Эпизод на переговорах в Вене по Сирии, когда госсекретарь Керри признался на пресс-конференции, что его даже не проинформировали об объявленном в тот же день решении президента Обамы направить в Сирию спецконтингент американских войск, подтвердил то, о чём в Вашингтоне поговаривают давно. Между двумя центрами формирования внешней политики Соединенных Штатов - аппаратом президентского Совета национальной безопасности (СНБ) вкупе с Пентагоном и аппаратом Госдепартамента обозначились серьезные противоречия, переходящие порой в борьбу.
Расхождений между условными «ястребами», в основном из числа военных, и «умеренными» дипломатами насчитывается немало, но наиболее ярко они проявляются на самом горячем ближневосточном направлении. Балансирующий между двумя лагерями Обама, которого многие упрекают в безвольности перед лицом нарастающих трудностей во внешнем мире, всё чаще становится на сторону более воинственных сил. Ему как будто невдомёк, что, принимая решение о посылке солдат в обход главы внешнеполитического ведомства, он не только ставит того в неловкое положение, но и наносит удар по международному престижу Америки.
Само по себе направление американского контингента в 50 человек на сирийский ТВД едва ли может иметь хоть какое-то военное значение, заставляя, скорее, лишний раз усомниться в готовности администрации США реально вмешаться в ситуацию. Однако тут важен прецедент. Данный шаг не подкреплен ни просьбой законного правительства Сирии, ни соответствующей резолюцией СБ ООН. В общем-то, это акт агрессии. Кроме того, по логике войны появление американских солдат в Сирии чревато эскалацией вмешательства США, независимо от первоначальных намерений того, кто их туда послал.
Отход Барака Обамы от собственных категоричных заявлений о том, что «американские военные не ступят на сирийскую землю», многие объясняют именно давлением со стороны военных, в частности только что вступившего на пост главы Объединенного комитета начальников штабов США генерала Джозефа Данфорда (Joseph Dunford). Последний уже успел призвать президента более решительно реагировать на российские действия в Сирии, заявив: «Если какая-то страна и представляет экзистенциальную угрозу для США, то я указал бы на Россию». Заметим, что сомнительный шаг с отправкой в Сирию группы спецназовцев уже приносит Вашингтону отрицательные плоды. Крайне болезненно прореагировала на этот шаг Турция, недовольная тем, что американские «специалисты» должны прибыть на территории сирийских курдов. Как бы не дошло до потерь от «дружественного огня».
Правы были те эксперты, которые интересовались у Керри, не является ли это решение попыткой повлиять на ход Венской конференции, а возможно, и подорвать её. Сигналы последнего времени говорят о том, что советники Обамы продолжают цепляться за навязанные ими же догмы о скорейшем уходе Башара Асада как условии стабилизации в Сирии, о наличии там некой дееспособной демократической оппозиции, о том, что угроза ИГ якобы преувеличена и т.д. Надо сказать, что Керри выдержал атаку и довёл свою партию до конца, фактически согласившись с давно отстаиваемыми Россией аргументами о праве самого сирийского народа выбирать своих вождей, что и отразилось в итоговых заявлениях Венской встречи. По-видимому, в Госдепартаменте в силу элементарно лучшего знакомства с положением дел в регионе уже поняли, что «зацикленность» на Асаде, как до этого на Саддаме Хусейне в Ираке и Каддафи в Ливии, ведёт к таким же плачевным результатам.
Вместе с тем внутриамериканское противостояние по Ближнему Востоку сохраняется и чревато новыми сюрпризами. Помимо военных, битву за влияние на Обаму госсекретарю приходится выдерживать и с аппаратом ориентированного на президента СНБ. Традиционно внешнеполитические сотрудники аппарата СНБ, не считая редких представителей академического сообщества вроде М. Макфола, набираются в дипломатическом ведомстве США из числа наиболее «жестких борцов за национальные интересы». К бывшим коллегам по работе они, как правило, относятся свысока, считая себя «президентской командой» и пытаясь поставить их в подчинённое положение. Госдепартамент отвечает им взаимностью, что и приводит к бесконечным склокам между этими двумя центрами формирования внешней политики США даже в спокойные времена. Во времена неспокойные, подобные нынешним, споры выходят на поверхность и принимают порой ожесточённый характер.
Сейчас вопрос стоит не просто о тех или иных практических шагах США в регионе, но и о судьбе разработанной в недрах СНБ на рубеже 2009-2010 гг. программы «Демократизация Ближнего Востока и Северной Африки», воплощённой в Президентской политической директиве (ППД-13) и давшей старт «арабской весне», а также об ответственности за её полный крах. Так получилось, что основные разработчики данной программы к настоящему времени отошли в тень, и она по инерции продолжает выполняться по той простой причине, что её никто не отменял. При этом некоторые из разработчиков, видимо, уже чувствуя жаркое дыхание приближающейся Немезиды, пытаются обвинить в печальных последствиях провалившейся программы «неудачных исполнителей» и «плохих патриотов».
Начать, пожалуй, надо с Эллиота Абрамса, считающегося одним из отцов-основателей движения неоконсерваторов и оставившего свой след на многих трагических авантюрах последних десятилетий. Еще в 1985 г. он был причастен к делу «Иран - контрас», по которому был даже осуждён. Реабилитирован Бушем-старшим в 1992 году. С 2002 по 2004 год Абрамс был заместителем помощника по национальной безопасности Кондолизы Райс по Ближнему Востоку. Являлся одним из главных вдохновителей американского вторжения в Ирак в 2003 г. Попутно в 2002 г. расследовалась его возможная причастность к покушению на президента Венесуэлы Уго Чавеса. В 2005-2009 гг. Абрамс стал первым заместителем помощника президента, отвечавшим за «глобальную стратегию демократии» и одновременно ближневосточную тему во всех департаментах СНБ. Именно он разработал проект платформы всеобщей «демократизации» Ближнего Востока, оставив его в виде творческого наследия администрации демократов. Ныне Эллиот Абрамс продолжает вести ближневосточные дела во влиятельном Совете по международным отношениям. Выступает за нанесение широкомасштабных ударов по Сирии и за отправку туда сухопутных войск США. Что интересно, практически вложив свою программу в руки Обамы, он его же подвергает резкой критике за её осуществление по принципу "не документ плох, а президент слаб". В 2014 г. Абрамс, в частности, выступил со статьей The Man Who Broke the Middle East, в которой за возникновение нестабильности в регионе обвинил персонально Обаму. Он утверждал, что «в 2009 году президент унаследовал мирный Ближний Восток», который и привёл постепенно к нынешнему катастрофическому состоянию. Впрочем, демократическому окружению Обамы и самому нужно было думать, прежде чем принимать «кукушкино яйцо» от неокона-республиканца Абрамса.
Деннис Росс, ещё один неокон, был тем человеком в аппарате СНБ, который на посту старшего директора по Центральному региону (Ближний Восток, Пакистан, Афганистан и Южная Азия) довёл дело Абрамса до логического завершения, оформив его идеи в виде ППД-13. Он вовремя ушёл из СНБ по необъяснённым причинам в ноябре 2011 г., когда уже было ясно, что «демократизация» Ближнего Востока дала серьёзные сбои.
Раньше, в июле 2011 г., аппарат СНБ покинул ещё один их соавтор Даниэль Шапиро, отправившись на пост посла США в Израиле. Видимо, вся троица понимала, что она натворила, а посему поторопилась покинуть сцену.
Между тем их эстафету продолжает нести помощник президента США по национальной безопасности и глава аппарата СНБ (с июля 2013 года) Сьюзан Райс, наглядно демонстрирующая размытость границ между демократами - сторонниками либеральных интервенций и республиканцами-неоконами. По утверждению Washington Post, тройка советников женского пола в лице Хиллари Клинтон, Сьюзан Райс и Саманты Пауэр несёт основную ответственность за то, что вопреки рекомендациям министра обороны Роберта Гейтса в своё время убедила президента Обаму в целесообразности бомбардировок Ливии. Сьюзан Райс не просто всей душой поддержала программу «демократизации» Ближнего Востока, но и была одним из её главных протагонистов на посту постоянного представителя США в ООН, а теперь продолжает цепляться за это мертворождённое дитя на новом посту.
Тому, что Джон Керри, по всей вероятности, осознал пагубность этого курса и готов внести в него существенные коррективы, имеются разумные объяснения. Придя на пост госсекретаря 1 февраля 2013 года, он, в отличие от своей предшественницы Хиллари Клинтон, не несёт ответственности за запуск наделавшей столько бед «арабской весны» и в состоянии санировать некоторые её последствия. Правда, справедливости ради надо отметить, что Госдепартамент только сейчас начал выбираться из «туманного болота» ближневосточной политики Обамы, а до этого, пусть и без особого энтузиазма, но послушно в ней участвовал. Фактически Керри в настоящий момент спасает престиж или то, что от него осталось, всей администрации США, включая президента Обаму, в то время как многие «спасаемые» отчаянными усилиями пытаются этому помешать. Возможно, они не просто находятся в плену собственных догм, но и опасаются грядущих разбирательств по типу дела «Иран - контрас».
Думается, что в ходе набирающей обороты президентской кампании 2016 года разборок по поводу ближневосточной политики демократической администрации в любом случае не избежать, особенно, если кандидатом от республиканцев будет Дональд Трамп, а от демократов - Хиллари Клинтон. На все её упреки по поводу того, что её соперник слабо разбирается во внешней политике, он может выставить встречный иск, указав на «реальные свершения» своей конкурентки на этом поприще, в том числе по части «демократизации» Ближнего Востока.
