Старший советник президента США Джаред Кушнер совершил рабочую поездку в Ирак. The New York Times по этому поводу недоумевала: что рассчитывал получить зять Дональда Трампа от этого визита, кроме расширения своего влияния в администрации тестя?

Как предполагает The Politico, у Кушнера, скорее, была не дипломатическая миссия, а конкретное поручение президента разобраться с военной ситуацией в Ираке, в частности с положением в районе Мосула. Принимая во внимание, что старшего советника президента сопровождал в поездке глава Объединённого комитета начальников штабов Вооружённых сил США генерал Джозеф Данфорд, версия вполне правдоподобная.

Битва за Мосул никак не завершится. Крах террористического «халифата» в Ираке, который предсказывали ещё при Обаме, так и не наступил. И независимо от того, когда это произойдет, администрации Трампа придётся принимать судьбоносное для Ближнего Востока решение: сохранять ли дальше американское военное присутствие в Ираке (около шести тысяч военнослужащих) или выводить войска? Ответ пока не ясен.

По меньшей мере нет уверенности в том, что хозяин Белого дома готов воплотить в дела свою предвыборную критику прежней американской политики. В ходе борьбы за пост президента Дональд Трамп говорил, что США вообще не должны были вторгаться в Ирак; он критиковал Обаму за «чудовищную ошибку» с поспешным, неподготовленным выводом войск, ставшим, по его словам, причиной появления запрещённого в России террористического «Исламского государства» (ИГ). На том этапе Трамп, привычно обсчитав всё в долларах, оценил проигранную Соединенными Штатами войну в Ираке в шесть триллионов долларов.

До сих пор, однако, президент не объяснил, как он собирается исправить «худшее решение в американской истории». Ожидалось, что новые контуры американской стратегии будут определены на встрече Дональда Трампа с премьер-министром Ирака Хейдаром аль-Абади, состоявшейся в Вашингтоне 20 марта, в 14-ю годовщину военного вторжения США в Ирак. Иракская сторона ожидала от этих переговоров увеличения американской военной помощи, пыталась договориться о крупных инвестициях, а главное, премьер Аль-Абади надеялся узнать намерения Трампа в отношении борьбы с «Исламским государством» в Ираке.

Не получилось. Хотя по итогам переговоров премьер-министр Ирака заявил, что новая американская администрация больше сфокусирована на борьбе с терроризмом, чем президент Обама, вопрос о дальнейших планах Трампа в отношении Ирака остался без ответа. Похоже, ближневосточная политика США сегодня имеет чёткие ориентиры лишь на иранском направлении. Багдаду настоятельно не рекомендовали развивать стратегические отношения с Тегераном, посоветовали ограничить военное влияние проиранского шиитского ополчения и отказаться от иранской экономической помощи. Со стороны Вашингтона это больше походило на ультиматум, чем на пожелания. Стремление ограничить иранское влияние переместилось в фокус ближневосточной политики США.

Появились признаки того, что Вашингтон не исключает ослабления влияния Тегерана на шиитское руководство в Багдаде при расширении поддержки суннитской части политических элит Ирака со стороны Саудовской Аравии. На это указывают, в частности, переговоры в Вашингтоне саудовского принца и министра обороны Мухаммеда бин Сальмана, состоявшиеся накануне визита премьер-министра Ирака. В ряду мер по «повышению уровня стратегических отношений между Соединенными Штатами и Саудовской Аравией на благо обеих стран», как подчёркнуто в заявлении Белого дома, особо выделена «важность противостояния дестабилизирующей региональной деятельности Ирана». При этом о ситуации в Сирии в заявлении нет ни слова.

Несмотря на очевидную скудость открытой части ближневосточной повестки новой администрации США, Эр-Рияд и другие американские союзники в Персидском заливе увидели в Трампе сильного президента, который поддержит статус Америки как их главного партнёра в сдерживании Ирана. Говоря об «историческом поворотном моменте в отношениях между двумя странами», саудовский министр обороны указал, что теперь американский лидер в отличие от президента Обамы придерживается одинаковых с Эр-Риядом взглядов на «опасность региональной экспансионистской деятельности Ирана».

Видимо, саудовцы не сомневаются, что антииранский курс Вашингтона будет работать в их пользу повсюду, где им мешает Тегеран. К примеру, администрация Трампа уже пересмотрела прежний подход к войне в Йемене и переходит к более жёстким мерам с целью ограничить активность Ирана в этой стране.

Отказ администрации Обамы принять участие в войне в Йемене был частью предвыборных обвинений Трампа в адрес его предшественника. В нежелании США участвовать в боевых действиях напрямую Трамп видел проявление слабости и причину напряжённости в отношениях с государствами Персидского залива. Военная деятельность США в Йемене до сих пор ограничивалась главным образом контртеррористическими операциями против филиала «Аль-Каиды» и ограниченной косвенной поддержкой военных действий саудовской коалиции. Теперь же США делают на этом направлении разворот.

Министр обороны США Джеймс Мэттис попросил Белый дом снять ограничения на американскую военную поддержку арабских государств Персидского залива, ведущих войну в Йемене. Глава Пентагона считает, что такое решение будет сигнализировать о намерении администрации более агрессивно противостоять Ирану, который обучает, вооружает и поддерживает йеменских хуситов. В запросе Мэттиса есть и прямое предложение санкционировать военную операцию США по вытеснению повстанцев из йеменского порта Ходейда, через который якобы Тегеран под видом гуманитарной помощи поставляет оружие. В конце прошлого года подобное предложение было отклонено администрацией Обамы на том основании, что такая операция может привести к эскалации войны, которую США стремятся остановить.

Международный комитет Красного Креста, многие американские гуманитарные организации выступили против плана Джеймса Мэттиса, но их несогласие вряд ли остановит администрацию. Белый дом опять возвращается к тому, чтобы содействовать распространению саудовского влияния на Ближнем Востоке, хотя Эр-Рияд ничего кроме поддержки экстремистских организаций предложить американским партнёрам не в состоянии.

Если у Трампа главной целью является борьба с терроризмом, то помощь в этой борьбе нужно искать не у монархий Персидского залива, а у Ирана, активно сотрудничающего с Россией в искоренении экстремизма в Сирии и вносящего заметный вклад в освобождение Мосула.

Заметил ли это посетивший Ирак зять американского президента, который в качестве старшего советника Дональда Трампа делает первые шаги на ближневосточной арене?

Источник