| |
Никогда еще выборы
во Франции не имели такого большого значения. Впервые результат
президентских выборов в этой стране может оказать серьезнейшее влияние
на мировые дела. Впрочем, это произойдет лишь в том случае, если 25-м
президентом станет Марин Ле Пен или Жан-Люк Меланшон. Шансы на победу у
них есть, но пока что им нужно выиграть первый тур, который состоится 23
апреля.
Во Франции было пять республик (то есть конституций и принципов устройства власти) - и большую часть времени президентов избирал парламент.
Прямые выборы начались лишь в 1959-м - когда президентом был избран де Голль. Это были эпохальные выборы - в том числе и потому, что спустя несколько лет Франция лишилась не только своих колоний, но и Алжира, считавшегося департаментом республики. Столь же эпохальными были и единственные прямые выборы главы государства, проходившие до этого - когда в 1848-м Луи Бонапарт был избран президентом республики, а через три года провозгласил себя императором.
Понятно, что Наполеон Третий и де Голль являются самыми сильными фигурами в новейшей, посленаполеоновской истории Франции, но и нынешнее голосование может оказаться в одном ряду с этими выборами. В том случае, если президентом станет представитель контрэлит. Из четырех кандидатов, имеющих шансы выиграть выборы, таких два - Жан-Люк Меланшон и Марин Ле Пен.
Если 65-летний Меланшон предлагает покончить с пятой республикой - приняв новую конституцию и ограничив полномочия президента, ликвидировав «президентскую монархию» - то 48-летняя Ле Пен не призывает к изменению системы власти. Но оба они являются откровенно антисистемными, антиэлитными кандидатами. Они категорически неприемлемы для французской элиты - формально двухпартийной, но в реальности надпартийной.
Социалисты и голлисты давно уже превратились просто в два лагеря одной правящей бюрократии - система, по сути, не отличающаяся от американского двухпартийного уклада с его борьбой нанайских мальчиков. Разница между политикой двух последних президентов (социалиста Олланда и голлиста Саркози), конечно, есть, но она совершенно непринципиальна для обычных французов. За последние годы правящие элиты окончательно дискредитировали себя, а процесс евроинтеграции, то есть глобализации, еще и подчеркнул абсолютную несамостоятельную и безыдейную роль системных политиков.
То есть во Франции происходит тот же процесс, что и в других европейских странах - размывание полномочий национального государства обнажает убогость национальной элиты, ее полное перерождение в наднациональную. Недовольство избирателей приводит к эрозии всей партийной системы, к появлению новых, в самом деле растущих снизу, от народа, партий и движений - как в Италии и Испании - или к резкому росту популярности тех, кто не боится честно говорить о существующих проблемах, тех, кого десятилетиями травили как «маргиналов» или «популистов».
Точно такой же процесс идет и в англосаксонских странах - только там он привел к «Брекситу» и победе Трампа, а сами проигравшие элиты пытаются взять под контроль как невыгодный им процесс (выхода Великобритании из ЕС), так и настроенных на самостоятельную политику правителей (случай Трампа).
Так что Ле Пен и Меланшон бросают вызов не только французской элите, но и всему глобальному атлантическому истеблишменту, управляющему Западом.
Это проявляется хотя бы в том, что они говорят по поводу внешней политики - и левый Меланшон, и патриот Ле Пен предлагают выход из ЕС и НАТО. Причем даже сложно назвать это вопросами внешнеполитическими - в конце концов, евроинтеграция имеет своей целью ликвидацию национальных государств, так что речь идет о национальном суверенитете.
Сохранится ли независимая Франция или нет? Да, в случае победы Меланшона или Ле Пен Франция сразу не покинет ЕС - более того, референдум по ЕС, который обещает провести Марин, вполне могут выиграть и сторонники сохранения членства Франции в союзе. Но сам факт победы антиглобалистских кандидатов окажет огромное воздействие на весь мир.
Во-первых, победа несистемного политика в одной из пяти великих держав (Франция - член Совета Безопасности ООН и ядерная держава) подтвердит всю глубину кризиса проекта атлантической глобализации. После Brexit и победы Трампа, которые были категорически не нужны национальным элитам, бунт еще и Франции окончательно дезинтегрирует единый атлантический Запад.
Во-вторых, победа Ле Пен или Меланшона станет серьезнейшим ударом по Евросоюзу. Сейчас даже сложно представить себе реакцию Германии, локомотива и центра евроинтеграции, на победу во Франции противника ЕС - и, кроме того, понятно, что такой результат французских выборов скажется и на сентябрьском голосовании в ФРГ, на выборах в бундестаг. Рост популярности евроскептикам - «Альтернативе для Германии» - будет обеспечен.
Евросоюз не развалится, но ради его сохранения придется или переходить к политике «двух скоростей» (то есть фактически выделять два Евросоюза - основной, «настоящий», и внешний, периферийный) или сильно ограничивать полномочия Брюсселя в пользу национальных правительств, то есть проводить децентрализацию, полностью противоречащую всей логике атлантического проекта евроинтеграции.
В-третьих, приход к власти франкоцентричного и антиатлантического президента может привести к изменению всей европейской архитектуры безопасности. На фоне выхода Великобритании из ЕС и попыток Трампа существенно ослабить противостояние с Россией в Европе Франция может стать инициатором не просто примирения с Россией, но и разворота Европы с Атлантики в Евразию и выстраивания новой оси. Париж - Москва, Париж - Берлин - Москва или даже Париж - Берлин - Москва - Пекин.
Конечно, для того чтобы даже подступиться к этому, мало одной победы на выборах, но учитывая, что Франция раньше всегда была законодателем политической моды в Европе, роль хозяина Елисейского дворца не стоит переоценивать.
Да, Марин Ле Пен или Жан-Люк Меланшон, даже выиграв выборы, будут существенно ограничены в свободе действий - в июне во Франции пройдут парламентские выборы и ни Национальный фронт, ни тем более «Непокоренная Франция» не смогут получить в Национальном собрании большинство. И значит, у нового президента не будет своего правительства. Но все равно его влияние на внутреннюю и внешнюю политику Франции будет велико.
Но всё это определится 7 мая, а сейчас, в это воскресенье, 23 апреля, пройдет первый тур президентских выборов. Ни один из 11 кандидатов не наберет 50 процентов голосов - и два набравших больше всех претендента выйдут во второй тур.
Сейчас шансы на это есть у четырех кандидатов - кроме Ле Пен и Меланшона пройти дальше могут ставленник истеблишмента и атлантистов Эммануэль Макрон и бывший премьер Франсуа Фийон. Наиболее вероятная пара финалистов, если ориентироваться на данные соцопросов, - Ле Пен и Макрон. У них в районе 23-25 процентов. У Меланшона и Фийона - в районе 19-20 процентов.
Но опросы могут ошибаться, причем как сознательно, так и случайно. Ну и степень мобилизации избирателей у разных кандидатов разная - выше всего она у Ле Пен и Меланшона. Не говоря уже о том, что число неопределившихся крайне велико и на них окажут влияние итоги заключительных теледебатов, которые состоялись в четверг вечером.
Так что финальная пара может оказаться самой неожиданной - впрочем, присутствие в ней Марин Ле Пен практически гарантировано. И дальше впереди будут две недели страшной медиа- и политической атаки на лидера Национального фронта. А если в паре с ней окажется Жан-Люк Меланшон, то французская политическая система просто «зависнет».
