Эпоха «Великих реформ» императора Александра II стала
поистине трагедией - как лично для русского царя, так и для судьбы
будоражимой «козлиным рогом» европейского Запада «прекрасной страны на
Востоке» (Дан.8:8-9) - Третьего Рима, хранящего спасительный для всего
человечества божественный ковчег Церкви и словом и делом препятствующего
установлению всемирной духовно-политической власти двуглавого зверя
Апокалипсиса. Причина этой трагедии, закончившейся революцией 1917 года, коренится в глубинах ослабления духовной жизни в русском народе -
богопочитания, богослужения и возделывания внутреннего мира души - под
соблазнительным влиянием миазмов западноевропейского «Просвещения», - но
отнюдь не в самом по себе государе, своим отношением к подданным едва
ли чем-нибудь уступавшим своим великим отцам.
К подданным и личным врагам он был благороден, искренне сострадал и заботился о простом народе и горячо любил своё Отечество, свято следуя предсмертному завету своего славного отца о радении о величии российского государства. В полной мере это проявилось как раз в делах зарубежных, где Александр II не только продолжил все начинания благоверного Николая, но, учтя и исправив его недосмотры, достигнул вековых чаяний монархов Третьего Рима и вкупе южно-европейских пленников, ожидавших от него избавления со времён падения Византии, патриархи которой провозгласили еще последних московских князей защитниками вселенского Православия и Божьей правды.
Всеевропейский заговор середины XIX в. медленно восстающего антихристианского царства «зверя из моря» под водительством Британской империи вкупе с феноменальным предательством подлых габсбургских владык австро-венгерского остатка «Священной Римской (Германской) империи», паразитировавшего на славянских народах, развеял последние иллюзии русского Престола в отношении «старой Европы», её «рыцарского достоинства» и возможности создания с ней «священных союзов». Справедливо обратив внимание на единственное не озверевшее в то время государство - Пруссию, которая оставалась и единственным государством германо-романского мира (не считая захиревшей Испании), сохранявшим остатки старого патриархального уклада и метафизического умонастроения и ещё не подвергшимся масонскому революционному погрому, - русский царь и окружавшие его блистательные дипломаты заключили с ней союз (не слишком надеясь на верность очередного западного «союзника»), нарушив консолидированную европейскую блокаду, и вместо обычного вмешательства в дела безнадёжно порабощённого данитскими талмудистами и масонами потомства Аскеназа (старшего внука Иафета и предка всех англосаксов, германцев и скандинавов народов) начали готовиться к круговой обороне, двигаясь на юг - самое болезненное направление для своего главного врага, Великобритании, и одновременно заселённое расположенными к себе народами, уже успевшими вкусить всю прелесть её «опеки».
Русской армией, направленной прямо с Крымской войны на Кавказ под командование князя А.Барятынского, уже в 1859 году после десятилетий тягомотины террористической партизанщины было окончательно разгромлено исторически первое джихадистское (то есть, основанное на идеологии «священной войны» против христиан, которую конструировали для исламских стран британские элиты) квазигосударство с мобильными боевыми группами, взят в плен его имам Шамиль и усмирены Чечня и весь Восточный Кавказ. Ровно через 5 лет под личным руководством брата Александра II великого князя Михаила покорением причерноморской западной Черкессии была завершена Кавказская война. Притом, вопреки всем клеветническим попыткам уже конца XX века всё тех же ваххабитов, потомков мюридистов и наследников «газзавата», наущаемых всё теми же британскими элитами и спецслужбами, назвать это покорение геноцидом, проходило оно лишь оттеснением кавказских племён от горных и чащобных укрытий, использовавшихся ими для кровавых набегов на русские заставы и мирных крестьян. Кочевым таборам притом давалось право выбора между мирной жизнью и трудом на своих же землях и переселением в Турцию: в обоих случаях не было и речи об их экономическом, самоуправленческом и, наконец, религиозном угнетении. Старейшины горцев и лично Шамиль, готовые к неминуемой гибели по собственным же нехристианским законам (как, впрочем, и знакомых им западных особенно же - дано-британских колонистов), были потрясены милосердием к ним и в дальнейшем в большинстве своём проявили поучительную верность русской монархии и даже постреволюционной России. Только потомки хазар чеченцы при первой возможности поднимали восстания (которым, заметим, часто противостояли на стороне законной власти и многие собственные их соплеменники): во время русско-турецкой войны, во время ВОВ (составив с крымскими татарами самую большую долю коллаборационистов среди всех народов СССР) и после развала СССР во время российско-чеченских войн (в союзе с ваххабитскими террористами из Саудовской Аравии, Крыма и ряда других зависимых от США и Великобритании земель, а также украинскими националистами).
Таким же мудрым и державным стало завершение предыдущих царских начинаний по промыслительному присоединению в состав Империи Третьего Рима среднеазиатских земель Узбекистана, Киргизии, Туркмении и Таджикистана, которые в то время были разделены между вечно воюющими друг с другом и с самими собой тюркскими народами в составе узбекских ханств Коканда, Бухары и Хивы. Буйство и этих воинственных племён, заставлявшее их ходить длительное время по старой колее крымских татар (с набегами, грабежом и уводом в рабство) и нападать на казахстанские земли России (жузы), жители которых просили о покровительстве и присягнули Российской Империи еще при Елизавете Петровне, - обращалось против них самих. В каждом случае ханам до последнего давалась возможность сохранить своё государство, но непокорность, восприятие одной лишь внешней военной силы, наконец, и Божий Промысел, ожесточавший сердца узбекских фараонов (с клятвопреступлениями и упорным продолжением жестоких и грабительских нападений), предавали их землю в руки Российского государства. Промысел в отношении этих чужеродных племён, явно проявлявшийся в невообразимых победах над 10-20-кратно превосходившим противником (притом находившимся в окопах или городах-крепостях), заключался как в защите их (и самой России) от уже вышедшего на их границы морского гегемона - Британско-масонской империи зверя, так и в их духовном обуздании и мессианскому открытию дверей для ненасильственного просвещения светом Христианства.
Самым дерзким из них было Кокандское ханство, которое более всего и было смирено Богом полным вхождением в состав российского государства, начавшимся с перехода под скипетр царя ряда киргизских и казахских племён из-за угнетения их со стороны хана (сопровождавшегося объявлением России уже знакомого нам «газавата») при значительном числе сторонников присяги императору со стороны самого местного населения. Которая в дальнейшем полностью оправдывалась русскими властями: единственным изменением в местном законодательстве и устоях была отмена рабства и торговли людьми (которыми, напротив, упивались британцы). Подобным образом - с грабительских нападений на земли под защитой русского царя, пленения ханом русского посольства, направленного с целью установления прочного мира, наконец, военного ультиматума и вскоре объявленного «газавата» - начиналась и война с Бухарским эмиратом, полное поражение в которой, однако, закончилось для него лишь российским протекторатом его земель. Столкновение с последним, Хивинским ханством происходило уже в условиях непосредственного смыкания границ империй Третьего Рима и Нового Вавилона, который нескрываемо норовил захватить среднеазиатские земли из Афганистана (как и спустя 100 лет) и вклиниться вглубь российских просторов. Но даже в этих условиях лишь постоянные набеги на приграничные земли подтолкнули православную Империю к двум походам, принесшим лёгкие победы и при этом оставившим государственность и хивинцам, хотя те её особенно и не просили, и не надеялись. Единственным условием политического протектората было хранение мира - не считая, конечно, естественного для христианской державы требования освобождения из рабства множества захваченных ханством рабов из соседней Персии, так разительно отличавшего Россию от псевдохристианской «владычицы морей». Покоряя среднеазиатские земли казаками, ими же Русское царство и помогало их обустраивать, превратив небольшие защитные крепости и торговые поселения Ташкент, Бишкек, Ашхабад в величественные имперские города и столицы нынешних среднеазиатских государств.Именно в составе Российской Империи - семье народов, в отличие от их британской тюрьмы, которая еще и наглой клеветой спроецировала на Россию свою сущность, - произошло купное объединение тюркских народов, доселе непрестанно воевавших собой, в мире, длящемся по сей день и Россией и хранимом (в частности, от афганских талибов и в целом ИГИЛ, выращенных США-Великобританией).
Становление границ безграничного Русского царства - надежды и светильника всего человечества, препятствование осознанию чего им превратилось и по сей день является главным законом внешней информационной политики Великобритании-США и их западными вассалами с элитами, - завершалосьприсоединением необжитых земель и установлением прочных границ на Дальнем Востоке, где Александру IIтакже довелось завершить великие начинания своего отца. Айгунским и Пекинским договорами с Китаем, увековечившими имена графов Николая Муравьева-Амурского и будущего столпа черносотенства на вершинах власти Николая Игнатьева, Российская Империя приобретала всю Приамурскую и Приморскую область, а Петербургским договором с Японией - остров Сахалин. И первые, и второй устанавливали также прочные границы и мирный порядок взаимных отношений православного Царства с наиболее отдаленными народами рода человеческого. Либерально-западническая пропаганда в Петербурге, подбухториваемая своими западными пастырями, конечно, негодовала: договора описывались ими как «захватнические», а заселение и обустройство дальневосточных земель - как «затратное». Действительно, для «просвещённого» либерального сознания, порабощённого призёмленному рационалистичному уму, привыкшему всё исчислять выгодой и комфортом, совершенно чуждому всему высокому, величественному, вечному и премудрому, безумием было (и без поручений по масонской линии) требующее значительных хозяйственно-материальных жертв и усилий освоение земель на противоположном конце земного шара,. Но только не для хранителя скипетра и державы как живого образа этого самого земного шара: ещё государь Николай I, отвечая либеральному ропоту на основание первого града на Амуре, произнёс сакраментальные слова: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен». До революции они почти неизменно и исполнялись.
Третий Рим расширял свои пределы - благородными и преимущественно мирными путями - не для роста ужасающего могущества и эксплуатации местных народов и их богатств (напротив, отдавалось гораздо больше, чем бралось), но для служения божественной миссии борьбы с всемiрным злом, олицетворенном в зверином дуумвирате Апокалипсиса, и в живой проповеди народами Двуглавого Орла - священного союза Церкви и государства, изображающего союз души и тела под водительством евангельского Духа. Государственные границы для такой миссии чертили даже не цари, не говоря уже о парламентах и «просвещённой общественности», а Сам Бог. Если мы взглянем на очертание заселённых православными земель Российской Империи, практически завершённое указанными приобретениями Александра II и сохранившееся до её мученического венца, в целости географического атласа мира, то увидим там отнюдь не случайную картину, открывающую нам во многом сущность истории.Разделившийся некогда в результате Вселенского Потопа единый материк с геополитическими межами представляет ныне разворачивающуюся как бы на трех столпах борьбу русского тельца (символа Церкви, твёрдого в вере и труде народа, «вола молотящего» (1 Кор.9:9)), попирающего, преследующего и изгоняющего с византийских Балкан и славянского мира западноевропейского петуха (символа пышного тщеславия и шумного непокорства), над которым с Запада возносится североамериканский дракон и в подбрюшье с тыла метят щупальца китайского краба.
Долгое время отделённые от библейского мира Китай и Япония в это время подверглись в новозаветную эпоху смрадному дыханию «зверя морского» и «зверя земного». Китай, вначале обхаживаемый иезуитскими лжемиссионерами, был закабалён талмудической Британской империей и её покорным со времён революции и Венского конгресса Французским доминионом. В дни русско-китайских соглашений шла очередная Опиумная война, во время которой они расхищали древнюю страну и истребляли её народ, и именно царские чиновники и полководцы Третьего Рима спасли китайскую столицу от падения и разграбления.Империалистическое надругательство над Китаем сопровождалось, в худших традициях крестоносцев - основателей тамплиерства и масонского зверя, - «миссионерской проповедью», могущей вызвать у народов монголоидной расы только ненависть к оклеветанному Западом Христу и Его Церкви, закончившись массовым убийством православных китайцев и последователей европейских ересей во время «восстания боксёров». Аналогично обстояли дела и с Японией: её легендарная двухсотлетняя самоизоляция (сакоку) была обусловлена последствиями деятельности в XVII веке как раз «европейских партнёров» - католической Испании с Португалией и протестантскими революционными Соединёнными Штатами Нидерландов. Они усердно вмешивались во внутренние отношения японских феодалов, разжигая вражду ради собственной выгоды и вызывая восстания, сопровождая и здесь свою «цивилизационную проповедь» лжехристианским «миссионерством» (где особенно выделялась талмудическая внутрикатолическая секта иезуитов), которое также было пресечено ненавистью и истреблением «Христианства» в Японии.
Завершение долгого пути на восток, запечатлённое в указанных мирных договорах, привело Русский мир к Тихому океану, открывая перед ним и хранимой им Благой Вестью и евангельской Истиной практически весь мир. Открывалась перспектива для стратегического союза России и Китая против западного зверя, явно устремившегося уже в конце XIX века к мировой гегемонии, из-за которой проступала и проступает ныне тень «нового (антихристианского) мирового порядка». Равным образом приближался и час вдыхания подданными империи Цинь животворного воздуха истинного, православного Христианства: Русская духовная миссия, созданная в Китае по указу ещё императора Петра I, стояла на пороге вознесения на небывалую высоту, ограждаемая русско-китайской дружбой. Захлопнули дверь над этим порогом и отодвинули повестку сего часа вплоть до наших дней лишь вдохновлённая Западом китайская революция и особенно революция в России, а также предшествующая духовная судьба самого Китая, в которой поклонение духам огня и змию-дракону (то есть, загримировавшимся бесам и совсем неприкрытому дьяволу) сплелось с практически полным отвержением метафизики и обожествлением комфортного устройства общественной жизни на основании прагматичной конфуцианской морали и легистского законничества, которые вкупе всемерно и поспособствовали успеху западного революционного запала. Тем не менее XX век сохранил союзное направление русла российско-китайских отношений, заложенное при императоре Александре II, нарушаемое лишь прозападными либералами с той и другой стороны.
Возможность подобного союза с Японией значительно ослаблялась жестоким и воинственным духом самой японской цивилизации, более чем отчетливо проявившимся в самурайском кодексе бусидо, в многовековых традициях феодального (почти англосаксонского) правления сёгуната, а также в чрезвычайном расположении к западноевропейской цивилизации, что вкупе и превратило Японию в XX веке в главное восточное орудие англо-американской империи зверя против России, проводника геноцида корейского и китайского народов, передовика построения техноцентристского общества и глобального электронного концлагеря. Но и здесь для России открылась возможность проповеди спасительной веры и истинного образа человека и человеческой жизни: в 1861 году императором была учреждена Русская духовная миссия и в Японии, ведомая знаменитым святителем Николаем Японским, почитаемым ныне как народное достояние Японии на государственном уровне.
Совсем вскоре была учреждена и русская духовная миссия в Северной Америке - открытием епархии в Сан-Франциско, чему не воспрепятствовала, а помогла и уступка единственного заморского владения России на Аляске в глубине британских владений. Этим открывалась эпоха христианской проповеди посреди самого логова зверя (как праведного Лота в Содоме (Быт.13:10-13)) - иллюминатской империи «Нового Света» - и предуготавливалась почва для русских беженцев-эмигрантов, ставших одновременно, как израильтяне в Вавилоне Навуходоносора, и просветителями «людей, сидящих во тьме» (Лк.1:79): именно из Сан-Францисско, одного из самых поглощённых развратом и оккультизмом городов человечества, произошли такие столпы Православия, как святитель Иоанн (Максимович), преосвященный Иоанн (Шаховской), преподобный Серафим (Роуз) и иже с ними. Отметим, что неоднозначное решение по передаче СШАединственного в русской истории (и совершенно чуждого по духу русской соборности) заморского владения изначально отстаивалось героями-патриотами, присоединившими Дальний Восток, во главе с графом Н.Муравьёвым-Амурским и разрушителем бесчисленных антироссийских козней Британии в Европе князем А.Горчаковым - и исключительно по причине подготовки к сражению со зверем Британской империи, в котором необжитая Аляска виделась одновременно стратегической помехой, неминуемым объектом британской аннексии (в составе канадской провинции) и средством для возможного союза против врага, общего с США, которые Россия поддерживала со времён «Войны за независимость», не распознав до самой революции адскую сущность этого масонско-талмудического государства «Нового Света».
Венцом мессианского самоотверженного служения священной державы Третьего Рима внешнему миру стала последняя его победоносная война с Османской Империей и Великий освободительный поход на Балканы, в котором русской кровью при всецелом противодействии «зверя из моря» была добыта свобода православным народам древней Византии. Проходил он сквозь узкий коридор во всеевропейской осаде России дышащего ненавистью к ней Запада, который был прорублен предшествующими невероятными дипломатическими трудами и достижениями внешнеполитического министра Александра Михайловича Горчакова, стратегия которых заключалась в поддержке объединения германских земель вокруг Пруссии, сковавшего континент на несколько десятилетий. Впрочем, важно заметить, ведя священную войну с отступившей от Христианства Европой, Русское царство никогда и не выступало за внутренний раскол государства своих врагов (не только в Европе) и управляемых ими народов, не говоря уже о возбуждении между ними вражды и посева семян лжи и разврата (в разительном отличии от водимого князем змеиной лжи масонского Запада), но, напротив, всегда искренне способствовало объединению родственных племен (тем более, одного народа) в едином государстве и никогда не получая за это признательности от их элит.В итоге, собранная канцлером Бисмарком при покровительстве русского царя и его верного князя А.Горчакова Германская Империя вскоре (и вполне ожидаемо) последовала в своём неблагодарном предательстве за падшей Австрией. Однако России удалось до исполнения этого переобувания восстановить Черноморский флота по Лондонской конвенции и предотвратить удар в спину балканскому Походу объединённого Запада (как в Крымскую войну).
Однако Британский зверь, для которого освобождение балканских народов было сродни ночному кошмару (точнее сродни ладану для беса), неистовствовал и всячески угрожал российскому государству. По такому случаю его антихристианская талмудическо-масонская элита поставила на оперативное управление империей (премьер-министром) первого в европейской истории данитского иудея биржевого банкира Бенджамина Дизраэли, первого открытого автора проекта сионизма вкупе с перестройкой христианской Церкви (которой в Британии давно и не было) на началах иудаизма с дальнейшим слиянием с ним (по заветам XVIIIвека Мозеса Мендельсона, учителя И.Канта), а также доктрин «расовой чистоты», «расовой иерархии господ и рабов», британцев как «высшей расы» - то есть, прямого предшественника германского нацизма и идейного наставника Гитлера. Разумеется, что Восточный вопрос для данного сатаниста сотоварищи, чаявших строительства талмудического царства с центром в Иерусалиме, был наиважнейшим, а главным и непримиримым врагом - русский Двуглавый Орел. В политике на Балканах Дизраэли отсюда выступил безусловным последователем своего предшественника времён Крымской войны, верховного масона, лорда Пальмерстона: настаивая на Османской империи как единственном союзнике «христианской» Великобритании, он свысока (и с наслаждением) смотрел на геноцид славян и греков агонизирующей Портой, желая увековечить рабство славян и греков под османским игом турок как «высшей расы» на Балканах или заживо их погрести.
Дизраэли и стоящей за ним дано-масонской антицеркви, однако, не удалось сорвать дипломатическими средствами торжество правды, чему промыслительно своей наглостью поспособствовали самим турки: зверства легендарных башибузуков над славянами (достаточно вспомнить известную забаву турок по ловле на штыки подброшенных славянских младенцев на глазах у матерей) и бездушное подавление возникших в ответ на них восстаний в Сербии, Черногории, Греции и Болгарии (в нарушение Парижского договора) вызвали такую волну возмущения в Европе, которую талмудическо-масонский интернационал XIX века ещё не был готов погасить, а последнее международное предложение мирного разрешения Турция отвергла сама, совершив последний толчок для русского воинства, предводительствуемого архангелом Михаилом. Его балканский Поход, взметнувший духом всю Россию, увенчивал многолетние усилия охранителей-славянофилов, которые в эти самые дни устами Ф.М.Достоевского впервые в имперскую эпоху провозгласили освобождение балканских православных народов не только и не столько политическим, сколько религиозным призванием Третьего Рима. Призвание это подразумевало не только освобождение, но и сплочение потомков византийских ромеев вокруг России и Русской церкви, что вызвало уже откровенную оторопь не только у «членов клуба Дизраэли» со всех лож на Западе, но и у российских либералов-западников (в том числе, во власти), которые льстиво поддержали вывод славян из многовекового египетского рабства османского фараона (в котором искупительным пасхальными агнцами выступили десятки тысяч русских воинов), перекрикивая своим пафосным «патриотизмом» (как и в наши дни) даже славянофилов, только для того, чтобы ввести его в ещё большее рабство западному ханаанейскому «зверю из земли», которому и поклонялись как идолу. Чего с успехом и добились: уже вскоре воздвигнутая из небытия Болгария, перехваченная германской династией и двором, на глазах у окружающих врагов начала внутриславянскую войну, а в начавшейся через считанную четверть века Первой мировой войне выступила против своей спасительницы Российской империи, равно как и вскоре во Второй - против СССР на стороне Гитлеровской Германии (совместно с Румыний, также взятой под свою «опеку» англо-саксами при поддержке российских западников), а ныне - и против постсоветской России совместно с Румынией, Грецией и большей части Югославии в составе НАТО и ЕС.
Тем не менее, данное предательство спасённых ценой русской крови православных балканских стран касалось и касается не столько их народов, сколько высших элит, сформированных Британией, Германией и уже объединенным западным «зверем из моря», при подлом коллаборационизме части российского правящего слоя. Сами же болгары Софии и Плевны, иных городов и весей, для которых оканчивалось 500-летнее турецкое иго, встречали русское воинство Крестными ходами, цветами и радостью, с которой сопоставима только встреча советских войск в 1944-1945 гг., а Победу 1878 года и русское воинство и по сей день почитают за народные святыни. Нельзя забывать и о победах на Кавказе, где происходило освобождение и воссоединение древних грузинских и армянских земель (с центром в Батуми и Карсе) - тех самых, на которых вскоре созданная масонскими младотурками турецкая республика Ататюрка будет творить геноцид армян на виду у парализованной большевиками России и сладострастно содействующей ей Британской империи, ныне со всем «прогрессивным миром» лицемерно льющей по нему крокодильи слёзы. Победа на Кавказе выводила некогда скрытую на дальнем севере Русь к землям древней Византии и Каппадокии, стоящим на мощах Святых Отцов. Мирный же договор подписывался Третьим Римом уже у врат Рима Второго - под стенами Царьграда, уже не в качестве совершивших набег языческих варваров вещего ОлегаX века, но как вершителем Божьих судов и защитником Вселенской Церкви и всякой правды. С цветами, а не щитами, были ныне готовы встретить его и греки, составлявшие половину населения открытого перед русским войском Константинополя.
Описанная картина вызвала сущую панику в стане ведомых Лондоном держав западного «морского зверя», и те по морю отправили к Босфору свои флоты на спасение своего хазарского кагана, пользуясь временным отсутствием у России флота на Черном море. Остановивший славный балканский Поход Сан-Стефанский мирный договор, однако, практически упразднял европейскую часть Османской Империи, на которой воссоздавались полноценные древние православные государства славян (в том числе находившиеся в турецком вассалитете Румынию и Сербию) и греков (доселе замкнутого Британией под своим контролем на унизительном клочке земли) вокруг союзной Российской Империи Болгарии. Священная миссия Третьего Рима по отношению к своему духовному родителю, Второму Риму, и Вселенской Церкви (православным народам) близилась к завершению - как и история тюркских пришельцев в Малой Азии, послуживших Божьим бичом для народов и одновременно хранителями Ближнего Востока от нашествия тамплиерских масонов Запада. На многие годы, однако, Торжество Православия было приостановлено и заморожено по сей день масонско-талмудическими слугами Вавилонской блудницы и «железного зверя» в самой России, рыцарями революционной стихии и последователями падшего сатаны.
Сам же змий, «морской зверь», в лице беснующегося Дизраэли в истерике метнулся из своего логова в Лондоне на Российскую Империю с проклятиями «душителя свобод турецкого народа» (в его господстве над «славянскими рабами»: напомним, на английском и немецком «славянин» и «раб» звучат омонимично) и с истеричным военным ультиматумом. Как и прежде, со всей подлостью поддержала ее вместе с французским вассалом и Австро-Венгрия, которой Россия ещё до Похода вынужденно за нейтралитет отдавала богатую и обширную Боснию и Герцеговину (по сути, отвоеванную для Австрии русским воинством). Наконец, явила себя и «великая» Германская Империя, всем своим существованием обязанная Русской державе (как, впрочем, и все континентальные европейские государства) и подло (но и вполне ожидаемо) предавшая её вслед за прочими. Запущенный Западом в канцелярии потирающего руки канцлера Бисмарка Берлинский конгресс под управлением представлявшего Британию талмудического сатаниста Дизраэли производил наглый пересмотр мирного соглашения. Конгрессу предшествовал ряд нелюбимых борцами с «конспирологией» тайных сговоров Британии с Австро-Венгрией и Пруссией (не имевшими никакого отношения к завершённой войне), среди которых особо выделялись секретные соглашения Лондона (как некого «победителя») с самой Османской империей, бравшего её под защиту от России, по сути, на условиях зависимой территории и передачи православного Кипра (на котором позже Великобритания-США позволят своим церберам устроить в XX веке очередной террор против греческого населения с захватом половины острова). Почти вся Болгария за Балканским перешейком и весь прирост Греции (с начала XIX века, напомним, лицемерно выдававшейся Британией за своего подопечного) возвращались разбитой Турции, Сербия и Черногория обрезались территориями и между ними пролагалась разделяющая полоса Санджака с армией Австрийского кентавра, который к тому же оккупировал Боснию и Герцеговину, всеми силами препятствуя южнославянскому воссоединению. В самой Болгарии воцарялась германская династия. Особым положением решений Конгресса был принятый по личному требованию ближайшего друга Ротшильдов Дизраэли параграф (как правило, «забываемый» при обращении к истории конгресса) о гарантии прав евреев в освободившихся от Турции славянских государствах с указанием на «антисемитскую» политику Русского престола, под которой подразумевалось недопущение иудеев к экономической и политической власти в русском государстве. Все условия для будущей Мiровой войны были, таким образом, заложены в Берлине.
Сакральной вершиной мессианской зарубежной политики Третьего Рима было учреждение царём-освободителем Палестинского комитета (будущего Императорского православного палестинского общества), обустраивавшего собою созданную снова же Николаем I Русскую духовную миссию в Иерусалиме и направленный не только на поддержку православных паломников, но и утверждение Православия на Святой Земле. Несложно увидеть и священный смысл произошедшего, приводивший в ярость двуглавого зверя Нового Вавилона: Третий Рим приближался к самому сердцу Земли, некогда хранимому Римом Вторым, но отторгнутым у него вначале магометанами, но ещё более рыцарями падшего Первого Рима - теми самыми тамплиерами и отцами масонства, которые здесь вступили в духовный союз со жрецами Талмуда и много веков стремились к воссозданию вместе с ними на этом самом месте «хирамского Храма Соломона» с построением вокруг него всемирной империи «гроссмейстера» Антихриста, ядром и орудием которой ими и было предопределено стать Британской империи, цепным революциям и распространению выросшей из католицизма (при активном содействии ветхозаветных талмудистов и розенкрейцеров-масонов) религии «Просвещения». Православный «рыцарский орден» в Палестине попирал собой древнего самозванца и становился на защиту истинного Иерусалимского Храма - Гроба и Воскресения Господня - и Нового Завета, лишь прообразом которых были древний Храм Соломона и Ветхий Завет, исчерпавшие себя, но сохранённые «сыновьями противления» (Еф.5:6) в искаженном виде храма Хирама и Талмуда для войны с Богом и Его Церковью.
Однако величественное шествие всадника Третьего Рима на белом коне среди народов мира, призываемых им к Гробу Господня, пролегало через тихие улочки Петербурга и простых русских городов и весей (то есть, в его собственном устроении на евангельских началах), где его и поджидал «Дан, змей на дороге, аспид на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад» (Быт.49:17), открывая врата перед тремя своими всадниками Апокалипсиса (Откр.6:1-8) XX-XXI века.
Будучи великим русским государем, почитаемым в славянских государствах за спасителя и народную святыню, Александр II не смог стать самодержцем Третьего Рима, способным на духовном закате Европы, сеющей своей Вавилонской антицерковью плевела революции по всему мiру, избавить от князей хаоса и их духа лжи и бесчинства сам российский народ, утвердив в нём духовной премудростью и волей особые начала, делающие Святую Русь неприступной крепостью для врага. Возвращение к этим началам, как раз святорусскими и являющимися, от смутного петровского века, начатое благоверным императором Павлом, было приостановлено, и надежда на спасение от всемiрного революционного шествия «зверя из земли» была потеряна: завершение Русской весны XIX века торжеством славы при последних двух царях уже не могло остановить убийственного течения апостасии в русском народе.
