Последние бои сирийской армии и ее союзников с боевиками ДАИШ (запрещенная в России террористическая группировка) и различными прозападными исламистским группировками приведут любого внимательного наблюдателя к пониманию следующей истины: вопреки всем пессимистичным прогнозам и возросшей поддержке боевиков режимом Эрдогана президент Сирии Башар Асад, выражаясь интернет-сленгом, останется, и останется надолго.
В то же самое время вряд ли стоит надеяться на то, что послевоенная Сирия по своим границам будет хоть немного напоминать довоенную.
Ни для кого не секрет, что ввиду крайнего истощения человеческих ресурсов вооруженных сил действующего режима неоценимую помощь в борьбе с ДАИШ и различными повстанцами из Исламского фронта и Свободной сирийской армии официальному Дамаску оказывают различные курдские отряды самообороны, сирийские, ливанские и иракские шиитские парамилитари, а также палестинские националисты из Армии освобождения Палестины.
И все они, естественно, каждый день участвуют в боевых действиях и несут серьезные потери вовсе не из-за личной фанатичной преданности президенту САР.
Времена меняются: всего 30 лет назад именно сирийские военные специалисты обучали и вооружали бойцов Фронта национального спасения в Ливане (куда входили в будущем сформировавшие ливанскую «Хезболлу» шиитские милиции «Исламский Амаль» и «Исламский Джихад»). К моменту начала операции «Мир Галилее», вторжению израильских войск в Ливан, в стране находилось всего около 1,5 тыс. солдат сирийской армии, обеспечивавших поддержку повстанцев в их операциях против маронитов-фалангистов из «Ливанских сил».
Значительный контингент повстанцев в долине Бекаа прикрывали ПВО САА. Тогда, готовясь к операции, Армия обороны Израиля имела подавляющее превосходство в технике и (что нехарактерно) живой силе не только над различными мусульманскими отрядами, но и над той группировкой сирийских войск, которая, по данным разведки, должна была войти на территорию Ливана в случае израильской агрессии.
Результаты первых шести дней войны стали для Тель-Авива настоящим шоком: привыкшая всегда решать исход войны в первые часы массированным применением авиации Армия обороны Израиля и на этот раз смогла полностью подавить сирийскую ПВО, однако на земле превосходящие оппонентов в численности моторизованные и танковые дивизии израильтян были остановлены палестинцами под Бейрутом, а сирийскими войсками на подступах к шоссе Бейрут-Дамаск.
При этом танковые соединения понесли непривычно высокие потери, была полностью утрачена стратегическая инициатива, и даже соотношение потерь ВВС обеих стран характеризовалось пропорцией 47/68, а не 0/102, как принято считать на Западе. Начавшиеся 14 июня, через 8 дней после вторжения Тель-Авива, советские учения по отражению тотальной ядерной агрессии «Щит-82», иначе именуемые «Семичасовой ядерной войной», и вовсе отбили у израильтян охоту к дальнейшим боевым действиям, причем разжигатель конфликта, премьер-министр Израиля М. Бегин, после получения известий о результатах и деталях проведения «Щита-82» спешно покинул Израиль и попросил убежища в США. В последнем президентом Рейганом ему было отказано.
Менахем Бегин - премьер-министр Израиля в 1977-1983 годах
В итоге АОИ остановилась на достигнутых рубежах, стороны заключили перемирие. И если, как и прежде, израильтяне обогнали арабов в количестве уничтоженной техники и даже сумели полностью уничтожить сирийскую ПВО в Ливане, то моральная победа целиком осталась за последними: большая по численности, имевшая более современное оружие и широкую поддержку авиации и спецназа стран НАТО израильская армия не смогла выполнить основной цели «Мира Галилее» - полностью уничтожить бригады Арафата, перерезать ключевую трассу Бейрут-Дамаск и нанести поражение мусульманским ополченцам.
Таким образом, ценой значительных потерь, сирийская армия обеспечила выживание как остаткам ООП, так и многочисленным ливанским шиитским милициям, которые к тому же получали не только от Тегерана, но и от Дамаска широкую военно-техническую помощь. Именно эта помощь вкупе со сдерживанием израильского вторжения позволила ливанским шиитам консолидироваться и создать по-настоящему мощную военизированную структуру. А участие в Ливанской войне 1982 года также позволило руководству «Хезболлы» «прицепить» ярлык патриотов и борцов за территориальную целостность и суверенитет Ливана, постоянно акцентируя внимание аудитории на фактах тесного сотрудничества сначала оккупационных израильских, а затем и натовских сил со своими оппонентами - конгломератом местных христианских партий и боевых отрядов.
Дамаск тоже получал от такого сотрудничества большие выгоды.
Во-первых, обеспечивал транзит иранских средств и специалистов через территорию Сирии в Ливан, что, как минимум, способствовало укреплению дружеских отношений между Хафезом Асадом и Исламской Республикой.
Во-вторых, до некоторого времени ведущей шиитской партией Ливана была полностью просирийская «Амаль», что позволяло переводить некоторые внутриливанские процессы практически на ручное управление из Дамаска.
В-третьих, развивающиеся «Амаль», «Хезболла» и другие группировки были для руководства Сирии этаким «блаженным», который постоянно портил кровь израильтянам на Голанских высотах и даже в самом Израиле. Сам Дамаск при этом вроде как был и ни при чем.
Время шло, опираясь на широкую поддержку Ирана, «Хезболла» начала тихонько «закапывать» союзников из «Амаль», а сама с исключительно террористической деятельности переключилась на широкие социальные, образовательные и даже медицинские программы. Все это вместе с растущим демографическим доминированием шиитов позволило партии Аллаха не только занять большое количество мест в парламенте и получить поддержку в кабинете министров, но и фактически безраздельно контролировать Южный Ливан после вывода оттуда израильских войск.
Попытка Тель-Авива в 2006 году разобраться с надоевшей терактами и диверсиями «Хезболлой» с треском провалилась, а АОИ понесла катастрофические по ее меркам потери от применения шиитами новейших систем автоматического управления огнем. Все это только подняло акции движения, «Хезболла» вместе со своим лидером шейхом Хасаном Насраллой стала символом сопротивления еврейской оккупации; обрадованный Тегеран увеличил поставки вооружений, видя от них вполне конкретный эффект.
Постепенно ситуация докатилась до того, что в период очередного конфликта Насраллы с ливанским правительством Бейрут попытался было разоружить боевиков партии Аллаха, но из первых же полученных разведданных уяснил, что даже реформированная и перевооруженная ливанская армия будет не в силах справиться с бригадами «Хезболлы» в случае обострения отношений.
Так что к началу шествия демократии по сирийским просторам «Хезболла» имела в Ливане полную свободу действий, продолжая выбивать одну опору за другой из-под ног бейрутского правительства, которому теперь и в страшном сне бы не приснилось перечить генсеку партии. Более того, ячейки по образу и подобию «Хезболлы», кое-где даже со сходными названиями, стали активно развиваться и вооружаться в самой Сирии, Йемене и Ираке.
Ливанская же партия стала неким эталоном того, как шиитскому меньшинству можно превратиться в доминирующую военно-политическую силу своей страны. С началом активной фазы сирийской гражданской войны ливанская «Хезболла» направила в страну по некоторым данным до 10 тыс. своих боевиков (окончательной оценки направленного контингента нет до сих пор), которые сначала практически взяли на себя зачистку крупнейшего перевалочного пункта в цепочке снабжения повстанцев - города Эль-Кусейр. Там мятежники потерпели настолько сокрушительное поражение, что об этом с кислой миной на лице сообщил даже ведущий «Русской Службы» ВВС. Они и по нынешний день принимают наиактивнейшее участие в наступательных операциях сирийской армии в провинциях Дамаск, Хомс, Латакия и Алеппо.
Кроме «Хезболлы» на стороне официального Дамаска также воюют многочисленные шиитские милиции самой Сирии и соседнего Ирака, например «Катаиб Хезболла», «Харакат Хезболла аль-Нуджаба», «Армия Махди», корпус «Бадр».
С началом активной российской помощи действующему режиму полевые командиры шиитских ополчений и «Хезболлы», как и прочие проправительственные парамилитари, вступили в тесное взаимодействие с российскими военными советниками, на их долю стала перепадать часть «сирийского экспресса».
Все это, как и полученный бесценный опыт ведения боев практически на всех типах местности, в десятки раз увеличило потенциал ливанской партии и ее шиитских собратьев из других стран. Однако лишь крайне сентиментальному человеку может показаться, что шейх Насралла просто возвращает тридцатилетний долг сыну человека, которому его партия обязана своим выживанием.
Многочисленные политические акции «Хезболлы», и в первую очередь сама трансформация ее из обыкновенной ячейки сопротивления в субъект ближневосточной политики, служат наилучшим доказательством прагматизма ее руководства. Из этого можно сделать простой вывод: в Сирии «Хезболла» преследует свои собственные интересы, которые сейчас особенно не афишируются, но свято хранятся в умах ее руководства.
Первое, что приходит на ум, - это полная политическая и военная поддержка партии Дамаском после окончания войны. Естественно, с победой над повстанцами или даже над ДАИШ никто не собирается распускать шиитские ополчения на сирийской территории. Более того, они скорее всего станут гарантом некой, пусть условной, но автономии шиитских районов страны и военным крылом будущей шиитской партии в Народном совете Сирии.
Ровно такую же ситуацию можно наблюдать и с другими самодостаточными силами, поддерживающими режим: отряды самообороны Курдистана также оказывают ценную помощь САА и несут большие потери, в том числе от турецких обстрелов. Но они имеют для всего этого ясную и простую мотивацию: президентом Асадом им обещана широкая автономия в составе будущей асадовской Сирии. По такой же схеме воюют на стороне Дамаска многие племена в сирийской пустыне, совершающие дерзкие рейды на опорные пункты ДАИШ и являющиеся мобильным резервом гарнизона осажденного города Дейр-эз-Зор.
Они, надо полагать, в будущем получат большую свободу действий, например облегчение контроля за оборотом оружия, а также льготы на торговлю нефтью (такая же модель сейчас действует на сирийских территориях ДАИШ). Понятно, что все упомянутые игроки в будущем не испугаются применить силу для отстаивания своих прав и достигнутых договоренностей. Поэтому перед сирийским руководством вырисовывается одна из первоочередных задач после остановки боевых действий - сохранение существующего хрупкого баланса внутри проасадовской коалиции, которое даст возможность потом, накопив силы, возможно, кое-кого и сбросить со счетов.
Источник
