В настоящее время Афганистан в глазах мирового сообщества представляет собой плацдарм для наркопроизводителей и террористических группировок. Однако исторически роль этого государства в мировом производстве опиатов была незначительной. Ситуация изменилась в 1970-х гг., когда в Турции, Иране и Пакистане были наложены запреты на выращивание опийного мака, и нарокопроизводители начали осваивать территорию Афганистана, социально-политический кризис в котором создавал для этого вида нелегальной экономической деятельности необходимые условия. В результате, если в начале 1980-х гг. в структуре посевных площадей в Афганистане маковые посевы занимали только 0,15%, то уже к 1989 г. они увеличились в 10 раз, а опиум превратился в ведущий экспортный товар Афганистана, объемы которого составляли треть общемирового производства[i]. При этом 96% посевных площадей, на которых культивировался опийный мак, были расположены на территориях, подконтрольных захватившему к середине 1990-х гг. 90% территории ИРА «Талибану», оставшиеся 4% приходились на регионы, подконтрольные «Северному альянсу».
Вместе с тем следует отметить, что отношение талибов к наркопроизводству отличалось амбивалентностью. С одной стороны, ими жестко пресекалась деятельность населения по производству, продаже и потреблению гашиша как противоречащая принципам ислама, с другой стороны, данные запреты привели к тому, что коноплю из севооборота стал вытеснять опийный мак, выращивание которого талибами поощрялось [ii].
Основная причина такой двойственной позиции в отношении наркопроизводства заключалась в том, чтобы при сохранении основного источника доходов продемонстрировать стремление быть признанным мировым сообществом в качестве легитимного руководства ИРА и получить экономическую помощь [iii].
Результатами проводимой «Талибами» политики стали:
-
гарантии лояльности полевых командиров единому центру группировки;
-
значительные налоговые поступления: от 30 млн долл. годовых налоговых поступлений от «опийной экономики» в середине 1990-х гг. до 75-100 млн долл. в конце 1990-х гг.
Только в 2000 г. лидером «Талибана» М. Омаром был введен действительный запрет на культивирование опийного мака в целях создания дефицита на мировом рынке и соответственно повышения цен на наркотики. Были ведены жесткие меры наказания за нарушение запрета: общественное избиение и последующий «парад стыда» по улицам населенных пунктов с окрашенным в черный цвет лицом перед заключением в тюрьму. Данные меры способствовали значительному сокращению объемов производства опиума в 2001 г. - на 95% в масштабах всего Афганистана, и на 99% на подконтрольных «Талибану» территориях [2].
Однако с началом военной операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане в октябре 2001 г. количество производимого опиума выросло в несколько раз. В 2013 г. оно в два раза превысило самый высокий показатель, зафиксированный в период правления «Талибана» в 1999 г. Наглядно это можно продемонстрировать на примере графического изображения динамики расширения площадей, засеянных опийным маком, в период с 2001 г. по 2013 г.Если учесть, что правительством США было предложено и внедрено несколько стратегий борьбы с афганским наркопроизводством, то можно сделать вывод о том, что либо разрабатывающие их специалисты были некомпетентными, либо их цель и состояла в том, чтобы скрыть противоположные усилия Вашингтона в этой сфере. Американские эксперты выделяют следующие три стратегии борьбы США с наркопроизводством в ИРА [2]:
-
«Стратегия невмешательства»;
-
«Стратегия запрета»;
-
«Стратегия альтернативной деятельности».
Рассмотрим каждую из них подробнее.
«Стратегия невмешательства» (2001-2002 гг.)
Стратегия состояла в том, чтобы использовать интересы производителей опиума «в своих интересах»: США пытались создать военные альянсы с региональными полевыми командирами для совместной борьбы с «Талибаном». В свою очередь, чтобы заручиться их поддержкой, Вашингтон игнорировал вопрос наркотрафика, приносившего основной доход этим полевым командирам. В итоге, антинаркотическая политика проводилась исключительно ограниченными и неэффективными афганскими правоохранительными структурами. Этот тезис подтверждают данные о резком скачке в размерах площадей, засеянных опийным маком - с 8000 га. в 2001 г. до 74000 га. в 2002 г.
«Стратегия запрета» (2003-2009 гг.)
После трех лет рекордного роста объемов производства наркотиков, ставшего результатом разрешительной стратегии, США декларировали кардинальное изменение своей позиции по данному вопросу - была объявлена война наркотрафику. Для этого США были расширены программы по обучению и предоставлению необходимой техники, а также разведданных правоохранительным органам ИРА. Государственный Департамент США через Программу по борьбе с международным наркотрафиком выделил Афганистану в 2004 г. 220 млн долл., а в 2005 г. - 710 млн долл. Кроме того, американские военные, до этого не вовлеченные в антинаркотические кампании, стали совместно с правоохранительными органами Афганистана проводить антинаркотические рейды по уничтожению посевов опийного мака. Открытое в Кабуле в 2003 г. Агентство по борьбе с наркотиками постоянно расширяло сеть своих представительств по свей республике, основная цель функционирования которых состояла в предоставлении консультативной помощи афганским правоохранительным органам в проведении антинаркотических мероприятий.
Однако предпринятые организационные меры и выделенные на них средства не способствовали сокращению объемов наркопроизводства.
В 2004 г. впервые в истории Афганистана общая площадь полей, засеянных
маком, превысила 100 000 га. И хотя в 2005 г. наблюдался определенный
спад -со 131 га. в 2004 г. до 104 га. в 2005 г., в 2006 г. под посевами
опийного мака уже оказалось 165 га. В результате, Афганистан превратился
в мирового лидера по производству опия, обеспечивая 80% предложения на
мировом рынке. Впервые в истории в денежном эквиваленте экспорт опия
принес афганской теневой экономике 4 млрд долл. [2].
«Стратегия альтернативной деятельности» (2009-2016 гг.)
Провальные результаты антинаркотической кампании вкупе с необходимостью доказать мировому сообществу целесообразность своего военного присутствия в ИРА в очередной раз поставили перед Вашингтоном задачу кардинально изменить подход к борьбе с наркотрафиком. Суть новой стратегии заключалась в том, чтобы обеспечить афганских фермеров легальным заработком. Были разработаны программы по предоставлению им альтернативного опийному маку посевного материала. Военные США были отстранены от непосредственного участия в физическом устранении маковых посевов. Организация и проведение данных кампаний и программ были возложены на местные власти, получавшие финансирование от Государственного департамента США через Фонд экономической помощи, управляемый USAID. Кроме того, Посольство США в Афганистане и Государственный департамент объявили о финансовом вознаграждении администраций тех провинций, которые достигли значительных результатов по программе альтернативной занятости населения.
Тем не менее, предпринятые меры так и не принесли декларированных результатов. Объемы поставляемого на мировой рынок афганского опийного мака продолжили расти. Доходы от его экспорта составили 15% от афганского легального ВВП [2]. В качестве основной причины сложившейся ситуации необходимо отметить, что в Афганистане в условиях перманентного конфликта хорошо налажены каналы сбыта только наркотических веществ. В связи с этим альтернативная экономическая деятельность по выращиванию, например шафрана, не выгодна. В свою очередь, выделяемые местными властями средства на переориентирование своей хозяйственной деятельности на другие виды сельскохозяйственных культур зачастую либо откладывались, либо использовались на расширение своего «опийного хозяйства» [iv].
Ситуация осложняется также тем, что:
-
во-первых, соседние центральноазиатские государства не рассматривают Афганистан в качестве важного торгово-экономического партнера;
-
во-вторых, в ИРА не развита транспортно-логистическая система, необходимая для сбыта легально произведенного товара;
-
в-третьих, слабое центральное правительство контролирует только часть территории республики;
-
в-четвертых, в республике создана «эффективная» коррупционная система, в функционирование которой вовлечены чиновники центрального правительства, извлекающие прибыль на выстраивании обходных путей для наркопрпоизводителей. В частности, в 2007 г. на пост главы антикоррупционной комиссии ИРА был назначен торговец героином [v]. По словам одного из афганских чиновников, в своем интервью американскому журналисту, «... наркотрафик коррумпировал все в Афганистане, начиная с центрального правительства и заканчивая полевыми командирами, которые в действительности и управляют страной» [4].
В настоящее время ряд американских экспертов из авторитетных аналитических центров, в частности, CatoInstitute и MERCATUSCenter предлагают легализовать наркопроизводство в Афганистане, мотивируя тем, что это вызовет падение цен на мировом рынке на наркотические вещества и соответственно заниматься их производством станет невыгодно. Однако данная мера не представляется выходом из положения. Во-первых, судя по данным докладов ООН о ежегодном увеличении площадей с посевами опийного мака, а также коррумпированности официального правительства Афганистана, запрет на его культивацию является декларативным, во-вторых, хотя стоимость опийного мака внутри Афганистана невысокая, афганцы, учитывая отлаженную систему его сбыта, предпочитают выращивать именно его, а не альтернативные культуры. Следовательно, предсказываемый отказ от выращивания мака ввиду падения на него цен после легализации, представляется маловероятным. Если же учесть, что в рамках проекта США по интеграции Афганистана со странами Центральной и Южной Азии «Новый шелковый путь» предполагается раскрытие рынков интегрируемых стран, то воплощение данных мер станет причиной увеличения потока легализованных афганских наркотиков в ЦА.
В этом отношении возникает вопрос о том, насколько серьезна нацеленность США бороться с наркотиками в ИРА, учитывая, что:
-
военные командиры США позволяли себе делать открытые заявления о том, что их подразделения не готовы и не будут вовлечены в антинаркотические кампании [4];
-
очень крупные группировки американских и британских войск были расположены именно в южных провинциях, где производится половина афганских наркотиков, а основные центры распространения афганских наркотиков в Европе также совпадают с местами дислокации американских вооруженных контингентов - в частности, в Косово;
-
метод «альтернативной деятельности» использовался США и в странах Латинской Америки в середине 1980-х гг. Но все попытки оказались неэффективными.
По мнению, известного специалиста А. Князева, наркотики являются эффективным оружием, которое используют США для дестабилизации ситуации не только в Афганистане, но и в странах ЦА, поскольку они выступают мощным фактором коррупции и криминализации общества, а также подрыва обороноспособности страны. Эти негативные последствия полностью проявились в Афганистане. При этом афганские наркотики не представляют собой системное явление для США. Они угрожают национальной безопасности, прежде всего, стран ЦА, Европы, Ближнего Востока, Северной Африки, а также России и Китая, что позволяет Вашингтону не препятствовать их производству и распространению, что в целом соответствует их национальным интересам, реализуемым в рамках стратегии управляемого хаоса на Евразийском континенте [3].
Резюмируя, отметим ряд следующих моментов относительно стратегий борьбы США с афганским наркотрафиком. Во-первых, все три стратегии носили декларативный характер и, как следствие, были неэффективными, судя по данным о перманентном росте объемов наркопроизводства в ИРА после начала боевых действий с участием МССБА. Во-вторых, учитывая симбиотическую связь между наркопроизводством и условиями боевых действий на фоне отсутствия у государства возможностей и ресурсов для установления контроля над всей территорией страны, приоритет антитеррористических военных действий перед борьбой с наркопроизводством является нецелесообразным. В-четвертых, выдвигаемые предложения легализации наркопроизводства в качестве метода борьбы с последним могут привести к воспроизведению ситуации с нелегальными поставками нефти ИГИЛ на мировой рынок. Даже несмотря на то, что цены на нефть на мировом рынке низкие, эта террористическая группировка продолжает осуществлять свою деятельность на деньги, полученные от контрабанды нефти. Следовательно, декларативный запрет на покупку «нефти террористов» не ограничивает возможности ИГИЛ получать средства от своего основного источника доходов, а ее легализация приведет лишь к выводу из тени сделок по ее покупке.
В силу этого представляется, что продуктивным методом борьбы с наркотрафиком является, прежде всего, введение действенного запрета на производство наркотиков в условиях запуска механизма невоенного урегулирования афганского конфликта через переговорный процесс с «Талибаном», который в 2000 г. уже продемонстрировал свои возможности и влияние в аспекте сокращения наркопроизводства путем переведения его в категорию нелегальной формы экономической деятельности на подконтрольных территориях.
Литература:
iЗеличенко А. Л.История афганской наркоэкспансии 1990-x // URL: http://zhurnal.lib.ru/z/zelichenko_a_l/istorijaafganskojnarkoekspansii1990-x.shtml
iiCoyne Ch., Hall-Blanco A., Burns S. The War on Drugs in Afghanistan. Another failed Experiment with Interdiction (June 2015) // URL: http://ppe.mercatus.org/publication/war-drugs-afghanistan-another-failed-experiment-interdiction
iiiКнязев А. А.Геополитические основы наркоэкономики (5 мая 2008) // URL: http://www.knyazev.org/stories/html/chang_040608.shtml
ivCarpenter T. How the Drug War in Afghanistan Undermines America's War on Terror. Cato Institute Foreign Policy Briefing No.84(10 ноября 2004) // URL:http://www.cato.org/publications/foreign-policy-briefing/how-drug-war-afghanistan-undermines-americas-war-terrorм
vHall A. The Drug War Failed in Afghanistan Too. Attempts to eradicate opium merely helped the Taliban (20 июля 2015) // URL: http://www.usnews.com/opinion/economic-intelligence/2015/07/20/war-on-drugs-failed-in-afghanistan-helped-the-taliban
Таалай Аскаров
Источник
