих мощностей электроэнергетики используют местный уголь (каменный и бурый), а Белхатувская ТЭС прочно лидирует в антирейтинге «грязных» предприятий Евросоюза. Угледобыча обеспечивает полякам рабочие места, а также экспорт. Поэтому Польша больше заинтересована в сохранении существующей структуры энергопотребления, чем в дорогостоящей климатической политике.
