Про двойные стандарты немцев в отношении беженцев и мигрантов
В январе 2016 года полиция Кёльна получила 1054 заявления о нападениях на женщин. Это выходцы из Северной Африки играли в тахарруш. И вот прошел год. Я попыталась понять - и что?
Есть такой американский сценарист Дэвид Келли. Много лет назад он был практикующим юристом, но однажды написал свою первую сценарную заявку и сделал отличную карьеру шоураннера. Благодаря его идеям и сценариям Америка пересмотрела свой подход к созданию юридических сериалов. Конек Келли - двойные стандарты.
В каждом своем сериале он обязательно этой темы касается. Самая знаменитая его работа - «Юристы Бостона» - почти полностью построена на «лукавых» делах. А недавний «Голиаф» - это вообще притча о двойных стандартах: в жизни, в юриспруденции. Если б Келли в руки попала кёльнская история, он сделал бы образцовый сценарий.
После войны победившие союзники с жаром ковали для побежденных немцев национальный комплекс вины. Со временем комплекс настолько глубоко пустил корни, что стал частью ДНК. Такого больше нет ни у кого. И человеку, выросшему, как я, в однородном белом обществе, с одной стороны, и в атмосфере бытовой ксенофобии - с другой, видеть и слышать некоторые вещи странно.
Ситуация вывернулась наизнанку. Германия принимает у себя сотни тысяч беженцев из Сирии и Северной Африки, а беженцы считают немцев блаженными. В результате новогодняя ночь в Кёльне и других немецких городах стала показателем того, что за гостеприимство можно поплатиться.
Тахарруш - игра, появившаяся в Германии год назад. Ее привезли выходцы из Северной Африки. Там она существует со времен «арабской весны». И вот вам двойной стандарт во вкусе Келли: люди, ратовавшие за свободу, отказались предоставлять ее своим женщинам. Девушек, выходивших на улицу без сопровождения и без дополнительной маскировки, брали в кольцо десять или больше парней. Цель игры - как можно сильнее унизить жертву, поэтому сексуальное насилие стало главным способом ведения тахарруша. Нападающие еще отбирали у женщин сумочки, деньги, драгоценности. И я хоть убей не пойму, почему это было названо игрой.
Именно в тахарруш играли в ночь с 31 декабря 2015-го на 1 января 2016 года в Кёльне. Только к игре добавился еще один элемент: отвлекающий маневр. Несколько парней отделялись от группы и задирали прохожих, отвлекая внимание от основного «игрового поля». В первые дни нового года полиция Кёльна получила 1054 заявления о нападениях. Все жертвы - молодые женщины. Главным образом их грабили, некоторые заявляли о сексуальных домогательствах. Прокуратура сообщила о двух доказанных случаях изнасилования. Немецкие правозащитники до сих пор настаивают на том, что к сексуальным домогательствам нужно отнести все зарегистрированные случаи нападения, поскольку жертвами становились только женщины, то есть их отбирали исключительно по половому признаку.
Почти неделю после Нового года в Германии было тихо, а потом одна из жертв написала письмо в федеральную газету. То есть о новогоднем тахарруше в Кёльне стало известно только благодаря прессе. После этого все завертелось. Вольфганг Альберс - глава полиции Кёльна - был отправлен в отставку. В город прилетела Ангела Меркель, ожидалось, что в отставку уйдет и бургомистр Кёльна Генриетта Рекер. Но вместо этого она посоветовала женщинам не ходить по улицам в одиночку и не приближаться к группам мужчин ближе чем «на расстояние вытянутой руки».
Казалось бы, на этом можно было бы поставить крест на немецкой толерантности, потому что женщины в ответ начали спрашивать, не стоит ли им теперь и хиджабы носить. Но этого не произошло. Целый год вообще почти ничего не происходило. Единственным серьезным шагом, спровоцированным событиями в Кёльне и других городах Германии, можно считать ужесточение закона о сексуальных преступлениях. Но даже в этом случае в игру вступают двойные стандарты. С июля 2016 года в уголовном кодексе страны закреплен принцип «нет - значит нет». Уголовным преступлением считается любое действие сексуального характера, совершенное против распознаваемой воли одного из партнеров. То есть теперь достаточно заявить в полицию об имевшем место устном отказе, чтобы насильника посадили на пять лет. Проблема в том, считают противники этой поправки, что насильника может не быть вовсе.
Перед тем как поправка была принята, множество дел, связанных с кёльнским тахаррушем, были закрыты «за отсутствием состава преступления». До суда было доведено, если не ошибаюсь, только одно дело. Когда я пыталась обсудить происходящее со знакомыми немцами, они говорили, что «дело ясное, что дело темное», прятали глаза и отсылали меня к немецкой Википедии. Они не готовы были рассказать мне о том, что чувствуют они сами, и продолжают жить так, как будто ничего и не было.
И да, в эту новогоднюю ночь с 2016-го на 2017 год в Кёльне вышли на
работу полторы тысячи полицейских - рекордное количество. Большинство из
них находились на центральном вокзале, откуда они и развернули назад в
пригород обширную группу выходцев из Северной Африки. На следующий день
те же газеты, которые год назад обвиняли кёльнскую полицию в бездействии
и осознанном замалчивании совершенного теракта (в те дни тахарруш
по-другому не называли), обвинили полицейских в расизме.
Дэвид Келли был бы доволен.
Катя Щербакова
