В Стамбуле 22 мая состоится юбилейный саммит Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), она была учреждена 1 мая 1999 года, но договор о Черноморском экономическом сотрудничестве, давший старт институционализации ОЧЭС, был подписан 25 июня 1992 года, так что в текущем году организация празднует свое 25-летие.
Со Стамбулом у ОЧЭС связано многое. Там находится ее секретариат, в турецкой столице было сделано Босфорское заявление, превратившее первоначально аморфное ЧЭС в полноценную международную организацию. Наконец, Турция - государство, для которого ОЧЭС является одним из серьезных потенциальных инструментов, способных подкрепить претензии Анкары на региональное лидерство.
Но для этого организации надо придать второе дыхание. Дело в том, что в 90-е годы ОЧЭС создавалась с той же целью, что и давно и прочно забытый ГУАМ (объединение Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии, призванное обеспечить один из альтернативных российским путей поставки энергоносителей на европейский рынок). Поэтому к ГУАМ был на некоторое время пристегнут Узбекистан (с 1999-го по 2005 год организация называлась ГУУАМ).
ГУАМ должен был через Каспий, Азербайджан, Грузию, Черное море и украинские трубопроводы обеспечить поставки среднеазиатского газа в ЕС. ОЧЭС частично также обеспечивала этот (северный) вариант обходящего Россию пути, но в целом концентрировалась на южном - проекте газопровода "Набукко".
Оба проекта были бы целесообразны только в том случае, если бы обеспечивалась доставка туркменского и узбекского газа через Каспий в Азербайджан. Экспортных возможностей одного Баку (до шести миллиардов кубометров в год) не хватало не только для серьезной конкуренции с "Газпромом" на европейском рынке, но даже для рентабельной работы хотя бы одного газопровода, не говоря уже о суммарных мощностях (150 миллиардов кубометров в год) так и оставшегося в проекте "Набукко" (до 35 миллиардов кубометров) и действовавшей украинской газопроводной системы (120 миллиардов кубометров).
Рабочий у блока сепарационных установок на газораспределительной станции компании ОАО "Газпром"
"Газпром", выдержав тяжелую борьбу, смог сделать государствам Средней Азии более привлекательные предложения, гарантировав закупки всех экспортных объемов их газа на десятилетия вперед по более привлекательным ценам, чем предлагали западные партнеры. С этого момента исчез экономический базис ГУАМ и ОЧЭС. ГУАМ, на лидерство в котором претендовал Киев, ввиду слабости украинской власти и необоснованности ее претензий на региональное лидерство моментально впал в кому и с тех пор влачит жалкое существование, периодически проводя никому не нужные саммиты.
В то же время ОЧЭС оказалась более жизнеспособным проектом в силу того, что в нем была заинтересована Турция, а членство России в этой организации делало ее по крайней мере адекватным региональным консультационным клубом. Впрочем, совместные экономические проекты в рамках ОЧЭС так и не стали чем-то серьезным. Об этом свидетельствует низкая активность созданного для их финансирования Черноморского банка торговли и развития.
Трудности черноморская экономическая интеграция испытывала прежде всего из-за того, что часть государств, входящих в ОЧЭС, были членами ЕС и НАТО, а часть создавали Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и были объединены в Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ), известную также, как Ташкентский договор. То есть в рамках ОЧЭС сосуществовали две конкурирующие военно-политические и финансово-экономические системы.
Сейчас ситуация начала меняться. Турция потеряла надежду на интеграцию в ЕС. Она активно участвует в совместных с Россией и Китаем транзитных (в том числе энергетических) проектах. Военно-политические отношения Анкары с Западом также приближаются к точке замерзания. При этом, пойдя на ситуативный союз с Россией и Ираном в Сирии, Эрдоган сумел частично вернуть утраченные им было позиции активного игрока в урегулировании ближневосточного кризиса, а значит, возобновил заявку на региональное политическое лидерство.
На этом фоне Турция заинтересована в как можно более конструктивном проведении саммита ОЧЭС и принятии в его ходе решений о дальнейшей институционализации организации. Очевидно, что Эрдогана интересует в первую очередь политический результат, поскольку перспективы коллективных экономических интеграционных проектов в регионе по-прежнему туманны. В этой сфере куда более перспективны двусторонние договоренности (например, о "Турецком потоке").
Именно поэтому турецкий лидер дважды возобновлял приглашение Владимиру Путину принять участие в саммите. Участие президента России однозначно сделало бы из мероприятия событие глобальной информационной и политической повестки дня. Анкара смогла бы позиционировать себя как региональный центр принятия коллективных решений, чем подтвердила бы свою заявку на региональное лидерство.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган во время совместной пресс-конференции по итогам встречи с президентом РФ Владимиром Путиным
Однако в Москве решили придать событию менее пафосный, но более рабочий, практический характер. Поэтому Россию будет представлять в Стамбуле премьер-министр Дмитрий Медведев. В российской структуре власти именно правительство отвечает за экономику, в том числе за международное экономическое сотрудничество.
Так что с точки зрения как интересов России, так и долгосрочных перспектив развития ОЧЭС участие премьера Медведева в саммите в качестве главы российской делегации абсолютно логично. Москве неинтересны громкие информационные поводы, на пару дней создающие сенсацию и забывающиеся на третий. В свое время под американо-европейским кураторством ОЧЭС так и не вышла из подросткового возраста именно потому, что исчез ее экономический стержень - проект доставки среднеазиатских энергоносителей в Европу в обход России. Зато громких политических заявлений в рамках организации в 90-е годы было сделано множество. Кто сейчас помнит их содержание?
Таким образом, прежде чем решать проблемы претензий амбициозных партнеров на региональное лидерство, необходимо подвести под структуру прочный, объединяющий экономический фундамент. ОЧЭС необходим региональный экономический проект, выгодный всем ее членам. Только после этого можно говорить о политической структуризации. Собственно, по этому принципу развивается и ЕАЭС, и Шанхайская организация сотрудничества, и другие интеграционные постсоветские и евразийские проекты с российским участием.
Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
