К политическому портрету нового президента Республики Корея Мун Чже Ина
10
мая 2017 года 12-м президентом Юной Кореи (РК) стал 64-летний Мун Чже
Ин. В последние дни о нём писали много (что естественно), но далеко не
всегда объективно, а порой даже некорректно (что тоже объяснимо). В
настоящей статье я хотел бы, сделав необходимый исторический экскурс,
дать несколько штрихов к политическому портрету нового главы
южнокорейского государства.
Об идеях Ким Дэ Чжуна и концепции Конфедеративной республики Корё
До 1997 года на юге Кореи правили радикально антикоммунистические правительства (до 1993 года - просто военные диктатуры). Все они видели в КНДР врага номер 1, к войне с которым постоянно готовились - под эгидой и с помощью США.
А в 1997 году в Южной Корее произошла смена политической парадигмы, кто-то называл это даже маленьким чудом. Победу на президентских выборах одержал оппозиционный лидер-харизматик, несколько раз приговаривавшийся военными хунтами к смертной казни и даже выкрадывавшийся южнокорейскими спецслужбами из Японии, будущий лауреат Нобелевской премии мира Ким Дэ Чжун. Он впервые заговорил о Северной Корее не как о враге, а как о стране с братским народом, которому живётся тяжело и которому надо помочь.
Суть политической философии Ким Дэ Чжуна - нам не нужно объединение Кореи сейчас (в тех условиях его можно было достичь только путём войны), нам не нужно крушение Северной Кореи, о котором постоянно твердили его предшественники, ожидавшие слияния Севера и Юга по германскому образцу, а нужно постепенное, всестороннее экономическое и политико-гуманитарное сближение, которое когда-нибудь в будущем приведёт к мирному и добровольному объединению разделённого народа. Подчеркну, что похожие идеи, пускай выраженные другими словами, давно высказывались и на севере Кореи, прежде всего её лидером - создателем концепции Конфедеративной республики Корё Ким Ир Сеном.
Однако гораздо важнее слов дела. И дела последовали. Две Кореи сумели на удивление быстро (в течение 2-3 лет) растопить накопившийся за десятилетия вражды лёд недоверия и перейти к практическому сближению. 15 июня 2000 года состоялся казавшийся ещё за несколько месяцев до того невозможным первый межкорейский саммит Ким Дэ Чжуна и Ким Чен Ира в Пхеньяне. Саммит дал старт экономическому, гуманитарному и иному межкорейскому сотрудничеству, которое стремительно пошло в гору. Эта политика президента Ким Дэ Чжуна сделалась известной как «политика солнечного тепла».
Вспоминая о Кэсонской экономической зоне
Последовательным продолжателем того же по сути курса, названного «политикой примирения и сотрудничества», стал преемник Ким Дэ Чжуна на президентском посту - другая яркая фигура на политическом небосклоне Южной Кореи Но Му Хён (2003-2008 гг.).
Самыми выдающимися символами межкорейского сотрудничества в тот продолжительный период сближения двух половин Кореи были серия встреч родственников разъединённых семей Севера и Юга, Кымганский туризм, в рамках которого более двух миллионов южнокорейцев посетили расположенные к северу от границы (демилитаризованной зоны - ДМЗ) священные для всех корейцев «алмазные горы», названные так за свою необыкновенную красоту, и, конечно, крупный промышленный парк совместного предпринимательства, где действовали около 140 совместных предприятий Юга и Севера с общим числом занятых более 50000 северокорейских рабочих-северян и около 1000 южнокорейского менеджеров-южан. Этот индустриальный район в исторически знаменитом городе Кэсон на севере Кореи, всего в 10 километрах от ДМЗ, работал с 2003 по февраль 2016 года, когда тогдашний президент РК Пак Кын Хе закрыла его по политическим мотивам.
Я позволил себе этот экскурс в историю, чтобы читатели, подавляющее большинство которых слабо знакомы с историей современной Кореи, поняли: в межкорейских отношениях были не только периоды войны и конфронтации. В этих отношениях были также годы плодотворного, взаимовыгодного сотрудничества. И это было ещё совсем недавно.
А потом произошло следующее. К власти в Республике Корея на 10 лет пришла право-консервативная партия «Сэнури», сначала во главе с крупным бизнесменом Ли Мён Баком (2008-2013 гг.), затем под руководством мадам Пак Кын Хе (2013-2017), дочери генерала Пак Чжон Хи, которого называют отцом «экономического чуда на берегах Хангана [река в Южной Корее, протекающая через Сеул. - А.В.]. Эти силы развернули курс в отношении Севера на 180 градусов.
Политику межкорейского сотрудничества объявили в лучшем случае большой ошибкой («игра в одни ворота»: мы, мол, им экономическую помощь, а они вместо того, чтобы пойти по пути капитуляции и капитализма, стали ракетно-ядерные программы развивать, спутники в космос запускать и т. д.)
В последующее 10-летие Сеул шаг за шагом выстроил курс на ускоренную смену режима в Пхеньяне и ликвидацию КНДР. Вопреки объективным данным, свидетельствовавшим о развитии гражданской экономики КНДР, а не только её ВПК, в Сеуле уверовали, что падение режима в Пхеньяне - дело ближайших дней и надо лишь покруче закрутить гайки экономических санкций. Любые переговоры при таком взгляде на вещи становились не нужными. Как недавно выяснилось в ходе уголовного разбирательства в рамках дела об импичменте бывшего президента Пак Кын Хе, важную роль в убеждении главы государства в скором «падении Пхеньяна» сыграла близкая подруга президента, имевшая на неё серьёзное влияние, - шаманка Чхве Сун Силь.
В итоге на сегодняшний день межкорейские отношения разрушены полностью и находятся практически на грани войны. И это одна из многих первоочередных задач, с которой придётся иметь дело новому президенту Республики Корея Мун Чже Ину.
Человек с незаурядной способностью держать удар
Читая многочисленные комментарии к последним событиям на Корейском полуострове и сам давая бесконечные интервью корреспондентам, я не раз удивлялся, как мало в мире знают о новом южнокорейском лидере. Многие вообще воспринимают его чуть ли не пришельцем из ниоткуда.
А ведь Мун Чже Ин - человек с богатой биографией политического борца. Ещё в студенческие годы он участвовал в борьбе против диктатуры Пак Чжон Хи, а его административные способности в полной мере раскрылись и сформировались при президенте РК Но Му Хёне, политическим секретарём, практически «правой рукой» которого он был долгие годы, проходя школу партийно-организационной работы, посещая вместе с президентом в том числе и КНДР.
Да, после победы в 2008 году правой партии «Сэнури» и в период до триумфа на парламентских выборах 2016 года левых сил Мун Чже Ин потерпел немало поражений на местных выборах. Имевшая мощную финансовую поддержку «Сэнури» во главе с её лидерами Ли Мён Баком и Пак Кын Хе шла тогда как непотопляемый авианосец в южнокорейских акваториях. Но несмотря даже на то, что многие уже поставили крест на Мун Чже Ине как на перспективном лидере, он выстоял, проявив незаурядную способность держать удар.
У русских говорят, «за одного битого двух небитых дают». Так вот это про Мун Чже Ина. В конце концов в мае 2017 года он нанёс свой решительный победный удар, получив на выборах президента Южной Кореи почти 42% голосов и намного опередив своего ближайшего соперника (24%).
Итак, каковы приоритеты Мун Чже Ина и какими могут стать его первоочередные шаги?
***
Одно из очевидных направлений усилий нового президента РК - это восстановление межкорейского сотрудничества и диалога с Пхеньяном. Запрос южнокорейского общества на решение этой задачи, неоспорим. Наверняка этот процесс начнётся не сразу и не будет ровным, учитывая накопившийся груз недоверия и взаимных претензий, но он, несомненно, будет запущен в недалёком будущем, причём в обновлённом виде.
Видимо, будет произведена инвентаризация взаимных предложений, которые звучали в последние годы из Сеула и Пхеньяна. Напомним, в мае 2015 г. Пхеньян предлагал организовать диалог высокопоставленных военных представителей. В те же годы выдвигались крупные разоруженческие инициативы: обмен моратория на мораторий, то есть отказ от тех видов военной деятельности, которые больше других беспокоят противоположную сторону. Со стороны Пхеньяна предлагался мораторий на проведение ракетно-ядерных испытаний взамен на отмену или хотя бы существенное сокращение масштабов ежегодных крупных американо-южнокорейских военных учений у границ КНДР. Найдутся и другие сферы, в которых могут последовать серьёзные предложения.
Многие в Южной Корее уверены, что первоочередным шагом нового президента на межкорейском треке станет восстановление деятельности совместного промышленного района в Кэсоне - Кэсонской экономической зоны (КЭЗ). Я успел посетить её, приехав из Пхеньяна накануне закрытия КЭЗ, и своими глазами увидел масштаб деятельности расположенных там предприятий. Помню, директор-южнокореец одной из крупных пошивочных фабрик с гордостью показывал мне только что сшитые красивые женские костюмы, рассказывая, что уже через 2 часа этот товар будет продаваться в его магазине в Сеуле (расстояние от Кэсона всего-то 40 км).
А на следующий год, уже после закрытия КЭЗ, на Юге в городе Коян (с населением более 1 млн. чел.), расположенном к северу от Сеула, прямо на границе с КНДР, чуть ли не от каждого второго мне приходилось выслушивать сожаления о том, что КЭЗ закрыта; высказывалась и уверенность, что в случае победы Мун Чже Ина работа флагмана межкорейского экономического сотрудничества возобновится.
Труднейшим и, видимо, первоочередным вопросом для Мун Чже Ина станет выработка взаимно удовлетворяющего общего языка с президентом США Дональдом Трампом. Администрация Пак Кын Хе, приняв решение о размещении в Южной Корее (под предлогом защиты от возрастающей северокорейской ракетной угрозы) регионального сегмента глобальной системы ПРО США ТНААD, способной перехватывать ракеты противника в безвоздушном пространстве на высоте до 100 км, но не способной прикрыть Сеул от обычных ракет Северной Кореи, поставила свою страну в сложное положение. Китайские и российские военные специалисты в один голос утверждают, что данная ракетная система, будучи интегральной частью американской ПРО театра действия, ограничивает возможности ответного ракетного удара и Сеул втянул себя этим шагом в глобальную стратегическую игру.
Это обстоятельство прекрасно понимают не только военные аналитики в Сеуле, но и многие представители южнокорейской общественности. Не случайно, ещё будучи лидером оппозиции, Мун Чже Ин настаивал на том, что вопрос о размещении этой принципиально новой для Корейского полуострова американской системы требует независимого изучения на предмет её эффективности с точки зрения обороны именно Южной Кореи от северокорейской ракетной угрозы.
Ещё пару лет назад, будучи лидером оппозиции, Мун Чже Ин высказывался в том духе, что, став президентом, он постарается совершить свой первый заграничный визит не в США, как требует традиция, а в Пхеньян. Возможно, впрочем, в устах оппозиционера это было бравадой.
Став официальным претендентом на пост президента, Мун Чже Ин подвергся со стороны бывшей правящей партии, понёсшей огромные имиджевые потери в результате импичмента «их» президента, но по-прежнему спаянной и влиятельной, такому же мощному прессингу, как недавно претендент на пост президента США Д. Трамп. Южнокорейская оппозиция приложила максимум усилий, чтобы внушить избирателям, что главный кандидат в президенты - человек крайне левых, почти коммунистических убеждений, что он чуть ли не «чучхеист» и ставленник Пхеньяна, призванный реализовать просеверокорейскую программу объединения Кореи. Короче говоря, троянский конь и волк в овечьей шкуре, которого южанам надо опасаться больше, чем самих северокорейцев. Этим обстоятельством, в частности, объясняется, что всё-таки значительная группа избирателей, изначально симпатизировавших ему и его бывшему наставнику президенту Но Му Хёну, не рискнула отдать ему голоса, а повернулась в сторону более умеренных, «надёжных» проамериканских кандидатов.
А ведь в Республике Корее есть незыблемая истина: кто бы ни был президент страны, он военно-политический союзник США. Две страны связаны мириадами больших и малых военных соглашений, обязательств, деловыми, дружескими контактами военных, членов их семей и т. д. Так что в каком-то смысле попытка сделать из Мун Чже Ина оппонента Д. Трампу напоминает усилия влиятельных кругов американского истеблишмента представить нового президента США «агентом Кремля».
Тем не менее такие усилия в Южной Корее возросли, когда старая администрация, понимая, что импичмент неизбежен, попыталась, нарушая ранее определённые сроки установки американской системы ТНААD, максимально ускорить начало её размещения, чтобы хода назад уже не было. При этом южнокорейцы понимают, что появление ТНААD в Южной Корее - долговременный раздражитель Пекина и мощная мина замедленного действия под китайско-южнокорейские отношения, которые с точки зрения их экономического значения давно превзошли для южнокорейского бизнеса аналогичное сотрудничество с Америкой.
Конечно, существуют серьёзные счёты у нового президента и с корейскими «Чэболь» - крупнейшими финансово-промышленными группами. Около 30 таких групп контролируют больше половины экономики страны. Многие из этих богатейших семейных кланов явно, а чаще скрыто финансировали деятельность потерпевшей поражение партии «Сэнури». А главное, они были основными бенефициарами системы, сдерживающей развитие малого и среднего бизнеса, зажимающей многие другие виды производственной активности населения. Так что у Мун Чже Ина, пришедшего к власти при активной помощи профсоюзов и других массовых общественных организаций (одни многодневные и многомиллионные манифестации в его поддержку и за импичмент Пак Кын Хе чего стоят), имеются серьёзные обязательства перед избирателями и планы реформировать чэболи, резко повысив прозрачность в деятельности их административно-руководящего состава и уплате налогов. И может, главное для Муна сейчас - дать экономический шанс молодёжи, найти в том числе за счёт расширения сотрудничества с соседями (КНР, РФ, КНДР) рычаги ускорения замедлившегося в последние годы экономического роста РК.
Однако за всё сразу не возьмёшься. Поэтому новому южнокорейскому лидеру придётся начинать, на мой взгляд, с безотлагательного налаживания отношений с мировыми лидерами, чтобы не довести ситуацию на Корейском полуострове до крайности. Это, прежде всего, Д. Трамп, Си Цзиньпин, а также В. Путин. Конечно, американский президент играет тут первую скрипку, в последнее время он максимально наращивает давление на корейском направлении. Однако сейчас в лице Мун Чже Ина он встретил не покорного единомышленника, как было с Пак Кын Хе, а человека, думающего о том, как не довести Корею до войны.
Кровно заинтересованы в сохранении мира и стабильности на Корейском полуострове руководители соседних с РК государств. В. Путин, поздравивший Мун Чже Ина с избранием на пост президента страны, сразу предложил посреднические услуги по поиску мирного и экономически наименее разрушительного выхода из сложившейся ситуации.
Принципиально важно и то, что лидер КНДР Ким Чен Ын никогда ранее не покидавший свою страну, решил нанести свой первый зарубежный визит в Китай, с которым в последние годы у Пхеньяна были неровные отношения. Присутствие высокопоставленной делегации КНДР на форуме «Один пояс - один путь», проходившем 14-15 мая в столице КНР, было, как все понимают, максимально использовано для поиска взаимоприемлемого выхода из кризиса вокруг КНДР. И это даёт друзьям, соседям Кореи надежду на успех в поиске стабильного урегулирования ситуации с безопасностью на Корейском полуострове.
А у традиционно дружественных российско-южнокорейских отношений при новом руководстве в Сеуле появятся, безусловно, дополнительные возможности развития в политике, экономике, культуре. Символом такого доброго начала может служить то, что новый южнокорейский лидер принял решение направить в Москву своим специальным представителем друга России, бывшего мэра крупнейшего города-порта Инчхона г-на Сон Ён Гиля, который много сделал для установления памятника российским морякам, погибшим в 1905 году на крейсере «Варяг» в акватории Инчхона (тогдашнее название - Чемульпхо).
