Европа крайне жестко отреагировала на решение Совета национальной безопасности и обороны Украины о полном прекращении транспортного сообщения с Донбассом. Штеффан Зиберт, представитель канцлера ФРГ Ангелы Меркель, сделал резонансное заявление: «Национализация на неподконтрольной территории, признание этого усложняет и без того сложную ситуацию. Не выполняются мирные договоренности. Ни со стороны Москвы, ни со стороны Киева. Мы обеспокоены решением СНБО об остановке связей, я считаю, что это еще больше отдаляет Донбасс». Официальный представитель МИД Германии Мартин Шефер был еще более категоричен: «С нашей точки зрения, такое решение не способствует деэскалации, оно скорее, наоборот, усиливает сепаратистские тенденции».
Интересный факт: большинство наших «независимых», проевропейских, «демократических» СМИ не сочло нужным донести мнение Германии - страны, вклад которой в вопрос мирного урегулирования конфликта на Донбассе сложно переоценить, - до широкой украинской аудитории. Оно и понятно: в Берлине ведь говорят нелицеприятные для украинской власти вещи.
Совершенно очевидно: блокада Донбасса не только противоречит Минским соглашениям, которыми предусматривалось полное восстановление социально-экономических связей, но и является непреодолимым препятствием для реинтеграции Донбасса. Как отметил президент Украины, «это уничтожило Украину на Донбассе». На этом фоне решение СНБО выглядит, мягко говоря, непоследовательно и абсурдно, о чем уже заявил глава представительства ЕС в Украине Хьюг Мингарелли.
Сначала правительство в течение месяца убеждает страну в том, что блокада Донбасса - это угроза энергетическому комплексу и национальной безопасности, а затем СНБО эту угрозу... реализует. Сначала власть твердит, что полная изоляция Донбасса приведет к потере миллиардов долларов валютных поступлений в страну, а потом заявляет, что блокада нужна. Сначала Кабмин вводит чрезвычайные меры в энергетике и принимает постановление, утверждающее Порядок перемещения товаров в район или из района проведения антитеррористической операции, а через две недели решение СНБО лишает смысла эти шаги правительства. Сначала Киев просит помощи международного сообщества в защите критической инфраструктуры от террористических атак и Совбез ООН поддерживает предложенную Украиной резолюцию, а через месяц оказывается, что Киев сам создает препятствия для работы таких объектов. Сначала власть принимает план реинтеграции Донбасса, а спустя два месяца ставит на нем крест, прекращая все экономические связи с регионом.
После решения СНБО противоречивая, непоследовательная позиция Украины стала очевидной и для мирового сообщества. Заявление Берлина о том, что решение Киева о прекращении транспортного сообщения с неподконтрольными территориями «усиливает сепаратистские тенденции», весьма показательно. Складывается впечатление, что реинтеграция Донбасса и сохранение территориальной целостности Украины волнуют Германию намного больше, чем Киев.
