Ангела Меркель" title="На переднюю линию защиты «общих ценностей» Запада выдвигается Ангела Меркель" hspace="8" width="300" align="left" />
О будущем европейской обороны
К намеченному на 22-23 июня саммиту Европейского союза Брюссель представил два документа, касающиеся оборонной сферы: аналитическую записку «О будущем европейской обороны» и проект закона о Европейском оборонном фонде.
В аналитической записке, подготовку которой курировал Ж.-К. Юнкер, рассматриваются три возможных сценария дальнейшего развития европейской оборонной политики: «оставить всё как есть», когда ЕС лишь дополняет национальную оборонную политику; превратить Евросоюз в «военную державу», располагающую ресурсами для удовлетворения совместных потребностей в обороне; и, наконец, самый амбициозный вариант, предполагающий возможность проведения Евросоюзом военных операций, создание совместных воинских частей и глубокую кооперацию в области создания вооружений.
Во всех случаях востребован оборонный фонд, который предполагается формировать не только за счет взносов стран-членов Евросоюза, но из бюджета ЕС. Эту беспрецедентную практику европейские юристы за неимением лучшего обосновали ссылкой на положение Лиссабонского договора о праве ЕС использовать гражданские и военные средства «для поддержки третьих стран в борьбе с терроризмом на их территории». Юнкер заявил, что мир в Европе находится в самой большой опасности со времен после окончания Второй мировой войны.
Два последних сценария из аналитической записки представляют собой развитие и конкретизацию идей, высказанных в Оборонной инициативе министров обороны Франции и Германии (сентябрь 2016 г.). Речь шла о создании Европейского оборонного фонда для финансирования военной промышленности стран ЕС и о формировании воинских контингентов численностью по 1500 человек, которые могли бы быть мобилизованы в 15-дневный срок для выполнения оперативных задач. В свою очередь Оборонная инициатива опирается на декларацию министров иностранных дел Франции и Германии Общее видение, совместные действия: к более сильной Европе, которая смотрелась реакцией на объявление итогов референдума о выходе Великобритании из Евросоюза.
А сразу после референдума немецкие эксперты оптимистично спрогнозировали перспективу укрепления европейской оборонной политики: как известно, в прошлом именно Великобритания блокировала подобного рода инициативы. К примеру, высказанную в 2011 г. идею создания оперативного штаба ЕС заблокировал тогдашний министр иностранных дел Великобритании У. Хейг. Комментируя осенью 2016 г. ход переговоров по вопросам Общей политики в области безопасности и обороны, министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен прямо заявила, что «самое большое сопротивление идет от британцев», и призвала того, кто покидает ЕС, «не останавливать караван». Ляйен охарактеризовала франко-германскую Инициативу как важный шаг на пути к Европейскому оборонному союзу, ритуально подчеркнув при этом, что совместная европейская оборона нацелена не на конкуренцию с НАТО, а, напротив, на усиление альянса.
И теперь Федерика Могерини не обошлась без реверанса в сторону НАТО: даже в случае самого амбициозного третьего сценария европейцы не имеют намерения заместить, дублировать или соревноваться с НАТО, уверяет глава европейской дипломатии. Оборонный фонд европейские чиновники презентуют в коммерческом духе - как средство повышения эффективности оборонных расходов стран ЕС, что, в свою очередь, внесёт вклад в повышение обороноспособности Североатлантического альянса.
Представляя новые документы, председатель Еврокомиссии многозначительно заметил, что «даже самые сильные союзы, объединенные общими ценностями, не могут сохраниться, не развивая свою оборону». Что кроется за этими словами?
На поверхности лежит вывод о том, что первый сценарий («оставить всё как есть») Брюссель предложил чисто формально, в уверенности, что перемены неотвратимы и неизбежны. Однако как понимать намёк на «сильный союз, объединенный общими ценностями»? Если допустить, что подразумевается НАТО, то клятвенные уверения в нежелании создавать параллельные институты для обеспечения европейской обороны приобретают оттенок двусмысленности. Ведь американского президента европейский истеблишмент упрекает как раз в отступлении от «общих ценностей», облечённых в тугой корсет политкорректности. На переднюю линию защиты «общих ценностей» Запада после прихода в Белый дома Дональда Трампа выдвинулась Ангела Меркель.
Если Германия, как того требуют от неё американцы, в самом деле нарастит военные расходы до 2% ВВП, то её лидерство в европейском оборонном проекте станет неоспоримым. В 2016 г. по индексу Global Power германские вооружённые силы находились на пятом месте среди стран НАТО и втором (после Франции) - в континентальной Европе. Бесспорное преимущество Франции - в наличии у неё ядерных сил. Поэтому не может не настораживать поднятая в прошлом году на страницах немецкой прессы дискуссия о «немыслимом» - об обретении Германией ядерного оружия. Впервые такую мысль на страницах Frankfurter Allgemeine Zeitung высказал издатель этой авторитетной газеты Бертольд Колер, а вслед за тем, в несколько иной интерпретации - депутат бундестага Родерих Кизеветтер. К слову, гипотетическое вхождение Германии в клуб ядерных держав допускают Ярослав Качиньский и британский еженедельник The Economist.
Президент Федеральной академии политики безопасности Карл-Хайнц Камп уже предложил переосмыслить существующую в НАТО концепцию ядерного сдерживания и заново регламентировать условия применения ядерного оружия странами НАТО, включая отказ Франции от права на самостоятельное принятие решений по использованию ядерного потенциала. В этих рекомендациях отсутствует, однако, упоминание о мерах по модернизации размещённого в Европе американского тактического ядерного оружия, а также о системе ЕвроПРО, установку которой Москва рассматривает как нарушение паритета в рамках договора о РСМД. Командные функции по отношению к элементам системы ЕвроПРО, уже установленным в Румынии и устанавливаемым в Польше, выполняет расположенная в Германии американская военная база (Рамштайн).
Уместно напомнить, что под эгидой бундесвера сформированы и большинство уже существующих совместных воинских подразделений. Например, 2/3 сухопутных войск Нидерландов в настоящее время входят в состав более крупных немецких частей. Идут переговоры касательно передачи под командование бундесвера бригады быстрого развёртывания вооруженных сил Чехии и механизированной бригады из Румынии.
Однако планы Берлина простираются дальше. Министр финансов ФРГ Вольфганг Шойбле предложил создать в Европейском союзе объединённый оборонный бюджет. Видимо, союзники опасаются утраты контроля над расходованием средств на военные нужды и пока сошлись на создании вместо общего бюджета Оборонного фонда.
Со своей стороны США и Великобритания не готовы пустить дело обороны Европы на самотёк. Британские эксперты уже очень прозрачно намекают, что Европа не может себе позволить отказ от британского оборонного потенциала и потому-де нужно создать специальный формат привилегированного партнёрства Великобритании с ЕС, который включал бы участие британцев в принятии решений по европейской оборонной политике.
